We all need that someone who gets you like no one else

      Честно говоря, несмотря на собственную безусловную дисциплинированность, вышколенную с детства и поддерживаемую до сих пор, Леви, как бы ни старался, ни в какую не мог научить себя, если не полюбить, то хотя бы не страдать от более раннего подъёма, чем обычно.       Он не из тех людей, кто просыпает будильник или же не может соскрести себя с кровати, если надо. Нет, скорее, из тех, кто, если просыпается по будильнику, отоспав даже восемь часов, не чувствует себя выспавшимся прямо от слова совсем.       Вылезти из тёплой и очень манящей постели — ещё полбеды и в целом задача не такая уж и невыполнимая, но вот привести себя в состояние человека, который может реагировать на происходящее в реальном времени — дело посложнее, но есть у него одна выверенная схема, которая позволяет привести и мысли, и тело во вполне себе рабочее состояние, правда требует эта схема подъёма на час раньше, чем если бы он её не придерживался.       Разумеется — душ, контрастный желательно, чтобы взбодриться, а потом двадцать минут его излюбленного скребка, что в реальном времени убирал почти все следы недосыпа, кроме угрюмого и тоскливого взгляда в сторону своей кровати.       На самом деле абсолютно всё их окружение, помимо близких, которые просто в курсе, что Эрен тот ещё жаворонок, находится в абсолютной уверенности, что именно Эрен является тем, кого Леви пытается разбудить чуть ли не холодной водой в лицо по утрам, но правда, которая и Леви-то ввергла в лёгкий шок ещё тогда, год назад, заключалась в том, что Эрен встаёт очень рано.       Так рано, что Леви больно даже думать о том, чтобы вставать с ним, хотя он честно пытался подстроиться под его режим, чтобы проводить вместе больше времени, но чувствовал себя при этом так хреново и вяло весь последующий день, что Эрен убедил его, что в этом нет никакой нужды и лучше бы ему отсыпаться, когда есть возможность.       Дело в том, что если Леви ещё старался вне командировок, чтобы его привычный день начинался хотя бы к одиннадцати-двенадцати, то сам Эрен, как правило, к семи утра уже был свеж, бодр и готов к пробежке, на которую уходил почти каждый день.       Только в случае, если они трахались ночь напролёт, Эрен не просыпался по понятным причинам и переносил пробежку на вечер, тогда Леви даже выходил вместе с ним, но обычно тот поднимался настолько рано и без будильника, что Леви просто перестал обращать на это внимание.       Он уже даже не просыпается, когда тот уходит, хотя Эрен с упорством твердит, что каждое утро борется с тем, чтобы выбраться из его рук, пока сам Леви в полусне удерживает его в постели.       Леви никогда этого не помнит, так что Эрен ничего не докажет, но, если честно, он может в это поверить: спать с Эреном, на Эрене — его личная зависимость, от которой он очень страдает, оказываясь в командировках или в редких случаях в одиночестве в своей постели.       Порой с пробежек Эрен приходит домой со свежей слоёной выпечкой из пекарни, что находится неподалёку от жилого комплекса, потому что знает, что Леви её любит, но чаще возвращается сам по себе, и это не менее приятно, потому что после быстрого душа тот идёт обратно в постель и начинается приятное пробуждение уже самого Леви. В дни, когда у них обоих нет дел, которые нельзя решить из дома, они могут ещё около двух-трёх часов не вылезать из постели, за исключением нужды.       Чаще, конечно, Эрену приходится после пробежки торопиться на учёбу или работу. В такие дни тот по-быстрому забегает в душ, после чего совсем немного позволяет себе потискать полуспящего Леви, затем так же быстро одевается и убегает по своим делам.       Обычно к пробуждению у Леви в телефоне уже висит уведомление о новом сообщении от Эрена.       Сообщения бывают разными: иногда это просто пожелания доброго утра, иногда — фото спящего Леви с горячими словами, после которых он в отместку уже сам присылает Эрену грязную фотографию.       С тех пор, как они начали встречаться, количество фотографий рейтинга «18+» резко возросло с нулевой точки, и если у Эрена в принципе не возникало проблем с тем, чтобы бомбить его самыми разнообразными нюдсами, особенно, если он в командировке, то сам Леви не занимался подобным вообще никогда.       Но начал.       Порой из-за таких ответных сообщений Эрен забивал на свои пары и приезжал домой раньше времени, а Леви, прекрасно зная его расписание, ворчал и отчитывал, прерывая поцелуи, но с искренним удовольствием раздвигал перед таким горячим и нетерпеливым Эреном ноги.       Темперамент Эрена, его откровенное желание всегда заставляли искру внутри него разгораться с какой-то невероятной силой, превращая в огонь, а с учёбой — ничего, наверстает.       Из совместной с Жаном квартиры Эрен съехал больше полугода назад, и случилось это так плавно, что Жан почти не заметил, потому что привык к тому, что Эрен ночует дома намного реже, чем у Леви.       Не то чтобы они планировали съезжаться, они это даже обсудить не успели, потому что Эрен не ночевал у него только в те дни, когда ему надо было уезжать сниматься вне основной студии, как правило такие съёмки проходили не один день, так что и проживал Эрен по их месту.       Более долгая дорога в университет перестала быть причиной уезжать почти сразу, к тому же Леви всегда показывал, что хочет, чтобы Эрен остался, а ключ у того появился чуть ли не сразу, дабы мог приходить, пока его самого нет дома, и не трахать при этом новый замок, который Леви приобрёл на замену старого обесчещенного.       В какой-то момент Леви просто предложил перевезти к себе хотя бы несколько комплектов шмоток и обуви, чтобы Эрену стало комфортнее оставаться. Так потихоньку в квартиру Леви перекочевала бόльшая часть его забавной одежды и других необходимых вещей, что окрасили чёрно-серо-белый гардероб Леви яркими красками.       — Леви, вы заметили, что мы живём вместе уже полтора месяца? — в какой-то момент спросил Эрен, когда они привычно отдыхали в зале. Леви даже ничем не занимался, сидел в телефоне под какой-то ненапряжный фильм, пока Эрен рядом играл в свою излюбленную портативку.       Если честно, Леви не то чтобы не заметил. Ещё как заметил.       Приходить домой с офиса, возвращаться из командировок, когда Эрен был дома, ждал его... Только ради этого Леви торопился закончить все дела побыстрее. Для него это чувство было в новинку.       А в те моменты, когда Леви сам был дома и слышал скрежет ключа в щеколде, на губы лезла неконтролируемая улыбка, и он, бросая все дела, спешил встречать Эрена в дверях.       Так что, разумеется, он заметил, но на вопрос Эрена не ответил, только пожал плечами и хмыкнул. Ждал, что же Эрен скажет по этому поводу, потому что первой кислой мыслью стало то, что тот захотел больше личного пространства и теперь мягко подводит именно к этому.       — Если... это нормально, могу я перевезти оставшиеся вещи? Жан хочет съехаться с Хитч, говорит, что я и так почти не бываю там, так что... — Леви, скрывая недоумение, перевёл взгляд на смущающегося Эрена, который, чёрт возьми, должен был как минимум заметить, что Леви постоянно предлагает ему остаться. Должен был заметить, насколько Леви хочется, чтобы он был здесь, но тот всё равно нервничал и мялся, когда спрашивал его об этом.       В тот момент Леви подумал, неужели его откровенное «за» не было очевидно?.. И с тех же пор понял, что ему надо усерднее показывать свою привязанность к Эрену и желательно о ней иногда говорить, так что, назвав его безмозглым, раз тот вообще подумал, что он может быть против, потянул на себя в объятья, потому что так же, как и ему пришла мерзкая мысль о том, что Эрен хочет побыть без него, Эрен переживал о том, что он сам не захочет с ним съезжаться.       Два сапога пара, не иначе.       Леви улыбается воспоминаниям, умываясь прохладной водой, и смотрится в зеркало, цыкая на никак не заживающую метку под углом челюсти.       Сегодня он проснулся так рано, а именно в чёртовых семь утра, чтобы позавтракать вместе с Эреном, Ханджи и Петрой в каком-то новом рестике, о котором те не прекращали трындеть с тех пор, как тот вообще открылся.       Приговорили в унисон совместно с Эреном, который буквально всегда за любой кипиш.       Мол, там невероятно вкусные и уникальные завтраки (хотя что в завтраках вообще может быть уникального) и бронировать место надо аж за месяц, пойдём-пойдём, это же всего один день, и Леви просто пришлось согласиться, потому что отказывать Эрену, когда тот так искренне чего-то хочет — он заставить себя не может.       Ему спокойнее один день не выспаться.       Петра забронировала им стол на сегодня ещё до того, как они с Эреном улетели отдыхать на Гавайи, в прекрасное тёплое тепло, где тот решил сжалиться и вставал не к семи, а к восьми, а Леви, с трудом борясь с желанием полусонным идти за Эреном, чтобы просто полюбоваться, как под рассветным солнцем тот бежит вдоль блестящего песочного берега, пока его ног касаются волны, всё же засыпал обратно и поднимался уже к девяти, и то, из-за того, что Эрен приходил обратно после пробежки с невыносимым желанием потрахаться и поскорее вытащить его на пляж.       После пробежки Эрен вообще всегда хочет трахаться, и Леви соврёт, если скажет, что просыпаться от этого страстного желания — не самый охуенский кайф во вселенной.       Леви может без преувеличений сказать, что их первый совместный отдых занял отдельное место в его памяти, потому что Гавайи ощущались не просто курортом, а грёбаным раем лишь для них двоих.       Ночь они как правило спали, на отдыхе Леви и вовсе ложился, как самый настоящий старик, ещё до полуночи, если Эрен не тащил его на местные вечеринки, где пытался с ним танцевать.       