В сумрачном небе мерцают звезды

      Этого не может быть — думают каждый раз, пока суровая реальность не швырнет тебя на усыпанную ежевичными колючками реальность. Так решила и Луногривка, пребывая в полной прострации.       Кажется, она совершенно случайно установила рекорд по разгадыванию загадок от Звездного племени. Ведь это могут быть только они… По шерсти пробежался холодок, и кошка будто по-новому взглянула на осенний хвойный лес. Как же ей это решать? Ей придется в одиночку бороться с Сумрачным Лесом? Невозможно! Ей внезапно стало страшно от осознания, что рядом даже нет никого близкого, чтобы поделиться своим положением…       В замешательстве бывшая целительница прошла в лагерь за Бересклетом и Камышовницей, беспомощно оглядывая всех этих незнакомых котов. Она — совсем не воительница! И с этими мыслями Луногривка решительно отправилась в палатку к Древошкуру. Тот как раз сидел, задумчиво раскладывая какие-то листочки по кучкам.       — Д-древошкур, прости… — тихо пискнула желтоглазая, опустив глаза, как только подошла. Старый взъерошенный кот тут же поднял бурую голову от трав и доброжелательно поднял брови. Луногривка поскребла когтями землю. — Можно тебе помочь? Я совсем бесполезна на охоте…       Опытный лекарь критично осмотрел молодую кошку с лап до ушей, а потом хмыкнул:       — Чего уж терять, давай. Только не шуми особо, чтобы Бледная Звезда не заметила.       Луногривка была настолько счастлива снова окунуться в море травяных запахов и заниматься своим любимым делом, что тут же радостно кивнула и бросилась к кладовке, помогать перебирать травы. А ей сначала показалось, что Древошкур тоже ее ненавидит… Может, он понимает, что значит целителю оказаться вне своего мира? Хотелось бы на это надеяться… И пока кошка умелыми лапами орудовала лекарствами, голову полностью заполнили мысли о Сумрачном Лесе, странном предзнаменовании, проданных душах… В этом замешан кто-то из племени Теней?..       В задумчивости все звуки становились фоновым шумом, но внезапно до ушей Луногривки донесся знакомый окрик.       — Серебрянник! — позвала Камышовница, выбираясь из папоротников, куда уже сложила пойманную добычу, и Луногривка медленно подняла голову от трав, решив понаблюдать за происходящим. Блекло-бурая воительница же с заигрывающим выражением морды подскочила к глашатаю и… бесцеремонно ткнулась носом ему в щеку. Глаза Луногривки округлились, когда она увидела, как серебристый кот вздыхает и переводит взгляд на соплеменницу. Что ж… Неприятно осознавать, но даже у такой кошки, как Камышовница, есть пара. Но, мать ее мышь, почему… он? — Ты представляешь, я сегодня целую стаю жаб видела у западного болота, целых три поймать успела! Давай сходим, покажу тебе, как смешно они гудят все вместе, тебе этот вой потом во снах сниться будет, вха-ха-ха…       Кошка так и продолжала мельтешить перед серым глашатаем и болтать, но он был очень немногословен, вычерчивая что-то на песке. Казалось, он просто отмахивался от нее, смиряя тяжелым, потемневшим взором, и прямо заявил:       — У меня еще много дел. Не отвлекай меня.       Нет, они не парочка, догадалась Луногривка интуитивно. Странно, конечно, но она с детства готовилась быть целительницей, так что и не представляла, что такое любовь. И не замечала на себе ни чужих взглядов соплеменников, ни даже то, как странно с ней иногда обращался Черногрудый…       Бывшая целительница хмыкнула и пожала плечами, обратившись снова вся в дело. Какая ей разница, кто с кем? Важно то, что календулы маловато, и ноготки почти все испортились…       — Так! Что она тут делает?       От неожиданности и страха Луногривка вздрогнула и случайно раскидала кучку ноготков, которую только что собирала. Этот голос был слишком резким и грубым, властным и беспощадным, и кошка обреченно подняла голову на Бледную Звезду, стоящую на пороге пещеры.       — Что она вечно тут крутится? Она воительница, — вновь жестко напомнила предводительница, и забрала у беспечного Дубошкура кошечку, вызвав к себе в палатку на разговор. Или же допрос. Тут с какой стороны посмотреть…       И когда Луногривка в первый раз вступила в обитель предводительницы, она удивилась, насколько же тут просторнее, чем кажется. И, конечно же, когда они сели, пришел и Серебрянник — все такой же меланхоличный и молчаливый.       Бледная Звезда оскалилась, прожигая янтарными глазами не хуже палящего солнца.       — Думала, шпионить за нами будет так легко?       — Я не шпионка! — в который раз беспомощно выпалила Луногривка, чуть не поперхнувшись от такого заявления. Вроде предводительница — а и она туда же! — Я же сказала вам, что меня подставили и изгнали…       — А значит, ты теперь наша, — подхватила кошка, и Луногривку с ушей до хвоста пробрал холод плохого предчувствия. — И мы направим оружие Речного племени против них самих…       У Луногривки упало сердце. Она так боялась, что не сможет уберечь родной дом, если ее заставят рассказать обо всех секретах ее территории… Неужели Бледная Звезда хочет, чтобы она стала предательницей и помогла развязать новую войну?! Серая кошка непроизвольно сжалась, ссутулив плечи, и поймала взгляд Серебрянника, и к жгучему солнцу прибавился светлый-светлый лед. «Как же они мне надоели…»       — Хотя оружие из тебя такое себе… Серебрянник, сколько дичи она сегодня поймала на охоте?       Серебрянник пасмурно нахмурился, кинув взгляд на Луногривку, и процедил:       — Нисколько.       Бледная Звезда, будто даже и не удивленная, скептично подняло брови.       — Я вот думаю, стоит ли назначить ей наставника? — предводительница вальяжно прошлась по темной пещере, служившей ее личной обителью, и устроилась на удобную подстилку из еловых иголок и папоротника.       — Я могу обучать ее, — тут же разнеслось эхом по каменным сводам, и Луногривка недоверчиво округлила глаза. Наставник?! Чтобы она училась воинскому искусству? Нет, нет, нет, она никогда в жизни не хотела знать, как убивать других котов!       Безрассудная паника взяла вверх, не давая времени на размышления, и сквозь жуткое напряжение в мышцах, целительница вскочила и громко заявила:       — Я ни за что не буду помогать вам напасть на Речное племя!       Бледная Звезда помолчала пару секунд, сощурившись, и пренебрежительно усмехнулась, словно и не слышала этих слов. Но вот у Луногривки от такой импульсивной смелости кровь гремела в ушах набатом, и она была готова прямо сейчас броситься сломя голову, если терпению предводительницы придет конец.       — Нет, я запрещаю, Серебрянник. У тебя и так слишком много дел.       Блеск прокатился по густой черно-рыжей шубе, когда Бледная Звезда потянулась и продолжила.       — Будешь учиться с другими оруженосцами, по очереди.       Делать нечего, возмущаться нет смысла — Луногривке просто придется принять, что теперь она в довольно безвыходном и безвольном положении. А следующие слова предводительницы только подтвердили это.       — И помни, что теперь ты Сумрачная воительница. Я никуда тебя не отпущу. Особенно пока не увижу злополучное Речное племя.       «Ладно. Ладно, барсук их подери», — после всего этого возмущалась у себя внутри светло-серая кошка, в который раз подметая длинношерстным хвостом песок в лагере.       Рядом сновали оруженосцы, таская еловые ветки и мох в свою палатку, и Луногривка даже не обращала внимания, пытаясь слиться со скалой, но мимо проходила черно-белая Гречелапка, таща в зубах увесистую пушистую ветку. И вдруг, глянув на целительницу, выплюнула добычу и остановилась.       — Э-э-эм, слушай… — начала ученица как-то боязно. — Знаешь, ты можешь спать у нас в палатке. Наверно. Нас всего-то четверо! И… — вдруг она резко затихла, недоуменно глядя на то, как округлились глаза Луногривки, смотрящей куда-то за Гречелапку.       — А… Осторо… — еле слышно выдала целительница, но было уже поздно.       — Атака!!! — заверещал на весь лагерь бунтарский голос, и в ту же секунду Гречелапка скрылась под бурой шкурой другого оруженосца, сиганувшего с крыши палатки на нее. Раздался отчаянный визг, и поваленная под гогот котишки Гречелапка заорала еще громче него.       — ТИХОЛАП! ТЕБЕ ЛУЧШЕ БЕЖАТЬ БЫСТРО, ИЛИ Я СДЕРУ ТВОЕ ШКУРУ РАНЬШЕ, ЧЕМ ТЫ ПИСКНУТЬ УСПЕЕШЬ!       Потемневшее небо словно ожило под чужие эмоциональные крики, и уже спустя секунду Тихолап стремглав носился по всей округе, дабы не лишиться ушей. Луногривка проводила процессию печальным взглядом и усмехнулась, не сумев не развеселиться от такой сцены.       — Ну что за котята… — тихо вздохнул пришедший с охоты Дроздогрив, склонив рыжую голову к брошенным ветками ели. — Как там его, Звездное племя… Крысо…лов, вот! — он обернулся к серому полосатому коту, который отдыхал у Детской. — Крысолов! Твоя ученица моему ученику сейчас хвост оторвет. Да что ж это та… — наставник едва успел отскочить от Тихолапа, который едва не снес его с лап, удирая от Гречелапки.       Но полосатый воитель, прохлаждающийся у пещеры, лишь лениво фыркнул на слова соплеменника.       — Я свое с Гречелапкой уже отбегал в патруле. Пойду котят проверю. Я тут все-таки единственный отец в племени! — и, со всех сил потянувшись, серый кот мгновенно скрылся в зарослях Детской.       — Бездельники. Оба. На пару с Травоухой! — беззлобно крикнул вслед сладкой парочке Дроздогрив.       — Травоушка она, а не Травоухая, старый пень! — донеслось уже где-то из глубин, и вместе с ним раздался звонкий добрый смех называемой кошки, сидящей внутри палатки. Да, у Дроздогрива были некоторые проблемы с запоминанием имен…       Луногривка аж почувствовала какое-то теплое умиротворение, глядя на такую обыденную жизнь в племени, на дружбу и помощь… И старалась меньше думать о том, что она здесь совершенно не к месту и никогда не приживётся. Сейчас она в полной мере чувствовала себя одинокой.       А Гречелапка с Тихолапом уже унеслись из лагеря, и пока Дроздогрив заталкивал подстилку внутрь пещеры оруженосцев, туда подошел Бересклет. Белый кот с одним янтарным глазом и свирепой мордой недовольно уставился на Луногривку.       — Ну и чего ты тут расселась?       Ну вот, сейчас и ей достанется «общения»…       — Тебя, судя по всему, распределят в оруженосцы, судя по твоей ужасной охоте. Вперед помогать.       С тем, как тут обращаются с речными котами, стоит уже смириться. Слава Звездам, хотя бы без оскорблений и криков… Что ж. По крайней мере, это лучше, чем сидеть без дела, так что Луногривка молча поднялась на лапы и схватила зубами валявшийся мох. Ее наверно засмеют, что она в таком возрасте таскает подстилки, но пушистая кошка считала, что нет стыдной работы.       Где-то напротив, неподалеку разлегся старейшина, дыша свежим воздухом, и по кремово-клокастой шкуре целительница вспомнила, что это Жеманник.       — Это ж надо! Дожили!       Пока Луногривка таскала мох внутрь, Бересклет подошел к старому коту и пару раз лизнул по ушам, увидев топорщащуюся шерсть.       — Чтоб воительницу к оруженосцам селили! Разве ж я так Бледную Звезду воспитывал? Что творится! — старейшина явно не гнушался высказывать любое свое мнение, и Бересклет рядом с ним лишь мрачно кивал, соглашаясь и сверля взглядом бывшую целительницу. Кажется, у нее скоро вся шерсть облезет от этих бесконечных взглядов…       После того, как внутри все было постелено, Луногривка вновь села в лагере, глядя, как первые звезды уже потихоньку просыпаются, отдавая слабым блеском в полуоблачном небе. И снова, снова Звездные предки тянули ее к себе, и снова медленно, но верно, начинало звучать в ушах пророчество… Сумрачный Лес пробудился. Эта ноша, которой даже ни с кем нельзя поделиться…       Кипариса не было видно целый день. Так что Луногривка осталась одна, без крохотной возможности дружелюбного общения. Разве что…       — Серебрянник! — выпалила кошка, даже не успев подумать, как только увидела, как идет глашатай и уже собирается ложиться в палатку. Поджарый Сумрачный кот обернулся, вопросительно поднимая бровь. — Мне… Теперь я сплю в палатке оруженосцев?       — Видимо, так. Завтра пойдешь на тренировку с Тихолапом.       «Тем самым, что скачет с крыш палаток…»       — Точно? — вдруг испуганно округлила глаза кошка. Конечно, она может поспать и на песке в лагере, но сегодня ночью в лесу было ужасно холодно! Вдруг ее снова не пустят?       — Точно. Я приказал всем оруженосцам принять тебя, — серьезно пророкотал глашатай, и его глаза подернулись какой-то злобой. — Потому что в нашей палатке…       — Серебрянни-и-ик! — донесся чей-то тонкий голос из пещеры.       — Серебрянник, ну где ты там? Алоглазка и Зарянка тут кое-что придумали!       В последних словах Луногривка безошибно определила болтунью-Камышовницу, и ее тут же обожгла целая смесь неприятных ощущений — раздражение, неприязнь, стыд… Что угодно, лишь бы не встречаться ни с Капелью, ни с Камышовницей! Поэтому бывшая целительница смиренно поблагодарила Серебрянника и прыгнула в пустующую палатку оруженосцев. Кажется, он выглядел даже недовольным…       «Неважно, это все неважно! Завтра Совет…»       Может, ее даже возьмут с Сумрачным племенем. Это было и страшно, и одновременно хорошо… Ей хотелось взглянуть в глаза тех, кто зря оклеветал ее. На тех, кого она с рождения считала своей семьей… Теперь Иней, их бывший глашатай, должен стать предводителем… Этот гадкий кот со злыми, грубыми глазами! Цаплезвезд был гораздо лучше, словно был ей отцом… Но теперь он умер.       Пока в пещере оруженосцев никого не было, Луногривка тяжко вздохнула и укрыла мерзнущий нос хвостом, желая, чтобы следующий день поскорее настал.