Глава вторая, про рутину незаконного проникновения на частную собственность
8 января 2023 г. в 16:50
Впрочем, если Леви думал, что взлом его квартиры больше не повторится, ну или как минимум повторится через какое-то время, учитывая то, каким виноватым выглядел Эрен, когда Леви его пристыдил за несогласованный визит, то спустя пять дней спокойной жизни, как Леви сам себя убеждал, когда он возвращается домой, то уже чувствует неладное. Во-первых, из-за запаха, а во-вторых, из-за лишней пары обуви на пороге.
Он ищет его взглядом, потому что в квартире тихо, заходит в кухню на запах, и когда видит Эрена, сидящим за барной стойкой, то невольно разводит руками, просто не понимая, что ему сделать, чтобы тот всё это малозаконное дело прекратил.
— Сопляк, я не шучу, прекрати так вламываться сюда, — Леви проходит к раковине на кухне, не встречаясь взглядом с парнем. Теперь он видит источник запаха — несколько сковородок на плите. Он выгибает бровь, понимая, что ему, похоже, приготовили ужин.
М-да уж… с ума сойти можно. На удивление, несмотря на то, что Эрен готовил здесь, на кухне чисто так, словно эти сковородки появились из ниоткуда. — Мало того, что не предупреждая приходишь, так ещё и замок мой ломаешь.
— Ну так вы же не даёте мне свой номер телефона, как я предупреждать должен? — удивляется Эрен, а Леви, зло вздыхая, запрокидывает голову к потолку и сжимает пальцами переносицу.
— Как об стену горох. Сопляк, скажи мне, пожалуйста, разве то, что я не даю тебе свой номер, недостаточно показывает, насколько сильно я не хочу, чтобы ты здесь находился?! Что, если бы я пришёл не один, в конце концов? — вспыхивает Леви, разворачиваясь к нему. Эрен упирается ладонью в щёку, он выглядит слегка уставшим, и пожимает плечами, отводя взгляд.
— У меня острые отмычки, я бы его зарезал, и мы бы опять остались наедине, — едко отвечает Эрен, и что-то в его виде и тоне не так. То ли то, что он пытается отводить взгляд, то ли в целом устал, ведь под глазами находятся самые что ни на есть настоящие синяки.
Леви внимательно осматривает его, не реагируя на слова, а Эрен всё больше и больше прячет вторую половину лица, из-за чего Леви встаёт напротив и хмурит брови.
— Руку убери, — говорит он, скрещивая руки на груди.
— Что?
— Я говорю, руку с щеки убери. — Эрен вдруг вздыхает и поджимает губы, явно упрямясь.
— Леви…
— Это что, тональник? — в удивлении произносит Леви, подходя ближе и убирая его ладонь с щеки самостоятельно, Эрен же, сдаваясь, наконец показывает лицо. Он как будто даже немного осунулся и теперь слегка неопределённым взглядом смотрит на него. — Что это такое? — удивлённо спрашивает Леви. Несмотря на то, что синяк замазан достаточно умело, и к этому тоже есть вопросы, Леви прекрасно понимает, что он ничерта не маленький, как и отёк щеки Эрена в целом. — Кто это сделал? Должен ли я волноваться? — невольно спрашивает Леви, совершенно не обдумывая эти слова перед тем, как сказать. Эрен вдруг раскрывает глаза, наконец напрямую встречаясь с ним взглядом, а Леви, наоборот, тушуется, сильнее хмурясь, но не акцентируя внимание на этих словах… Оно просто вырвалось само собой! — Что произошло и зачем ты попытался от меня это скрыть?
— Не знаю, — выдыхает Эрен, пожимая плечами. — Наверное, мне просто не хочется выглядеть слабым. Особенно перед вами… — ещё тише добавляет он, всё же продолжая немного удивлённо смотреть на него. Он вдруг улыбается, так же, как и всегда, тепло, буквально лаская его взглядом своих невозможных глаз. — Простите… я не появлялся так долго из-за того, что была активная фаза съёмок, плюс по учёбе хвосты закрывал из-за всей этой херни с деньгами. Не хотел ждать, пока синяк пройдёт, затянулось бы ещё на дольше…
— Из-за этого такой уставший? — Леви отходит от него, чтобы подойти к холодильнику и достать с нижней полки пластиковый контейнер с медикаментами. — Так кто это сделал?
Эрен внимательно наблюдает за всеми его действиями, но молчит, а Леви, доставая из аптечки антисептик, троксевазин и ватные тампоны, подходит обратно и разворачивает Эрена к себе, поворачивая сиденье крутящегося стула. Эрен оказывается прямо напротив него, смотрит дурацкими глазами, и щёки у него едва заметно краснеют, а Леви едва держится, чтобы не коснуться их кончиками пальцев.
Что за дурацкое наваждение?.. Леви сдерживается, чтобы не качнуть головой.
— Вы слишком добры ко мне, — тепло и совсем тихо произносит Эрен, наблюдая за тем, как Леви, смачивая первый тампон, аккуратно стирает какой-то ненормально толстый слой тонального крема, что нанёс на себя Эрен. Уж очень хотел скрыть, но чем больше открывается ссадина на его лице, тем сильнее хмурится Леви. — Мне на съёмках прилетело… издержки профессии, знаете… — тихо рассказывает Эрен, пожимая плечами.
Руки бы оторвал тому, кто это сделал.
— Это точно, — даже слишком добр, понимает Леви. — Такое часто происходит?.. — он смачивает новый тампон, начиная обрабатывать рану. Конечно, ничего страшного нет, но ощущения приятными едва ли назовёшь. Щека у Эрена, скорее всего, нехило саднит, ударом ему стёрли кожу до крови.
— Нет, не сказал бы… просто перед съёмками я повздорил с партнёршей, и она решила мне своеобразно отомстить. Может, и не было бы так сильно видно, но на ней кастет был по задумке… — Вот же пизда, думает Леви, хмыкая, а Эрен слегка шикает от боли.
— На будущее, не надо замазывать раны тоналкой, ты же только хуже делаешь. Обработал бы хоть, неужели на ваших съёмках нет медперсонала?.. — Эрен опять пожимает плечами, и Леви вздыхает. — В следующий раз по возможности не работай с этой девушкой или же сделай так, чтобы её хотя бы наказали штрафом за непрофессионализм.
— Вас не смущает, что меня побила девчонка? — с нарочитым смешком произносит Эрен, видимо, самостоятельно переживая за то, что ему такой урон нанесла именно девушка, но Леви на это только пожимает плечами.
— На нас порой работают такие кобылки, что большинству мужиков ссыкотно с ними в спарринг вставать. Боятся, засмеют, если проиграют.
— Знаете, эта не кобылка от слова совсем. Наоборот, ростом даже ниже вас, но бьёт, блин… как мужик, — он снова шикает от того, что Леви несильно нажимает ему на ранку тампоном из-за этого комментария. — Ай…
— Не забивай голову ерундой. Какая разница, кто ударил? Я бы ещё понял, если бы вы действительно проводили спарринг и она, при учёте того, что не кобылка и ниже даже меня, — он укоризненно смотрит на Эрена после этих слов, а тот виновато улыбается, — отделала бы тебя, но, судя по всему, она просто ударила «в крысу». И даже в том случае, кстати, следовало бы переживать не из-за самого факта, что тебя отделала девушка, а из-за того, что ты не можешь дать отпор человеку, вес которого меньше твоего в два раза. — Леви выдавливает на свои пальцы гель и начинает аккуратно наносить его тонким слоем. Кожа тут же принимает чуть желтоватый оттенок, а сам Эрен, слегка морщась, прикрывает глаза.
— Думаю, вы правы, просто… день сегодня не задался, но теперь всё хорошо, — Леви вдруг чувствует, как его ладонь накрывает ладонь Эрена, и поднимает на него взгляд. Тот удерживает её у своей щеки и наклоняется, оставляя на запястье короткий поцелуй, отчего Леви вздрагивает, невольно желая отнять руку. — Спасибо за вашу заботу, Леви. Благодаря ей всё стало неважным, — и отпускает, но Леви почему-то не двигается.
Он продолжает смотреть в пронзительные глаза, которые словно души касаются, будто видя всё то, что Леви так отчаянно старается в себе удержать, скрыть.
— Расскажи мне… как ты научился вскрывать такие сложные замки? Чем ты на самом деле занимаешься?.. — вдруг спрашивает Леви, кроме того, что, стараясь сменить тему, действительно интересуется и сомневается, что работает Эрен дублёром-каскадёром. Эрен же удивлённо смотрит на него и немного виновато улыбается.
— Я не вру, хотите, покажу видео или даже сериалы, где снимался? — тихо спрашивает он, а Леви вздыхает.
— Позже. Скажи, откуда такие умения… они не появляются просто из интереса, и твоя работа едва ли предполагает их наличие, — Эрен долго смотрит в его глаза, явно думая, рассказывать ему или нет, а сам Леви не отводит взгляда, напирая до тех пор, пока Эрен не вздыхает, сдаваясь.
