Любовь и Панки

POV Джейн       Не хотелось верить до конца, но оказалось, что мутанты не вынашивают детей девять месяцев, а всего лишь шесть. Это было на целых три месяца короче и время на раздумья сокращалось. У меня оно оказывается вышло давно, потому что теперь я не могла убрать ребенка, да и не хотела после того, как Кэт с помощью своих штучек дрючек сообщила о девочке. Моя малышка, от которой я хотела отказаться…ужасно.       Кэти Валентайн специализировалась в обычной медицине, но недавно по совету покойного дедушки открыла клинику для мутантов. Монстров, конечно же, собралось много. В основном мамочки со своими милашками детьми — все такие разные. У кого уши большие, у кого хвост, у кого клыки режутся. И я, ворвавшись без очереди к подруге и девушке Дона, заныла о беременности, напугав кошку до взъерошенного хвоста. Забавно.       Сейчас после короткой прогулки я плелась домой, купив по дороге витамины. На мне лица не было, потому что с Рафаэлем я не разговаривала достаточно долго, да и мы не виделись — он забрал все мои часы патруля и целыми днями шлялся на улице. Казалось, что я теряла семью. Донателло общался с Кэти, Микеланджело с Крис, а в логове больше никого и не было. Одиночество сжирало.       С сенсеем и Леонардо мы общались через видеосвязь и по лицам я понимала, что они прекрасно проводят время в Японии. На заднем фоне мелькала иногда Караи, но я не решалась звать ее ближе если она сама не изъявляла желания, хотя с сестрой я бы очень сильно хотела подружиться и выйти из состояния просто знакомые. Учитель Дуи же наоборот, лез больше всех в кадр, и я смеялась с этого, а парни гудели и хлопали, когда видели его улыбку и руки, что расталкивали бывшего ученика и синебанданого. Но с каждым созвоном черепашек становилось все меньше, а время сократилось до жалких десяти минут, ведь теперь я осталась совсем одна. Говорить больше не хотелось.       Ашки ссылался на дела и уходил, когда я перемещалась к нему в кулон, уходя из реальности. Сидеть на ковре одной было не круто, поэтому я, обидевшись, решила просто не приходить, пусть скучает, с меня хватит. Оставались Дэн с Мией, но они до сих пор не вернулись от тети и как бы грустно не звучало, не вернуться еще очень долго. Я была обречена на страдания и муки. Убейте…       Пока думала о своем не заметила, что около меня промелькнула тень. Уши уловили шорох и я, очнувшись, фыркнула от абсурдности. Ситуация повторилась вновь.       — Свифт, — констатировала я, скрестив руки на груди, и тот с широкой улыбкой вылез из-за баков.       — Детка, как же я давно тебя не видел, — раскрыл руки, намекая на объятья, но я закачала головой. — Не хочешь? Отчего же?       — Давай сразу к делу, — на его вот эти вот выкрутасы и шуточки не было ни настроения, ни времени, хотя вру, второго было навалом.       — Ты знаешь про Сару?       Меня как током прошибло. Ладони похолодели, и я прикусила губу. Миа так и не встретилась с девочками, поэтому мы не могли ничего знать. Как Элизабет? Что с ней будет? Кто-нибудь был с ней рядом, когда новость пришла в ее дом или Лиза вообще не знает о своей семье? Слов не было, поэтому я лишь кивнула.       — Котенка могут в приют забрать, понимаешь? — я кивнула во второй раз. Что же делать? — А так как ты у нас решала проблем, которые мне лично не подвластны, то я прошу подумать, что можно сделать.       Я задумалась. Моя мама недавно расписалась со Сплинтером. Опыт с детьми есть, работа тоже вроде как по фальшивым документам, дядю Форда можно приписать как запасного родственника, если не дай святая пицца что-то случиться и как бы временную опеку можно быстро получить, если я права и Элизабет скоро будет совершеннолетней. Без вот этих вот сложных бумаг на удочерение. Но согласится ли мама?       Была еще одна загвоздка. Мне пришлось не появляться в свет и продолжать быть пропавшей без вести, а позднее по документам умершей. Не будет ли это проблемой для опеки, потому что внезапно воскресать я не собиралась.       Кунаити должна быть предана клану, соблюдать правила, слушать учителя и самое главное никто не должен знать о ниндзя, спасающих Нью-Йорк. Если восстать из мертвых, то сразу же полиция, разбирательства, да и общественность узнает, а так никто не понимает, что за тень каждый раз пролетает на крыше и, исчезнув с очередным морганием, перестает интересовать. Никто даже не задумывается о похищенной несколько лет назад девочке.       — У меня есть идея, пойдем к нам, и я как раз тебя посвящу в свои размышления, — предложила я, потирая плечо. Чертовски неуверенная и совершенно не похожая на ту Джи кумира спасателя, которая рвется везде и всюду.       — Ты спасительница, малышка! — восхищенно заключил Сви, направляясь за мной в логово.

