***
Сидя на каменных ступенях, на листке появлялись самые различные рисунки — небо, солнце, бабочки, карета из тыквы, Токка и Чомпи Рафа. Смотря вдаль, слушая привычный шум и наблюдая как чудовища приветственно улыбались, продавали одежду, еду и просто общались, становилось чуточку легче. Двое детей крутились около матери и тыкали друг в друга хвостами, корчили рожицы и клацали длинными зубами. Кто-то позвал Ми и она, повернув голову, махнула Кэти, которые с Донни пришли погулять. Кэти что-то увлеченно болтала подруге про пациентов и ее рабочий день, как дела в больнице идут ввысь, Дон влюбленно глазел на мини доктора, кивая. Сообщил, что снова останется с любимой допоздна, но дома ночевать явиться. Как же, Джейн с ума сойдет если брата своего драгоценного не увидит за завтраком. Про нее саму не спросили ни слова. Девушка снова оказалась одна, когда парочка скрылась в книжном. Показалось, что Кэт обронила что-то или может быть это вообще не ее, но пришлось подняться и поспешить подобрать фенечку. Черный браслет походил на те, что лежали на полке у Джи и улыбка невольно расплылась на лице. Вспомнилось, как Караи подарила свои первые творения из бисера и как один браслет в переулке украл Свифт — самая первая встреча, а Дженифер уже прокляла его довольно много раз. Забавно. — Ты обронила, — послышался мягкий теплый голос и, вздрогнув телом, Миа развернулась, наталкиваясь на огромного мутанта. Прямо копия Рафаэля, но больше того на голову точно, широкая спина, да и сама мощь фигуры поражала. — Неплохо рисуешь. На плечах красовались тату, выглядывающие из-под рукавов белой футболки, разноцветные глаза, небольшой шрам на лице и красная бандана. Ее рука потянулась забрать скетчбук как вдруг огромная лапа отдернулась и поднялась вверх. Лицо черепашки приобрело игривость и легкость. Издевается ведь. — Сначала отдай то, что уже потерял я, — она приподняла брови и, сообразив, смущенно усмехнулась, протягивая фенечку. — Часто тут бываешь? — Да, постоянно. Мир простых смертных не такой радостный, когда ты урод, — пожала девушка плечами, забирая свои рисунки. Поправила хвостик, заправляя выбившиеся красные пряди за уши. Черепашка напротив нее фыркнул и, наклонившись, лениво протянул: — Не думаю, что это определение относится к тебе. В голове закрутились шестеренки, чуть выпрямив спину и покусав губу, Ми не нашлась, что ответить. Это был комплимент? Намек на то, что она не относится к этой категории? Да он ничего о ней даже не знает! Но когда через пару секунд развернулась, чтобы крикнуть уходящему панку, что это неправда и так говорить глупо — парня уже не было. Кто он? Брат Свифта? Или может это кто-то другой? Девушка не знает ничего про панков и семью Сви совсем. Они тогда с Дэниалом быстро уехали к тетке и именно в тот момент, когда Сплинтер с Микаэллой — мамой Джейн, договорились пообщаться с панками ближе, познакомится, ведь знать просто имена — недостаточно для того, чтобы узнать человека. Тогда она пропустила всё и по ощущениям будто лишилась чего-то важного. Сначала не придала значения, потом убедилась, что оказалась права — всё-таки потеряла. Черепаха в красной маске оставшийся день не выходил из головы.***
Они увиделись снова, через неделю, в такую же солнечную субботу, на том же самом месте. Миа, расслабившись, сидела, рисовала, а вернее калякала образ незнакомца из мыслей. Нос пусть будет как у Рафа, а плечи, наверное, еще больше, шире и мощнее, а не вот эти палки. А может ей цветные карандаши купить, чтобы сделать разные глаза? Это ведь его изюминка. Желтый и зеленый — красиво. — У меня не такие пухлые щеки, — усмехнулся панк, заслоняя естественный свет и нависая над сгорбленной фигуркой. — Что? — воскликнула Ми изумленно, уставляясь в насмешливые чуть прищуренные глаза. — У меня скулы, дурашка, — выхватив набросок и карандаш из маленьких ладошек, тот черканул пару линий и вернул обратно. Получилось намного лучше, чем было. — Я Ребел. — Миа. Этих встреч будто бы не хватало всю жизнь. Они условились видеться в разные дни недели, в разные часы, в разных местах, ровно на один час, чтобы не вызывать подозрений ни у кого. Дэниал ничего не замечал, братья Реба аналогично. Никогда не бывали там, где их могут видеть вместе, близко