Леви в такие моменты чувствовал себя максимально не как рыба в воде, потому что танцевать он может, только если пьян в дерьмину, но Эрен не то чтобы давал выбор. Во-первых, нагло спаивал его, а во-вторых, хватал за бёдра и уводил за собой на танцпол.       Ну как, иногда он этот выбор оставлял, если Леви совсем уж ни в какую не хотел идти, но, блять, отпустив пару раз Эрена без себя, он понял, что не проходило и пяти минут, как того со всех сторон облепляли бабы, одна фигуристей другой, пытаясь к Эрену либо невзначай притереться своей задницей, либо познакомиться напрямую.       И Эрен, конечно же, реагировал либо с неловким смехом, сразу же выискивая взглядом его, посылая знаки о помощи, либо, если девчонка была совсем уж наглая или пьяная, напрямую просил его не трогать, уходя с танцпола к нему, чуть ли не прячась за его спиной, и Леви, дабы избежать бессмысленной расправы в состоянии аффекта, предпочитал идти зажиматься в танце с Эреном самостоятельно, а не кипеть от того, что это активно хотят сделать другие.       Он не мог судить их за это желание.       Ведь Эрен... чёрт, такой привлекательно загоревший, с яркими стреляющими прям в него глазами, в летних шмотках, не скрывающих его охуительной фигуры, двигающийся так плавно под музыку, что Леви, как подросток, не мог сдерживать стояка. Эрен был, как мёд, манким, так что и слетались на него моментально.       Эрен любит веселье, любит танцы и алкашку, принимает участие во всех активностях, что ему доступны, вовлекая и его самого во всё, что хочет попробовать. Он, словно зажигалка, так что Леви совершенно не удивляет внимание вокруг него, это происходит постоянно: дома или же на курорте.       Пусть смотрят, сколько влезет, там определённо есть, на что посмотреть, Леви и сам взгляда от него отвести не может уже какое время и вряд ли когда-нибудь сможет.       Кроме всего прочего... улететь с Эреном на три полных недели было так хорошо, что Леви чувствовал себя помолодевшим лет на десять, и сам Эрен был так счастлив, увидев билеты на Гавайи подарком на своё двадцатидвухлетие, что Леви только убедился, что решение было правильным.       Конечно, Эрену пришлось выпасть из учёбы, но Леви поднатаскает, если понадобится, хотя Эрен и так — семь пядей во лбу, схватывает всё на лету, а если что-то до него долго не доходит, может сутками сидеть, не давая себе продыху, лишь бы вышло то, что не выходит.       Тот так ярко злится на себя и всё вокруг в эти моменты, что Леви и за этим не может не наблюдать. Он, как психопат, впитывает каждую эмоцию, что выдаёт Эрен, потому что... чёрт, этот мальчик удивителен.       Леви его, если честно, просто обожает.       Последний раз умывая лицо и промакивая кожу мягким полотенцем, Леви выходит из ванной. Он тянется и трёт полотенцем слегка отросшие волосы, чтобы убрать с них остатки влаги, пока направляется в спальню. Щиколоткам немного холодно, отчего кожа там покрывается мурашками, халат не прикрывает ничего ниже колен, и Леви подумывает отогреться чаем, как тело вдруг сковывают крепкие руки, одна — обхватывает пояс, а вторая — ложится прямо на рот, закрывая возможность даже звук издать от неожиданности.       Захватывает чувством дежавю, потому что, несмотря на то, что Эрена он не видит — его руки, запах, его чёртово тело он узнает всегда.       Горячее дыхание щекочет шею, и тело враз покрывается мурашками.       — В твоих же интересах не кричать, если не хочешь, чтобы я тебе вырвал язык. — Леви раскрывает глаза, и губы, что сейчас зажаты ладонью, буквально стремятся растянуться в ухмылке, потому что Эрен хочет поиграть.       И Леви просто обожает эту игру.       Конечно, он начинает вырываться из его хвата, потому что так, чёрт возьми, интереснее — дёргает плечами, головой, но от этого Эрен только сильнее стискивает его в руках, отчего тело буквально плавится, настолько сильными чувствуются его своеобразные объятья.       Их тела прижаты друг к другу, поясницей Леви прекрасно может чувствовать то, как сильно у Эрена на него стоит. В груди вспыхивает жар.       — Не дёргайся, бежать тебе некуда, если не хочешь, чтобы я тебе свернул шею, просто расслабься и получай ѐбаное удовольствие, — его голос такой низкий, будто бы злой, и ему очень хочется подчиниться. Ладонь на рту меняет положение, и теперь его пальцы сжимают подбородок, приподнимая его голову, чтобы открыть больший доступ к шее. — Понял меня?..       Он чувствует, как губы Эрена буквально жалят, прикусывая нежную кожу под углом челюсти и сразу же всасывая её, отчего по телу вниз бежит дрожь, устремляясь прямо в пах. Леви возбуждается моментально, но продолжает играть, пытаясь вырваться и задрать подбородок, избавиться от руки, из-за чего Эрен лишь крепче сжимает пальцы. До очень сладкой боли.       — Пошёл нахуй, ублюдок, — выплёвывает Леви, после чего сразу же слышит низкий смех Эрена. Спиной он может чувствовать грудь Эрена, его частое сердцебиение. Он звучит идеально, от этого смеха по нежной коже шеи проходится вибрация, которую Эрен собирает своими губами, мешая поцелуи со сладкими укусами, наверняка вновь разукрашивая его шею.       Платки на шею стали почти постоянным атрибутом, потому что, если Эрена не предупреждать заранее, тот просто не считает нужным его не метить. Слишком уж нравится потом смотреть на результат своей работы, плюс, скорее всего, играет ещё и фактор того, что Эрен тот ещё собственник, хоть и старается сдерживаться в этом нездоровом чувстве.       Леви ощущает, как лишь слегка ослабевает хватка Эрена, появляется возможность ткнуть его локтем в солнечное сплетение, и он этим без промедления пользуется.       Для острастки.       Не сильно, но так, чтобы Эрен хорошенько почувствовал. Тот от неожиданности ахает.       — Выебистая сучка!.. — будто бы со злостью рычит Эрен, после чего его пальцы, бывшие до этого на подбородке, достаточно грубо нажимают на губы, проникая в рот. Леви давится от неожиданности, но Эрену всё равно, он толкается пальцами за щёку, из-за чего с уголка рта течёт нитка слюны, его пухлые губы поднимаются по шее вверх, оставляя горячие поцелуи, пока тот не прикусывает мочку, вместе с тем достаточно грубо ведя его к дивану. — Сказал же, не сопротивляться!       Его пальцы во рту двигаются вперёд-назад, и Леви обхватывает их губами, языком скользя по кругу, как если бы это был член Эрена или же его язык, потому что игра игрой, но в первую очередь ему хочется доставить Эрену удовольствие. Он чувствует, как тот втягивает в себя воздух, уткнувшись в ёжик выбритых волос за ухом, и даже от этого простого жеста кровь стремится в член.       — Вот так... можешь же быть хорошей деткой, — приговаривает Эрен, притираясь об него и в ритме собственных фрикций двигая пальцами внутри его рта. — Тебе же нравится, да?.. — Леви прикрывает глаза, а потом резко и достаточно ощутимо прикусывает пальцы Эрена у основания. От неожиданности тот вздрагивает, втягивает ртом воздух с небольшим свистящим звуком и резко вынимает влажные пальцы из его рта. — Всё-таки будем по-плохому? Да мне так только интереснее! — зло выдыхает Эрен, и рука, что до этого была занята его ртом, с размаху бьёт по ягодице. Звук шлепка поглощает халат, но удар всё равно достаточно ощутимый.       Эрен толкает Леви в лопатки, отчего он, теряя равновесие, сгибается и упирается ладонями в диван, даже не успевая среагировать, как Эрен, запрокидывая его халат кверху, уже по голой коже ягодиц шлёпает раскрытой ладонью.       — Ах!... Чёрт, — от неожиданности выдыхает Леви, после чего чувствует, как на шею сзади ложится сильная рука, нажимая и заставляя прижаться щекой к мягкой обивке серого дивана. — Твою мать!..       — Так тебе больше нравится? — язвительно интересуется Эрен, и Леви, прижатый его рукой, с голой задницей кверху, потому что халат откинут на поясницу, с трудом может смотреть на него, но вкладывает в этот взгляд всю ту ярость, что может сыграть, скрывая за ней невыносимое распирающее грудь желание.       Эрен выглядит как грёбаное божество, нависая над ним, смотря своим горящим, якобы злым взглядом, за которым можно видеть неприкрытую страсть.       Эрен до сих пор, что неудивительно, в своей спортивной одежде. Под серыми широкими шортами у того чёрные леггинсы, сверху двухцветная толстовка с белыми рукавами и зелёным торсом, а волосы, что тот отстриг, оставив длину выше плеч, забраны ободком-пружиной, чтобы не мешались во время бега.       Тот жадно осматривает наверняка покрасневшую от удара задницу, его щёки от возбуждения уже покраснели, а взгляд привычно горит зеленью, когда он смотрит на него.       — Нравится, когда больно, да? — И следом ещё один размашистый шлепок по саднящей от прошлого удара ягодице. Леви сводит брови, впитывая в себя абсолютно охуительнейшее чувство того, как от удара по коже разливается тепло.       Задница наверняка после этого будет побаливать, но вообще плевать, член стоит так, что хоть гвозди забивай.       Рука Эрена тем временем прослеживает до волос Леви, сжимает их в кулаке почти до боли, а бёдрами тот прижимается к заднице, давая хорошенько прочувствовать, какой он твёрдый, и опора у Леви только этот чёртов диван, к которому Эрен его прижимает.       — Выглядишь так, словно тебя давно хорошенько не трахали. — Леви поджимает губы, но рука в волосах не даёт отвести от себя взгляд. Тогда Эрен склоняется над ним, прижимается к спине своим телом, а губами водит по чувствительному месту в центре шеи.       Хочется выругаться, но слова не успевают сорваться с губ, потому что свободная ладонь Эрена проскальзывает внутрь халата, находя твёрдый сосок. Леви прикусывает нижнюю губу, а Эрен гладит и сжимает его грудь, лишь пальцами слегка задерживаясь на чувствительных сосках, от ласки которых Леви приходится поджать пальцы.       Он давит в груди стон, а Эрен, вновь потираясь о него бёдрами, хрипло смеётся.       — Такой отзывчивый... ты — та ещё блядь, да?.. Так сильно хочешь, чтобы я тебе вставил... — Леви пытается резко податься назад, но Эрен, прекрасно чувствуя, как движутся его плечи, сковывает всем телом, обхватывая сильными руками. Его губы прижимаются к шее, ощутимо прикусывая её. Он крепко вжимается в него бёдрами и с удовольствием втягивает в себя его запах. — Никуда не денешься, сладкая жопа, просто признайся уже, что хочешь на член, — Эрен опять приподнимается, с силой и размахом бьёт уже по второй ягодице, вызывая ненаигранный вскрик.       Место от шлепка горит, и Леви невольно проводит по пересохшим губам языком. Он зло смотрит, принимая поражение, а Эрен, усмехаясь, не сводит с него взгляда.       — Отъебись от меня, мудила, — сквозь зубы произносит он, а Эрен вновь усмехается, чуть прикусывая свою нижнюю губу, после чего укладывает обе ладони на его ягодицы, крепко сжимая их и раздвигая.       Он слышит довольный вздох Эрена, а его взгляд становится ещё более откровенным.       — Твоя дырка буквально умоляет, — Леви прикусывает внутреннюю часть губ, отводит взгляд, чувствуя, как от яиц вверх по ложбинке пробегаются пальцы Эрена, лишь дразня, но не проникая внутрь. — Подожди-ка... — Эрен на миг останавливается, Леви слышит щелчок и вновь поворачивает голову, а когда видит, что Эрен делает, широко раскрывает глаза.       — Совсем охуел, что ли? — Он опять хочет выпрямиться, когда видит, что Эрен открыл чехол для пробежки, с помощью которого крепит телефон на плече, но когда тот это понимает, то делает шаг вперёд, толкая бёдрами, отчего Леви теряет равновесие.       Опять шлёпает, теперь пару раз в наказание, и Леви стискивает зубы, чувствуя, как ладонь Эрена ложится на его шею, прижимая к обивке дивана ощутимее. На щеке из-за этого наверняка останется красный след.       — Попробуй дёрнуться ещё раз, и трахну тебя насухую, посмотрим, как ты после этого выебываться будешь... — низко обещает Эрен, и, чёрт возьми... Эрен не один раз ему говорил о том, что он хреновый актёр и не может выдавать одно за другое, искренне так считая, но правда в том, что в постельных играх Эрен раскрывается так, что Леви всё чаще задумывается о том, чтобы арендовать им студию и снять на память добротную порнуху... потому что Эрен невероятно горяч в своей роли плохиша, достаточно жестокий, но всегда контролирующий себя, не переходящий грань, которая может даже в потенциале оттолкнуть и не понравиться ему.       Он даёт ему исключительно то, что Леви хочет и любит принимать.       — Поверь, ублюдок, ты за это ещё ответишь! — сквозь зубы шипит Леви, вновь отводя взгляд. Эрен, понимая, что его тело расслабилось, перестаёт удерживать за шею. Он слышит, как на пол что-то падает, скорее всего, тот самый чехол. На его ягодицу ложится ладонь, не бьёт, только оглаживает, Эрен ведёт пальцами ниже, мягко поглаживая промежность вверх-вниз, и Леви сводит брови и прикусывает губы, сдерживая сиплый выдох.       Сдохнет, но ни стона не издаст.       Пальцы Эрена тем временем скользят по ложбинке, слюны на них почти не осталось, но он всё равно нажимает одним, проникая внутрь.       «Блять», — думает Леви, сжимая руки в кулаки.       — Задница у тебя, конечно, просто божественная, — Леви сдерживает усмешку, потому что, чёрт возьми, Эрен остаётся Эреном, даже если играет в грёбаное изнасилование. Он движет пальцем внутри, пока не находит простату, заставляя Леви прикусить губу. Дыхание Леви учащается, и Эрен не может этого не заметить, довольно усмехается, начиная играться с ним, стимулируя точку, что проводит удовольствие к каждой клеточке тела. Умелые пальцы Эрена не единожды заставляли его плавиться, Леви даже не может сосчитать, сколько раз кончал лишь на его руке. — Хочу оставить себе на память, не обессудь, — и убирает палец. Леви невольно подаётся назад, понимая, что делает это, уже когда сделал, а следом выдыхает от досады, но затем получает совсем уж неожиданный шлепок по многострадальной заднице.       — Блять!.. — он слышит довольный смех Эрена, а после чувствует, как тот успокаивающе гладит покрасневшую ягодицу, что ударил.       — Я не хотел бить. Мне нравится твоя покорность, но хочется, чтобы на фотке был виден след моей ладони. — «Засранец», — думает Леви, но никак это не комментирует. Поясница начала затекать из-за позы, но самая главная проблема не в этом, а в том, что он до безумия хочет почувствовать член Эрена в себе, только сказать об этом сейчас не может.       — Мне насрать, чёртов извращенец, я просто хочу быстрее с этим покончить! — Он опять слышит смех, в этот раз более тихий, а следом звук, имитирующий фотоаппарат.       — М-м... так сильно хочешь, чтобы я побыстрее тебе вставил? — с усмешкой спрашивает Эрен, делая ещё одну фотку, но теперь со своей рукой, что немного оттягивает ягодицу, открывая дырку. Леви до жути краснеет, пряча лицо в диване, потому что чёрт... Эрен — грёбаный извращенец, который делает такие фотографии, что Леви даже по пьяни сделать не додумается.       Серьёзно, все его нюдсы ограничиваются фотками члена, стоящего как раз на Эрена. Иногда он, именно что по прямой указке Эрена, может встать спиной или боком к высокому зеркалу, чтобы сфоткаться для него, потому что Эрену обязательно, чтобы хорошенько была видна задница, но буквально всё, связанное с этой темой, пришло к нему именно с этим малолетним засранцем, потому что это грёбаный Эрен настойчиво требовал его фотки, если они были в разных странах, и своими закидывал, более изощрёнными, такими, что у Леви в разлуке яйца пухли.       Если бы хоть кто-то даже год назад сказал ему, что он будет так фоткаться или что у его партнёра будет дохуиллиард фотографий его задницы, вплоть до грёбаной дырки, он бы никогда в жизни в это не поверил.       «Но вы же такой красивый, и я и так всё это уже видел!»       Или:       «Если не хотите сами, давайте я вас сфоткаю? Что мне делать, когда вы уезжаете надолго?»       Или в конце концов:       «Оставил под подушкой подарок, наденьте и сфоткайтесь для меня», — а под ней грёбаные вырвиглазно-розовые хипсы.       Чёртов засранец.       Леви его самую малость боготворит.       Эрен тем временем кидает телефон на диван экраном вверх, тот падает чуть дальше головы Леви, но он прекрасно может видеть сделанную фотографию на ярком экране. Леви выдыхает тихое «блять», ощущая жар в щеках.       Вот как этому засранцу спустя почти год отношений удаётся вызывать в нём этот грёбаный румянец, делая что-то такое... от чего Леви хочет забраться к нему на член, но уткнуться лицом куда-то, лишь бы не видеть самодовольный от его смущения взгляд.       Ладони Эрена вновь ложатся на ягодицы по бокам, вырывая из мыслей. Леви слегка дёргает бёдрами, но тот держит достаточно крепко, приподнимает и толкает дальше, заставляя забраться на диван с коленями, а сам остаётся стоять позади. Становится удобнее, потому что полусогнутым стоять долго достаточно сложно, и, находя наконец опору, Леви чувствует облегчение в пояснице.       Он опять ощущает пальцы на своей дырке, а потом слышит тихий хмык, впрочем, подумать о том, что бы он значил, Леви не успевает, потому что Эрен наклоняется, и теперь Леви может ощущать его влажное дыхание, отчего кожа покрывается мурашками.       — Что ты?.. — когда язык Эрена касается его там, у Леви сжимается всё внутри, возвращаясь наслаждением обратно по телу. Он сводит брови, стараясь сдержать сиплый выдох, потому что блять-блять-блять... мотает головой из стороны в сторону, кусает губы, лишь бы не выдать своё удовольствие, а язык Эрена тем временем проходится по всей длине ложбинки, губами тот мягко засасывает кожу у промежности, опускается ниже к яйцам, уделяя внимание, и следом вновь поднимается, сначала мажа по дырке широкими касаниями, не жалея слюны, отчего спустя совершенно незначительное время всю комнату заполняют максимально грязные хлюпающие звуки, а затем, сжав пальцы на его заднице, чтобы зафиксировать, входит языком внутрь.       Разумеется, Леви не сдерживает вздоха.       Едва слышного, впрочем, конечно же, Эрен слышит, Леви в этом ни на секунду не сомневается. Тот с усердием продолжает вылизывать его, проникая глубже, буквально трахая его своим языком, с жадностью гладя и сжимая его упругие бёдра, и всё, чем Леви может ответить, это выгнуться от грёбаного наслаждения и ногтями поцарапать обивку дивана, потому что лижет Эрен, как и делает всё остальное, словно чёртово божество.       Его ладони тем временем перемещаются, пальцы дёргают за пояс халата, раскрывая окончательно, и руки скользят по телу на налитую мышцами грудь, крепко сжимая её, притягивая Леви тем самым ближе к себе. Он покачивает тело Леви, продолжая ласкать языком, а сам Леви потихоньку умирает от переизбытка чувств.       Член стоит до боли, с него натекает, и Леви немного стыдно за мелькнувшую мысль о том, что этому бедному дивану в скором времени вновь потребуется химчистка, но она быстро уходит, потому что язык Эрена сменяется пальцем, что глубоко входит в него и с идеальной точностью попадает в простату, заставляя тело вздрогнуть, а с губ сорваться первый стон.       — Ты правда думал, что я не заставлю тебя стонать? — с усмешкой спрашивает Эрен, а Леви оборачивается к нему, хмурясь и поджимая губы. Чёртов Эрен за год изучил его тело и поведение в постели настолько, что будто мысли читать может.       Он двигает пальцем внутри, гладит простату, что посылает по телу волну удовольствия каждый раз, когда нажимает на неё, и мысли стремятся вылететь из головы, уступая обострённым органам чувств. — Такой забавный...       — Завали еба... ах... — блядский стон сам собой прерывает его, когда Эрен вновь нажимает на простату, добавляя вместе с тем второй палец. Он довольно ухмыляется, трахая его одними лишь чёртовыми пальцами, но даже это заставляет Леви изнемогать от удовольствия, потому что грёбаный Эрен слишком хорошо знает каждую слабость его тела и умело эти знания применяет.       — Твоя задница прямо засасывает меня, так сильно хочет чего-то повнушительнее пальцев, — слегка задумчиво произносит Эрен, впрочем, не прекращая доводить его до исступления, и Леви кажется, что он и сейчас мог бы кончить просто на его руке, слишком сильно Эрен распалил его. — Твоё тело намного честнее тебя. — Вторая ладонь внезапно ложится на его член, Эрен присвистывает и начинает самодовольно смеяться. — Блять, да ты весь течёшь, лапа!..       — Блять, ещё хотя бы раз меня назовёшь так, и я отрежу тебе член! — взрывается Леви, вновь оборачиваясь, но гнев с лица быстро уходит, да и едва ли он вообще выглядит хоть на толику... устрашающе. Если честно, Леви понимает, что выглядит как самая развратная блядь с района, учитывая то, что он поставлен в коленно-локтевую и изнемогает от пальцев одного конкретного мудака, который мало того, что решил поиграться с ним, так ещё и старается сделать всё, чтобы он сходил с ума от перевозбуждения и смущения вперемешку.       «Лапа», мать его.       Эрен прыскает со смеху, а потом с размаху шлёпает по ягодице, но руку следом за шлепком не убирает, впивается пальцами в красную кожу, и Леви шипит, стараясь уйти от этого, ладонь же на члене начинает медленно, слишком медленно двигаться, обласкивая со всех сторон.       — Ты, похоже, не до конца понимаешь, в каком положении находишься. — Рука сжимается на основании, прежде чем подняться, где пальцы обводят под головкой. — Видимо, я был слишком вежлив с тобой, — Эрен отстраняется от него, оглядывает коротким взглядом результат своих действий и тянет толстовку вверх, скидывая её на пол, отчего внимание Леви сразу привлекает его восхитительно рельефный торс. Кожа Эрена ещё более смуглая, чем обычно, из-за того, что они только-только вернулись с отдыха, и Леви просто не может не облизать его взглядом. Загар на и так смугловатой коже Эрена выглядит поистине завораживающе, его кожа словно золотом отдаёт, отчего ещё ярче кажутся невероятного цвета глаза, но следом тот припускает шорты вместе с леггинсами, открывая свой большой стоящий член, и Леви становится не до этого. Член его хочется облизать не только взглядом, но ещё сильнее Леви хочет наконец почувствовать его в себе.       Эрен пару раз оглаживает себя, размазывая по члену естественную смазку, что успела выделиться, и усмехается, когда ловит жадный взгляд Леви, из-за чего он сразу же отворачивается. Вообще-то у них игра, и он не может пялиться на Эрена. Пусть и очень хочется.       — Пошёл ты.       — Пойду, не сомневайся, — в тон отвечает Эрен, невольно облизывая губы и подходя ближе. Он ведёт головкой члена по ложбинке его ягодиц и довольно вздыхает: — Блять... — Он запрокидывает низ халата ещё выше, накрывая вторым слоем плечи и лопатки Леви, но полностью оголяя при этом поясницу. Его член правильно ложится на ложбинку ягодиц, и Эрен мягко двигает бёдрами, пока только потираясь. — Даже не знаю, кончить мне в тебя или на твою привлекательную поясничку... — Леви вдыхает полной грудью, маскируя злым выдохом своё чёртово нетерпение, потому что невозможно терпеть, ему впору выгибаться, как течной кошке, и крутить задницей, лишь бы Эрен поскорее вошёл в него.       Секс без предохранения они позволяют себе не так чтобы часто, несмотря на то, что единственные партнёры друг у друга и не пренебрегают плановыми проверками, но сейчас, когда сам Леви только из душа и чистый, он вполне готов принять Эрена без презерватива. Ему и нравится так намного больше, если бы эта дырка для того и создавалась, он бы вообще о гондонах не вспоминал, благо хоть залететь не может.       Потому что чувствовать Эрена всем собой... что может быть лучше?       — Так что скажешь?.. — Его ладонь опять ложится на член Леви, а головка прижимается ко входу, надавливая, но пока не проникая внутрь, а Леви сводит брови и прикусывает губы в ожидании. — Твоя дырочка будто засосать меня хочет...       — Блять, что ты несёшь?! — вспыхивает Леви, в этот же момент чувствуя, как Эрен достаточно резко толкается внутрь. Тот не сдерживает довольного низкого стона, и Леви уверен, что Эрен запрокидывает голову от наслаждения, но не может этого видеть, потому что сам упёрся лбом в свои ладони, скрещенные под головой. Он невольно выгибается в пояснице, и член проникает глубже. Дыхание окончательно сбивается, рука Эрена на его члене, наоборот, движется так плавно, так скользко и влажно, что буквально сводит с ума, разнося в ничто остатки хоть какой-либо сдержанности.       Приходится подавлять утробный стон, что рвётся из груди, и это почти получается. Почти.       Вторая ладонь ложится на его бедро, Эрен тянет его к себе на член, медленно, будто смакуя каждый сантиметр, пока полностью не оказывается внутри, давая хорошенько почувствовать себя.       И ощущается это поистине охуенно. То, как член заполняет его, то, какое удовольствие Леви из-за этого испытывает. Это буквально заставляет чувствовать себя серфингистом на чёртовых безудержных волнах блаженства.       Эрен несдержанно стонет, и Леви с удовольствием впитывает в себя то, как звучит его низкий голос, потому что заставлять того чувствовать себя так — отдельное наслаждение, принадлежащее только ему.       Насколько сильно Эрен его хочет, насколько жадным становится, когда берёт его... всё это заставляет мысли течь, а тело в руках Эрена плавиться.       Его бёдра вплотную прижаты к заднице, Эрен слегка ведёт ими, поддразнивая, выискивая реакцию, но Леви кусает свои руки, не давая себе так откровенно выдавать удовольствие, как это делает Эрен.       — Бля-я, как же в вас охуенно, — с наслаждением выдыхает Эрен, и Леви усмехается, потому что «вы», он хочет бросить на Эрена быстрый взгляд, так как, вообще-то, тот, кто первый выходит из роли — проигрывает, а значит, торчит желание, но Эрен начинает двигаться, и становится не до этого. Эрен вы́кнул ему исключительно по привычке, возможно, даже не заметил, потому что сейчас испытывает собственные грани удовольствия.       Его рука продолжает гладить член Леви в такт своим движениям, он старается выжать из него стоны, и, мать его, почти всё самообладание Леви уходит на то, чтобы как раз тупо не застонать, потому что они до сих пор в игре, он простит Эрену одно «вы». Леви подаётся вперёд, но Эрен тут же тянет его назад, принимаясь двигаться достаточно размашистыми и резкими толчками. Приятно до жути, но угол не тот, и Эрен выходит почти наполовину, прежде чем толкнуться обратно, и больше всего Леви нравится, когда Эрен, выходя из себя от того, что он его не слышит, начинает ебать так, что перед глазами чуть ли не звёзды сверкают.       Рука Эрена с бедра скользит по позвоночнику вверх, бёдра начинают двигаться активнее, и Эрен, прижимаясь к его спине грудью и поворачивая голову к себе за волосы, вовлекает в мокрый и максимально неаккуратный поцелуй, но Леви, если честно, к этому моменту плывёт настолько, что даже сопротивляться этому не пытается.       Чувствовать Эрена хочется всем собой, и, если бы его голая грудь прижималась к голой спине, было бы ещё лучше, но у Эрена грёбаный кинк на этот халат.       — Такой горячий, такой узкий для меня, как же хорошо вы принимаете член, — в удовольствии приговаривает Эрен, входя в него каждый раз до основания. Леви ловит губами его стон, почти не сдерживает своего, но сводит брови, а лицо искажается от наслаждения.       — Ты... — едва выдыхает Леви, потому что Эрен начинает трахать его быстрее, упираясь лбом в верхние позвонки и опуская руку, что была до этого в волосах, на бёдра, чтобы поддерживать и направлять на себя, — вы́каешь...       — Блять, — с досадой выдыхает Эрен, начиная посмеиваться, но совершенно не отвлекаясь от своего дела. Он мягко прикусывает позвонок Леви, отчего всё тело вздрагивает. — Нечестно. — Он не сбавляет темпа, скользит обеими руками вверх, сжимая его грудь, и вновь входит до основания, задерживаясь внутри. Леви опять невольно царапает диван, когда Эрен крутит бёдрами, давая себя прочувствовать. — Вы так сжимаете меня, я, блять, имя своё не помню, не то что всё остальное. — Тело Эрена горячее, тяжёлое, его вес так правильно ощущается на нём, и Эрен лишь немного выходит, прежде чем резко толкается обратно. Руки, которые буквально везде, на всём теле, заставляют дрожать, настолько оно предельно чувствительное сейчас. — Блять, у вас не дырка, а ворота в ебаный рай. — Леви тихо смеётся, опускаясь лбом на скрещенные ладони, и качает головой.       — Не смеши меня, придурок...       — Почему?.. У вас от этого тело очень приятно вибрирует, — язык Эрена скользит по его плечу, зубы прикусывают место между ним и шеей, точно оставляя ещё один след, — хотя мне больше нравится, когда вы дрожите из-за другого. — И отстраняется от него. От того, что вес его тела и тепло исчезают, Леви невольно ведёт плечами, но не возражает, лишь подстраивается телом. Следом Эрен всё же выходит из него, и Леви даже хочет обернуться, но на шею уже привычно за сегодня ложится рука, запрещая, и Леви чертыхается, но послушно прижимается щекой к дивану, когда сам Эрен, убедившись, что менять положение он не будет, выдыхает: — Вот так. — Его пальцы ложатся на промежность, ведут по низу между бёдер, немного лаская поджавшиеся яйца, распаляя ещё сильнее, хотя казалось бы, мать его, куда, но Эрен просто не хочет, чтобы он остывал, пока они меняют позу.       Эрен подтягивает его задницу к себе, нажимает на поясницу, заставляя прогнуться сильнее, и вновь входит в него, в этот раз сразу на всю глубину, попадая при этом прямо по точке простаты.       — Ах! Блять, Эрен!.. — срывается с его губ, и Леви слышит до ужаса довольный выдох Эрена, что начинает двигаться сразу резко и на всю грёбаную длину, заставляя тело вздрагивать при каждом размашистом толчке. Этот переход случился настолько резко, что Леви не был готов, и теперь, когда Эрен так правильно удерживает его бёдра и двигается, словно в нём мотор завели, Леви едва ли может сдерживать стоны, всё тело будто превращается в одну сплошную эрогенную зону.       — Моё любимое «ах, блять, Эрен», — довольно выдыхает тот между собственными низкими стонами, и Леви даже на колкость не может найти в себе силы, потому что тело сковало удовольствием, а мысли рассыпались в щепки, ему кажется, что все органы чувств работают лишь на чёртово наслаждение, что Эрен так щедро дарит ему, и каждый раз, когда тот намеревается заставить его стонать, у него это беспроигрышно получается. — Чёрт, какой у меня вид отсюда... вы бы знали... — не останавливаясь, выдыхает Эрен, и Леви не может видеть его ухмылки, но прекрасно знает, как выглядит его самодовольная рожа, когда он заставляет Леви чувствовать себя блядским мороженым в июльскую погоду.       Его даже на простое «заткнись» не хватает, он пытается держаться на руках, чтобы лицо не тёрлось об обивку дивана, а Эрен, выходя почти до конца, оставляя внутри лишь головку, резко толкается внутрь, попадая прям по простате, и всё, что Леви остаётся, это выдать нихрена не тихий стон наслаждения и вместе с тем пропустить с губ грёбаную каплю слюны.       Свободная ладонь Эрена опять ложится на его член, и Леви стонет сквозь зубы, закатывая глаза от удовольствия. Ему надо совсем мало, совсем чуточку, грёбаную чуточку, потому что Эрен и сзади, и спереди, и теперь его тело вновь прижимается к спине, одна рука ласкает член, вторая — зарывается в волосы на затылке, и буквально вся вселенная зацикливается на Эрене, на его низких стонах, на терпком насыщенном запахе, Леви понимает, что с каждым толчком он всё сильнее приближается к грани, и Эрен тоже знает это. Кажется, тот знает его тело лучше, чем своё, чутко слышит, когда его стоны становятся сиплыми, и чувствует, как он начинает сжиматься при каждом глубоком толчке.       Эрен ускоряется, подстраиваясь под желания Леви, о которых он молчит, потому что говорить ничего давно не надо, и только после того, как чувствует, что Леви изливается в его руку, пачкая, разумеется, грёбаный диван под ними, как и сто раз до этого, перехватывает за бёдра, сжимая до отметин от коротких ногтей, и дотрахивает, совершая пару ещё более быстрых толчков, а следом отпуская себя, кончая глубоко внутрь него.       Леви чувствует это на периферии сознания, впитывая энергию, которой Эрен делится, а тот, замирая на миг, опускается на него всем телом и обхватывает плечи, заключая в крепкие объятья.       Леви вытягивается на диване, стараясь отдышаться от оргазма, а Эрен, лежа на нём, довольно и протяжно стонет, едва не мурлыча, начиная покрывать мелкими поцелуями ёжик коротких волос по росту. Становится щекотно.       Улыбку сдержать не выходит.       — Ты проиграл, любимый, — выдыхает Леви, поворачивая голову набок. Поцелуи в тот же миг переходят на щёки и угол челюсти.       Леви млеет.       — Жаль... хотел вам стриптиз заказать, — низко отвечает Эрен, его голос становится таким тягучим от остатков наслаждения и посторгазменной неги в теле. Он продолжает находиться в нём, и Леви соврёт, если скажет, что это не самое приятное чувство на свете.       — Повторился бы.       — И не пожалел бы ни на миг... — Эрен вдыхает запах его волос, что почти успели высохнуть за их недолгий, но безумно жаркий перфоманс.       Если честно, хочется прикрыть глаза и немного поспать вот так, продолжая чувствовать Эрена в себе, на себе, но у них не так уж и много времени, Леви даже не уверен, не просрали ли они все тайминги, которые только можно, но точно может сказать, что оно того стоило.       — Только один вопрос... — на выдохе произносит Леви, и Эрен заинтересованно мгмкает. — Ты помыл руки, прежде чем совать пальцы мне в рот?.. — Он чувствует, как от смеха Эрен начинает мелко трястись, и сам не может сдержать улыбки. Объятья становятся на миг крепче, прежде чем тот отвечает:       — Я бы не поступил с вами так подло, милёнок, конечно, помыл.       Он выдыхает сквозь зубы, когда чувствует, что Эрен выходит из него. Дырка подрагивает, а Эрен, похоже, едва находя в себе силы, приподнимается и осматривает результат своей работы. Его ладони ложатся на многострадальную от шлепков задницу, и касания его ощущаются невероятно нежными, особенно после того, как он без какой бы то ни было жалости отлупил его.       — И почему тебе обязательно надо обкончать меня, после того как я уже помылся?..       — Глупости, мне надо обкончать вас вне зависимости от того, помылись вы или нет. — Эрен гладит его поясницу, спускается пальцами вниз, заводя их в ложбинку и вдавливая вытекшую каплю спермы внутрь. Он произносит тихое «блять», а сам Леви, поднимаясь на локтях, старается хоть как-то обрести способность двигаться самостоятельно. — Тем более у меня будет возможность немного потискать вас в душе. — Леви вздыхает, а Эрен помогает ему подняться с дивана. Его халат распахнут, а сам Эрен до сих пор стоит с припущенными шортами.       — Охренительно ты придумал, но так мы опоздаем, любимый. Ты и так пропустил почти месяц учёбы. Я пойду подмываться, а ты пока убери это с дивана. — Эрен слегка дует пухлые и до сих пор краснющие губы, вздыхает, но не споря кивает, и, когда Леви хочет пройти в ванную, чтобы смыть с себя следы их близости, Эрен ловит его за запястье и притягивает к себе, сразу же вовлекая в поцелуй.       И, начиная улыбаться в губы, Леви привычно обхватывает руками шею Эрена, думая о том, что от нескольких поцелуев они не сильно потеряют во времени.       По итогу одеваются, конечно же, в спешке, Леви привычно для тёплого времени года останавливается на лёгких штанах прямого кроя и белой футболке, утягивая отросшие волосы в короткий хвост и перед зеркалом повязывая короткий чёрный платок, скрывающий его разукрашенную шею, а Эрен, надев свободные рваные джинсы и белую борцовку перед тем же зеркалом, вставляет в уши многочисленные серёжки, стоя позади него.       Следом он усаживает Леви на диван, а сам садится на пол между его ног, протягивая тонкий чёрный чокер и серебряную цепочку-гавайку, чтобы Леви ему всё это дело застегнул.       С тех пор, как они начали жить вместе, Эрен в принципе перестал самостоятельно застёгивать себе украшения на шее, хотя с лёгкостью мог бы это делать. Леви уверен, что Эрену нравится это по совершенно другим причинам, нежели от удобства.       Он наклоняется к густым каштановым волосам, что стали выглядеть пышнее из-за более короткой длины, втягивает приятный запах шампуня, лишь слегка зарываясь носом, и с первых разов застёгивает аксессуары, самостоятельно поправляя их, после чего Эрен, запрокидывая голову и облокачиваясь на его колено, ярко улыбается с тихим «спасибо» и тянет его вниз за очередным поцелуем.       Иногда Леви кажется, что он попал в рай.       Едут под музыку Эрена, что сейчас для слишком раннего, по мнению Леви, утра ощущается раздражителем для ушей, несмотря на то, что это обычная хитовая попса. Сам он ведёт машину, прикрываясь от слепящего солнца чёрными очками, а Эрен, сидя рядом с ним, крутит ленту инстаграма, изредка переговариваясь с ним о чём-то неважном.       Эрен привычно держит его свободной ладонью за руку, поглаживая тыльную сторону запястья большим пальцем. Планы на сегодня они уже обсудили: после завтрака Леви довезёт Эрена до университета, а сам поедет к Эрвину на очную встречу по работе, и увидятся они уже только дома вечером.       Уже сейчас Леви может быть уверенным, что ему надо будет уехать в командировку, но пока не знает, на сколько, и он пытается собраться с силами, потому что разлука не должна вызывать такую яркую тоску, но она всё равно вызывает. К хорошему быстро привыкаешь.       — Посмотрите какой клаб-сэндвич с лососем, вам должен понравиться! И вот этот салат с белым сыром, — Эрен поворачивает к нему телефон экраном, показывая страницу инстаграма с красиво сфотографированным блюдом на идеально плоской белой посуде. — А я хочу «Бенедикт», там слоёнка вроде вместо бриоши!       Леви улыбается, потому что перед тем, как пойти куда-то, Эрен обязательно проверяет страницу рестика, чтобы понять, что может им понравиться.       — Выглядит и правда вкусно, — отвечает Леви, хотя всё равно не понимает, в чём уникальность заведения, но предпочитает больше об этом не говорить, всё-таки Эрен туда слишком хотел пойти, так что портить ему настрой своим брюзжанием не хочется от слова совсем.       Тёплый утренний ветерок ласкает кожу лица, песня переключается на забавный кавер песни «Bella Ciao», рядом сидит его любимый, что тут же начинает подпевать и забавно гримасничать, лезя при этом к нему справа, и становится совсем неважно, что он проснулся в такую несусветную рань ради того, чтобы попасть в какой-то расхайпованый ресторан.       Вход в рестик они видят сразу, благо паркинг совсем близко. На полностью прозрачной стеклянной двери прописью белым написано название, и, когда они входят внутрь, Леви почти понимает, почему вокруг этого места вообще такой ажиотаж.       Очень красиво: помещение большое, высокие окна пропускают внутрь солнечный свет, отчего асфальтового цвета графит принимает разный оттенок в зависимости от падающего света. Часть кухни, где готовят закуски и холодные блюда, открыта, перед ней расположен бар. По большей части дизайн помещения выполнен в белых тонах с графитовыми вставками, чёрных деревянных столов на тонких ножках не так уж и много, они комфортно расположены так, чтобы никто не дышал друг другу в спину, на них нет скатерти, но на каждом стоит небольшая цветочная композиция в белой узкой вазочке, и так же всё это дело разбавляют зелёные композиции на потолке и окнах, а кое-где находятся деревянные полки с различными элементами декора.       