Не психуй, госпожа Смерть

      Боль. Полная дезориентация. Вестибулярный аппарат подводит. Мыслей ни на что не хватает. Глаза режет — слишком ярко. Почему не получается сделать и вздоха? Паника накрывает с головой. Адская боль во всем теле, только усиливает ощущения. Резко из лёгких, что-то, от резкого удара, выбивается. Наконец-то долгожданный воздух, но вместо ожидавшегося облегчения, пытки усиливаются, как будто лёгкие наполнил огнём. Не выдержав мучения, я вырубилась. Воспоминания, о том, что я несколько раз просыпалась с криками и плачем, доносились редкими вспышками. Нормально прийти в себя, получилось лишь, через пару дней, если не недель.       Открыв глаза, я проморгалась, пытаясь восстановить зрение, чтобы понять, где я нахожусь. Но к моему удивлению со смесью с страхом, окружающая обстановка продолжала пестреть яркими пятнами. Что происходит? Почему я вижу все нечётко? Попытавшись подняться, до меня не сразу доходит, что я не контролирую свое тело.       Так, оно у меня хотя бы есть, чувствую боль, значит жива, уже радует. Я попыталась поднять руки. Потом ещё и ещё раз. Мою своеобразную тренировку прервал звук открывающейся двери и вошедшая в помещение, как мне кажется, женщина. Да, точно, женщина. Больше информации, мой слух, предоставить не смог. А, нет, вру. Она говорит на непонятном языке. По приближающимся шагам, я поняла, что она подошла ко мне и… подняла меня? Пробую пошевелиться и чувствую, как крепкие руки не дают мне этого сделать. Вдруг к моим губам подставили какой-то тёплый предмет. Я решила не открывать рот, мало ли, что мне пытаются впихнуть, но мой план с треском провалился. Это, что-то, нагло впихнули в мой рот. Понимая, что выбора у меня особо то и нет, пробую на вкус. Оказалось мне дали тёплого молока или что-то вроде того.       Стоп. Молока? Подождите. Молоко, нечёткое зрение, слабое тело, женщина, которая больше меня в несколько раз. Всё факты указывают на то, что я грудничок, но это слишком странно для того, чтобы быть правдой.       Из-за пришедшей, в голову, мысли, я замерла, а это явно не понравилось моей кормилице. Качнув бутылкой, она попыталась, вновь призвать меня к трапезе. Решив, что подумать об этом у меня ещё будет время, а следующая кормежка, неизвестно когда, я продолжила есть. Когда я наелась, я попыталась отстраниться от бутылки. Поняв мой намёк, женщина убрала молоко и переложила обратно в кроватку, ну не в коробке же меня держат, ушла.       Серьёзно? Ты просто оставила ребёнка, которому, явно от силы пару дней, и свалила? Окееей, мне же лучше.       Итак, я точно знаю, что я жила уже раньше, получается я умерла, но почему? Что послужило причиной и как это произошло? Так, оставим эти вопросы на потом, начнем с того, что мне… а сколько мне? А я ведь ничего не помню, только знаю то, что я была гораздо старше и то, что я явно умерла. Язык. Женщина говорила на незнакомом мне языке, но ощущение складывалось, что я точно его где-то слышала. Сама то, говорю на русском. На русском? Хоть какая-то информация. Вопрос, почему я так спокойно на все реагирую? Из-за нехватки информации? Но я ведь уже поняла, что я уже когда-то жила, а после умерла. Хн, похоже на начало очередного хоррора Ридли Скотта. Так, а это еще кто? Рид-ли-Скотт. Что-то знакомое, помоему он даже связан с рисужером или нет… Ресу… Режус… Режи-ссё-ром? Режиссёром, точно, только чем он занимается-то?       За рассуждениями я не заметила, как уснула. Проснулась уже под вечер, прийдя к выводу, что поразвивать и без того слабые мышцы, надо. Тренировка закончилась слишком быстро, ибо это тельце просто еще не в состоянии выдерживать такое количество нагрузок, поэтому ограничилась втыканием в какую-то точку. Моё своеобразное медитирование прервала, судя по голосу, та же женщина, что кормила в прошлый раз. Она склонилась надо мною, но я её проигнорировала, продолжив пялиться сквозь неё. Тогда она погладила меня по голове и произнесла:       — Шикумо-чан.       