друг к другу, поэтому обычно, когда девушка, закатив глаза, выдавала, что рядом есть кто-то, то они сразу же разбегались в противоположные стороны. Он научил ее пить, стрелять, улучшил борьбу, рассказывал книги, которые прочитал, сочинял пошлые стихи и болтал о семье. Она показывала ему свои способности, пугала школой куда ее отправила бабуля, смеялась с наитупейших анекдотов и жаловалась на брата. Ребел твердил себе, что не хочет подвергать девушку опасности — бандит, за которым стоит не одна разбитая мафия, врагов дохренилион, а еще и Хан. Миа оправдывала свои поступки тем, что не создана для отношений, да и зачем, если обычно провидцы как раз таки всегда оставались одни. Видения, будущее, внезапные вспышки событий, кошмары, другие миры — ужас какой-то, а с такой еще и мучится.***
— Отработаешь защиту? — поинтересовался Реб, когда Ми не ответила на первый вопрос, пребывая в своих мыслях. — Лисенок? — Я постоянно пропускаю последний, — опомнившись и расправив плечи, на автомате ответила девушка и, развернувшись, подошла к панку. Лисенок. Он часто стал звать ее так, но непонятно почему. Сегодня встреча состоялась в спортзале. Не очень приметное, заброшенное место и использующееся теперь как склад вещей жильцов дома — не так и много барахла, по крайней мере для занятий — велосипед, две коробки и синтезатор точно не помешают. Первые полчаса они болтали, делились новостями и мыслями, а затем решили наконец-то заняться борьбой. Конечно, Рафаэль тоже был отличным учителем, но, когда узнал, что Джи беременна от него — исчез, сбежал, чего-то испугавшись. Трус проклятый! Она не могла понять, как можно так поступать и теперь в ее обязанности входило разговаривать с вечно плачущей подругой. Зачем Ми вообще заикнулась тогда, что семья разваливается…? Это стало правдой. Сегодняшнее свидание с мутантом стало чем-то вроде спасения, но и одновременно отчего-то тяготило. Столько всего накопилось внутри ведьмы, а рассказывать не хотелось, а то покажется слабым ничтожеством. Пришлось на время драки отключить эмоции полностью, чтобы не разочаровать Реба. С черепашкой другая жизнь, так почему она должна отвлекаться на проблемы, которые происходят у нее до и после этих встреч? Лапа протянула ей клинок и Ми уверенно сжала в своей руке, сосредоточилась и встала в стойку. Он кивнул, снимая жилетку и выкидывая на маты. В глазах поплыло, но она на автомате отразила удар, вздрогнув от неожиданности. Нужно собраться. В комнате от распахнутой форточки покачивалась лампочка под потолком, их тени плясали на стене в едином танце будто вальс. Противный лязг холодного соединяющегося друг с другом металла резал слух. — Ты не стараешься, — разноцветные глаза уставились в ничего не выражающие карие. Он любил ее подтрунивать, поддеть и она колко всегда отвечала, дерзила ему, но сегодня было что-то непонятное, не похожее на нее. Ребел решил вывести девчонку из равновесия, чтобы убедится в своих догадках. С невероятной силой панк нанес удар около плеча, но та сдержала оборону, отодвинувшись в сторону парировала, дернув слегка носом и нахмурив брови. — Что случилось? — выбив наконец-то клинок из слабых рук, тот решил, что выиграл, но девушка, сверкая глазами, притянула обратно и мощно в развороте ударила по лезвию так, что посыпались искры. — Без магии, я же просил. Миа не отвечала, собралась, сосредоточилась на движении, дыхании, чтобы позорно не разреветься перед ним. Ребел никто, знакомый, может быть друг, но не больше. Нельзя рассказывать то, что в семье пиздец, что она не спит двое суток подряд, что она ждала этой гребаной встречи месяц, потому что у каждого были свои дела, что Дженифер беременна и не в себе от проклятого Рафа, который блять пропал! Дон вечно лобызается с Кэт, Майки с Кристинкой аналогично. Дэниал помешался на проклятой Оливии, которая к чертовой матери ему даже не походит, а она вывозит это дерьмо лишь потому что вечно пропадает в астрале. Ко всех херам эти способности бы послала, избавилась, вырезала, ведь недавно она видела смерть Сары и приход бабушки. Грядет катастрофа, война, апокалипсис мать ее, но никто даже слушать не станет, ведь, во-первых, рассказывать — это влиять на будущее, а во-вторых, все же заняты личными