How so

Март 2004 года       Гермиона Грейнджер замерев, словно изваяние, сидела у окна роскошного кабинета Кингсли, глядя на серое небо Лондона, которое отражало ее разбитое состояние. За все эти годы, она привыкла к тяжелым испытаниям, которые несла с собой ее жизнь с 11 лет. Но то, что она услышала от Министра какое то время назад, окончательно выбило ее из колеи.       Сегодняшние новости оказались слишком уж тяжелыми даже для неё. Все внутри Гермионы словно застыло и леденящая жилы кровь осела где-то там внутри, породив боль, которую она еще никогда в жизни не испытывала.       Драко Малфой, человек, который за эти года видел жену разной уже час наблюдал за тем, как та даже не шевелится. Она отдала свое сердце и свою жизнь, была всегда рядом. В его серых глазах промелькнуло что-то похожее на страх. Подавив это ощущение еще в зародыше, мужчина подошел к своей жене и в который раз отметив ее отрешенность, опустился подле нее на колени.       Внезапно дверь кабинета распахнулась, изможденный Кингсли Бруствер не спеша проследовал внутрь с оцепеневшим лицом. Он весь сдержанно подрагивал, непонятно, то ли от гнева, то ли от ужаса.       — Ушли… — сокрушенно произнес он. Его тихая речь упала на сердце Гермионы словно камень, она вся как то сжалась и Малфой в мгновение ока вскочив, прижал её к себе, спрятав в полах своей мантии. Миссис Малфой всхлипнула, потом еще и еще. В кабинете раздался вой и надрывные рыдания.       — Осознала, — прошептал Гарри и посмотрел в глаза Малфою. Драко еле заметно кивнул и оглянулся на Министра.       — Мне нужно, чтобы она успокоилась, я заберу ее в Мэнор. Кингсли, пришли сову с местом, где мы сможем забрать родителей Гермионы. Мне еще надо как-то организовать их похороны и все уладить в мире магглов. Мерлин, я же ни черта в этом не разбираюсь, — устало закончил Малфой.       Гарри Поттер вскинул голову и посмотрел на чету Малфой, Гермиона содрогалась в руках мужа, судорожно комкая руками его мантию и захлебываясь слезами. Драко был бледнее обычного, но пытался не показывать своего состояния, контролируя выражение лица и бережно придерживая свою любимую женщину.       — Я все сделаю, все улажу, сова принесет письмо с датой, местом и временем похорон. Отведи ее домой.       В голосе Гарри сквозила боль и вина. Родители Гермионы только две недели назад приехали из Австралии в отпуск, чтобы побыть ближе к дочери и внуку и вот что из этого вышло. Их обнаружили беглые пожиратели смерти.       Ни Поттер, ни кто либо другой не представляли, что подобное может произойти, но, сначала напали на магазин Уизли, чем, как оказалось, отвлекли внимание аврората, и в это же время, разделались с семьей Гермионы. Расправа была жестокой, их пытали на потеху себе несколько часов к ряду, как доложили эксперты из Мунго, прежде чем убить, и об этом Гарри никогда в жизни не расскажет Гермионе Джин Малфой. Как и не позволит увидеть их тела, пока данные следы пыток не будут скрыты. Все подробности умрут в архивах министерства, а если нужно, то лишь в его голове, не оставив никаких следов на бумаге, чтобы она никогда не докопалась до истины.       Пока Гарри размышлял обо всем, что ему предстояло, Драко поднял Гермиону на руки и прошел к камину в кабинете Министра Магии, — благодарю, я буду ждать сову, — после его слова камин вспыхнул и Малфои исчезли в языках его пламени. Рождество 2005 года       Зеленая гостиная маячила уже за ближайшим поворотом, когда они вышли в огромный холл разделяющий крыло Нарциссы и их собственное. Молодая миссис Малфой с каждым шагом начинала все больше нервничать. Руки мимо воли скользнули на низ живота, где в безопасности росла и развивалась их малышка.       Драко Малфой, идущий впереди, внезапно затормозил и обернувшись, поймал врезавшуюся в него жену. Он обнял ее и прижал к себе.       — Послушай, мы справимся, ладно?       Гермиона кивнула и еще сильнее вжалась в тело Драко, ей все еще отчаянно хотелось быть к нему как можно ближе. На самом деле, она бы сейчас предпочла зажечь камин в своей комнате отдыха, где уютный диван, пушистый ковер на полу и мерлинова туча подушек разного размера. Гермиона бы завернулась в теплый плед, обняла сына, облокотилась на мужа и читала бы им вслух сказки, наслаждаясь их близостью.       