В сумрачном небе мерцают звезды

      Это утро было словно неожиданностью, бредовым, затянувшимся сном. Когда Луногривка поднялась с затекших лап, в глаза били рассветные лучи, и она поежилась, столкнувшись с морозным утром. Черт ее дернул уснуть на камнях в пору Падающих Листьев…       Но это было не главное. С болью в сердце она осознавала факт, все еще существующий — она в племени Теней. И проснулась она в тишине чужой целительской палатки.       Кошка растерянно огляделась, будто ища, на что опереться, но увидела лишь спящий лагерь и высокие сосны, подернутые ало-рыжим светом солнца. Сзади нее сопел Дубошкур, она это чувствовала и слышала, и прямо сейчас ей было до жути неловко, будто она слишком задержалась в гостях… «Но мне ведь больше некуда идти», — напомнило собственное сознание.       — Теперь ты живешь в племени Теней.       Луногривка села на пороге пещеры и подняла голову, глубоко вдыхая сырой воздух. Светло-голубые глаза тоскливо воззрились на небо, где обитали Звездные предки, сейчас скрытые яркостью солнца. Все Сумрачное племя и правда спало, и это очень удивило — у нее дома все вставали с первыми лучами… Песок под лапами еще не согрелся после ночи, поэтому кошка праздно начала мотать его туда-сюда, не зная, чем ей заняться, кроме созерцания лагеря. Видимо, теперь она может тут жить… Ее пугала перспектива скитаться где-то вдалеке от родных земель, от леса, в каком-нибудь шумном городе, с Двуногими и бродягами…       — Чего не спишь? — полузевая, пробормотал кто-то с другого конца лагеря, и серо-белая повернулась в сторону их выхода. Там сидел… Кипарис, кажется?.. Уставший, сонный, но примерно стоящий на своем посте светло-рыжий воитель.       Луногривка повертела головой, ища на пустующей поляне еще кого-нибудь, кроме нее. Но никого не было, и эта тишина стала еще более глупой.       — Ты это мне?.. — смущенно пролепетала бывшая целительница, поднимая лапу на себя. Она прижала уши к голове и подошла поближе — обычно ее тяжело услышать из-за тихого голоса, всегда так говорили…       — В нашем племени только сумасшедший в такое время не спит, — воитель слегка усмехнулся и еще раз измученно зевнул. — Ну и я. Вчера проспал охоту, вот Серебрянник на мне и оторвался… Гадина…       Рассветные лучи уже частично опустились на лагерь, освещая недовольного Кипариса, и замерзшая Луногривка не смогла отказать себе погреться на солнышке, пересев к нему на освещенную сторону. И как только густая шерсть бывшей речной кошки обдало теплом, настроение поднялось, и она испустила скромный смешок.       — Ну а что ты смеешься? Я вообще в шоке, как ты вчера так быстро уснула! Мы в такое время только просыпаемся… — кот опустился на передние лапы и со всех сил потянулся, давая время Луногривке оглядеть кусты шиповника за его спиной, где и располагался незаметный вход в лагерь. Да, действительно, после заявления Бледной Звезды о приеме в племя они ушли, и Луногривка уснула прямо в пещере Дубошкура… Все пережитое буквально заставило ее отключиться. Интересно, что произошло за это время?.. — Кстати, — снова подал голос Кипарис и встретился глазами с Луногривкой. — Бледная Звезда так ничего не рассказала, только то, что ты перешла в наше племя. Если что, я не считаю тебя шпионкой или предательницей, я вообще-то… — светло-рыжий сглотнул, задумчиво отведя взгляд в сторону, и целительница ловила каждое его слово. — Люблю Речное племя. Так почему ты здесь?       Луногривка слегка нахмурилась, снова опустив уши и посмотрев вглубь лагеря. Он любит ее племя? И это после того, что случилось между ними? После той битвы? Удивительный кот…       — Меня изгнали.       Кипарис недоверчиво сморщился, будто ему сказали, что барсуки летают.       — Целительницу? Что за бред, как они посмели? Что ты вытворила? Желчью рыбу всю обмазала? — и сначала серьезный, сейчас Кипарис рассмеялся, явно пытаясь сгладить углы неприятной истории. И Луногривка была благодарна, но от этого боль несправедливости только сильнее въедалась в сердце. — Как можно выгнать собственную целительницу?       — У них остался Черногрудый, мой наставник, — сквозь зубы прошипела Луногривка, по новой задыхаясь от злости на соплеменников. — Меня подставили, и никто не захотел слушать… Кто-то убил нашего предводителя! — выпалила целительница, и ее как осенило, насколько же ситуация ужасная. Кипарис рядом удивлённо ахнул. — Что же я тут сижу?! Надо срочно бежать в племя! Надо все объяснить!       Серо-белая кошка вскочила, так, что песок взметнулся под лапами, и под порывом уже хотела бежать под шиповник, на выход, как ее остановил Кипарис, вцепившись ей в загривок.       — Тах, тах, потосши! — он отвел ее в сторону, отпустил и отплюнулся. — Тьфу. Подожди! Прости, Луногривка, но я не могу тебя выпустить…       У бывшей целительницы упало сердце, и она потерянно плюхнулась перед Кипарисом. Тот виновато улыбнулся:       — Ты же знаешь, надо подождать Бледную Звезду. Если я тебя выпущу, с таким же успехом я могу идти с тобой, потому что она меня обратно не пустит, — кот старался выглядеть беспечным и веселым, но Луногривка задалась вопросом — их предводительница всегда так недоверчива и жестока к собственным воинам? Выгнать кота из-за пленницы?       Но выбора не было. Больше длинношерстная вопросов не задавала и ничего не рассказывала, молчаливо составляя компанию сторожу Кипарису. Она разглядывала чужой ей лагерь, ловя каждый шорох, в то время как светло-рыжий одним глазом успевал слегка поспать. Да уж, лучше бы на пост ставили Луногривку…       Со стороны хвойного леса то и дело долетали свежие древесные запахи, запах ила, а ветер тихо шелестел по палаткам из ежевики и по большой отвесной скале, видимо, обители Бледной Звезды. Вечность. Так бы бывшая целительница описала время, которое ей пришлось так просидеть, пока солнце не встало в зените. В это время Сумрачное племя начинало потихоньку оживать, шуршать, шевелиться…       — Святые ежики, наконец-то! — воскликнул вдруг Кипарис, переполошив Луногривку, как только заметил вылезшую из-под ежевики серебристую голову. Серебрянник ещё повернуться к ним не успел, как воитель уже вскочил с затекших лап и бодро поскакал к нему. Ну, или же в палатку воителей, на вожделенную подстилку… — Пока, Луногривка!       Обдав хвостом Луногривку, он оставил сидеть ее с хмурым лицом, и целительница принялась стряхивать с мягкой шерстки песок. Ладно, она просидела тут не пойми сколько, может, уже что-нибудь произойдет?       Становилось невообразимо скучно, а узкая тропинка из лагеря так манила…       Глашатай Сумрачного племени проводил Кипариса тяжелым нечитаемым взглядом, а потом уставился на бывшую целительницу. По коже прошлись мурашки. Не то что бы страшно, Серебрянник не был большим котом, скорее уж худым и длиннолапым, но от его взгляда становилось так странно… Кошка смотрела притяженно в ответ, не зная, зачем это делает. Наверно, это из-за того, что он первый, кто попытался ей помочь… Ну, и… Он скажет ей, что делать? Можно ли пойти в Речное племя?       Глашатай тяжело вздохнул и отвернулся, направляясь в палатку целителя. Нет. Он и не думал с ней разбираться. Возмутительно! Да Луногривка тут уже который час ерундой мается…       — Серебрянник! — на весь лагерь позвала Луногривка и бросилась ему наперерез, закрывая проход к Дубошкуру. И только сейчас заметила, как забавен взъерошенный сонный глашатай.       — Слушаю, Луногривка, — спокойно отозвался голубоглазый кот, останавливаясь.       — Мне срочно нужно в Речное племя. Мне нужно им все объяснить! Вам не придется держать меня у себя! — затараторила на одном дыхании целительница, будто через пять секунд задохнётся. — Отпусти меня!       Но глашатай лишь хмуро оглядел ее лапы, только потом обратив внимание на умоляющую морду.       — Сколько рыбку не корми, она в реку просится? — мрачно произнес сумрачный кот. — Ты умная кошка, Луногривка. Не рвись к тем, кто изгнал тебя. Мы с Бледной Звездой будем решать твою проблему.       Пока он говорил, медленно, по капельке, в душу бывшей целительницы стекало раздражение. И кроткий, стеснительный нрав трещал по швам с такой же скоростью, как на языке появлялись все более резкие выражения.       — Я не просила учить меня! — возмущённо воскликнула Луногривка, разозленно замахав хвостом. — Это мое племя, и я его полноправная целительница! Что вы заладили с этой Бледной Звездой?! Весь мир вокруг нее крутится! Без нее и шагу ступить не можете!       Она тяжело задышала, метая молнии из глаз, и уже готова была принять бой, если понадобится защищать свои слова, свою преданность, и ожидала увидеть вспыхнувшую ярость в льдистых глазах. Но морда Серебрянника оставалась такой же терпеливо-спокойной, будто ему рассказывали о погоде.       — Бледная Звезда готова жизнь положить за свое племя, и ее ценность для всех здесь неоспорима. Никто не смеет нарушать ее приказы. Можешь попробовать и выйти, — он задержал на ней взгляд, и кошка отступила на шаг. — Но тебе лучше послушать меня.       Тут раздался шум со стороны скалы, и из своей палатки показалась сама Бледная Звезда. Луногривка в ступоре наблюдала за предводительницей, а Серебрянник прошел мимо нее к целителю, на мгновение обернувшись:       — Я правда стараюсь помочь.       До чего же странный… Бывшая целительница передернулась, стряхивая сбивающий с толку диалог, и поняла, что его слова были убедительны. Пусть Сумрачная предводительница ненавидела ее племя, она была во главе — а значит, была умной и способной кошкой. Дело оставалось за малым, и одухотворенная Луногривка побежала к скале, надеясь на понимание вспыльчивой кошки.       — Бледная Звезда! Пожалуйста, давай поговорим! — взмолилась бывшая целительница погромче, чтоб ее точно заметили, и остановилась на скале рядом с черно-рыжей кошкой.       — Так это ты с утра пораньше орешь?! — сердито рявкнула предводительница, не переставая вылизывать примятую шерсть. На Луногривку она смотрела так, будто это было высшей наглостью — пленнице разговаривать и бегать по ее лагерю. — Ненавижу шум спросонья, не верещи тут.       И уже в третий раз ей приходилось познавать нелегкий нрав сумрачных котов, пытаясь до них достучаться. Вроде бы, предводительница и правда могла помочь с предательством Речного племени, но она не преминула напомнить, что Луногривка здесь — источник информации о врагах, и отпускать ее было глупостью.       — Ты остаешься здесь, пока мы не решим, как объяснить смерть вашего предводителя, — серьёзно решила Бледная Звезда, приведя себя в порядок. — Завтра Совет. И если ты говоришь правду, мы все узнаем на нем.       Сердце горько и тяжело стучало от нетерпения, и Луногривка беспомощно обернулась на звуки просыпающегося племени — ей здесь явно не будут рады, и она вынуждена ждать, пока дома припеваючи живут предатели… Небо сезона Падающих Листьев уже затягивалось тучами, погружая хвойный лес в мрак. Что же скажут Звездные предки? Вот бы сходить к Лунному Камню, вот бы поговорить с ними…       — Значит… — в пустоту обронила серо-белая кошка, не зная, что сказать дальше. Кто она теперь, если не целительница? Что она вообще может сделать?       — Значит, сейчас я объявлю о тебе племени, — услышала ее Бледная Звезда и проворно вскочила на огромный валун, с которого обращалась к соплеменникам. Луногривка непонимающе застыла, в страхе начав оглядываться на незнакомых котов, которые уже проснулись и прожигали ее взглядами. — Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся на поляне для собрания племени! — громогласно, уверенно пронесся призыв мощной предводительницы, и она терпеливо выждала, пока из воинской палатки не вышли последние коты. Она махнула хвостом Луногривке, подзывая сесть возле камня, и кошка почувствовала, как ей поплохело от кучи чужих взглядов. Какие-то две кошки посмотрели на нее с непониманием, а потом склонились друг к другу, начав перешептываться. Напротив нее сел знакомый белый Бересклет, глядя на целительницу, как на дичь, которую охота разорвать.       «Великие Звезды, Великие Звезды…» — судорожно подумала кошка, опустив голову вниз и больше не решаясь смотреть на вражеское племя. А Бледная Звезда тем временем продолжила:       — Как вы знаете, недавно мы нашли на нашей территории целительницу Речного племени, Луногривку…       — Поганая рыбомордая крыса, — прошипел кто-то ядовито, и серо-белую кошку парализовало от ужаса. Они действительно ее ненавидят. Что она тут делает?       — Помолчи, Яркоглазый, — слегка раздраженно осадила Бледная Звезда. — Речное племя изгнало ее, и теперь она не может вернуться. И пока мы все не выясним, Луногривка останется в племени Теней.       Как и ожидалось, поляна буквально взорвалась от огорошенных и возмущенных голосов, и бывшая речная кошка даже не делала попытки посмотреть наверх.       — Зачем нам чужая предательница?!       — Да она шпионка, убежит и все расскажет своим рыбомордым!       — С чего бы нам ютить у себя изгнанницу? Пусть уходит!       Из пещеры целителя показалась серая морда Серебрянника, и он вместе с Дубошкуром незаметно сели с краю поляны, не вмешиваясь в общий гвалт. Бледная Звезда вздохнула, взмахом хвоста прекращая недовольные возгласы.       — Речное племя действительно доставило нам немало проблем, но мы не варвары, которые бросают беспомощных на произвол судьбы. Я даю Луногривке статус воительницы. Она будет помогать племени, пока находится здесь, — категорично заявила предводительница, и в этот момент серо-белая целительница беспомощно обернулась к ней. Что? Она никогда не училась воинскому искусству!       Со своими последними словами исполинская правительница спрыгнула с валуна, позвав к себе глашатая, и скрылась в своей палатке. Через какое-то время Серебрянник тенью проскользил мимо Луногривки, одарив ее секундным предостерегающим взглядом. И что это значит? Новоиспеченной воительнице хотелось фыркнуть, сидя посреди песчаной поляны, и высказать молчуну все, что думает, но она вдруг поняла, что ее окружила разношерстная толпа.       — Эй, ты! — провокационно крикнула какая-то грязно-бурая кошка с зелёными глазами, подойдя ближе. — Даже не думай, что я разрешу тебе спать рядом со мной!       — Согласна с Камышовницей, — апатично-брезгливо подтвердила какая-то голубоватая кошка, разглядывая свои когти. Луногривка оскорбленно отшатнулась. Да кому они нужны?! — Только сунься к нам в палатку, я тут же позову Дроздогрива и Яркоглазого!       — Думаю, сестренка, никто и не даст ей там спать, — согласился знакомый голос — Яркоглазый, что с самого начала обозвал ее рыбомордой крысой. Не то чтобы мало кто так называл речных котов, но сейчас эти откровенные оскорбления нехило задевали. — Она же кроме как травы перебирать, ничего не умеет. Какая из нее воительница, Капель?       Луногривка молчала. Сидела и слушала. Половину слов заглушало грохочущее в ушах сердце, и серо-белая кошка не могла даже пошевелиться, словно ее расплющит от малейшего движения.       — Эй, речная, — на поле зрения вырисовался уже видимый ей Бересклет, белый кот с одним глазом. Он прошел в издевающуюся толпу и приблизился почти нос к носу. — Знай, не будь ты всего лишь жалкой врачевательницей, мы бы уничтожили тебя без раздумий. Все здесь ненавидят Речное племя. Не забывай об этом.       Яркоглазый, голубая Капель и блекло-бурая Камышовница безмолвно согласились, окидывая ее неприязненными взглядами.       — Так если она уже не целительница, ее можно убить?       От ледяного, псевдодоброжелательного голоса кошку пробрало до глубины души. Все еще молчавшая Луногривка повернулась вправо, встречаясь с кристально-чистыми, чуть ли не ангельскими голубыми глазами маленького черного кота. Капель безжалостно засмеялась в ответ, но сказать ей не дали.       — У вас что, появилась новая игрушка? Пришли к ней ради бессмысленных унижений? Угомонитесь уже, — скучающе осадила неизвестная темно-серая кошка с белыми лапками, и разочарованно посмотрела на компанию янтарными глазами.       — О, Зайцелапа! — радостно воскликнул черный котик, подскочив к ней. — Мы пойдем тренироваться?       — Кажется, ты предлагал убить эту целительницу, Морошка? — язвительно усмехнулась Зайцелапа, наклоняясь к своему оруженосцу. — Мне кажется, тебе стоит подучить воинский закон. Она все еще не снимала с себя обязанностей. Зайди в Детскую, Травоушка как раз рассказывает котятам правила… Заодно можешь сменить им подстилки, — наставница ласково улыбнулась и бесшумно подтолкнула ученика, отводя его в сторону.       Вот тебе и знакомство с Сумрачным племенем.       Почему из всех племен в лесу она пришла именно к ним? Та компания, что первым делом начала задирать бывшую целительницу, после слов Зайцелапой отправилась восвояси, и Луногривка осталась в одиночестве созерцать других воинов. И тут она вспомнила об одном единственном коте, который не вызывал здесь испуганного мандража.       «Где Кипарис?»       Голубые глаза стали метаться по незнакомым котам, занятым обсуждениями, и вдруг наткнулись на бежевого воина. Оказывается, все это время он словно крадучись наблюдал около выхода из лагеря.       «Так ты все видел? Видел, и даже не попытался их остановить?» — горько осело внутри осознание, и судя по виноватому выражению лица Кипариса, боль отразилась в глазах Луногривки. Кот, пряча взгляд, мышкой шмыгнул из лагеря. Что ж, она думала, хоть кто-то здесь относится к ней хорошо…       Луногривка неприкаянно отошла в сторону, оглядывая окружение. Где-то под густым кустом слышались скрипучие голоса старейшин, с которыми возилась маленькая черно-белая кошка, видимо, оруженосец - кажется, ее зовут Гречелапка. Около кучи с едой сидело два малознакомых воина, отчитывая третьего, поменьше - а его она помнила, это Тихолап, молодой! И они вообще не обращали внимания на новую соплеменницу. Может, пойти к Дубошкуру? Спросить, может ли она помочь ему с травами…       Бывшая целительница надеялась только на одно — что скоро во сне ей явятся Звездные предки. Теперь она вряд ли отправится к Лунному Камню, но, может, они отреагируют на то зверство, что случилось в ее племени…       — Луногривка, все хорошо? — раздался тихий, спокойный голос, и кошка задрала голову, посмотрев на скалу, откуда к ней спускался Серебрянник. И тут же опустила ее, будто обращение к ней позволило ей наконец выпустить бушевавшую внутри обиду.       — Лучше не бывает.       — Меня вызвала Бледная Звезда… — как-то потерянно объяснился Серебрянник, словно извинялся. Он хмуро проморгался и хотел сказать что-то еще, но вместо этого вздохнул. — Мне нужно показать тебе наш лагерь. Пойдем, речная целительница.       Луногривку покоробило от этого обращения. Теперь все будут тыкать в это?       — Я уже наслушалась, какая я мерзкая и рыбомордая предательница… Просто потому, что жила в Речном племени. Хватит, — осклабилась кошка, послушно отправляясь за глашатаем.       — Я и не думал тебя обижать, — невозмутимо заявил серебряный кот. — Ты не виновата в том, что сделали нам твои сородичи.       — Вот бы и остальные это поняли… — с упавшим сердцем прошептала голубоглазая, впервые услышав такие обнадеживающие слова. Она обратилась к Серебряннику, рассматривая его мрачную, ссутулившуюся фигуру. Окруженная сплошь ненавистью и презрением, ей хотелось поверить хоть в малейший лучик света. — Куда ты меня ведешь?..       — Это Детская, — пояснил глашатай, отодвигая плети ежевики, закрывающие палатку, и пропуская внутрь. Шерсть тут же облепил душный, теплый воздух, наполненный запахом кормящей королевы. — Травоушка, добрый день.       Названная королева уютно свернулась клубочком, закрывая хвостом двух котят, и судя по всему, видела десятый сон. Совершенно не обращая внимания на то, как по ней топтался котенок со светло-песчаной шерсткой.       — О! Ты та самая кошка! — завопил малыш, соскочив с матери, и Луногривка узнала того малыша, с которым мило беседовала вчера. Бывшая целительница слабо улыбнулась.       — Травоушка-а-а! — уже громче позвал Серебрянник, слегка сбитый с толку — когда они успели познакомиться?       — А? Что? — встрепенулась песочно-бурая королева, продирая глаза. Она лениво потянулась, отчаянно зевая. — Что случилось? Мне уже сменили подстилку…       — Бездельница… — едва слышно заключил Серебрянник, вздыхая.       Так Луногривка познакомилась с единственной королевой, Травоушкой, весьма энергосберегающей кошкой, которая мечтой всей своей жизни видела беспробудный сон три луны подряд. И с неугомонным котенком Совушей, а также с его такими же сонными сестрами Крапинкой и Малиночкой. Следуя дальше по лагерю, Серебрянник долго не задерживался на палатке целителя, воинская обитель же встретила их ядовитыми комментариями.       Все грубые выражение шипящей зеленоглазой Капели глашатай даже не услышал, как и насмешек хитрой Зайцелапы. Две неизвестные Луногривке кошки, которые всегда ходили вместе, Алоглазка и Зарянка, прижались друг к другу поплотнее, когда Серебрянник кинул на них пустой, ничего не выражающий взгляд:       — По-моему, вашего мнения никто не спрашивал.       Этот голос не был властным, в нем не чувствовалось давления, и Луногривка внезапно почувствовала себя спокойнее, будто защищенней; но она заметила, как едва заметно напряглись две недружелюные воительницы. Серебрянник не кичился своей должностью, не злоупотреблял предоставленной властью, но одна поза выдавала в нем уверенную личность, сильную, он знал, чего стоит его слово. И этим знанием он очень умело пользовался.       И пока Луногривка с удивлением отмечала все новые и новые для себя факты, в голову змейкой вплыл вопрос. «Сколько же ему лун? — вроде, выглядит он молодым, но эта серьезность…будто он гораздо старше нее. — Конечно, он гораздо старше, глупая! Он же глашатай, и к тому же уже был наставником!».       Что ж, оставалось лишь надеяться, что глашатай не поссорится с соплеменниками из-за нее…       Затянутое дымчатыми облаками небо уже начало темнеть, когда они дошли до густого куста, под которым спали старейшины, и в воздухе вовсю чувствовалась наступающая вечерняя прохлада. Уже слегка задумчивая от кучи новой информации, бывшая целительница в нетерпеливом ожидании уставилась в небо, скучая по воссоединению со Звездными предками. Ее мало волновали битвы и ссоры воинов, она всегда была не к месту в их кровожадной, бурной атмосфере…       «Посмотрите на меня… Услышьте меня…»       — Луногривка? — выдернули ее из туманных размышлений, и Серебрянник остановился с мрачным непониманием, словно пытался увидеть, что в голове у кошки. — Что такое? Ты устала?       