***

POV Элизабет       Догулялась. Это все, что я могла сказать, когда проснулась. Горло болело, нос заложен, тело горело, голова раскалывалась. Все нормальные ходят в шапках, кофтах, куртках даже, а я выперлась в черном платье, не подумав. Да, мне было чертовски плохо и после вчерашнего я до сих пор не могу поверить во все то, что произошло со мной. Неужели и правда прыгнула? Видела могилу Сариты? Рыдала на плече Призрака? Невозможно…       Симптомы доказывали обратное. Я поежилась, соскребла себя с дивана и, сев, одернула футболку, одолженную кем-то из парней. Нахохлилась, хватаясь за лоб и проверяя, что тот горит. Нужно было подняться на ноги и сообщить ребятам о том, что проблемы со мной не закончились. Ну что поделать такая вот я.       Печаль накатила волной, стало жалко себя и хотелось разреветься, но я закачала головой так, что она еще и вдобавок закружилась и, поднявшись, поплелась к двери. Раскрыв ее, я чуть не ослепла от яркого света, сощурилась, зашипела словно кошка и вот желание было вернуться в свою нору, зарыться в одеяло и никогда не открывать шторы, которые вчера мне любезно задернули. Таблетки оказались нужнее.       Спустившись, я обнаружила, что все собираются за стол на завтрак и по часам слишком рано, чтобы вскочить больному человеку или пережитому такой стресс за вчера. Всего то шесть тридцать. Вот же, угораздило меня.       — О, доброе утро, мы думали проспишь до обеда, — поприветствовал меня МС, и я улыбнулась ему, помахав рукой.       Свифт напрыгнул сзади, обнял, зацеловал и от его громкого голоса чуть все внутри черепушки не взорвалось.       — Сви, все, все, достаточно, — ответив на объятья, я отстранилась и, сев на стул, уставилась на Реба. Ну он же тут старший по дому, должен помочь. — Ребел, можешь посмотреть, мне кажется, у меня температура.       Захрипела, закашлялась, доказывая самой себе, что заболела. Ну и дела.       — Сейчас принесу таблетки и градусник, — вздохнул панк и поспешил из кухни.       Мы сидели в тишине. Свифт пока старался без дури и выкрутасов положить всем в тарелки аппетитные блинчики, от которых сводило живот в предвкушении попробовать, но одновременно мне казалось, что я не смогу проглотить и кусочка. МС играл в машинки на телефоне, попивая сок, а затем обратил внимание на меня.       — Ты как?       Странный вопрос. Не уверена сама что сейчас происходит со мной. То ли плохо, то ли стало хорошо после такого выплеска эмоций, то ли намного лучше, если не обращать на такие моменты как отсутствие сестры и грозящий мне приют.       — Нормально, — буркнула я, хмурясь и разглядывая кухню панков. Уютненько. Тут беленькие занавесочки, видно пристань с кружащими чайками над морем. — По крайней мере не так больно.       — Не забывай, котик, что мы рядом и можем выслушать, — щелкнул меня по носу лидер, проходя рядом и плюхаясь на стул напротив. — Любой из нас, в любое время будь то день или поздняя ночь.       — Спасибо, — легко улыбнулась я, закашливаясь и с благодарностью принимая тепленький чай от младшего.       Реби возник передо мной неожиданно. Впихнул градусник, дал таблетку от головы, продолжая рыться в чемоданчике первой помощи. Показатель моего тела составил тридцать восемь градусов, что не утешило. Меня успели наругать, что я без носков или тапочек, поэтому рыжик сгонял в свою комнату за шерстяными носочками пока в меня пихали еду и поили жаропонижающим.       — А можно мне таблетки от головы, если снова заболит, — попросила я, смотря на маму, но тот нахмурился и закачал головой в отказе. — Почему?       — Да потому что ты гребаная суицидница. Не думай, что можно тебе доверять после такого, — внезапно возник Призрак в дверях. Потянулся, хмуро глянул на заржавшего Сви, поприветствовал всех с ранним невозможным утром и прошел к холодильнику.       — А причем тут это? — не поняла я. Чего? Он совсем охренел?       — Передоз получишь и все, минус несмышленыш, — отпив прямо из упаковки молоко, Гоуст пожал плечами и, вернув пачку обратно, сел за стол. — Тебе крупно не повезло, потому что парни уходят по делам, а вот мне выпала честь следить за тобой.       — Не следить, а унижать мою личность, — пробубнила я под нос, вздыхая, а чуть громче произнесла:       — Хорошо, может не угробишь меня своим вниманием.       Панки засмеялись, а Призрак, покачав головой, улыбнулся, опуская подбородок и стараясь скрыть свое не такое поганое настроение легким кашлем. Свифт спустя мгновение, поблагодарив за еду, убежал второпях к себе, а затем, захватив ключи, вылетел за дверь. Я тоже решила пойти в гостевую на диван и еще немного поспать. Вроде недавно встала, а уже устала.       Ребел проинструктировал меня по поводу лечения, а я примерно понимая о чем он, закивала положительно. Было не очень приятно видеть то, что ножи, ножницы и прочие острые предметы исчезли. Сначала ведь не обратила внимания, а потом, когда Гоуст заговорил о доверии поняла, что на меня весь завтрак смотрели, когда я брала гребаную вилку в руки будто ей же себя и заколю сейчас. Но я не винила их, все-таки переживали.       — Если что я в оружейной, — вдогонку послышалось от темного панка, когда я ступила на первую ступеньку, чтобы скрыться в темноте второго этажа.       — Хорошо.       Протопав к спасительной двери, я рухнула на диван, сворачиваясь калачиком и прикрывая глаза. Пора еще немного отдохнуть, а там и легче будет.       Не знаю, можно ли назвать мое состояние депрессией, апатией или какие там выдумывали новомодные слова психиатры, которых развелось очень много, но я уже какой день проводила на диванчике, листая телефон и ничего не хотела. Температура прошла за дня два, горло сегодня, а насморк продолжал мучить не так сильно, как было в первые дни болезни. Может быть, грипп на меня так повлиял, что теперь я не ощущала себя отлично, ведь остаточные симптомы присутствовали до сих пор?       Я решила дать имя моему состоянию. Печаль. Вот так вот без лишних дополнительных конструкций, разъяснений и прочей ерунды. Печаль и все тут. Я скучала по Саре, я подхватила вирус — простуду, да еще и иногда снились кошмары. В комнате оказывалось то жарко, то холодно, поэтому я мечтала выйти на улицу, но одновременно боялась, что прямо с крыльца кто-то обязательно похитит меня оттуда. Я побледнела, похудела, дрожали руки, и я не переставала плакать. Слезы будто не хотели заканчиваться. Кажется, настал тот момент, когда мне необходимо было поговорить.       Выглянув из-за двери, я обнаружила, что в доме никого не оказалось разве что Призрак в очередной раз тусил в своем подвале. Он был последним кого я хотела видеть и одновременно пробыть в его компании всю оставшуюся жизнь, а все потому, что панк то утешал, то обливал грязью, то касался, то убегал как от прокажённой, то защищал, то в другое любое мгновение сам же мог толкнуть или схватить, чтобы мне стало некомфортно или неприятно.       Решившись, я высунула нос на улицу. Вздохнула чуть обжигающий морозный воздух, поежилась и закрыла дверь обратно. У меня не было куртки, а чужую брать особо желанием не горела. Все-таки пришлось спускаться в оружейную.       Пройдя вниз по лестнице, я наткнулась на два пути. Направо или налево… Послышалось несколько выстрелов, поэтому определив, где находится черная тень, я зашаркала туда. Тапочки Свифта были слишком большие для моих маленьких ног. Открыла дверь, замерла и, поняв, что лучше подождать, прикрыла слегка уши от отскакивающего от стен звука, издаваемого оружием. Оказывается, внизу был тир. Неплохо.       Я не знаю, как выглядели черепашки о которых рассказывала Сара, но панки не имели огромных панцирей, что-то подобное было конечно, но не такое выпирающие на всю спину. Вполне милый пластрон, спереди будто вшитый в кожу, который иногда даже не замечаешь и вовсе. Если бы не зеленая кожа, спутала с людьми точно. Тогда как выглядели черепахи, если Свифт шутил что у них тут все плохо с мутацией, и они не всемирные красавчики? Я бы поспорила.       