— В детстве… приходилось часто воровать, чтобы хоть как-то прокормить себя и маму. Она у меня слабая, болела постоянно, не всегда могла работать, а отец… ну вы сами знаете. Я этим не горжусь сейчас, но тогда мне казалось, что выбора нет, оправдывал себя чем угодно. Крал кошельки, развивал мелкую моторику и ловкость рук походу, иногда попадался, но очень быстро бегал… — начинает рассказывать Эрен, слегка тараторя, видно, от неловкости. — Начал изучать город, чтобы не попасться в своём районе, и когда мне было тринадцать, увидел у близкого друга, Армина, на компьютере игру. Там персонаж прыгал со здания на здание, и в целом построена она была на паркуре.
Что ж, становится понятно, откуда взялась та самая смелость, что удивила Леви в самом начале их своеобразного знакомства. Видимо, в детстве Эрен просто разучился бояться, выучился действовать в критических ситуациях, оставляя страх и осознание произошедшего на потом.
— «Ассасинс Крид», ты говорил — произносит Леви, хмурясь, а Эрен кивает.
— Я начал учиться паркуру, чтобы уверенней чувствовать себя, когда… ворую, — Эрен вздыхает и отводит взгляд, неловко зарываясь пальцами в свои волосы, чем сбивает пучок. — Конечно, шишек себе набивал, не один перелом был, приходилось для мамы придумывать, где и как умудрился, чтобы она в школу жаловаться не ходила, но я из тех, кто в неудачах видит, скорее, вызов, так что не забрасывал и после восстановления опять начинал тренировки, так и выучился.
— А ломать замки тебя кто учил? — спрашивает Леви, а Эрен пожимает плечами.
— Верите или нет, но всё есть в открытом доступе в интернете, выкупил на «Ибее» самые классические прозрачные замки и отмычки, начал тренироваться по видео… со временем получалось всё лучше и лучше, но… остановиться было сложно, к шестнадцати я мог «пощипать» за день с обычных прохожих до пятисот баксов, но чем больше это делал, тем бόльшим куском дерьма чувствовал себя, хотя остановиться не мог, — Эрен качает головой, делая небольшую паузу, — знаете, оправдывал себя тем, что надо заботиться о матери, которая ни в какую не хотела оставлять отца, даже отдавала ему те деньги, что я оставлял ей на расходы, видимо, веря каждый раз, или же ей просто было его жаль, — его голос становится ещё тише, а Леви хмурится всё сильнее с каждым произнёсенным словом Эрена, понимая, что детство у того было далёким от сказочного. Удивительно, что, несмотря на это, в его глазах остался такой яркий блеск, хоть сейчас он и выглядит поникшим, вспоминая и рассказывая ему то, что наверняка хотел бы забыть.
— Что изменилось? — всё же спрашивает Леви. — Как вышло, что сейчас ты учишься и вроде как вполне себе легально работаешь? — лицо Эрена вдруг меняется, и Леви сводит от этого брови. Его взгляд будто вмиг наполняется болью, и Леви не может сначала понять, но потом осознает, что, кроме боли, различает в нём одно из, пожалуй, самых невыносимых чувств.
Чувство вины.
В этот самый момент ему становится совестно, что он так бестактно задал Эрену этот вопрос.
— Я… не хочу говорить. Не думайте, что не доверяю, просто… — Эрен отводит взгляд, — не хочу, чтобы вы разочаровывались. Не сейчас, во всяком случае, — договаривает он совсем тихо, так и не переводя взгляд обратно.
Леви очень давно не сталкивался с той невероятной искренностью, что сейчас видит в этом человеке.
— На моих руках много крови, — вдруг тихо произносит Леви, чувствуя, как сжимается горло, и видя, как сам парень сводит брови, со вздохом продолжает: — Так много, что я и за жизнь от неё не отмоюсь. Я давно отошёл от семейных дел, но порой это… до сих пор гнетёт. Так что, если у кого и нет права осуждать тебя за то, что ты делал, так это у меня. — Эрен вдруг начинает грустно улыбаться и всё-таки переводит на него взгляд своих аквамариновых глаз, всё так же тепло и ласково заглядывая в глаза, только теперь к его взгляду примешивается глубокая печаль, а Леви опять испытывает это непонятное тепло в груди, сейчас и не пытаясь сопротивляться ему. — Не рассказывай, если не хочешь, но моего осуждения… точно не следует бояться.
В конце концов, он сам начал этот разговор, даже не подозревая, насколько эмоционально напряжённым он выйдет.
— Вы потрясающий, Леви, — после недолгой паузы тихо произносит Эрен, заставляя Аккермана фыркнуть и отвести взгляд. Неожиданно на его подбородок ложатся пальцы, мягко поворачивая обратно, не давая даже возможности на себя не смотреть. — Вы очень добрый. Наверное, самый добрый человек, которого я только встречал в своей жизни.
— Нашёл, тоже, доброго, — фыркает Леви, задирая подбородок, чтобы уйти от прикосновения, а Эрен грустно улыбается, впрочем, больше не пытаясь удержать. Сам же Леви отходит, чтобы помыть пальцы от геля.
Он стоит к Эрену спиной, но отчётливо чувствует его взгляд на себе, в спине будто дырку прожигают, и Леви старается не думать о тех чувствах, что наполняют его буквально до краёв. Это странно, и он никогда не чувствовал себя подобным образом. До сих пор не верится, что именно этот наглый сопляк заставляет его испытывать это.
— Из-за меня погиб мой близкий друг, тот самый, у которого я увидел игру… Оказался со мной не в то время и не в том месте… — вдруг слышит Леви и разом застывает. На ладони продолжает литься ставшая уже ледяной вода, а самому Леви кажется, что от лица отливает вся кровь.
Он сводит брови и поворачивается к Эрену, что уже не смотрит на него, виновато сместив взгляд на доску-тарелку, в которой находятся разные виды орешков. Леви же поверить не может в то, что услышал.
Он горько усмехается, тоже опуская взгляд, а кухню продолжает заполнять звук льющейся воды.
— Что ж, выходит, что на путь исправления нас направила одна и та же причина, — тихо произносит Леви, сглатывая горький ком, что встал в горле ровно в тот момент, когда он подумал о Фарлане.
Как и всегда бывает.
Леви поднимает взгляд, ловя удивление в таких красивых глазах. Эрен не понимает, сводит брови, молча спрашивая, а Леви пожимает плечами и вздыхает.
— По моей вине погиб мой близкий друг. Его звали Фарланом, мы с ним росли и учились всему вместе, — почему-то рассказывает Леви, наверное, просто чувствуя потребность открыться Эрену на этот раз. Конечно же, есть те, кто знает об этом переломном моменте его жизни, но вот так… Леви ещё никому об этом не рассказывал. — После его смерти я оставил бизнес семьи, старался помочь каждому, кто так или иначе в этом нуждался… хотя и этого мало… — он слышит едва заметный скрип ножки высокого стула о пол, а следом и шаги Эрена. Тот подходит на расстояние вытянутой руки. Впервые Леви замечает, что взгляд Эрена... совсем не как у его беззаботных ровесников. Тот смотрит со всем пониманием и одновременно с этим ещё более болезненно. — Не вини себя, даже если это кажется невозможным, даже если кажется, что виноват лишь ты один. Ты этого не хотел, и произошло всё только из-за того, что так… по-скотски сложились обстоятельства. Не трави себя этим чувством всю жизнь, от этого легче не станет никому.
Эрен делает ещё один шаг к нему, слегка наклоняясь, буквально ловя в капкан между своим телом и столешницей, хотя это исключительно его ощущения, ведь Эрен не делает ничего, чтобы ограничить ему путь, просто стоит близко.
— Только если вы пообещаете мне то же самое, — шёпотом произносит он. Леви поднимает на него взгляд, понимая, что сейчас между ним и почти незнакомым ему парнем произошла та близость, что не происходила у него ни с одним из мужчин, с которыми у него были отношения. Ни один из них даже не знал о Фарлане, а Эрену он о нём рассказал.
— Расскажешь, что там наготовил? — спрашивает Леви, слабо улыбаясь, а Эрен, одаривая его привычным ласковым взглядом, улыбается в ответ.
— Конечно.
И они приступают к ужину, как будто делают это вместе чуть ли не каждый день.
Приготовил Эрен максимально калорийную, но всё же вкусную еду. Называет макаронами по-флотски, замешивая содержимое двух сковородок прямо при нём и рассказывая по ходу, что мама его близкого друга Жана родом из России, и её мать часто готовила это блюдо ей, а она — уже Жану. По сути это макароны с тушёной говядиной. Нажористая история, и пусть Леви совершенно не фанат такой вот еды, предпочитает что-то более лёгкое, свежее и изысканное по вкусу, он, конечно же, об этом Эрену не говорит, съедает всё под пытливым взглядом, говоря своё оценочное «вкусно», чтобы увидеть, как в очередной раз губы Эрена растягиваются в улыбке, открывая белоснежные ровные зубы со слегка острыми клыками.
— И не лень тебе было всё это готовить после такого-то напряжённого денька? — спрашивает Леви, уже стоя в прихожей и наблюдая за тем, как Эрен надевает забавные салатовые конверсы.
После того, как они поужинали, Эрен самостоятельно принялся убирать за собой то, что осталось, а Леви, безрезультатно говоря, что уберёт потом, просто решил ему помочь.
Эрен оказывается чистоплотным, и Леви не хочет думать о том, что это ещё одна его очаровательная черта.