проблемами, свиданиями, любовными историями, какой-то херней отчасти — им всем не до спасения мира. Ни поддержки, ни спокойной жизни лишь одиночество…одиночество. — Миа блять! — стало подбешивать. Да что с девчонкой такое? — Отвали! — Что ты сейчас пропищала? — резко рявкнул, пытаясь выбить клинок, как лапу обожгло неестественно сильно будто в руках рукоять нагрелась до ста градусов или даже страшно подумать еще больше. Сцепив зубы, пару безжалостных ударов и ее оружие отлетело окончательно за маты, а своё дрожащими пальцами он выпустил, разглядывая как плоть на ладони покраснев стала противно склизкой, облезла и болела. Сражение не закончилось, она, сделав выпад, ударила его в пластрон кулаком так, что заболели костяшки. Ребел, приподняв брови, кашлянул и на второй удар поставил блок. Придурошная что ли? Сексуальная. Непонятная. Дерзкая. Отчаявшаяся. Их тени снова начали кружить в танце, и это было завораживающее зрелище. Они как будто были созданы друг для друга, ведь дрались они вдвоем великолепно. Ребел спокойный, Миа же обезумевшая и до невозможности сломленная. Подсечка, выпад, прыжок. Она только потянулась к клинку Реби, как тот прокатившись пнул ногой оружие. Маленькая еще для такого огромного лезвия. — Совсем? — схватив здоровой лапой этого ребенка за майку, черепашка подтянул ее к себе. Ноги заболтались, Миа забарахталась, упираясь ступнями в его бедра, хотела пнуть в колено, но моментально отказалась. Частичкой, самой малой — понимала, что Ребел не виноват, что он не причастен к ее бедам, но на ком-то же сорваться, выпотрошить, разорвать, побить, выпустить пар нужно ведь. Идиотка! Они задышали тяжело, смотря друг на друга. Это хрупкое изящное тело, походившее больше на фарфор, нежели на тельце для каких-то сражений. Сильные и стройные ноги, нежные руки, которые пытались безрезультатно освободить себя от хватки мутанта. Красные влажные волосы, мокрые выбившиеся пряди, вспотевшее лицо с дикими бешенными глазами. — Пусти! — Расскажи, что происходит! — Не хочу. Ты не поймешь… Девушка молчала достаточно долго, а потом будто ее отпустило, что-то щелкнуло в мозгу, и она зарыдала оглушительно громко, давясь слезами, задыхаясь и пытаясь, приоткрыв рот, глотнуть, но безуспешно. Ребел разжал пальцы и Ми, только ступив на холодный пол, скрылась, обхватив себя руками за плечи и пытаясь успокоится. Малышка. Её плечи всё еще дрожали, когда он последовал за ней спустя какое-то время. Миа стояла, распахнув дверь на балкон, и смотрела как с неба падал первый снег крупными хлопьями. Руки замерзли, щеки опухли от мокроты, колени подкашивались. — Девочка моя, — не побоялся. — Простынешь, — накинув свою жилетку ей на плечи, мутант прислонился к ее спине, прижимаясь и обхватывая лапами сломанную фигурку. Согреет, обезопасит от мира и других, спасет от самой себя. — Я устала, — прошептала еле слышно. — Прости… И столько боли было в голосе, что Ребу самому стало не по себе. Его маленький лисенок. Прозвище пришло абсолютно неожиданно в голову. Вздернутый носик, звонкий смех, горячее сердце, мягкая душа и яркие глаза — лисы были почти такими же на картинках и глупых видео, но не те, которых черепашке доводилось видеть. Пушистики не раз попадались на глазах в зоопарке — худые, измученные, больные не телом, а душой. Потускневшие усы, опущенный ободранный хвост и эта необходимость в желании обрести свободу читалась в мордочке, что поднималась, когда панк захаживал ночами к ним. Миа смотрела на него таким же лицом будто молча умоляла освободить. Остановить этот бешеный вращающийся круг, выпустить из собственной клетки и позволить спокойно сосуществовать. Тот лис умер через пару месяцев, Ми сама себя уничтожит подобно тому животному, если никого не будет рядом. Хотелось защищать, оберегать, любить ее открыто и не скрываться в заброшенном спортзале на десятом этаже. Держать за руку, целовать, дарить цветы и рассказать, что он знает эту девчонку и она принадлежит ему. Оценит ли она такой жест? Захочет ли дарить любовь в ответ такому как Ребел? — Ничего, такое бывает, — успокаивающе кивнул мутант ей в макушку. — Мы справимся. Я всегда рядом. — Тогда останься со мной на ночь. Я не могу спать. Час уже давно прошел. Телефоны обоих загудели от звонков и