У фиолетобанданого имелась крепкая спина, накаченные руки, что держали оружие и Призрак немного возбуждал своим видом. Мне как главной фанатке вместе с Ритой нравились качки-парни пловцы из старших классов. Я буквально готова была упасть в объятья Майкла Эвереста если бы он только заметил меня и не наслаждался вниманием других девчонок. Падкая на таких вот экземпляров, но стоящее впереди меня чудо ничуть не уступало знаменитому пловцу.       Широкие плечи, тату, мощная спина. Серьезный, сильный, рассудительный, колкий, еще и умеет множество всякого — стрелять, водить, готовить. К минусам припишу то, что он конченный и курит много. Самое главное прекрасного Майкла не променять на зеленоподобное существо и не влюбится.       Кажется, я начала скучать по школьной атмосфере. Я попала в школу в восемь, задержалась на годик из-за всяких переездов, беготни, казавшейся на тот момент вымышленной. Ну кто в здравом уме поверит, что на тебя охотятся если ты не богат, не популярен и вообще взглянешь, и заплачешь. После такого произошедшего пиздеца я желала развеяться, забыться и надеялась, что все уладится быстро. Я напьюсь с подружками, выбью себе красавчика пловца для поцелуев на какой-нибудь вечеринке (если Эверест, конечно же там будет, а он будет, мы же не пойдем туда, где тухло все с весельем) и забуду о горе.       — Я думал ты откинулась уже, — послышался голос, и я очнулась от размышлений.       Панк стоял передо мной в камуфляжных штанах, серой майке и недовольным лицом. В одной лапе он держал пистолет, а в другой наушники. Я нахмурилась и, внезапно ощутив себя самым смелым человеком на планете, которой нечего терять, выпалила:       — К твоему несчастью, буду жить долго и счастливо, раздражая своим присутствием, а может и тебя переживу вообще.       — Какой подарок, — без энтузиазма восхитился Гоуст, складывая все наместо и вытолкав меня из комнаты, закрыл дверь. Закинул видимо в мастерскую разряженный полностью пистолет и пошел наверх, шарясь в карманах брюк. Мне пришлось топать за ним.       Мы оказались на улице. Я сама не поняла, как полностью отбросив все сомнения накинула куртку Реба (видимо он снова ушел лишь в жилетке), лениво вываливаясь на террасу. Призрак, прислонившись к косяку, курил, смотря на море, а я, поджав губы и нахохлившись, стояла рядом.       — На голову хоть накинь, — дернув капюшоном, тот закрыл мне обзор улицы полностью. Я расфыркалась, потому что единственное что осталось — нос, да и только, а сам вот стоит почти голым. Я освободилась и недовольно уставилась на того.       — А сам? — возмутилась я, тыкая пальцем в его сторону, как снова мне прилетело от него. Зашипев словно кошка, пришлось спрятать руки в карманах. — Еще бы разделся и нагим вообще стоял. На улице же тепло.       Кажется, меня понесло.       Призрак недобро прищурился, затушил сигарету и, бросив ту в баночку с окурками, как-то слишком резко снял майку. Я открыла рот, выпучив глаза, и закашлялась. Что? Какого хуя? Все стало хуже, щеки вспыхнули красным и когда панк приблизившись ко мне, пальцами ущипнул легонько под подбородком я подобрала челюсть и попятилась назад.       — Я выполнил условия или низ тоже? — голова наклонилась на бок и я, накинув капюшон, скрылась в вымышленном домике, отрицательно мотая головой.       Как? Просто как изливание души превратилось в какой-то цирк с раздеванием парня? Причем я же в шутку сказала! И когда тот тихо хрипло рассмеялся, я поняла, что не болит. Внутри не болит, а греет, подпрыгивает, волнует и горит. И это происходит только в компании Призрака.       Я не думаю, я не вспоминаю, я не загоняюсь, потому что в эти моменты всегда смущаюсь, ворчу, делаю что-то назло с горящими глазами и диким азартом. Остальные парни стараются молчать, не ворошить последние недели, не тревожить незажившие раны, тактично уходя от ответов и переключаясь быстро на другие темы. При них я вечно у себя в мозгу, вечно копаюсь, скучаю, скорблю, а при этом прямолинейном панке, что вечно ляпнет и вроде как обидеться хочется, а не можешь за правду.       