— Для вас — не лень, — отвечает Эрен, и Леви сам себе не признаётся, что и так ожидал примерно похожий ответ. Наверное, он бы удивился, если бы прозвучало что-то другое.
— Хорошо хоть не цветы, а то я подумал, что ты случайно принял мою квартиру за гербарий. — Эрен усмехается и пожимает плечами.
— У вас пока все свежие, и знаете, мама Жана сказала ещё кое-какую вещь, так что я решил её проверить. Пока что работает, если честно. — Леви хмурится и склоняет голову.
— И что же она такого сказала? — с интересом спрашивает он, скрещивая руки на груди, а Эрен смотрит на него с хитрым прищуром. Дверь уже открыта, обувь надета, но Леви как будто сам невольно задерживает Эрена своим вопросом.
— Поцелуете — расскажу, — заговорщически шепчет он, а Леви фыркает, отводя взгляд.
— Нет.
— А если в щёку?
— То есть, изначально ты думал не о щеке, оборзевший сопляк? — с приподнятой бровью спрашивает Леви, а Эрен тихо смеётся и пожимает плечами.
— Ну ладно. Последнее предложение — я вас целую в щёку и рассказываю. — Леви смотрит на него, копируя прищур, а Эрен, лаская взглядом, улыбается, сверкая белыми зубами. Леви не может перестать залипать на то, какие забавные у него клыки, после того, как заметил их.
Он вздыхает, продолжая хмурить брови.
— Поверьте, это очень мудрое изречение!
Леви вздыхает опять и, принимая поражение, кивает, укоризненно глядя на просветлевший взгляд Эрена. Только из-за того, что интересно, успокаивает себя он, коря за то, что никогда себя обманывать не умел.
Эрен же, делая шаг ближе, наклоняется к нему. Разница у них в росте внушительная, и, когда тот стоит так близко, это ощущается ещё сильнее. Он невольно втягивает в себя воздух, стараясь не думать о том, насколько сильно ему нравится запах Эрена. Это и лёгкий одеколон, отдающий цитрусами, и запах самого Эрена. Приятный и ни на что не похожий.
Его волосы слегка щекочут кожу лица, а губы касаются щеки, чуть ближе к углу челюсти. Он буквально чувствует, как Эрен вдыхает, делая, похоже, то же самое, что и Леви мигом ранее — втягивает его запах. Поцелуй почти невесомый, Эрен не оставляет мокрого следа, и на короткое мгновение касается лбом его виска, прежде чем отстраниться.
Выглядит тот так, словно не поцеловал его щёку, а выпил разом шот водки.
О своём бешеном сердцебиении Леви предпочитает и вовсе не думать.
— Рассказывай уже, — показательно раздражённо произносит Леви, когда молчание затягивается, а Эрен даже и не думает сводить с него обожающего взгляда.
— Извините, из головы всё вылетело, — выдыхает Эрен. — Ну, в общем, мама Жана — не удивляйтесь, что я так часто о ней сегодня говорю, — просто приезжала в город погостить… Знаете, Жан — жуткий маменькин сынок, хоть и отрицает это, но так вот, — Эрен вновь возвращается к сути. — Она сказала мне абсолютно гениальную фразу, а именно — путь к сердцу мужчины лежит через его желудок! — и начинает улыбаться, максимально довольно глядя на него.
— О, Боже… — Леви прижимает ладонь ко лбу. — Ты сейчас серьёзно?
— Ага, — довольно улыбаясь, отвечает Эрен и удобнее перекидывает сумку через плечо. Леви лишь качает головой и вздыхает, невольно взглядом подмечая, что когда Эрен улыбается, то только на левой щеке у него появляется слишком обаятельная ямочка.
— В таком случае, готовь в следующий раз что-нибудь полегче, сопляк, — опять не подумав, произносит он, а потом, поняв, что именно сказал, сводит брови, но Эрен уже всё услышал и теперь поражённо смотрит на него, прежде чем его губы растягиваются в такой широкой улыбке, что Леви хочется его ударить.
— В следующий раз, — повторяет за ним Эрен с прищуром ярких изумрудных глаз.
Интересно, сколько он ещё надумает эпитетов для глаз Эрена? Кажется, этим можно заниматься очень долго.
— Не зарывайся, я не то имел в виду!
— Говорю же — гениальные слова, — игнорирует его Эрен. — До встречи, Леви, я был очень рад вас видеть.
— Вали уже. И прекрати взламывать мою дверь! — смущённо произносит Леви, не находя в себе смелости и дальше смотреть в его глаза. Ему кажется, он проигрывает по всем фронтам просто из-за того, что рядом с Эреном… блять, невозможно себя контролировать.
Впрочем, Леви окончательно понимает, что контролировать себя не в силах в принципе, когда, провожая Эрена, ещё около минуты стоит с открытой входной дверью, наблюдая, как широкая спина исчезает в коридоре подъезда его дома.
По итогу Ханджи и Петре он про Эрена так и не рассказывает, когда в ближайшую субботу они вытягивают его в бар, а потом, из-за того, что Ханджи настояла, и в ночной клуб.
Просто если сначала всё, что касалось их ситуации с Эреном, казалось какой-то абсурдной историей, над которой можно посмеяться, дав девочкам обмусолить в красках все детали, то теперь… приобрело совершенно иной характер. Теперь не то что смеяться над Эреном или же ситуацией не хочется, ему в принципе не хочется в это кого-то посвящать.
Стало чем-то слишком личным, чем-то особенным и чем-то… его, и самому бы в себе разобраться, прежде чем рассказывать то, чему он и определения дать не может. В любом случае Эрен перестал быть кем-то, про кого он мог бы просто рассказать для веселья и забыть на следующий день.
С подругами они не собирались несколько недель, несмотря на то, что общаются почти постоянно, спасибо интернету и мессенджерам. Сначала его командировка, потом Ханджи пропадала в лаборатории, работая судмедэкспертом. Петра была младше их обоих, в этом году ей исполнилось двадцать семь, и познакомились они через Ханджи, когда ту назначили ей в помощницы-ученицы.
Ещё в баре они поболтали о работе, перекинувшись парочкой странных историй, благо и так называемая работа Леви, и работа девчонок заскучать особо не позволяет; чуть позже, когда они уже подопьянели, выпив по несколько коктейлей каждый, тема логично перешла к мужикам. Всегда так или иначе переходит.
Ханджи, как всегда, рассказывает забавные ситуации с Моблитом, своим мужем, которого она кошмарит своей неординарной персоной вот уже семь лет. Забавно то, что она старше него, и началось у них всё, когда она пришла читать лекции в институт, где тот учился. Ханджи любит рассказывать, что тогда ещё девятнадцатилетний Моблит был сражён ей наповал, а тот даже не отнекивается, потому что так всё и было.
Петра рассказывает о парочке неудавшихся свиданий, придурках с работы, которые подкатывают к ней настолько нелепо, что ей хочется прикрепить на степлер руку ко лбу, потому что испанский стыд она чувствовать уже устала, а сам Леви молчит, выдавая лишь забавные комментарии, но толком о себе ничего не говоря, потому что, кроме Эрена, и не о чем.
И на самом деле, с подругами можно было бы поделиться своими внутренними переживаниями, но как-то… не по себе ему это делать. Он привык к тому, что сам является тем, кто всё расскажет и объяснит, а все эти пиздострадания — это самодрочерство в чистом виде, и что угодно можно воспринимать рационально, разобраться в чувствах и подойти к ситуации логически, задавая себе правильные вопросы.
Правда в том, что как только дошло до дела, собственные приёмы действовать перестали, хотя до этого казалось, что работало всё исправно.
Наверное, он просто подумать не мог, что в нём может вспыхнуть то, чего он раньше не испытывал, в конце концов, с возрастом, наоборот… сложнее прочувствовать всё как впервые. У Леви, похоже, и этого впервые не было, с учётом того, что происходит с ним сейчас.
Так что, видимо, он просто просчитался в своих выводах, и на практике всё куда сложнее, чем «на бумаге».
Получает Леви в ответ на свои подколы лишь просьбу Ханджи найти себе кого-нибудь потрахаться, чтобы не быть таким ворчливым говнюком, и заявление о том, что они уходят в клуб, так как в баре больше делать нечего и ей надо срочно протанцевать всё то, что она выпила.
В полутёмном клубе, освещаемом только светомузыкой и громадным экраном за диджейкой, людей действительно много, и по большей части все сильно младше самого Леви. В том числе и из-за этого он нечастый гость в подобных заведениях, предпочитает рестораны и бары, нежели клубы, в них как-то… более по-взрослому, что ли, и нет потных трущихся об него уебков.
Они выкраивают себе местечко у барной стойки, Леви заказывает им десяток шотов водки с каплей клюквенного сока, и они, особо не церемонясь, выпивают подряд по паре каждый, и если его повело и он решил присесть на высокий стул, чтобы чутка прийти в себя, то девчонки, уже пьянющие настолько, что этого не осознают, рвутся на танцпол, как только в зале начинает играть, наверное, какая-то хитовая попсовая песня, потому что и та, и другая знают слова наизусть и безуспешно стараются перекричать колонки, в то время как сам Леви впервые её слышит.
Ханджи по итогу утягивает Петру за собой и его пытается, но он отрицательно качает головой, жестами умудряясь показать, что ещё недостаточно пьян, чтобы под это танцевать, так что догонится и найдёт их.