Она отстранилась и легко чмокнув Драко в губы, схватилась за его ладонь, давая ему понять, что готова идти дальше.       Он ничего не сказал, только слегка сжал её маленькую ладошку и шагнул вперед. Оставив за спиной несомненно одну из великолепных частей поместья, семейная пара не заметила, как на огромной картине, украшавшей холл, шевельнулась женщина.       — Защита этого дома довольно сильна, — прошептала Лукреция Малфой, вслед удаляющимся, — нужно помочь им, дорогой. Нельзя допустить, чтобы кто-то снова навредил этой девочке.       Мужчина на картине отошел от камина и появился около женщины, — милая, она давно уже не девочка, а миссис Малфой и действующий Министр Магии, — ответил он жене и приобнял ее за тонкую талию. На что женщина лишь прыснула и тут же возразила, — знаешь, она для меня всегда будет девочкой, мне слишком много лет и, она мне очень нравится, — мужчина согласно кивнул, — мне тоже, хорошо, я сделаю то, о чем ты просишь. ****       В зеленой гостиной было слышно, как огромные, древние часы отсчитывали минуту за минутой. Гарри нервно жевал губу, а Северус прикрыв глаза, докуривал очередную сигару. Невыразимцы стояли у окна и что-то тихо обсуждали. Один из них потягивал горячий кофе, довольно необычное пристрастие для англичанина, отметил про себя Северус, когда пару часов назад мужчина попросил у эльфа данный напиток. Теперь на столике у дивана с креслами помимо чайника с горячим чаем, дымился пузатый кофейник, источающий тонкий и слегка горьковатый аромат.       В коридоре послышались шаги и Северус лениво приоткрыл один глаз, тут же заметив, что доселе пустующая портретная рама уже таковой не была. Мужчина несомненно узнал волшебника, который почтил их своим присутствием, но ничем себя не выдал, — а вот это уже интересно, — отметил он и убедившись, что шаги ему не послышались, открыл уже оба глаза и весь подобрался.       Через мгновение после этого, в гостиную вошла Министр Магии собственной персоной.       — Добрый вечер, господа, — кивнула присутствующим Гермиона и посмотрела на своего друга. Гарри поплохело.       — Пока вы несомненно планируете медленную казнь вашего друга, в чем я даже склонен вам помочь, хотите подскажу пару совершенно неотслеживаемых и коварных способов? — раздался вкрадчивый голос.       Гермиона опешила и проглотила фразу, которую уже хотела выплюнуть в адрес Гарри и всего аврората. Драко за ее спиной тихо чертыхнулся, она оглянулась на него и заметив, что он смотрит куда то на стену, проследила за его взглядом.       Над камином висел портрет и в этот раз он не пустовал. Гермиона была в этой гостиной каждый раз, когда их навещал Северус. Он всегда выбирал именно эту комнату, но портретная рама неизменно была пуста. Миссис Малфой никогда прежде не видела, чтобы на ней кто-либо появлялся. А теперь на нее взирал статный мужчина, длинные и черные, словно смоль волосы, такие же глаза, весь его вид кричал о величии и неприступности. Ледяной взгляд, которым волшебник окинул присутствующих на самом деле совершенно их не замечая, буквально пронзал холодом, невыразимцы заметно притихли, Гарри подавился собственной слюной, судя по всему, Северус молча курил сигару и бровью не повевшы, а Драко неожиданно сжал ее предплечье сильнее, чем то требовалось. Волшебник на портрете обернулся и снова посмотрел на Гермиону.       — Жена попросила оказать вам содействие. А я, хоть и давно уже являюсь лишь частью былого себя, заключенного в волшебный портрет, все еще питаю слабость перед её просьбами. К тому же, вы нам обоим импонируете, — неожиданно улыбнулся мужчина и его взгляд несколько потеплел, — должен заметить, практически спустя тысячелетие, мне впервые нравится выбор моего потомка. К вашим услугам, Арманд Малфой, — кивнул мужчина с портрета и Гермиона Джин Малфой нервно пискнула порывисто закрыв рот ладонью. Её вдруг затошнило, потому что она отчетливо помнила, этот предок Драко никогда и ни с кем не говорил из своих потомков.       — Никогда и ни с кем, почти тысячу лет, — прошептала она сама себе, повторив собственные мысли. Голова закружилась, комната плавно вращалась и под взгляд черных глаз с портретной рамы, Гермиона снова провалилась в оглушительную темноту.