Бывшая целительница безразлично опустила взгляд вниз, на лагерь племени Теней, и помотала головой.       — Нет, все хорошо. Пошли дальше, — она не имела ни единого желания объяснять, чем живут и дышат целители, живущие в лесу котов-воителей. Все равно он не поймет.       Глашатай явно был неудовлетворен ее ответом, но прошел к палатке старейшин, откуда разносились резкие, спорящие голоса.       — А я тебе говорю, по-другому было! — рявкнул кто-то, и в только вошедшего серебряного кота вдруг полетело что-то мокрое и мягкое — он ловко увернулся и с легким отвращением подцепил когтем полусъеденную лягушку. Луногривка в ступоре захлопала глазами.       — Как невежливо бросаться едой в своего глашатая… — сдерживая негодование, под нос прошипел Серебрянник, но его, вроде как, и не замечали. Второй голос тут же перебил первый:       — Вот же дура старая, ты не помнишь, что Лисозвезд послал патруль тогда к племени Ветра?! Бледная Звезда тогда еще под папоротниками пешком ходила!       — Да тебе память отшибло, болван шерстяной! Патруль-то к Гремящей тропе свернул!       — И что же у нас, получается, Лисозвезд сам к пустоши прилетел? Прям крылья отрастил, и полетел, как голубочек?       «О чем они вообще спорят?..»       — Жеманник, Черное Ухо, — стоически воззвал серебристый кот, и к нему наконец обернулись две морды, подернутые сединой. Белая кошка с черным ухом тут же завопила:       — Ты чего еду у меня отобрал?! Ну-ка верни! — и мощной лапой вцепилась в несчастную лягушку, пока золотисто-белый Жеманник уже набирал воздуха, чтобы снова начать препираться. Этого никак нельзя было допустить, и впервые за все это время Луногривка пришла на выручку глашатаю, выступив вперед.       — Простите за беспокойство! Я Луногривка из…       — Луногривка, теперь она наша воительница, — невозмутимо закончил Серебрянник, неодобрительно глянув на бывшую целительницу. Ей лучше бы поменьше напоминать, откуда она, тогда и проблем будет меньше.       Всклокоченный Жеманник прищурил темно-янтарный взгляд, подернутый белой пеленой, и всмотрелся в молодую кошку.       — Откуда таких красавиц понабрали? — он недоверчиво обнюхал ее, и Луногривка смущенно съежилась, прячась от взгляда Серебрянника, жгущего шкуру. — Тьфу, воняет от тебя, словно в рыбе обвалялась. У нас болота не так пахнут.       И тут бывшая целительница точно почувствовала, как у нее горит от стыда шерсть. Да, шуба Речных котов густая, и она правда долго держит на себе запахи…       Знакомство после этого завершилось быстро — к тому же ворчливые старейшины и сами были не прочь промыть им косточки по любому поводу, и Серебрянник предусмотрительно увел свою новую соплеменницу, бросив «они всегда такие». Сказать, что это не успокоило — ничего сказать.       — Скоро совсем стемнеет, — заметил глашатай, нюхая прохладный воздух, как только они оказались в небольшом отдалении от бурлящего жизнью лагеря — в зарослях папоротника, где располагалась куча дичи и там же трапезная.       Здесь было гораздо спокойнее, чем в местах, где вечно есть коты, решила Луногривка, и незаметно перевела дух, усаживаясь на мягкую лесную подстилку. Даже запах здесь был другой — более чистый, хвойный… Хоть и не сравним с освежающим бризом, исходящим от реки. Темнеющая лапа вечера уже вовсю накрывала невыразимо высокие стволы деревьев.       — Скоро мне надо будет уйти, — глашатай тоже позволил себе на мгновение расслабиться, но все равно выглядел слегка утомленным. Зачем он это сказал, было непонятно, но Луногривка напряглась. Ну да, он же весь день с ней провел… — Нужно назначить патрули перед Советом, но, возможно, завтра я успею показать тебе наш лес.       