Он тяжело вдыхает плотный воздух, закусывая шоты кислым лимоном, и оглядывается в поиске того, чего сам не знает. Познакомиться с кем-то и потрахаться, как посоветовала подруга, в принципе, вариант рабочий, и надо сказать, что пар он спускает именно так, когда физиология стучится в дверь.
Проблем с этим никогда не возникало, как правило, знакомились с ним самостоятельно, так что Леви выбирал внешне привлекательного мужчину, старался не узнавать того ближе, чтобы у него не упало на отсутствие мозга, и вёз в отель на ночь.
Не то чтобы часто, разным партнёрам на одну ночь он всегда предпочитал одного, даже если отношения были несерьёзными или их вовсе не было, но он один уже аж три года, если не считать парочку свиданий с никуда не приводящим итогом, так что тяжёлые времена требовали отчаянных мер.
Прошлые так называемые отношения были очередной попыткой построить из своей личной жизни хоть что-то приличное. Что бы он ни говорил, а встретить своего человека Леви очень хотелось, просто к своим тридцати пяти он как будто бы перестал верить, что такой вообще есть.
Вопрос о том, не желает ли он в принципе остепениться, и так звучал достаточно часто с тех пор, как ему стукнуло тридцать, преимущественно от матери. Самый главный её аргумент, убивающий на корню все слова Леви о том, что его человека не существует, — это Кенни, который, даже несмотря на свой дрянной характер, хоть и в пятьдесят впервые, но связал себя узами брака.
Леви предпочитает в эти моменты с матерью не спорить, что Кенни-то связал себя узами брака, хоть и в полтинник, но произошло это не потому, что тот к этому стремился, а из-за того, что ему повезло познакомиться с Ури, который взял его в оборот ещё за десять лет до так называемых «уз», и как только Штаты легализовали однополые браки по всей стране — повёл за шкирку в мэрию.
Проблемой для Леви было то, что, по правде говоря, никого из своих мужчин он не любил. Конечно же, у него были к ним чувства, но не более, чем сильная симпатия, едва граничащая с влюблённостью, что сгорала буквально за полгода, когда начинались претензии к его образу жизни.
Леви не соврал Эрену в тот момент, когда сказал, что предпочитает взрослых мужчин, он и в свои двадцать всегда смотрел на тех, кто постарше, они казались ему умнее, самостоятельнее и интереснее, чем сверстники, а к тридцати и вовсе окончательно укоренился в своём так называемом вкусе. С малолетками если и имел дело, то в совсем редких случаях, как правило, пьяный и исключительно в постели, потому что ну неинтересно ему со вчерашними подростками.
К сожалению, и со зрелыми мужчинами у него постоянно возникали несостыковки в характерах. И то ли внешность у него располагала, то ли из-за того, что он больше любит нижнюю позицию в сексе, может, за его искреннюю любовь к уборке и своеобразной готовке, но в какой-то момент его партнёры начинали примерять на него так называемую традиционную «женскую» роль со всеми вытекающими из этого обязанностями, превращая просьбы что-то приготовить или же прийти домой пораньше в требование.
Когда его свободу пытались ограничивать, а жизнь агрессивно подстроить под себя, Леви почти моментально рвал отношения, потому что — какого хрена?
Во-первых, он ни хрена не баба, и даже бабам выполнять их традиционную роль считает не обязательным, только если они, конечно, сами того не хотят, во-вторых, он просто ненавидит, когда его пытаются воспитывать под себя, а мужчины как будто бы, блять, не могут без этого.
Или же ему такие попадались — он не знает.
В любом случае, последний раз, когда он попытался построить отношения с, в принципе, подходящим по набору качеств мужчиной, а спустя шесть месяцев тот решил, что Леви общаться с друзьями совершенно не обязательно, в особенности если он сам сидит дома, и у них начались постоянные ссоры на эту тему, Леви, выждав совсем недолго, без сожаления разорвал отношения.
Сейчас-то он отдаёт себе отчёт в том, что только и ждал этого, он и особых угрызений совести не испытывал, когда собрал вещи бывшего и попросил его на выход, дав неделю на поиск жилья.
Леви решил для себя, что быть с кем-то просто для того, чтобы быть — это не его, и пустился в свободное плавание, особо и не занимаясь поиском мужчины.
Правда в том, что до одного недавнего инцидента в нём в принципе никто таких ярких эмоций не вызывал, и именно из-за этого сейчас так сложно сопротивляться буквально гребаному цунами из чувств, что собой вызывает мелкий говнюк, игнорирующий его личное пространство.
Чёрт, это так глупо!
Ну зачем такому молодому, юному даже, парню тридцатипятилетний мужик с тяжёлым характером, набором гедонистических привычек и частыми, порой опасными командировками? Поэкспериментировать-то ладно, но делает тот всё, чтобы Леви, как минимум сидя в гребаном ночном клубе, думал именно о нём, а не развлекался с подругами или же каким-нибудь фигуристым ебарьком.
Леви просто не может позволить себе раствориться во всём этом, слишком рискованно, а он действительно, действительно стар для того, чтобы так глупо влюбиться в молодого парня и потом страдать, когда тому надоест это, может, и увлекательное, но всё равно лишь приключение.
А влюбиться в него слишком легко, Леви едва держит собственные мысли по ходу дня, не давая им развития, потому что Эрен в голове появляется настолько часто, что это нервирует и злит.
Он не хочет этих чувств, не хочет терять контроль. Не хочет думать об Эрене, о его потрясающих глазах, что смотрят так ласково, как никто никогда на него не смотрел. Наверное, Леви мог бы даже признаться себе, что от таких новых для себя чувств он испытывает страх.
Раньше ему просто не могли сделать больно, даже если расставались с ним самостоятельно, он не переживал подолгу, было неприятно — да, отвыкать сложно, но не более того. Он уверен, что сейчас всё будет по-другому, он уже как будто случайно попал одной ногой в это чёртово болото под названием «Эрен», и если в настоящее время он ещё может почти безболезненно выбраться, с трудом, но может, то, позволь этому развиться, и он точно окажется тем, кому разобьют сердце, а он не для того хранил его так долго.
Леви выпивает ещё один шот, оставляя последние два для подруг, что пропали где-то среди массы людей, а сам, усаживаясь удобнее на высоком стуле спиной к бару, обводит взглядом толпу, присматриваясь к парням, которых видит.
На него уже поглядывают двое молодых мужчин, один — высокий блондин, второй — плечистый брюнет, оба, в принципе, привлекательные, но… что-то не то. Леви слегка морщит губы и смотрит дальше, натыкаясь взглядом на забавного трансвестита, что тоже сверлит его взглядом и ухмыляется накрашенными пухлыми губами. На нём очень даже неплохо смотрящееся на сильном крепком теле платье на тонких лямках с блестящими пайетками, но каким бы тот ни был забавным, такое Леви воспринимать всерьёз просто не умеет.
Сам он одет вполне себе нейтрально, и если Петра нацепила совершенно не вяжущееся с ней коротенькое платье с вырезом на бедре и открытыми ключицами, навесив при этом ещё и максимально громоздкие висюльки и украшения, то Ханджи, к счастью, обошлась лёгкими брюками-клёш и шёлковой блузкой, хотя, если бы она вырядилась, как Петра, он, наверное, и её начал бы воспринимать, как транса.
Леви решил обойтись чёрными слимами, лёгкой тёмно-серой приталенной рубашкой, надел свои серебряные ролексы, что подарил на прошлый день рождения Эрвин в честь круглой даты, в ухо вдел чёрное кольцо-серьгу и завязал волосы в короткий хвост на затылке, открыв выбритые виски и затылок, чтобы не было жарко.
Он встречается взглядом ещё с одним парнем, который явно чувствует себя очень уверенно, судя по оценивающему взгляду и широко расправленным плечам. Тот высокий, вполне в его вкусе, симпатичный, и, замечая ответный изучающий взгляд Леви, улыбается ещё довольней, пытаясь понять, правильно ли всё понял, а через миг уже пробирается к нему через небольшую компанию танцующих людей.
Ровно в этот момент Леви думает, что совершенно не хочет ни с кем знакомиться и тем более трахаться.
— Привет, скучаешь? — парень оказывается рядом с ним очень быстро; у него действительно довольно привлекательное лицо, узкий подбородок, при этом явно выпирающие скулы и слегка вздёрнутый нос, усыпанный едва заметными конопушками. Глаза у него голубые, водянистые и даже на секунду не такие красивые, как у Эрена.
Таких глаз, как у Эрена, вообще ни у кого нет, Леви в этом убеждён.
— Ты очень милый, давай я тебя угощу? — парень наклоняется ближе, и в нос Леви бьёт резкий запах алкоголя, пота и слегка одеколона. Он морщится и с тоской вспоминает запах самого Эрена, что успел прочувствовать, когда тот целовал его в щёку.
Он бы хотел ещё раз почувствовать этот запах, более детально разобрать его на составляющие, потому что сейчас помнит только нотку цитрусов и то, что так вкусно, пожалуй, вообще никто на его памяти не пах.
Чёрт, ну почему даже пьяным он думает об Эрене, хотя на своей талии уже ощущает совсем не его руки?