сообщений. — Останусь. Развернул к себе, оглядел и, вытерев оставшиеся дорожки от высохших замерзших слез на щеках, улыбнулся. Всё будет хорошо. Она выдавила ему что-то подобие фырка. Лисы часто так делают тоже. Распахнула глаза, захлопала ресницами, поднимая голову и приоткрыв рот только собиралась произнести что-то, как панк, не удержавшись, наклонился, вцепившись в искусанные до крови губы. Каждый раз, когда был первый снег я загадывала одно и тоже желание — вызволить себя из мнимой клетки. Обойдя все улицы в поисках музы и свободы, я встретила тебя. Ты стал не только вдохновением, но и спасением. Я чувствую. Я могу быть слабой. Клетка наконец-то открылась. — Твоя рука, — прошептала она, шмыгая носом и беря обожжённую плохо выглядевшую лапу в свои прохладные ладони. — Залечишь? Ты же у меня самый лучший целитель, — хихикнул неловко мутант и утянул Мию обратно в спортзал. Та еще пуще расфыркалась, но, закатив глаза, быстро забормотала себе под нос заклинание, убирая повреждения. Не сдержалась, виновата и признает это. — Наложу тебе повязку для надежности, новая кожа нежная, — тот благодарно кивнул. Стало намного лучше — рука перестала так безбожно ныть. — А где…? — Ребел указал пальцем в сторону, где лежала аптечка пока лисенок крутила головой, озираясь в поисках сундучка с красным крестом. — Утром снимешь. Смотря на сдвинутые бровки, чуть высунутый от стараний язычок Реб не мог понять, как вообще отыскал такое чудо. Её умелые руки аккуратно наматывали бинт перед этим смазанный успокаивающей мазью, как она старалась не давить, поглаживала его лапу и хмурилась, кусая внутреннюю сторону щеки. После перевязки, они расположились на горе матов. Без подушек, одеяла, да даже скудного пледа — неудобно, но, когда это останавливало. Ребел в детстве, когда еще их хозяином и защитником был глава мафии спал частенько на деревянном полу, в клетке или в подвале; Миа же в той страшной школе связанная засыпала сидя, ночевала в лесу на испытаниях или рыла норы, чтобы как-нибудь скрыться от непогоды, погони, диких огромных животных и других ненормальных участников. Это подобие матрасов — лучшее что могло вообще быть у них в этот вечер. — Всё в порядке? — поинтересовался мутант, когда девушка устроилась у него под боком, свернулась клубочком, укутанная в жилетку панка и прижимаемая здоровой лапой к теплому огромному телу. — Ты со мной нежный, понимающий и ничего не требующий… даже любви, которую мне так трудно выражать и давать по отношению к другим не считая брата, — выдохнула, сдаваясь окончательно, когда его пальцы стали гладить по спине иногда касаясь голой кожи из-за задравшейся майки. Мутант уставился в потолок, подкладывая под голову свою руку и несколько раз моргнул. Какой же тут грязный потолок. — Это всё… Такого не бывает. — Судьбоносных встреч? — рассмеялся хрипло, представляя как Миа сидит перед стеклянным шаром как у гадалок и рассматривает его. — Брось, я бы увидела тебя! — еще и отрицает мелочь. — Как видишь нет, но я всё еще рядом, чтобы опровергнуть, что твои способности когда хотят тогда и работают. Ребел и правда не до конца понимал как устроена сущность девушки, но если судить по Джейн и рассказам Свифта, то необходимо концентрироваться на вопросе, который нужно узнать. Вопрос — ответ и ничего лишнего. Не может присниться, что завтра придется съесть два яблока вместо одного или приедет синее такси вместо привычного желтого. И как бы абсурдно не звучало рояль с крыши не свалиться если вдруг почудиться на улице через сорок метров от тебя, что такое может случится — это уже паранойя. — Ты задавала вопрос о парне, который будет с тобой? — просто интересно. Если черепашка правильно понял, то ответ его не удивит. — Обычно я не занимаюсь таким, — буркнула недовольно. — Мы мир спасаем, а не любовь всей жизни ищем. — Ну вот и молчи, что такого не бывает, — беззлобно огрызнулся, смог бы, показал бы язык. — Спокойной ночи, — обдумав множество всего за пару секунд и приняв решение, бросила Ми и Реб, ничего не подозревая, пожал плечами, моментально отвечая: — Сладких снов, мой лисенок. С утра мутанта грела лишь его собственная жилетка, а под боком лежала бумажка с подписью не искать ее. Он что-то сделал или сказал не то? Ребел так и не понял.