Peaches in your garden

Вечер — и солнце сияет так медово - сладко, как будто нектар стекает прямо по рукам липкой струйкой к рукавам. Август окрашен золотым цветом, пахнет букетом полевых цветов и на вкус ощущается как шарлотка с яблоками и ранними грушами. Квинси на фоне этого неба выглядит как второе солнце, и его волосы колышутся от нежного ветра как колоски пшеницы, так же легко и невинно. Куя лишь с непринуждённой улыбкой смотрит на юношу, и в мыслях у него только настоящее удивление, ведь прошло не так много времени, а этот человек из маленького ребёнка, такого невинного и похожего на одуванчик — вырос в статного, высокорослого юношу, что уже обогнал самого ëкая. — хей, Куя, хочешь персиков? — беззаботно и непринуждённо улыбается Квинси, и лёгкие ямочки остаются на его щеках. — о, мой юный друг, так ты полезешь на дерево для меня? — Куе и в самом деле чудилось, что он слышит каждое движение его рук в такт шагам, что он услышал даже тот легчайший, неуловимый для слуха звук — светлый трепет его лица, когда Квинси, резво взобравшись на дерево, сорвал самые крупные и мягкие плоды, спрыгнув вниз и вручив их ëкаю. — конечно! Ведь для тебя мне совсем не трудно и ничего не жалко. — Квинси только немного отряхивает руки, смеясь легко и юно, едва обнимает Кую за плечи, полностью их накрыв. Его сердце бьётся набатом чуть ли не в горле, оно едва ли укрывается за рёбрами, что уже разошлись на мелкие трещины. Его душа была сделана из звёздной пыли, а солнечный свет наполнял его карие, даже больше янтарные глаза. Куя только перебирает его светлые волосы, которые вплелись между фаланг, и сыпались, словно песок. Ëкай только медленно вëл по ставшим растрëпанным прядям, снова сглаживая их. В нос ударило что-то приятное. Волосы Квинси — капля утреннего дождя, запах хвойного леса и дурманящий жасмин. Они немного пузырятся под рукой, и лишь больше ощущаются воздушными. — ещё пару дней, и персики были бы уже переспевшими. Но ты совсем не взял ничего для себя, не хочется? — мягко прищуривается лис, немного обтирая персик, прежде чем его надкусить. Из-под завесы ресниц даже не видно, как хитрые глаза ëкая с интересом смотрят на Квинси, чья улыбка нисколько не ослабла в своём сиянии. — я думаю, что если сделаю так, то вкус почувствуется ярче. — молодой человек немного склоняется к лису, ласково касаясь до его губ. Они достаточно нежны, и сок на них — даже несколько приторный и похожий на чистый сахар, что вот - вот начнёт кристаллизоваться. — глупый, ты же мог просто попросить откусить, — елейно смеётся Куя, стукая юношу по носу хвостом. — к тому же, для таких игр — не слишком ли ты юн для меня? Даже среди людей ты ещё очень молод, а для ëкаев так совсем малыш. — мне не так важно, сколько тебе лет, Куя. Несколько сотен, или всего пару десятков. Вся моя жизнь всецело твоя, и я бы солгал, если бы сказал, что не думаю о тебе каждый день. Даже, если погаснут звëзды, ты обязательно осветишь мой путь. Твои руки, твоя улыбка, всё в тебе...не важно, сколько пройдёт времени, всё это будет мне ближе всего на свете. Твоё существование и есть мой дневной звездопад. Я люблю тебя, и моя любовь похожа на ветер: вот он поднялся, и кажется, что это всего - навсего лёгкий ветерок, а сердце сгибается под ним, словно ива в бурю. Я люблю тебя, и любовь льётся из меня, точно из распахнутых ворот, где таился неведомый сад, но я ещё не совсем понимаю её и мне чуть - чуть стыдно моих торжественных слов, но они помимо моей воли с громом вырываются наружу и отдаются гулким эхом. — Квинси едва ли дышит, всё смотрит в любимые глаза, и словно преданно ждёт ответа, хотя бы усмешки с его глупой, наивной любви, что разрослась глубокими корнями по его венам. Способ полюбить кого - то — это слегка провести пальцем по душе этого человека, пока не найдëшь трещину, а затем осторожно влить в эту трещину свою любовь. И кажется, что Квинси нашёл эту трещину у самого сердца Куи, отдавая каждую частичку своей наивной, но столь преданной любви. В воздухе всё ещё пахнет персиком и мëдом. Сейчас бы съесть рожок мороженого с кусочками груши, да выглядывать в открытое настежь окно с абрикосовыми деревьями, и чтобы в листьях и ветвях, мерцающих от жары, звенел ветерок. Но сейчас, только уходящий солнечный свет омывает его мраморную кожу, волосы колышутся, как река, а глаза всё не находят себе места, словно уворачиваются от чужого взгляда, но Куя нисколько того не выдаёт, лишь хитро ухмыляется, и ведёт пальцами по скуле юноши: — юноши часто клянутся в своей любви, вручая свою жизнь и своё сердце любимым людям. Но если ты докажешь мне, что твоя любовь не отцветëт по прошествию нескольких лет, и не опадëт лепестками вниз — твоя награда не заставит тебя долго ждать, одуванчик. Если ты правда сможешь, то я приму твои чувства. — я обязательно дождусь этого дня, Куя. Я готов ждать всю свою жизнь, если это того потребуется. — ты столь наивен, что это даже прелестно. — Куя мягко смеётся, и прикрывает глаза. Люди правда, удивительные существа. Их мечты и желания дороже золота, но и хрупче они, чем горный хрусталь.