— Такие же шоты, — произносит Леви, поднимая на парня взгляд и смотря снизу вверх. Тот проводит языком по в меру тонким губам, явно невольно, а не пытаясь его таким дебильным жестом соблазнить, но это ставит окончательную точку в решении, что Леви даже не успел обдумать. Он понимает, что тот просто облизнул свои пересохшие губы, но сама мысль о том, чтобы целовать его, да хоть кого, чувствовать чужой запах и тем более чьи-то руки на себе, почему-то вызывает неприятный скребёж в груди.
Блять, по ходу, Эрен похерил его заводские настройки, потому что он просто не хочет этого парня, он вообще сейчас не хочет никаких мужчин, и мысль о сексе с кем бы то ни было вызывает стойкое чувство отвращения, а ещё, что более иррационально — чувство вины.
Почему-то ему кажется, что Эрену было бы не всё равно.
Или же он просто пьян, а тому и дела нет до него сейчас… и все эти мысли досаждают голове только из-за того, что Леви пьян и ему не хотелось бы, чтобы Эрен с кем-то трахался или, ещё хуже, проявлял то же внимание, что проявляет к нему.
Блять, ну теперь ему ещё и взгрустнулось…
— Как тебя зовут, ты здесь один? — громко, пытаясь перекричать музыку, спрашивает парень, усаживаясь на удачно освободившийся барный стул рядом с Леви, а сам он, дожидаясь, пока симпатичной наружности барменша с набитыми на все руки вплоть до ладоней рукавами поставит перед ними по шоту, отвечает:
— Давай выпьем, — Леви приподнимает одну рюмку, глядя на парня, хотя его уже и так ведёт от выпитого в очень короткие сроки алкоголя. Шоты сверху на барные коктейли делают своё дело, Леви и правда очень хочется прекратить думать, раз уж он пришёл в место, где мысли должна глушить громко бьющая по ушам музыка.
Парень только «за», предлагает на брудершафт, и Леви, в принципе, не против. Они выпивают, но когда тот наклоняется, обдавая его едким запахом водки, Леви поднимается с барного стула, со стуком отставляя рюмку, закусывает лимоном, выкидывая тонкую шкурку внутрь той же рюмки, и взмахивает рукой.
— Спасибо и всего хорошего, — кидает он и уходит в сторону танцпола, даже не пытаясь взглянуть в лицо наверняка охуевшего парня, которого так нелепо продинамили.
Биты бьют по ушам, и Леви почти прекращает понимать, что за песня играет, он просто пробирается к центру танцпола, хотя с его ростом это реально трудная задача, но он хочет найти подруг, что будут ему какими-никакими вторыми пилотами, дабы уйти в алкогольно-танцевальный отрыв.
Благо, похоже, он уже в такое дерьмо, что назад пути нет, и, замечая, наконец, пляшущих на своих громадных каблуках девушек, позволяет себе пустить всё на самотёк и перестать морочить собственную голову постоянно лезущими об Эрене мыслями.
Время расслабиться.
На утро Леви, разумеется, чувствует себя отвратительно, и самая большая проблема в том, что просыпается он отнюдь не самостоятельно, а оттого, что кто-то, хоть и тихо, но ходит по его спальне.
— О, блять, пиздец, — хрипит он, стараясь посмотреть, что вообще происходит, но глаза едва открываются.
— Смотрю, ночка у вас была веселой, но комнату надо проветрить, иначе вы здесь задохнётесь, — слышит он знакомый низкий голос, и лучик света, что так мерзко светил ему в глаза из-за того, что рано утром он даже не подумал зашторить окно, исчезает.
В комнате становится темно, и Леви, наконец, открывает глаза, чувствуя себя позорным куском дерьма.
Чёрт, ну почему этот говнюк опять пришёл без приглашения, взломал его сраный замок, когда он сам выглядит и воняет, как чёрт?.. Гребаный стыд.
— Что ты здесь делаешь?.. — снова хрипит Леви, закутываясь в одеяло, лишь бы Эрен не видел его вот в таком вот отвратительном виде, только совершенно не ожидает, что его вдруг, как есть, в одеяле, подтянут к себе и поднимут на руки.
Он широко раскрывает глаза, переводя взгляд на Эрена, который, будто он вообще ничего не весит, спокойно несёт его на выход из спальни. Леви настолько теряет дар речи, что не говорит ничего, даже когда его укладывают на диван.
Ему максимально неловко, и, наверное, если бы он не чувствовал себя так хреново, он бы даже покраснел от смущения. Шторы в гостиной уже задвинуты, отчего держать глаза открытыми не составляет труда, но Эрен особо не даёт на себя посмотреть, уходит обратно в его спальню, а сам Леви укладывается головой на мягкую диванную подушечку, поднимая руки и нажимая указательными пальцами на с ума сходящие от спазма виски.
— О господи, на черта я столько выпил… — под нос ворчит он, ругая сам себя. Леви помнит, как вчера приехал в квартиру, едва не наблевав в такси, где-то к шести утра, развезя до этого по квартирам двух таких же убитых подруг.
На тех шотах их попойка не закончилась, и сейчас Леви сполна за это расплачивается, радует лишь то, что в каком бы бухом он ни был состоянии, никогда не пренебрегает тем, чтобы снять с себя одежду и умыться хотя бы номинально.
Особо, если честно, это не спасает, ему хочется буквально выжрать тюбик зубной пасты.
— Я открыл в вашей комнате окно, отнесу вас, как проветрится, — произносит Эрен, вставая напротив него и упирая руки в бока, словно недовольная мамочка. Леви продолжает массировать виски и тихо стонать от боли. — Вот вообще вас не жалко.
— Тебя никто и не просит меня жалеть. Что ты здесь забыл с утра пораньше? — Эрен выглядит ну очень недовольным, и Леви еле держится, чтобы не начать ссору, хотя, блять… ну кто они друг другу, чтобы ссориться из-за того, что он вчера напился?
— Леви, сейчас три часа дня, какое с утра пораньше? — Эрен вздыхает и отводит взгляд, вновь качая головой, а Леви, наконец, может рассмотреть его. Эрен выглядит привычно для себя. Очень привлекательно. Волосы сегодня у него завязаны чуть по-другому, и, кроме джоггеров, на нём приталенная серая хенли.
— Пиздец, — выдыхает Леви, морщась от очередного спазма, а Эрен, опять недовольно вздыхая, качает головой, уходя на кухню. Леви без особого интереса смотрит в ту сторону, уже даже не удивляясь беспардонности парня.
Хозяйничает как у себя дома… бесит.
Однако когда Эрен возвращается со стаканом воды с шипящей внутри таблеткой аспирина — видимо, запомнил, где он держит медикаменты, — становится не до возмущений.
Эрен же, становясь перед диваном на колени, помогает ему приподняться, вкладывая в ладонь стакан. Взгляд у него всё такой же недовольный, если не обиженный, и Леви, прячась носом в стакане и отпивая так нужной сейчас воды — второе уж дело, что с аспирином, — с неловкостью произносит:
— Может, хватит с таким укором на меня смотреть? Ну перебрал я, в чём проблема-то?
— Вы не бережёте себя, — угрюмо отвечают ему, и Леви вздыхает.
— Как-то справлялся без твоей помощи раньше.
— Ага, вижу, как справлялись. Сильно голова болит? — тише спрашивает, поддерживая его за спину. Леви сначала хочет ответить, что нет, а потом, морщась от очередного спазма, поражённо кивает.
— Очень, — тихо выдыхает он, отворачиваясь.
— Идите сюда, — Леви чуть хмурится, а Эрен уже садится позади него. Сначала он не совсем понимает, что тот делает, но потом Эрен самостоятельно подтягивает его к себе, опирая спиной на свою грудь, и укладывает отчего-то прохладные пальцы на его виски, из-за чего Леви выдыхает еле слышный сиплый стон. — Ну вот и зачем надо было напиваться до таких болей… — занудным тоном и едва слышно говорит себе под нос Эрен, а Леви, прикрывая глаза, тихо постанывает от будто бы вытягивающих боль касаний. — Выпили бы меньше, уверен, вам было бы не менее весело…
— Вот вроде бы это ты здесь младше, а ведёшь себя так, словно все сорок прожил… — ворчит в ответ Леви, чувствуя, как пальцы с висков перемещаются на затылок, зарываясь в волосы и начиная массировать его целиком. Леви от этого весь обмякает, даже не замечая, как оказывается в своеобразных объятиях.
Эрен кажется таким большим, буквально окутывает собой, позволяя испытать давно забытое чувство заботы. Леви глубоко вздыхает и прикрывает глаза, изредка постанывая, когда Эрен касается особенно болезненных мест.
Чёрт, ему кажется, если бы не Эрен, голова бы взорвалась.
— Тебя не было неделю, — произносит Леви своим самым безразличным тоном. Из-за того, что он до сих пор закутан в одеяло, разве что голова снаружи, не может спиной чувствовать сердцебиение Эрена, но прекрасно чувствует, как замерли его руки, впрочем, почти сразу возобновляя движения и спускаясь вниз к шее, отчего Леви едва не мурлычет. Приятные ощущения проходятся от затылка к шее и плечам, от чего становится легче. — Уже было подумал, что наконец отделался от тебя…
— Из-за этого напились вчера? С горя? — усмехается Эрен, и Леви фыркает, вновь пряча улыбку в стакане, допивая аспирин до конца. Эрен забирает стакан из его рук, дотягиваясь своей длиннющей рукой до журнального столика, а сам Леви, удобнее облокачиваясь на его грудь, прикрывает глаза, уже самостоятельно подставляя голову под массирующие пальцы.