Я не могла разглядеть её лицо, но в интонации чувствовалась улыбка. Шикумо-чан? Я перевела взгляд на пятно передо мной, которое по сути являлось лицом этой женщины, и нахмурила брови. Чан? Это вроде именной суффикс, который используется в Японии. Я что в Японии? И как она меня назвала? Шикумо — это моё имя? Какой придурок мне его дал? Ши на японском означает вроде смерть, символично кстати, учитывая тот факт, что я один раз уже умерла. А Кумо, что означает? Просто прекрасно.       Мне пришлось вновь «посмотреть» на эту назойлевую женщину, которая упорно пыталась привлечь моё внимание. И кем она мне приходится? Матерью? Эту даму явно начала беспокоить моя реакция, а точнее ее отсутствие. Когда она уже прекратит мельтешить этой игрушкой?       В какой-то момент меня достало яркое пятно, раздражающие мои чувствительные органы чувств, так что я схватила игрушку, получилось конечно не с первого раза, а после с максимальными усилиями постаралась отвернуться от женщины. Всё это сопровождалось моим молчанием. Наблюдавшая за моими кряхтениями женщина, выпала в осадок. Она начала меня тормошить и звать обеспокоенным голосом. Не желая терпеть такое к себе отношение, я постаралась не поворачиваясь к ней, кинуть в неё погремушку. Всё же это оказалась погремушка. Решив видимо оставить меня в покое, женщина погладила меня по голове и ушла. Я попыталась вспомнить что-то ещё, но мозг предательски решил отдохнуть и я не заметила, как уснула.       Моя жизнь превратилась в день сурка — кормёжка, прогулка, размышления, сон и «тренировки». По периодически сменяющимся нянькам и крикам других детей, я поняла, что нахожусь в детдоме. Развивалась я слишком быстро, потому как видеть почти чётко, я начала буквально через пару дней. В три месяца уже сидела, а в четыре уже ползала. К этому моменту начала по чуть-чуть понимать местную речь, но это заслуги моего взрослого сознания, хотя уверенна, что такие вещи детям даются легче. Однажды ко мне даже повернулась удача и я узнала своё полное имя — Шикумо Сенджу. Фамилия мне казалась смутно знакомой, но сколько б я не думала над этим, вспомнить не удалось. А когда мне исполнилось полгода, в моей жизни произошло первое значимое событие, которое подтолкнуло к осознанию глубины всего пиздеца, в котором я оказалась.       Ночью меня разбудил оглушительный грохот и ужасающая аура. Ужас сковывал всё тело. Я не могла ни дёрнуться, ни заорать, все мышцы и связки окаменели в один момент. Как буд-то сквозь толщу воды донеслись крики и плач других детей. В следующее мгновение, в комнату (в которой я почему-то жила одна) вбежала одна из воспитательниц, схватила меня на руки и куда-то потащила. В этой суматохе мне удалось прийти в себя, и только я успела удивиться своему спокойствию, как адская боль зажала мою голову в тиски.       Слёзы не прекращали литься, хотя я уже давно чувствовала пустоту. Это не справедливо, это так аморально и мерзко. Ненавижу тебя… Я любила тебя так сильно, и они тоже… В какой момент ты сделал выбор не в нашу сторону? В какой момент мы стали для тебя не более чем бесполезная биомасса? Ты был самым лучшим, многие друзья даже завидовали. А что в итоге? Кровь течет ручьями из тела. Пулевых отверстий слишком много, бесполезно что-либо делать, да и сил нет. Врачи не успеют приехать, а если и успеют, то будет слишком поздно. Хах, кому как не мне это знать.       