Вообще-то, очень не хотелось снова оставаться одной. Она не знала, куда себя деть, боялась чужих нападок, враг и для своих, и для чужих. Но ясно и то, что она не может вечно вертеться рядом с Серебрянником, и все же придется возвращаться в лагерь… Возможно, серебристый глашатай заметил перемену в настроении голубоглазой, потому что подсел к ней ближе, сохраняя все то же отстраненное выражение морды. И правда, без чужих взглядов было гораздо приятнее.       — Я не знаю, возьмет ли Бледная Звезда тебя на Совет. Это может быть опасно, если Речные коты и правда вздумали свергнуть свое предводителя и обвинили во всем тебя, — в задумчивости размышлял Серебрянник.       — А если я и правда предательница? — равнодушно поддела Луногривка, разглядывая пышную зелень папоротников и сама уже не понимая, как доказать свою невиновность.       Но кот только помотал головой.       — Ты целительница. Я видел тебя раньше на Совете. Звездные предки ни за что бы не избрали тебя, если бы ты была способна на такое, — сердце Луногривки болезненно сжалась, когда она увидела, как серебрянный глашатай воздел острую морду к темным облакам. — Ты ведь говоришь с ними?       За пасмурными тучами не было видно ни неба, ни звезд. И кроткая, застенчивая целительница вздохнула.       — Надеюсь…       Впервые за день глашатай выдал что-то, похожее на слабую одобрительную улыбку. Он поднялся с согретой земли, раздвигая нависшие папоротники.       — Признаю, ваши традиции и ритуалы мне неведомы. Но они услышат тебя, почему-то в этом я уверен.       Растроганная, озадаченная Луногривка осталась сидеть на том же месте даже после того, как остыли следы ушедшего Серебрянника, и все пыталась понять, что за странный комок из благодарности и надежды ворочается внутри. Раньше она не знала, какой в племени Теней глашатай… Неужели он всегда такой? Почему он так себя с ней ведет?       «И почему я об этом думаю? Я целительница, — резко отрезала все путы мыслей голубоглазая кошка, вдруг вернувшись в реальность. — Моя главная забота — родное племя, мне надо увидеть Звездных предков…»       Но она не увидела еще ни одного знака от них. Может, они настолько разгневались, что больше не желают говорить с Речными котами?       Миллион неотвеченных вопросов вертелось в голове, когда кошка вернулась в лагерь Сумрачного племени — ночь для этих воинов означала лишь начало дня, но целительницу, вставшую с первыми лучами, невыносимо клонило в сон. И тут вырисовалась новая проблема в ворохе всех остальных.       — Кажется, тебе сказали — не суйся! — злобно рявкнула грязно-бурая Камышовница, как только завидела подходящую к палатке воинов Луногривку.       Но у серо-белой кошки уже не осталось сил. Это все уже так надоело. Она даже не отреагировала, так и оставшись на пороге, тупо уставившись на пещеру. Ей и самой не хотелось делить подстилку с котами, ненавидящими ее до глубины души, но… Может, сказать Серебряннику?       — И Серебрянника моего не трогай, рыбомордая, — напоследок едко предупредила воительница, проходя мимо. Луногривка не удостоила ее взглядом, сквозь пелену усталости все еще смотрела куда-то вперед без малейшей эмоции. Так они парочка? Теперь понятно…       Без особой надежды серо-белая оглянулась на пещеру Дубошкура. Однако лохматый бурый кот сейчас осматривал кашлящего черно-белого оруженосца, и это отозвалось каким-то огонечком внутри, но кошка отвернулась, отходя в сторону от палаток.       — Как скажешь…       Мягкие лапы опустились на прохладный песок, чьи крупинки тут же обволокли длинную светлую шерсть, и Луногривка свернулась клубочком на краю поляны, укрыв нос хвостом. Лишь бы уснуть — и больше ничего. Лишь бы ее и правда услышали…       Так было даже лучше. Почти как дома. И звезды ближе.