Харизматичный засранец.
— Праздновал, скорее, — буркает Леви.
— Ну-ну, — отвечает Эрен, впрочем, Леви словно чувствует его довольную улыбку спиной. — Простите, Леви… я не думал, что вы начнёте скучать так быстро… — Леви не отвечает, голова слишком тяжёлая для того, чтобы генерировать остроумные ответы. — У меня была насыщенная учебная неделя, освобождался только к позднему вечеру и не решался вас беспокоить. Хотя, признаюсь честно, соблазн был велик.
— Хм… — только и произносит Леви, не открывая глаз, окончательно расслабляясь в его руках. Запах Эрена, тот самый, о котором он думал весь вчерашний вечер, буквально окутывает его. Теперь он точно может сказать, что, кроме самогό приятного естественного запаха Эрена, тот использует неприторный свежий одеколон на основе бергамота и цитрусовых, скорее всего, это грейпфрут, но не точно.
Если честно, пахнет Эрен просто потрясающе.
В отличие от него самого сейчас…
Ловя себя на этой мысли, он хочет выбраться из одеяла и заодно рук Эрена, но ему не позволяют, обхватывают со спины, теперь по-настоящему заключая в объятья, и он чувствует, как носом Эрен упирается в место между его шеей и плечом.
Из-за этого вниз по спине пробегаются мурашки, а сердце начинает биться быстрее.
— Вы мне не верите, Леви?.. — видимо, его реакцию Эрен принял за что-то другое. Леви вздыхает и всеми силами сдерживает желание поднять ладонь и коснуться ей щеки Эрена. Он чувствует его тёплое дыхание на коже, и это ощущается очень приятно.
Эрен сам по себе парень здоровый, по сравнению с ним так тем более, и когда он вот так обнимает его со спины, Леви чувствует себя словно в защитном коконе.
— Верю, — тихо отвечает Леви, всё же слегка прижимаясь головой к голове Эрена. Он думает, что делает это невольно, но на самом деле ему просто хочется и дальше находиться в его руках. — На кого ты учишься? — они продолжают так сидеть, Леви всё же хочет пойти в душ, но Эрен пока что не отпускает.
— Информационная безопасность, знаете, что это такое? Заканчиваю первый курс, немного позднее, чем все, поступил, потому что копил на обучение долго. — Леви одобрительно хмыкает, в очередной раз убеждаясь, что набором навыков Эрен владеет серьёзным. Во всяком случае, когда закончит обучение, ко взлому и паркуру добавится ещё и это.
Ему бы более дельную работу, если уж честно.
Руки Эрена же теперь обнимают его через одеяло, прижимая к себе, а Леви всё пытается убедить себя, что не уходит из этих крепких объятий просто из-за того, что ему очень удобно, и вообще, он здесь отравленный алкоголем и слабый от похмела, чтобы были силы всему этому сопротивляться.
— Получается, ты не хочешь быть актёром в дальнейшем? — спрашивает Леви, действительно интересуясь, а Эрен, приподнимая с него голову, укладывает ладони на плечи, слегка разминая и переходя на шею, отчего Леви сипло выдыхает, подстраиваясь под его руки. — Уверен, тебе предлагали прослушаться.
Голова действительно перестаёт так сильно болеть благодаря его рукам, и Леви искренне за это благодарен. Ещё бы в душ, чтобы привести себя в порядок — и получится почти дееспособный человек.
— Ну… я, мне кажется, действительно хреновый актер, у меня все эмоции на лице написаны, знаете… вообще ничего скрывать или выдавать за другое не могу, хотя вы, наверное, и так это заметили, так что и сыграть какую-то роль убедительно у меня не получится, — отвечает Эрен, и Леви усмехается. Это… достаточно милая черта, если честно. Не уметь врать. Хотя, наверное, не раз приносила Эрену проблемы. — А вообще, я просто не хочу этой жизни. Ни жизни второсортного актёра, от звонка до звонка, ни актёра первой величины, хочу просто прожить свою спокойную жизнь, чтобы никто ко мне не лез, ничего сверхъестественного от меня не ждал… не знаю, — выдыхает Эрен, пожимая плечами, — наверное, я просто не стремлюсь к славе и признанию. Мне бы вас для полного счастья в мужья, и вообще мечтать больше не о чем…
— Опять несёшь свой бред, — Леви усмехается и качает головой, когда тот произносит это, а пальцы Эрена пробегаются по его вискам, вновь начиная массировать голову. — Видел меня от силы пару раз, но уже хочешь в мужья. Это либо брехня, либо тупость, и как мы оба поняли, врать ты не умеешь.
Эрен хмыкает.
— Не думаю, что смогу убедить вас одними лишь словами, так что считайте меня тупым, сколько угодно.
— Если бы я действительно считал тебя тупым, тебя бы здесь не было. — Эрен усмехается. — Ты ещё совсем пиздюк, куда тебе жениться? Подрастёшь, найдёшь своего человека, — договаривает Леви, испытывая некую тоску от этих слов, но всё же действительно думая так, как он и говорит. Он знает, вернее видит, что Эрен ему не лжёт, и как он и сказал, тупым его не считает. Просто он уверен, что Эрен слишком молод и не понимает, о чём говорит, действует, опираясь исключительно на чувства.
— Я нашёл, — отвечает Эрен, а Леви закатывает глаза.
— И скольким своим бывшим ты это говорил?
— Ни одному, — сразу же отвечает Эрен. Его руки перестали двигаться, и Леви сам не замечает, как они начали беседовать, сидя вот так, в обнимку. — Ни бывшему, ни нынешнему, — Леви раскрывает глаза и оборачивается к нему на автомате после этих слов, но лицо Эрена из серьёзного вмиг меняется, тот прыскает от смеха и опускает голову, а Леви, поджимая губы, с укором смотрит на него, понимая, что Эрен подрагивает из-за сдерживаемого смеха от его реакции. — Шучу, нет у меня никакого нынешнего, просто посмотреть хотел, как отреагируете, — Леви отворачивается, а Эрен прижимается лбом к его затылку и обхватывает плечи. — Я действительно никому этого не говорил, потому что никогда так не думал. Но это ничего, что вы не верите. У меня много времени, я никуда не тороплюсь.
— С такими шутками ждать придётся минимум до моего возраста, — фыркает Леви, наконец расслабляясь.
Чёртов Эрен.
— Леви, скажите, а вы бы хотели детей? — вдруг спрашивает Эрен, и Леви приподнимает бровь от неожиданного вопроса. Он хмыкает и пожимает плечами, задумываясь.
— Не знаю, может быть, — если честно, думать об этом как-то не приходилось. У него самого сумасшедшая семейка, его воспитывали в достаточно нетрадиционной обстановке. Мама, её брат и всевозможная прислуга, так что и понятие о воспитании ребёнка у него, должно быть, искажённое. Если уж честно, он не может сказать, что у него было плохое детство — просто странное. Несмотря на то, что он рос с людьми, что с детства учили его обращаться с оружием, да и не только… Леви был убеждён, что давать девятилетнему ребёнку тяжёлый огнестрел и заставлять стрелять в живого человека — хоть и откровенного подонка — это что-то за гранью пиздеца.
Разумеется, именно такие инциденты происходили, только если его мать была с головой погружена в проблемы так называемого семейного бизнеса, но, чёрт, Кенни и правда растил его не так, словно он единственный и любимый ребёнок его сестры, а будто он был его личным развлечением. Благо, кроме него, дети больше в руки Кенни не попадали, на Микасу у мамы уже было больше свободного времени, плюс ему самому было пятнадцать, когда она родилась, да и Ури бы быстро прижал Кенни к ногтю, случись что-то подобное при нём, так что мало́й в этом плане свезло.
— А что? — спрашивает, вынырнув из своих размышлений.
— Я подумал, что годика через три после нашей свадьбы мы бы могли завести первого ребёнка. Вы бы стали донором для него. Представляете, каким бы он получился красивым?.. — тон Эрена становится таким… низким, глубоким. Такое ощущение, что он несёт не бред, а делится своим самым сокровенным желанием.
Маленький голословный засранец.
— Всё, я в душ, — отвечает Леви после этих слов, и Эрен даже не удерживает. Только испускает смешок, словно его забавляет его смущение.
Он не смотрит на Эрена, хотя желание велико, просто, как есть, в одеяле уходит в ванную комнату, волоча его за собой. Закрывая дверь на щеколду, он, наконец, смотрит на себя в зеркало.
Всё не так плохо, кроме краснющих от похмелья белков глаз, теней под ними же, отёка и кожи цвета серой плитки в его ванной.
Чёртов Эрен.
Леви отмокает в горячем душе около сорока минут, выливая на себя пол-упаковки лимонного геля для душа, чистит зубы и полощет рот, пока дёсны не начинают гореть, и, уже стоя перед раковиной, массирует лицо и шею скребком гуаша по маслу из алоэ, чтобы этот дурацкий отёк и цвет ушёл и он вновь начал выглядеть как человек.