Остальные подлизывают, стараясь не разочаровать меня, не задеть, а этот даже когда я стояла там на крыше спас, но хотел по эмоциям бросить обратно, упрашивал не прыгать и в то же самое мгновение наплевал, махнув рукой мол давай не держу вместо того, чтобы сказать какая я молодец, что не сделала этого раньше, продержалась так долго, сильная, смогла и отказаться от смерти сейчас сможешь тоже, уличил меня в слабости и идиотизме. Такое ведь не говорят тому, кто устал от жизни — я знаю, я читала.       И от его честности хотелось плакать и благодарить, благодарить и плакать. Рыдать, потому что задел за живое, но в то же самое время выражать признательность за то, что Призрак открывал глаза на недостатки, приказывая ненавязчиво работать надо собой.       По крайней мере сейчас я и правда воодушевилась всего лишь от исходящий от панка энергетики, пары брошенных слов в виде шуток и намеки на заботу, его редкого, но такого прекрасного смеха и ну…голого торса. Последнее тут ни причем, просто перед глазами снова возникло.       — А вообще зачем приходила? — напомнил мне мой разговор Гоуст, который я готовила лежа на диване и плача в подушку.       Сейчас вроде как уже было не нужно.       Приоткрыв занавесу пушистого меха, я увидела одетого мутанта, сидящего на скамейке. Кажется, разговор и правда мог состоять на свежем воздухе, тут лучше думается. Я сдернула с себя куртку, постелив на скамейку, чтобы задницу не отморозить. Идиотка будто задница дороже всего тела. Только хотела присесть как черепашка качнул головой:       — Чего это ты удумала? — в ответе он явно не нуждался. — Обратно, — скомандовал и я с недовольным лицом все-таки нацепила одежду на себя, застегивая по горло. Хорошо, можно и постоять. — Бля, иди сюда.       Ожидать от парня можно было чего угодно. Я прищурилась, не замечая подвоха, но, когда рука похлопала по коленям, сразу все поняла.       — Да не, Призрак, я могу и так пост… — я взвизгнула, когда лапища загребла к себе, заерзала, устраиваясь, и от тяжелого вздоха замерла. Ладно, ладно, не двигаюсь.       Собралась с мыслями и, опустив голову, посмотрела на тапочки Сви. Они, кстати, были с рожками единорога, как и кепка у лидера, только голубые.       — Вы так просто отошли от ее смерти, — начала я. — Смеетесь, смотрите боевики и прочую лабуду по телику, собираясь вместе. Занимаетесь любимыми делами, а мне так не хватает ее, что я иной раз не могу встать с кровати, не могу есть, не хочу ничего делать или все чаще стала просыпаться от кошмаров.       Любой бы другой обыграл, не уточнил или увильнул, вуалируя правду, но темному мутанту я могла верить безоговорочно. Он хранил секреты, сообщая братьям только важное, угрожающее моей жизни. Как с крышей. Свифт вот рассказал всем про то, как отметелил Джека, спасая меня, Призрак же ничего не сказал про тех старшеклассников, про поездки ко мне, про наши перебранки — тем более ничего…       Сейф, который никогда не взломаешь. Очень даже надежно.       — Притупляется, — пожал он плечами, откидываясь назад и хватая лапой, потащил меня за собой же, обвивая талию, чтобы не съехала вниз. — Обратившись в мутантов, мы долго жили у главаря мафии, — хмыкнул Гоуст, левой рукой рисуя пальцем цифру один на спине. — Затем его застрелили, а нас хотели пустить на черепаший суп. Горевать некогда было, мы сразу же бежали. Чуть не подохнув, нас спас Сплинтер — прекрасный человек почти отцом стал, но не смог взять с собой — у него были другие сыновья, — цифра два сразу же появилась на моей спине. — Он оказался знаком с твоими родителями — сильнейшие колдуны.       — Считала невозможным, когда мама касаниями оживляла цветы, а папа чистил машины так лихо, что я невольно думала, что попала в книжку о волшебстве, — грустно улыбнулась я, вспоминая детство, случайные моменты, которые иногда всплывали перед глазами. Придвинулась чуть ближе к начинающей поглаживать меня руке, шмыгнула носом. Хотела бы я отмотать время назад. — Сверхъестественное и правда существовало, просто я не хотела верить, наверное.       — Возможно, — предположил черепашка и продолжил. — Мы немного выросли, но самый опасный мудак Нью-Йорка — Шредер, убил старших Камберов, а нам ничего не оставалось как пойти искать двоих сестер, — тот шумно вздохнул, а я не смела поворачиваться. Если захочет плакать, то по крайней мере точно не одобрит, чтобы я видела. — Нам некогда снова было скорбеть, — не смелая цифра три ощутилась на спине. — Пропажа обнаружилась, все стало слишком хорошо, чтобы быть правдой. А потом Сара погибла. Мы даже не успели помочь, — четыре не нарисовалась. — В этот раз траур был позволителен, но либо душонка очерствела, либо в глазах началась пустыня, потому что слез не оказалось. Я не говорю о других: мертвых друзьях, партнерах по работе, знакомых — только о семье.       — И сколько дней? — не могла не спросить я.       — Три.       Столько же сколько они пропустили. Три упущения — три дня. Несравнимо, ведь люди грустят неделями как я, месяцами плачут от бессилия, горечи, сожаления, отчаяния, а у них все так просто будто внутри сердце — камень, душа — лед. Я не могу так. Мысли каждый день едят не наедаются, а я каким-то местом должна просто перерезать трос с пищей для мозгов и оставить их уползти в глубины. Очнуться, проснуться с утра и начать новый день с радостных положительных эмоций. Как отпустить? Как перестать видеть смерть Сары, представляя каждый раз все ужаснее и ужаснее.       Недавно мне снилось, что наша квартира горит. Там были мама, отец и сестра — они умоляли меня покинуть это место, оставить, но я тушила и тушила из маленькой бутылки, но, когда осознала, что вместо воды внезапно появился бензин, стало поздно. Не успела ужаснуться, как все пропало и взорвалось. Я тогда не умерла, выжила, вылетев из окна словно футбольный мячик, что пнули случайно дураки мальчишки. Не упала — проснулась в холодном поту, панике и ощущением, что все действительно было по-настоящему. Неприятное металлическое послевкусие во рту напомнило мне, что я их не спасла.       Больше настолько реалистичных снов мне не снилось за прошедшие после этого два дня. Может ли это быть затишье перед бурей с очередными кошмарами?       — Скоро станет легче, — уверил меня Призрак, убирая руки и поворачивая пальцами мою голову к себе. Я встретилась с темно карими омутами, удивилась с его бесстрастного лица. Какой же все-таки на вид холодный, но теплый внутри раз смотрит на меня с легким сожалением. Значит что-то чувствует кроме желания злится, стрелять и обзываться. — Мы решим это дерьмо с органами опеки, пошлем нахуй и снова будешь прыгать в школу. А там подружки, бабские разговоры, ногти, прокладки. Че вы там любите обсуждать?       — Книги, фильмы, учебу, — смеясь со слова прокладки, выдавила я. Зачем их обсуждать то? Уж лучше мальчиков.       — Пошли уже, зануда, — хмыкнул тот, сдирая меня с колен. Приложил лапу ко лбу, нахмурившись и пожевав губу, недовольно выдал:       — Температуру заодно померяем, а то подохнешь под моим присмотром, — я хитро заулыбалась. Неужели заботу решил проявить снова? — Ребел блять мне голову открутит за то, что ребенка простудил.       — Мне показалось или ты несколько мгновений назад говорил, что можно было бы и откинуться мне, — невозмутимо уставилась ему в лицо, стараясь не ржать и не обращать внимания на то, что меня назвали в очередной раз малолеткой какой-то. А у того сразу же загорелись глаза, заходили желваки. Да-да, я припомнила тебе эту фразу, отнекивайся, отвечай, что не хотел так говорить. — Разве нет?       Призрак приподнял бровь, вставая на ноги и снова накинув на меня капюшон, развернул к дому, толкая. Мой подкол не удался? Дал хорошенький такой подзатыльник, но совсем не ощущающийся через такой-то слой ткани. Я ойкнула для приличия, чтобы Призраку не обидно было, потопала скорее в дом, понимая, что и правда замерзла чуть-чуть, ноги в тапочках, и до сих пор теряясь в догадках, как панк не окоченел. Тем более черепаха, а им нельзя на морозе нисколько находится, помрут же. Или может из-за того, что тот мутантом стал, то сразу сверхсилы появились?       — Не выдумывай чего не было, — бросил недовольно панк, закрывая дверь в дом и не успев в очередной раз щелкнуть мне по подбородку за то, что я показала язык, закатил глаза под мое тихое хихиканье.       Кажется, и правда все стало немного конечно, но лучше.