Всё произошло слишком быстро. Воспоминания, которые вызывали ненависть от предательства, слишком ярко врезались в голову, но рвотные позывы прервала та же аура, что появилась при моём пробуждении. Подняв голову, я увидела как мы были уже у подножья скалы. Это была несомненно Скала Хокаге. В то же мгновение, как в мыслях проскочило название достопримечательности, снова что-то вызвало огромный грохот. Я повернула голову и увидела жуткую, но в то же время завораживающую и поистине прекрасную картину. Огромный рыжий лис возвышался над поселением, а его девять хвостов сметали всё, что находилось в опасной близости с ним. Его громкий рёв заставил стиснуть со всей силы зубы, а тело сжаться в комок, но взгляд оторвать не удалось, лишь сосредоточился на его морде. В голосе лиса слышна была жгучая ненависть, обида, тоска и обречённая надежда. Сознание вновь заволокло воспоминаниями, но на этот раз о будущем этого мира. Мира, который был раньше просто нарисован. Слишком много информации, слишком больно и не выдержав этого давления, сознание померкло.       Проснулась я уже в своей кроватке. Видимо была настолько вымотана, что возвращение в приют я застала. Воспоминания последних событий и вернувшихся огрызков прошлой жизни, вместе с пережитыми эмоциями, навалились грузным камнем, а знание будущего этого мира и осознание того, что выдумка теперь была самой настоящей реальностью, только ухудшало состояние. Было страшно, больно и непонятно. Я чувствовала себя потерянной, захлёбываясь в одиночестве мерзким чувством предательства. Я снова ощущала себя брошенной, точно так же, как и тогда — в последние минуты моей прошлой жизни.       Папа…ты…       Свернувшись калачиком, я впервые, не считая момента рождения, заплакала. В прошлой жизни меня предал мой же отец, здесь же, едва родившись, я снова оказалась одна. Не знаю сколько прошло времени, но к тому времени, как ко мне подселили соседа, я уже успела уснуть, заново проснуться и начать планировать, как избегать главных героев и максимально отгородить себя от общения с людьми. Я не хотела привязываться, я не хотела больше быть преданной, да и смертность в этом мире высокая, лишиться близкого человека очень легко. Вернул меня в реальность детский плач. Развернув голову в сторону источника шума, я увидела в кроватке младенца с жёлтым пушком и полосками на щеках.       Вы смеётесь?       На детский крик прибежала воспитательница и приблизилась ко мне, видимо решив, что на вечно молчащую меня нападение Кьюби-но-Йоко оказало сильное влияние. Осмотрев меня, она уже с брезгливым выражением лица подошла к кроватке, в которой лежал Наруто. Что ж, надеюсь ты будешь приличным соседом, Наруто.       Прошло пол года, мне недавно исполнился год, не сказать, что я была счастлива, особенно после того, как я узнала КОГДА у меня день рождения — четвертого апреля, а число четыре у всех здесь ассоциируется со смертью. Удивительно, что несмотря на это и то, что я живу вместе с Узумаки, отношение воспитателей ко мне было больше, чем хорошее, возможно, это связано с моими родителями, но из живых Сенджу, я знала только одну — Цунаде Сенджу. В свой полный год, я уже умела твёрдо бегать, да и в целом была очень сильно развита в физическом плане, и разговаривать на уровне семилетнего ребёнка. О последнем конечно же никто не знал, даже для этого мира я развивалась слишком быстро, что могло на данном этапе сыграть со мной злую шутку. Когда я вспомнила аниме, это означало, что я ВСЁ вспомнила, включая мелкие детали и старую рухлядь Данзо. За год, конечно, события снова начали чуть-чуть стираться и оседать в уголках подсознания, но мне нельзя забывать важные моменты.       Когда я научилась ходить, первым делом, я пошла искать зеркало. Нашла я его в ванне младшей группы, дверь которой, забыла закрыть одна из воспитательниц. Зайдя в комнату, я залезла на подставку у раковины, держась за неё же, и взглянула в отражение. Мои догадки о принадлежности к главной ветви клана укрепилось, но мне все ещё нужно было устное или документальное подтверждение. Из отражения, на меня глядела совсем уж детская и, нехарактерно для её возраста, серьёзная моська. Хмурость кроваво-красных глаз подчёркивалась белёсыми, почти прозрачными ресницами и бровями, а белоснежные волосы тихим хаусом осели на голове. Кожа, была белым полотном и только яркие глаза с розовыми губами выделялись. От созерцания своего отражения, меня прервал громкий звук удара двери об стену и перепуганные крики Мэй-сан, одной из воспитательниц детского дома.       — Шикумо-чан! Ками-сама как ты здесь оказалась? Ты нигде не поранилась, не ударилась? Как ты тут одна оказалась? — Её кудахтанье, отозвалось в голове раздражением. Слушать женщину, я перестала после первого вопроса. М-да ближайшие два года, я мало на что буду способна. Досадно.       Резко, пол оказался далеко, а я сама оказалась на руках у Мэй-сан. Бьюсь об заклад, что пункт назначения — моя комната. Итак, вернемся к важным вопросам. Если моя теория, относительно родства с Шодай-хокаге верна, поскольку у Тобирамы по манге детей не было, и в аниме тоже не упоминалось, то следовательно Мито Узумаки, тоже моя родственница. Узумаки же в свою очередь были мастерами фуиндзюцу, может и мне что-то перепадет. Для начала, надо заняться письмом и каллиграфией, этим в любом случае надо будет заняться, но чем раньше, тем лучше.       Когда я вынырнула из своих мыслей, мы уже были около комнаты, из-за которой доносился плач. Я мысленно скривилась. Мы зашли и ор прекратился, вместо этого Наруто начал наблюдать за нами грустными глазами. Хм, держись парень, чем дальше, тем хуже будет. Мэй-сан проигнорировала мальчика и посадила меня в стульчик для кормёжки.       — Сейчас будем обедать, Шикумо-чан. Подожди чуть-чуть, я всё принесу. — Проговорила воспитательница и ушла. Интересно, до какого возраста детей кормят по отдельности? Или это ко мне такое особое отношение из-за происхождения?       Тяжёлые вздох вырвался из груди, стоило заметить взгляд Наруто, обращенного ко мне. Заметив, что я на него смотрю, он улыбнулся из-за всех сил, пытаясь мне понравиться. Это заставило меня вспомнить события минувших дней.       Я сидела и рассматривала детскую книжечку, пытаясь понять и запомнить кандзи, изображённые здесь. Завтрак давно прошёл и все были заняты, а я сидела без присмотра, впрочем как обычно. Чуткий слух уловил какой-то шум, доносящийся из коридора, но я его проигнорировала, привыкнув за это время к постоянным крикам, смеху и визгам детей. Буквально через несколько секунд, дверь со всей силы распахнулась и в комнату влетела женщина, за ней был молодой мужчина и всю эту процессию замыкала воспитательница, имя которой я не знала.       — Какая лапочкааа! — Пропищала влетевшая женщина и я от неприятного звука заметно сморщилась.       — Милая, успокойся пожалуйста, ты её пугаешь. — Не пугает, а раздражает. Я теперь внимательней осмотрела прибывших. Громкая женщина, оказалась громкой беременной девушкой, её волосы были ярко-рыжего цвета, почти красными. Рядом с ней стоял симпатичный блондин. Пока я их рассматривала, незнакомая воспитательница успела удалиться, оставив меня наедине со странной парочкой. Тц, как можно быть такой невнимательной.       Покачав головой своим мыслям, я вернулась к первоначальному занятию — чтению книжечки, полностью игнорируя присутствующих, но видимо мои планы отличались от планов этой пары. Мужчина взял меня на руки, а женское лицо оказалось в опасной близости. Меня раздражало, когда кто-то врывался в моё личное пространство, поэтому не любила, когда кто-то брал меня на руки, но лезть в лицо это край наглости.       — Привеет, Шикумо-чан! Какая ты хорошенькая. Я Кушина, а это мой муж Минато. — Их имена мягко коснулись сознания, они казались знакомыми, но акцентировать на этом своё внимание я не стала.       — Охаё. — С трудом ответила я, ведь артикуляция у детского тела развита гораздо хуже, а после отвернулась к книжке, которая всё ещё была у меня в руках. Но если бы я могла отмотать время назад, я бы промолчала, потому что через мгновение, на всю комнату раздался пронзительный визг.       —Уиииии, ты уже говорить умеешь! Минато, посмотри какая прелестная девочка у твоего сенсея! — Неожидав звуковой атаки, я резко шарахнулась в сторону, тем самым чуть не вывалилась из рук Минато, и закрыла руками уши. Проследив за книжкой, которая упала на пол с глухим звуком, я метнула раздражённый взгляд в сторону резко замолкнувшей девушке.       — Кушина, пожалуйста, веди себя чуть тише, у неё видимо очень чувствительный слух, — сказал Минато Кушине, после уже посмотрев на меня продолжил — но я сам удивлён, что она так рано нача…       — Выйди. — Дождавшись, когда звон в ушах утихнет, я сказала то, что часто слышала от воспитателей, когда ко мне забегали, во время кормёжки, дети. Видимо значение этого я поняла правильно, судя по удивлённому лицу напротив.       Со мной хоть и постоянно разговаривают, но объяснить значение каждого слова не пытаются. От Кушины сразу повеяло печальной аурой и мне стало ещё некомфортней. От блондина тоже веяло растерянностью, что меня неимоверно раздражало. Их эмоции слишком явственно ощущались, они меня душили и было очень неприятно, как буд-то на меня заставляют одеть неудобный свитер. Я отвернулась от них и наклонилась за книжкой, в намёке, чтоб мне её дали. Радует, что Кушина оказалась сообразительной и через секунду книжка была у меня перед носом, но потянувшись за ней, девушка прижала её к своей груди. Я снова недовольно на неё глянула. Она всё больше и больше меня бесит.       — Пообещай, что как только я верну тебе книжечку, ты простишь меня. — Это что ещё за условия? Я из-за тебя её уронила, поэтому немедленно верни её. В реальности же я просто требовательно вытянула руку в сторону книжки. — Пообещай! — С нажимом произнесла Кушина и выпятила нижнюю губу. Что за ребячество?       Обречённо вздохнув я лишь кивнула ей, потакая, лишь бы отдала эту несчастную книжечку. Как только я получила её в свои руки, открыла на странице, которую до этого рассматривала. Кушина видимо либо глупая, либо меня считала глупой, иначе я не могу объяснить причину, по которой она задала следующий вопрос.       — Ты меня понимаешь? — Посмотрев на неё, как на дуру, я решила проигнорировать этот вопрос и вернулась к картинкам на страницах.       Мой взгляд видимо был очень выразителен, потому что через секунду послышалось обиженное сопение и бархатный смех Минато.       — Давай договоримся, ты с нами чуть-чуть поиграешь, а мы тебе в следующий раз принесём много книжек, ты же любишь книжки? — Придерживая одной рукой меня, другой Минато тыкнул в книжку, которую держала уже я.       Посмотрев на него недоверчиво секунд десять, я сменила гнев на милость и утвердительно кивнула головой, в ответ получив счастливые улыбки.       Один день можно и потерпеть их, зато потом обзаведусь несколькими личными книжками, хоть какая-то выгода от их времяпровождении с ними. К вечеру, я была выжита, как лимон, зато вскоре получила огромную стопку разных книг, в том числе по медицине и другим сложным темам, название которых расшифровать мне пока ещё не дано. За это, Минато схлопотал тяжёлый подзатыльник от жены, ибо детям такое неинтересно, а девочкам и подавно. Хм, знала бы Кушина, как она глубоко ошибается.       Вернувшись в реальность, я только сейчас смогла осознать, кто эти люди были и брошенная вскользь фраза Кушины-сан, дала понять кто мой биологический отец. Минато-сан, только одного человека называл сенсеем — Джирайя.       Мои метания прервала вернувшаяся в комнату Мэй-сан с едой. Обед дал мне время на то, чтобы прийти в себя от шокирующих новостей и определить для себя, что такие родители, как у меня, мне нахер не нужны. После трапезы воспитательница ушла, а я заметила, что Наруто до сих пор не покормили. Сделать что-либо, по крайней мере сейчас, я ничего не могла, да и не особо хотела. В следующие разы мне удавалось что-нибудь стащить с тарелки и отдать Узумаки. В конце концов, это мне приходилось терпеть его нытьё, да и жалко его организм было.