В общей сложности он выходит почти через час и ему даже не стыдно. С учётом того, что он в похмелье, душ и всё к нему прилагающееся могло бы длиться и полтора, так что он даже торопился.
Кидая одеяло розочкой на диван, делая пометку себе убрать его потом, он задумывается, не заскучал ли здесь Эрен, а следом, поймав себя на этой мысли, решает назло пойти в спальню и переодеться, действуя максимально размеренно.
В комнате уже свежо и прохладно благодаря открытому Эреном окну, кожа слегка покрывается мурашками, когда он снимает с себя халат, оставаясь обнажённым. Также благодаря Эрену и голова у Леви перестала болеть, а после банных процедур он, в принципе, чувствует себя достаточно неплохо, поесть бы теперь чего-нибудь этакого…
Он выходит из комнаты уже одетый в лёгкую безрукавку и свободные пижамные штаны, с утянутыми в хвост влажными волосами и идёт прямиком на кухню. В какой-то момент из-за того, что в квартире стоит абсолютная тишина, ему кажется, что Эрен ушёл, и даже себе не хочет признаваться, что его эта мысль огорчает, но развиться ей не дают, так как Эрен очень даже сидит на высоком стуле, а на столе стоит несколько тарелок, на одной из них — сырная нарезка, на другой — нарезанные свежие овощи: помидоры, болгарский перец и огурцы.
Сам Эрен с не особо заинтересованным лицом прокручивает ленту в инстаграме; Леви замечает, как между костяшками пальцев его свободной руки очень быстро перемещается фишка из казино. Он слегка приподнимает брови, а Эрен, так и не замечая его, перекатывает её туда-обратно.
— Неплохо, — произносит Леви, привлекая к себе внимание, и Эрен тут же поднимает на него взгляд своих бесконечно прекрасных глаз. Широкое окно возле кухонного островка ничем не прикрыто, так что свет падает на них, заставляя переливаться, и Леви хочется ударить себя.
Кажется, он безнадежён.
— Я вам приготовил скрэмбл, он в сковородке, чтобы не остывал, не стал ничего добавлять, кроме соли, побоялся, вдруг аллергия или что-то такое. Вам сейчас нужно съесть что-нибудь жирное, чтобы абсорбировать алкоголь. — Леви переводит взгляд на плиту и чувствует, как от привлекательного запаха текут слюнки.
— Не помню, чтобы у меня было всё это. Ты что, сам продукты купил? — с неловкостью спрашивает Леви, хмурясь, а Эрен взмахивает рукой.
— Не начинайте, а? Просто садитесь и кушайте, — Эрен поднимается с высокого стула, достаёт тарелку из нижнего ящика, будто бы всегда так делал, а сам Леви усаживается на стул, напротив которого должен сесть сам Эрен. Он с интересом заглядывает в его телефон, подмечая, что остановил тот скроллинг на фотографии какого-то привлекательного фигуристого блондина в плавательных шортах на пляже.
Пока Эрен стоит к нему спиной, накладывая скрэмбл, Леви проводит по экрану, чтобы фотка сменилась другой.
Вот котик — самое то.
— Давай я тебе хоть деньги за всё это верну, — Леви вдруг становится неловко, он хочет подняться, но в этот же момент перед ним ставят тарелку и приборы, а на предплечье ложится крупная ладонь. Эрен смотрит на него сверху вниз таким напряжённым взглядом, что буквально заставляет его сесть на заднице ровно.
— Только попробуйте, — произносит тот таким тоном, что Леви и сомневаться не приходится, что лучше эту тему не развивать. Он тем не менее выдерживает его взгляд и фыркает:
— А то что?
— Отшлёпаю, — отвечает Эрен, уголок его пухлых губ слегка кривится в ухмылке, а Леви, качая головой, от смущения и гребаных картинок, что выкидывает в голову воображение, прикусывает язык.
Кроме флирта ему нечего на это ответить, так что он молчит.
Эрен же садится напротив него и, даже не замечая, что его телефон был тронут, продолжает дальше крутить ленту, пока просто не блокирует экран.
— Хотите свежевыжатого сока? Я взял апельсиновый, — он опять начинает крутить между пальцами фишку, и Леви заворожённо смотрит, пока та буквально не исчезает в воздухе. Леви слегка раскрывает глаза, а Эрен посмеивается. — Вы такой милый…
— Заткнись, нашёл, тоже, милого, — буркает Леви, смущаясь своей реакции на дурацкий фокус. Он приступает к скрэмблу, слегка прикрывая глаза оттого, что тот, зараза, вкусный. Видимо, Эрен добавил молока либо сливок.
Эрен же вдруг тянет ладонь к нему, заставляя слегка напрячься.
— Смотрите, что это у вас тут? — он слегка наклоняется над стойкой, едва касается кожи за ухом, и перед глазами Леви вновь появляется фишка, как оказывается, из давно закрытого казино, и не абы какая, а на тысячу долларов.
Леви не сдерживает улыбку, а Эрен зажимает фишку в кулак.
— Подуйте. — Леви качает головой, всё так же не скрывая улыбки, но дует, а Эрен раскрывает ладонь, и фишки больше в ней нет. — Ой, пропала!
— Клоун, — фыркает Леви, слегка отворачивая лицо, но продолжая улыбаться. Эрен тоже улыбается и протягивает вторую руку. Он рисует указательными пальцами сердечко перед Леви, произносит какое-то заклинание из «Гарри Поттера», что на слуху, но Леви понятия не имеет, что оно обозначает, и фишка появляется уже во второй руке. Эрен снова начинает ей играть, катая между костяшками. Леви, если честно, очень нравится это, он и сам подумать не мог, что что-то такое вызовет в нём столько позитивных эмоций. — Это казино давно уже не работает, откуда у тебя эта фишка? — с интересом спрашивает Леви, упирая кулак в щёку и продолжая наблюдать за Эреном, иногда переводя взгляд с его рук на лицо.
Эрен выглядит очень привлекательно, собственно, как и всегда. Сегодня его волосы убраны аккуратнее, спереди не торчит ни прядки, только совсем короткие, те, что невозможно завязать, а привычный пучок сменился хвостом. На крепких запястьях — несколько вязаных браслетов, умные часы, а в ушах — несколько тонких сережёк-колечек и камней. Сегодня без висюлек.
— У меня отец играл, я её спёр у него действительно очень давно, в детстве. Он тогда пришёл домой, как всегда, убитый в хламину, лёг спать, мама сняла с него одежду, чтобы постирать, фишка выпала из кармана, она не заметила, а я подобрал. На следующий день отец её искал, никак не мог найти и, разумеется, чуть ли не волосы на себе рвал, он-то сохранил её для того, чтобы отыграться, — рассказывает Эрен, останавливая руку и кладя фишку на стол, чтобы Леви мог её хорошенько рассмотреть. — Он был просто разбит, когда понял, что потерял фишку на целую тысячу, — с грубой ухмылкой говорит он, явно не испытывая ни капли сожаления или же вины перед отцом.
— Он не ругался с матерью после этого? — Эрен отрицательно качает головой и вздыхает.
— Знаете, он был тем ещё уродом, меня, порой, лупил по заднице, если сильно зарывался, а мамы не было дома, пил беспросветно, абсолютно все деньги, что были, даже те копейки, что зарабатывала мама, подрабатывая мойкой, спускал на свои зависимости, на меня ему было плевать. Он, знаете, домой поспать приходил, но, надо отдать должное, совсем не был агрессивным, её и вовсе не трогал. Думаю, где-то в глубине своей души даже любил, но всё это было похоронено его абсолютной безвольностью и слабостью. Думаю, он мог бы быть хорошим врачом, но… всё случилось, как случилось, — Эрен начинает грустно улыбаться и пожимает плечами, а Леви, видя, что его взгляд потяжелел, наполнившись болью от несчастливых воспоминаний, берёт фишку и вкладывает её обратно в ладонь Эрена.
— Покажи мне что-нибудь ещё, — просит он, видя, как светлеет его взгляд, и не сдерживая собственной улыбки.
Вот так намного лучше.
Эрен показывает ему парочку фокусов с фишкой, заставляя её буквально испаряться перед глазами, а потом вновь появляться в абсолютно неожиданных местах, и это вызывает в Леви ненаигранный восторг и улыбку. Под эти фокусы Леви доедает свой скрэмбл, а грусть в глазах Эрена больше не появляется.
— Какой же вы красивый… особенно когда улыбаетесь, — вдруг выдыхает Эрен, ласково смотря на него, а Леви откашливается и отводит взгляд, откусывая хрустящий огурец. — Выглядите ещё моложе в эти моменты.
— Ты всё никак смириться не можешь, что мне тридцать пять? — Леви встаёт с высокого стула и подходит к холодильнику, чтобы налить себе свежевыжатого сока.
Если честно, неудивительно, что Эрена смущает его возраст, конечно, он будет смущать, как бы он моложаво ни выглядел, разница в четырнадцать лет не может быть не ощутима, это невозможно, и именно эта причина и не позволяет ему подпустить Эрена ближе.
Слишком сложно. Слишком много рисков.
Ему уже неподконтрольны эмоции, что он испытывает к Эрену, сам их факт сложно отрицать, и всё, что он может сделать, это держать их отношения в каких-то приемлемых границах, потому что Эрен, если честно… как будто бы создан специально для него.
Слишком милый и ласковый, слишком красивый и добрый к нему, до смешного заботливый, но при этом не требующий вообще ничего взамен. Леви в принципе таких мужчин не встречал. Только проблема в том, что Эрен — не мужчина, он пока что парень, и до мужчины ему как минимум лет пять, если не больше.
Он помнит себя в двадцать один — совершенно другой человек, нежели сейчас. Сознание Эрена до сих пор меняется, Леви убеждён, что чувства, что тот испытывает, такие яркие только из-за того, что он воспринимает их через какую-то свою юношескую призму, и когда это всё пройдёт, привыкший к такому вот… тёплому Эрену, Леви просто не сможет вернуться к прежней жизни.
— Леви, мне абсолютно всё равно, сколько вам лет, — Эрен появляется за его спиной, а Леви, так и оставаясь с прозрачной упаковкой разливного сока в руках, поворачивается к нему. Эрен стоит близко, смотрит в глаза, и взгляд у него такой уверенный, будто бы он хочет разубедить Леви во всём том, о чём понятия не имеет. — Я еле держу себя в руках, так сильно обнять хочется, а когда вы улыбаетесь… — Эрен тихо усмехается, смотрит на него исподлобья, — у меня в груди будто взрывается что-то… — Леви сводит брови, когда слышит это, и приподнимает подбородок, а Эрен подходит ещё ближе.
И Леви соврал бы, если бы сказал, что не позволил бы поцелую случиться, ведь Эрен осторожно наклоняется к нему, оставляя между ними так мало пространства, что вмещается разве что литровая упаковка сока.
Леви ведёт. От его запаха, такого откровенного взгляда будто потемневших глаз и красных пухлых губ, но в тот момент, когда он, как обычно рядом с Эреном, теряет контроль, отпуская себя и прикрывая глаза, тишина взрывается незнакомым ему звонком.
Звонит телефон Эрена, и Леви узнаёт песню, под которую они вчера с девчонками танцевали в клубе.
Надо же.
Эрен прикрывает глаза и выдыхает носом воздух, явно злясь, что их прервали в такой момент, а Леви, наоборот, использует это, словно спасительную соломинку, отстраняясь и отворачиваясь к верхним ящикам, чтобы достать стакан.
Он слышит за спиной ещё один вздох, телефон продолжает взрываться словами «I'm not gonna make it a-la, la-la-la-la-la, 'lone», а потом и отдаляющиеся шаги Эрена.
— Да, мам, всё нормально? — торопливо и слегка раздражённо спрашивает Эрен, а Леви, наливая себе сок, думает о том, хочет ли Эрен тоже, но не решается спрашивать и прерывать его разговор, так что просто подходит и ставит возле него стакан, однако, когда хочет отойти, чтобы налить и себе, замечает взгляд Эрена, сразу понимая, что что-то не так. Эрен выглядит встревоженным. — Мамуль, как так получилось?.. — тихо спрашивает Эрен и качает головой. — Сиди, пожалуйста, на месте, я сейчас приеду, не делай ничего сама, ладно? Ты ногой шевелить можешь?.. — Эрен встречается взглядом с Леви и мягко улыбается, приподнимая ладонь и, похоже, совершенно невольно касаясь его подбородка пальцами, впрочем, сразу руку убирая. Взгляд его всё такой же беспокойный. — Значит, не перелом. Будь аккуратна, я скоро приеду, мне где-то час добираться, может, меньше, и ты слышишь меня? Ничего не делай, не пытайся куда-то дойти, я приеду и поедем делать рентген… Хорошо. Целую, мамуль, — Эрен кладёт трубку, переводит на него почему-то виноватый взгляд. — Простите, моя мама… она, похоже, ногу ушибла или вывихнула, я должен поехать к ней сейчас… — Леви хмурится и непонимающе смотрит на него.
— Почему ты извиняешься за что-то подобное? Придурок, что ли? — Эрен смущённо пожимает плечами и опускает взгляд.
— Не знаю… наверное, потому что сам хотел провести с вами время, — явно расстроившись, отвечает Эрен, и Леви слегка прикусывает губы и отводит взгляд.
Он тоже этого хотел бы. Если уж быть честным хотя бы с самим собой.
— Я могу подбросить тебя до матери, — предлагает Леви, а Эрен вдруг переводит на него максимально возмущённый взгляд.
— После того, как всю ночь и утро пили? Спасибо уж! Сидите дома — отмокайте! — Леви приподнимает бровь, усмехаясь, а Эрен смотрит ещё хмурее. — Я не шучу, Леви. Вам нужен отдых, понимаете? — Леви вздыхает и разводит руками.
— Я же не первый раз пил, Эрен, мне несложно отвезти тебя, поверь, и не в таких состояниях водил, — как минимум подстреленным, и ничего, добрался и вполне себе жив. Правда, шрам теперь на бедре некрасивый, но что уж поделать. Эрену, разумеется, знать об этом пока не обязательно, слишком уж переживает за него, чтобы воспринять историю со смехом.
Эрен же вздыхает и вдруг опять поднимает ладонь, мимолётно касаясь его щеки пальцами, но так же быстро убирая руку, будто ловя себя на том, что ему делать так не дозволено.
— Спасибо большое за предложение, но мне будет намного спокойнее, если вы останетесь дома отдыхать, а не будете делать двойную дорогу туда-обратно, особенно после такой тяжёлой ночи. — Леви разводит руками, а Эрен вдруг смущённо улыбается, на левой щеке появляется милая ямочка, а глаза будто сильнее блестят. Он не сводит с него взгляда, и сам Леви слегка тушуется, но тоже не отводит своего. — Вы впервые назвали меня по имени.
— Разве? — Леви отворачивается, но чувствует, как его берут за запястье и тянут за собой. Эрен идёт спиной к выходу из кухни, видимо, ведёт к прихожей, чтобы Леви проводил его, и Леви, как кукла, следует за ним.
Тот не отвечает, да и, пожалуй, ответа и не требуется, только быстро надевает свои кроссовки, перекидывает чёрную сумку через плечо и поворачивается к нему. Между ними виснет молчание, которое нельзя назвать неловким.
Скорее… оно волнующее из-за того, как именно Эрен смотрит на него. Он делает шаг ближе, а Леви сводит руки на груди.
— Во сколько вы обычно приходите домой? — Леви пожимает плечами и отводит взгляд, хмуря брови.
— По-разному. Разве тебя это волнует? Вытрахал полностью мой замок дверной… — ворчит он, а Эрен мягко посмеивается и вдруг наклоняется. Леви от неожиданности раскрывает глаза, но всё, что делает Эрен — мягко целует его в висок на прощание. Кажется, что от прикосновения его губ по коже расходится жар.
— Никаких командировок не планируете? — ещё тише спрашивает Эрен, а его крепкие руки ложатся на плечи Леви. Он мягко обнимает его, не прижимая к себе крепко, и Леви чувствует, как глубоко тот дышит им, продолжая губами касаться виска, уже не целуя.
— Нет… — еле слышно отвечает Леви, позволяя себе прикрыть глаза.
Хорошо. В его объятьях до страшного хорошо.
— Хорошо… тогда до встречи, Леви. Постараюсь приходить почаще, чтобы вы так сильно по мне не скучали, — Эрен отстраняется, на его губах такая довольная улыбка, что хочется его ударить.
— Кто, вообще, сказал, что я по тебе скучаю? Вали давай, сопляк обнаглевший! — Эрен опять посмеивается и играет бровями.
— Говорить не обязательно, поверьте, по вам всё и без ваших слов понятно. — Леви слегка тушуется и неловко пожимает плечами.
— Чушь… — никто и никогда по Леви не мог понять, что он действительно думает, и вот, пожалуйста, нашёлся рентген.
Наверное, для Эрена так оно и есть, и осознание этого не делает ситуацию ни на толику легче. Впрочем, Леви был бы полным придурком, если бы не оценил всё то, что Эрен сделал для него сегодня, пусть и вновь пробравшись в его квартиру совершенно незаконным образом.
— Спасибо… за массаж. И завтрак. И вообще, — Леви неловко крутит рукой в воздухе, но при этом смотрит куда угодно, но не на Эрена, — за заботу, в общем.
— Не благодарите, Леви. Ваша улыбка — лучшая награда для меня, — Леви переводит на него максимально недовольный и возмущённый взгляд, но замирает, когда чувствует на щеке ещё один поцелуй. Мимолетный, Эрен буквально «клюнул» его, быстро отстранившись. — Я тоже буду скучать, до свидания, скоро увидимся, — прощается он, открывая дверь и выходя из квартиры.
Леви прикусывает нижнюю губу изнутри, стараясь хоть как-то сдержать улыбку и чувствуя своё неконтролируемое сердцебиение. Он делает несколько шагов и выглядывает в коридор, чтобы посмотреть, как широкая спина Эрена исчезает за поворотом, и тот, будто чувствуя, оборачивается, буквально обласкивая его взглядом своих невозможных глаз, взмахивает на прощание рукой и исчезает.
Леви же, закрывая входную дверь, прислоняется к ней спиной и прикрывает глаза.
Он понятия не имеет, что ему со всем этим делать, а его сердце и не думает прекратить отбивать ему рёбра изнутри.