Леви переводит взгляд на Эрена, который с неподдельным интересом осматривается, когда его отвлекает привлекательная девушка-хостес, здороваясь и спрашивая, есть ли у них бронь. Впрочем, Леви сразу же видит хвост Ханджи и рыжую макушку Петры, так что, поясняя, что их уже ждут, берёт восторженного Эрена за руку и ведёт за собой к девчонкам.       Он посматривает на столы, отмечая, что блюда, во всяком случае ещё не начатые, выглядят действительно ну очень аппетитно, так что возможно он был неправ о том, что ажиотаж вокруг ресторана совсем уж не имеет под собой причины.       — Как же красиво! — восклицает Эрен, и Леви, привычно залипая на то, как под солнечным освещением его глаза уходят в голубой, думает, что на самом деле красиво.       Как только они появляются в поле зрения Ханджи, та сразу подскакивает обниматься к Эрену, говоря о том, что тот стал ещё «чернее», а Леви, усаживаясь напротив Петры, понимает, та уже заказала ему зелёный заварной чай, что стоит на подставке со свечкой.       — Знала, что тебе будет необходимо взбодриться, — с мягкой улыбкой произносит она, после того как наливает ему чай в прозрачную термозащитную чашку. На их столе пока что только напитки: максимально молочный латте у Петры и кофе в френч-прессе для Ханджи.       — Даже на тебя загар лёг, ничего себе! Сколько дней ты ходил красным, как рак, прежде чем чудо случилось? — заинтересовано спрашивает уже Ханджи, садясь напротив Эрена, что занимает место рядом с Леви.       Они сидят за столом возле высокого окна, Эрен сразу же начинает изучать меню, но на вопрос Ханджи отвечает именно он:       — Я ему не давал выходить на солнце без крема, но он всё равно был красным первые три дня, очень белая кожа, — с досадой произносит Эрен. — И даже после этого лежал почти всегда в теньке, чтобы не обгореть. — Леви чувствует, как Эрен укладывает руку на его плечо, слегка приглаживая, как будто жалея. Это вызывает улыбку.       — Зато этот лежал под солнцем звёздочкой, даже свои шорты приспускал, чтобы жопа тоже хоть немного загорела, — с лёгкой ухмылкой говорит Леви, а Эрен возмущённо смотрит на него.       — Ну так вы же сами смеялись из-за того, что она на контрасте белая! — Леви не может не забавляться с того, какая у Эрена активная мимика, так что, поднимая руку, щипает его за щёку. — Он называл меня «Монте», представляете?.. — добавляет Эрен, поворачиваясь к девочкам, и Ханджи выгибает бровь, начиная смеяться, а Петра слегка склоняет голову.       — Монте? — переспрашивает она, и Леви, улыбаясь в чашку, что подносит к губам, отвечает:       — Это шоколадно-ванильный пудинг.       Петра приподнимает брови, и, судя по взгляду, до неё не доходит, но когда доходит, её губы растягиваются в милой улыбке, которую та прикрывает ладонью.       Почти сразу к ним подходит официантка, а телефон Эрена в этот момент начинает звонить. Он смотрит на экран и поворачивается к Леви.       — Закажете мне? И попить апельсиновый фрэш, — он пальцем указывает сначала на закуску, а потом на основное блюдо и, дожидаясь кивка, улыбается, затем поднимается с места, отходя от столиков в сторону входной двери, чтобы не мешать ни официантам, ни гостям.       Леви наблюдает за ним, уперевшись щекой в руку, и мягко улыбается тому, как тот выглядит. Эрен стоит, выпрямившись во весь рост, но прислонившись спиной к стенке. Он смотрит в никуда, едва ли видя, что хостес, молодая девушка с короткими светлыми хвостиками и ярким блеском для губ, думает, что Эрен смотрит на неё, и строит ему глазки.       — Может, прекратишь на него смотреть и расскажешь, как прошёл ваш отдых? — Леви переводит взгляд на Ханджи, которая с достаточно гадкой улыбкой смотрит на него.       На стол девочки заказали закуски, несколько намазок на выбор, хлебную корзинку и йогурт с гранолой и свежими фруктами, так что они потихоньку поклёвывают еду в ожидании основных блюд.       — Не хотел улетать, — честно отвечает Леви, и Ханджи смотрит на него в ожидании, но он молчит и, в конце концов, не выдерживая долгого взгляда, выгибает бровь. — Что?       — Дождись лучше Эрена, он нормально обо всём расскажет, — уныло выдыхает Петра, а Ханджи закатывает глаза.       — Зануда и душнила, — выносит она вердикт, а Леви возмущённо смотрит на обеих.       — А каких рассказов вы ждёте? Отдыхали, вкусно ели, трахались, в целом, это весь наш отдых, — Ханджи опять вздыхает и упирается лбом в руку, а Петра хихикает.       — Неужели даже не поссорились не из-за чего ни разу? Ну хоть что-то интересное!.. — восклицает Ханджи, и Леви разводит руками.       — Из раздражителей были только сучки, которые пытались к нему клеиться, но ты же его знаешь, — Леви ухмыляется. Действительно, ссориться они перестали уже давно, да и серьёзные ссоры их можно по пальцам пересчитать, сейчас это так, споры в силу плохого настроения или же несоответствия темпераментов.       — Ну разумеется, он сразу же шёл прятаться мамке под жопку от всяких там беспорядочных сисек.       — Тогда уж к папке, — поправляет Петра, и Леви улыбается и пожимает плечами. В целом, так всё и было.       Он опять переводит взгляд на Эрена, теперь тот стоит полубоком, активно жестикулирует свободной рукой, а зашедшие в этот момент девушки в количестве трёх, ровесницы Эрена судя по всему, как одна поворачивают на него голову, задерживая взгляд. Они напоминают Леви суперкрошек, потому что очень ярко одеты, но шмотки у всех разного цвета.       — Было очень здорово, как будто бы мы одни во всём мире, и, если честно... большего вообще не нужно было, — искренне говорит Леви, переводя взгляд на девочек, а потом, вновь быстро поднимая глаза на Эрена и убеждаясь, что тот ещё в разговоре, слегка прикусывает внутреннюю часть губы и улыбается, заглядывая в глаза сначала Петре, а потом Ханджи. — Я купил кольцо.       — Что?! — восклицает Ханджи, поднося обе руки ко рту. — О Боже! — Леви пихает её под столом и шикает.       — Не кричи!..       — Да как прикажешь не кричать-то?! Когда ты?.. — Теперь сдерживающим фактором становится ладонь Петры на её губах, и Леви благодарно ей кивает, когда Петра спрашивает уже тише:       — Когда планируешь сделать ему предложение? — Глаза Ханджи под очками становятся ещё шире, та кивает несколько раз, подгоняя его побыстрее ответить.       — Пока нет, — тише говорит Леви и, видя пару недоумённых взглядов, продолжает: — Просто увидел это кольцо и понял, что хочу видеть его на пальце Эрена, сейчас покажу, — Леви открывает браузер на телефоне, вводя коллекцию, а Ханджи, наконец избавившись от руки Петры, заглядывает в экран и одобряюще о'кает, видя кольцо с двумя ободками из розового золота со спиралью из чёрной керамики между ними.       — Вау, «Булгари»! Недурно-недурно! — На самом деле Леви увидел это кольцо случайно в аэропорту, наткнулся на витрину магазина, пока ждал Эрена, который пропадал в Дьюти Фри.       — Вы бы видели рожи продавцов, когда я их поторапливал и постоянно оглядывался... Хорошо, что ещё в ручной клади место было, я даже пакет брать не стал, чтобы не спалиться, только коробку и документы взял.       — Очень красивое, но почему «пока нет»? — расстроенно спрашивает Петра, а Ханджи хмыкает.       — Неужели боишься, что он не согласится?.. Ты что, до сих пор не уверен?.. — Леви сразу же отрицательно качает головой.       — Уверен. Раньше, когда ссорились... порой накрывало, но это ушло. — Конечно же, как и любая пара они не избежали притирок, но на самом деле самые серьёзные и основательные ссоры всегда базировались не на какой-то глупости, а из-за того, что Леви скрывал свою деятельность. Эрен сходил с ума от неведения, надумывал себе всякое разное... Не понимал, почему во время командировок они почти не поддерживают связь, и, разумеется, как и любой человек, Леви был уверен в своей правоте, уверен, что поступает правильно и делает как лучше.       Он знал, что Эрен сможет защитить себя при необходимости, но реальность всё равно заставляла бояться, желая оградить его, несмотря на своё же обещание посвятить в курс дела, а в следствии двигаться к одной цели.       Он хотел дождаться окончания университета, не рассказывал хотя бы для того, чтобы и Эрен не переживал сильно за него, но по итогу, наоборот, всё привело к тому, что Эрен начал чахнуть из-за этой неизвестности, загонять себя собственными переживаниями о недоверии к нему Леви. Точкой невозврата стали искренние и очень горькие слёзы Эрена после трёхнедельной командировки, в которой Леви большую часть времени провёл там, где сети и вовсе не было.       С тех пор, как он всё объяснил Эрену, реальных ссор между ними в принципе не стало, не было больше секретов, не было недопонимания из-за недосказанности. Леви только настоял, чтобы Эрен, не без помощи семьи Аккерманов, выучился первой медицинской помощи и так же стрельбе. Микаса в этом стала ему отличным помощником, несмотря на все противоречия. Конечно же, он остался верен словам и считал, что Эрен как минимум должен закончить обучение, и тот пошёл на компромисс: согласился доучиться и пройти подготовку, прежде чем начинать работать с ним.       — Я просто знаю, что для него это... не будет просто штампом в паспорте, и я не хочу, чтобы он терял ощущение юности, хочу, чтобы он доучился хотя бы, подрос, у него и так-то детства нормального не было, а ему всего-то двадцать два исполнилось, он же такой маленький ещё... — тише объясняет Леви, забирая свой телефон у Ханджи и закрывая вкладки.       — Ты же в курсе, что ему двадцать два, а не четырнадцать? — с улыбкой спрашивает Ханджи, отпивая свой кофе, а Леви хмыкает.       — В курсе, но я ведь знаю его, знаю, что он решит, что теперь на нём лежит масса ответственности и обязательств, и не хочу, чтобы он брал это на себя раньше, чем нужно, так что пусть отучится, и я его с превеликим удовольствием окольцую, — усмехается Леви, но следом его улыбка становится мягче. — Плюс... я пока не придумал, как и при каких обстоятельствах сделать это. Хочу, чтобы он запомнил этот день. Я вообще не по всей этой романтической хуете, но хочу, чтобы он потом всем об этом рассказывал со своими этими... глазами восторженными и вспоминал всю жизнь.       — Боже, как же ты изменился всего за год с ним, диву даюсь... — на выдохе произносит Ханджи, а Петра, наклоняясь чуть ниже к нему, спрашивает:       — А не боишься, что он кольцо найдёт?       — Оно пока дома, но потом я его спрячу так, что он вообще никак не сможет его найти, — уверенно отвечает Леви, откусывая хрустящий кусок чиабатты с мягким взбитым маслом.       — И где, интересно? — с любопытством спрашивает Ханджи.       — Отдам Эрвину на хранение до поры до времени, — Ханджи выдыхает тихое «о» и кладёт руку себе на грудь.       — Ты жесток!.. А не боишься, что он его выкинет с Ниагарского водопада, как символ несогласия? — Леви усмехается.       — Вряд ли, слишком будет переживать, что тогда я женюсь ему назло. — Петра качает головой и с грустью вздыхает, а Ханджи хихикает. — Он и так считает, что наши отношения в целом построены на моём чувстве отрицалова, так что кольцо будет работать ещё одним напоминанием. — На самом деле, самые сложные коммуникации среди их близких связаны как раз с Эрвином.       Если в целом и Леви научился как-то общаться с малолетними друзьями Эрена, когда тот тащит его с собой на их местные собирончики, сам Эрен поддерживает тёплые отношения с Ханджи и Петрой, а у Кенни и мамы и вовсе является любимчиком с тех пор, как Леви их познакомил, то вот с Эрвином их примирить до сих пор не получается от слова совсем, и дело не только в Эрвине, который хоть теперь и скрыто, но отказывается признавать, что по итогу оказался в своих суждениях неправ.       Сам Эрен... не хочет из принципа с Эрвином иметь ничего общего, объясняя это тем, что лучше сдохнет, чем будет улыбаться и общаться с кем-то, у кого есть на Леви прямые виды.       Поначалу поругивались на эту тему, но по итогу пришли к компромиссу.       Когда сидят в общей компании, между собой те не контактируют; если Эрвин приходит к ним в гости, то Эрен оставляет их общаться, уединяясь в другой комнате, а потом забавно дуется, и Леви приходится его оттаивать всевозможными способами.       Эрен даже как-то по секрету (который та моментально выдала) признался Ханджи, что обижается наигранно, потому что Леви после таких визитов бывает с ним максимально нежным и податливым, и всё плохое настроение этим нивелируется.       Если же сам Эрвин устраивает ужин для близких или приём, то Эрен, наоборот, почти не оставляет Леви, разве что на колени к нему не садится, обозначая территорию.       Эрвин в один из подобных вечеров, сквозь зубы наблюдав за таким поведением и дождавшись, когда Эрен отлучится в уборную, подошёл к Леви со словами о том, что Эрену только помочиться на него осталось для полного счастья.       Леви с улыбкой ответил, что до золотого дождя они вряд ли дойдут, но зато активно практикуют другие виды близости.       И Леви не то чтобы пытался их с Эрвином подружить, просто хотелось бы, чтобы они научились существовать друг с другом, не метая молнии, но пока что возможным это представляется с трудом, благо Эрену хватает самообладания и выдержки не переносить свою неприязнь на их отношения, а Эрвин слишком ценит его, чтобы откровенно «нападать» на Эрена.       Так и учатся взаимодействовать.       Если так посудить, то и со стороны Эрена у самого Леви есть активный неприятель, забавно то, что им является его собственная сестра, так что здесь ситуация обстоит несколько иначе.       — Интересно, как он тебе отомстит за трёхнедельный несанкционированный отпуск?       — Про Гавайи идея была его, пусть и очень давно, — отвечает Леви, качая головой из-за всплывших воспоминаний. Конечно же, это было совпадением, и сам Эрен как-то обронил фразу после просмотренного ими сериала о том, что очень хочет побывать на Гавайях, но Леви в тот момент вспомнил именно слова Эрвина, старавшегося задеть его. — Ты же знаешь Эрвина, он весь в думах о глобальном, никак он не будет мне мстить, отправит за конкретными целями. Отвезу малόго и поеду к нему, скорее всего, в конце недели улечу.       — Ох, Эрен, наверное, расстроится... Он всегда так скучает, когда ты уезжаешь, — произносит Петра, а Леви задумчиво хмыкает и вздыхает.       — Да, я тоже скучаю, несмотря на то, что он о себе напоминает, — отвечает Леви, замечая, что Эрен наконец заканчивает разговор и направляется обратно к столику. В тот момент, когда он проходит мимо хостес, та явно набирает воздух, чтобы начать разговор, но Эрен её в упор не замечает, его взгляд направлен куда-то сквозь, и Леви понимает, что смотрит тот в сторону витрин с десертами.       «Сладкоежка», — с улыбкой думает Леви.       — Разве вы с ним бываете на связи, пока ты работаешь? — с удивлением спрашивает Ханджи, а Леви фыркает.       — Нет, он в холостую закидывает меня нюдсами, так что, когда я включаю телефон, ни одной мысли, кроме как той, что я хочу домой — у меня нет. Я и так-то думаю о нём на работе больше, чем надо. Хорошо хоть, что байки про то, что от дрочки слепнут — выдумки, иначе давно бы с собакой-поводырём ходил. — Белые щёки Петры окрашиваются в милый пунцовый цвет, а Ханджи начинает громко смеяться, приподнимая очки и утирая выступившую слезу.       — Молодые мужья — лучшее приобретение для нас, старпёров, — Леви даже спорить не будет, — вот подрастёшь — узнаешь! — пихает она Петру, а та лишь качает головой.       — Спасибо, мне как-то больше нравятся парни старше меня.       — Чёрт, там какой-то божественный карамельный шарик на витрине есть, а внутри, сказали, жидкий молочный шоколад! — именно с этими словами Эрен садится обратно к ним. — Милёнок уже рассказал, как мы отдохнули?       — Пф, он из себя даже трёх предложений выдавить не смог, душнила, — жалуется Ханджи. — Нылся только, что к тебе все клеились.       — Не нылся, а вполне закономерно возмущался, — поправляет Леви, и Эрен, встречаясь с ним хитрым взглядом, подмигивает, а после переводит взгляд на девочек.       — Я сделал кучу фоток и видосиков наснимал! Знаете, какой он мне сюрприз сделал? Мы на вертолёте пролетели над всем Гонолулу, это было так красиво!       Выражения лиц Петры и Ханджи становятся одинаково недовольными, смотрят они на Леви, который стойко выдерживает их взгляды.       — То есть рассказать нечего, да? — выдыхает Ханджи.       — А я говорила, что надо дождаться Эрена, — вторит ей Петра.       — Давай, пересаживайся к нам от этого зануды старого! — Ханджи поднимается с места, чтобы Эрен мог сесть к ним в середину, а Леви лишь качает головой, наблюдая за тем, как Эрен с энтузиазмом устраивается между ними, открывая галерею в своём телефоне, где собраны фотографии красивых видов, самого Леви, не видящего, что Эрен его втихаря снимает, и, конечно же, излюбленные Эреном совместные фотки на фронталку.       Главное, чтобы самые последние фотки не попались на глаза девочкам, потому что он не уверен, что Эрен успел перенести их в закрытую папку.       Сам он всё, что наснимал Эрен на Гавайах, смотрел с ним ещё в самолёте по пути домой.       Леви с лёгким интересом наблюдает за тем, как те смотрят фотки, иногда обсуждая с ним ту или иную, когда им наконец приносят основные блюда, после чего Эрен, оставляя свой телефон девчонкам, пересаживается обратно к нему.       Конечно же, это не мешает ему взять телефон Леви, чтобы сфотографировать их стол, ломящийся от количества еды.       Ханджи и Петра тут же начинают хомячить, после того как делают свои фотки, а Эрена от этого отвлекает официантка, что, немного смущаясь, отдаёт ему ещё и записку с номером телефона и отпечатком губной помады, рассказывая, что её попросили передать это Эрену в руки. Она неловко указывает в сторону дальнего столика.       И, конечно же, по инерции абсолютно все за их столом поворачиваются в ту сторону, куда указывает официантка. Там сидят девушки, которые заходили, когда Эрен разговаривал по телефону, смотрят в их сторону, хихикая, но Леви не успевает даже произнести «говорил же» Ханджи и Петре, как Эрен максимально показательно берёт его щёки в ладони и засасывает прямо при смущающейся официантке, которая предпочитает испариться в тот же момент.       Отвечая на поцелуй, Леви думает, что нормы приличия и Эрен живут совершенно в разных вселенных, но не сказать, что ему это так уж не нравится.       В общей сложности, в ресторане они проводят чуть больше часа, успевая обсудить буквально всё, что произошло за эти три недели, и полазать друг у друга в тарелках, хотя Леви стойко защищал свою ото всех, кроме Эрена.       Эрена же от количества съеденных блюд слегка разморило, так что сейчас он дремлет, прислонившись виском к спинке сидения, пока сам Леви привычно слушает подкаст, от голоса повествователя которого Эрена срубает, даже если тот вообще не хочет спать.       Когда он плавно паркуется перед воротами в основной корпус университета и поворачивается к Эрену, то невольно, но очень привычно залипает. Его длинная чёлка нависает над глазами, губы совсем слегка приоткрыты, брови расслаблены, и Леви мягко проводит костяшками пальцев по его щеке, забирая волосы за украшенные различными серёжками уши.       — Просыпайся, любимый, мы приехали, — тихо произносит Леви, и Эрен приоткрывает глаза. Он продолжает прислоняться виском к сидению, его манящие пухлые губы растягиваются в улыбке. — Тебе пора, а то опоздаешь.       — Милёнок, — слегка тянет Эрен, и Леви вопросительно приподнимает брови, а тот начинает улыбаться слегка сильнее, щуря свои потрясающие глаза. — Милёнок, — вновь зовёт Эрен, но теперь тише.       — Ну что?       — Милёнок, — произносит ещё раз Эрен совсем шёпотом, пододвигаясь к нему, и Леви начинает понимающе улыбаться, немного млея под взглядом этих аквамариновых глаз. — Ну милёнок...       — Господи, ну что за дитё такое, — выдыхает он и тоже тянется к Эрену, прекрасно зная, что за просьба скрывается за этим «милёнком». Конечно же, Эрен хочет поцелуев, и Леви с удовольствием дарит их ему.       Он укладывает ладонь на шею Эрена, прямо под волосами, и мягко целует его, слегка массируя затылок пальцами, а Эрен втягивает носом воздух, прежде чем податься ближе и углубить поцелуй.       На то, что Эрен может опоздать, становится всё равно, оторваться от него не представляется возможным, и, несмотря на то, что в этих поцелуях почти нет страсти, напротив, они переполнены трепетом и нежностью, Леви не может найти в себе силы отправить Эрена учиться, хотя бы на правах более зрелого.       Вот уже год любая зрелость проигрывает пылающему чувству в груди, что продолжает греть его, даже когда они находятся на разных концах их земного шарика.       — Так люблю вас, — шёпотом произносит в поцелуй Эрен и заглядывает в глаза. Он улыбается, его губы покраснели, и Леви улыбается в ответ.       — А я-то тебя как, — ухмыляясь, отвечает Леви, самостоятельно притягивая в объятья, как уши вдруг режет свистящий звук тормозных колодок, от которого они оба вздрагивают.       Леви видит, как справа от них паркуется чёрная панамера его сестры, и вздыхает.       — Блять, сто раз ей советовал что-то сделать с тормозами, но ей, похоже, нравится причинять боль моим ушам, — слегка морщась, произносит Эрен. — Ну ладно, зато вместе Жана подождём. — Леви слегка разводит руками, не комментируя, и достаёт ещё не начатую пачку сигарет, выходя из машины вместе с Эреном, который с задних сидений забирает рюкзак с лэптопом и нужными конспектами.       Конечно, Эрен не может быть не в курсе склок между ним и Микасой, но почему-то её чувствам он не придаёт какого-то особого значения, считая, что влюблённость она себе надумала и зациклилась из-за того, что не смогла достичь цели.       Леви не то чтобы был не согласен или согласен, если честно, какие-то потёмки души своей сестры он не знал, так же, как и она не знала о том, что находится у него на душе, но её одержимость порой раздражала. Благо, что одного взгляда Эрена хватало для того, чтобы её усмирить.       Когда он рассказал Эрену о том, что Микаса его младшая сестра, тот, конечно, был в шоке, но воспринял больше с позитивом, потому что дословно «если бы не она, мы бы с вами, возможно, и не познакомились никогда», так что, в целом, даже её прямая причастность к мафии никак не повлияла на их дружбу, хотя учитывая то, с кем у него на тот момент были отношения, было бы странно, если бы повлияло.       При этом, когда Микаса узнала, что её «возлюбленный» каким-то хером начал встречаться с её собственным братом, то первым делом она в тот же день настигла Леви в его же квартире и вполне себе реально размахивала в гневе семейным «когтем». Убить его, конечно, не пыталась, но вот ранить — ещё как. Разнесла, вообще-то, одну из их любимых ваз, в которой на тот момент стояли цветы, что подарил Эрен, так же пострадало зеркало на входе, некоторая посуда, а Леви, уворачиваясь, пытался закодировать себя словами, что она, вообще-то, его младшая сестра и ему совершенно никак нельзя ей отвечать тем же, несмотря на то, что отпиздить её в тот момент, чтобы голова на место встала — буквально руки чесались.       Но он не стал.       Хотя хотелось.       По итогу она в злых слезах забрала его «балвени» тридцатилетней выдержки, что привёз Эрвин, и, хлопнув входной дверью, куда-то свалила.       Сказать, что Леви был в ахуе — ничего не сказать, и когда к нему пришёл Эрен и не досчитался вещей, которые здесь были, Леви сначала подумал ему наврать, а потом просто сказал спросить у Микасы, если интересно, сам он в это лезть отказался.       Благо после того раза, вспышек ярости Микасы он больше не видел, но лицо она ему кривит теперь ровно при каждой встрече, а если мама их зовёт на редкие семейные посиделки, куда Леви, разумеется, берёт с собой и Эрена, то по взгляду сестры можно понять, что она представляет, как вспарывает ему живот и развешивает кишки по люстре.       В любом случае не то чтобы ревность малолетней засранки его как-то трогала, при Эрене та вела себя, как шёлковая, уж слишком ярко тот реагировал, если чувствовал хоть какую-то пассивную агрессию по отношению к Леви.       В такие моменты лицо у того каменело, взгляд становился таким холодным, что Леви его буквально не узнавал: подобным взглядом Эрен на него просто не смотрел, даже если они находились в холодной войне, поссорившись. Микасу это враз отрезвляло.       Мама из-за всей этой ситуации только разводила руками, не понимая, как из всей Помоны её дети умудрились не поделить одного парня. Кенни откровенно смеялся над происходящим, отпуская комментарии на грани, которые как бы и всем понятны, но как бы и не прикопаешься. Посмеивались с Ури, который делал вид, что он вообще все эти ссоры не поддерживает и считает, что все должны жить в мире, но сам преухахатывался, стоило Кенни спиздануть что-то.       Благо хоть со стороны Эрена была только прекраснейшая Карла, которая всегда была рада их видеть дома и к приезду готовила для Леви домашнюю выпечку или прочие вкусности. Леви её обожал, в первую очередь потому, что она очень сильно любила своего сына, а во вторую — потому что, глядя на неё, он буквально видел Эрена, его форму глаз, форму губ, острые скулы и смуглый цвет кожи. От отца, которого Леви видел лишь на фотографиях, Эрен взял только цвет волос и цвет глаз.       Выходят из машины они одновременно с Микасой. Та выглядит, как и всегда, очень ухожено: её короткие волосы завязаны в пучок, спереди — чёлка. Макияж достаточно яркий, но в тёмных тонах, что её внешности подходит. На ней слегка похожее на анимешное чёрное платье с прозрачными рукавами, пышной юбкой и корсетом, высокие гетры и грубые чёрные ботинки.       Леви достаёт зубами сигарету, когда Эрен обходит машину, вставая рядом с ним и взмахивая Микасе рукой. Взгляд её, что был до этого направлен сквозь Леви, светлеет, а на губах появляется мягкая улыбка.       Что бы там ни было, но отношение к Эрену у неё и правда особенное, во всяком случае, такой сестру Леви не видел ровно ни с кем с самого детства. Впрочем, несмотря на это, из-за всей ситуации Леви не испытывает чувства стыда, наоборот, хочет, чтобы поскорее переросла всё это. Как бы сильно Микаса не винила его во всех смертных грехах.       Пока Леви покуривает сигаретку, Эрен и Микаса обсуждают предметы, по которым у них сегодня будут лекции. Леви знает, что учатся они на разные специальности, но порой их группы пересекаются на общих дисциплинах, так они, собственно, и познакомились.       — Блин, да где же эта морда конская, — вспыхивает Эрен, осматриваясь, а потом, замечая кого-то вдали, о’кает. — Так, подождите, это препод, которому я реферат торчу, сейчас, пойду поймаю его, а то и-мейлы он игнорит! — Эрен исчезает буквально в секунду, оставляя его наедине с Микасой, и Леви, с тоской глядя в его спину, поворачивается к сестре.       Смотреть приходится немного снизу вверх, мало того, что вымахала и ростом едва ниже Эрена, так ещё и ботинки на платформе надела.       Между ними виснет тяжёлое молчание, и кажется, что аура вокруг них становится буро-фиолетовая. Она смотрит куда-то ниже его подбородка, и Леви, поднимая свободную от сигареты руку, понимает, что его платок немного съехал после того, как они с Эреном позажимались в тачке.       Начинать разговор друг с другом первым никто, понятное дело, не хочет, да и Леви не знает, что у неё спрашивать, пока она продолжает считать его главным бедствием своей жизни.       Леви выдыхает дым и бросает сигарету на асфальт, прижимая носком.       — Вижу, хорошо отдохнули, — всё-таки не выдерживает она, уголок её накрашенных губ дёргается, после чего она отводит взгляд.       — Мягко сказать, — отвечает Леви. — Он сделал много фоток, думаю, покажет.       — Надеюсь, тебя там немного.       — Где-то треть. Не считая совместных, — она хмыкает и качает головой, глядя за его спину. Леви уверен, что смотрит она на Эрена, который убежал договариваться о чём-то студенческом со своим преподом.       — Ты специально? Чтобы мне было побольнее? — Леви не понимает, что конкретно имеет в виду Микаса. Всё, на что его хватает, это потереть пальцем свой треугольник печали, который даёт о себе знать каждый раз, когда приходится с ней контактировать наедине.       Теперь мысль о том, что мать ей купила квартиру прямо над ними, вызывает желание съехать из своей нахрен, останавливает лишь то, что ему слишком нравятся планировка и ремонт, которым он занимался самостоятельно, а Микаса, возможно, сама никогда не захочет жить с ними по соседству.       Хотя... чёрт знает, что вообще в её голове происходит, раз она даже спустя чёртов год не смогла смириться и жить дальше. Леви, если честно, несмотря на всю подоплёку их отношений, искренне надеется, что она сможет это пережить настолько быстро, насколько это вообще является возможным.       — Знаешь, если у меня хоть когда-нибудь появится возможность быть с ним... хотя бы на короткий миг... я ей непременно воспользуюсь и не посмотрю на то, что ты мой брат, — тихо произносит она, а Леви, чуть сводя брови, устало вздыхает.       — Может, всё-таки к психологу?.. Нездоровая херня. — Она поджимает губы, хочет что-то ответить, но явно останавливает себя. Её взгляд меняется буквально за секунду, и Леви понимает, что Эрен, вероятно, идёт обратно.       — Ну всё, он сказал прийти после обеда, козёл старый, как будто нельзя было сразу просто посмотреть чёртову почту, а не пугать меня неудами... — с этими словами Эрен вновь появляется рядом. — О, ну наконец! Давай быстрее! — Эрен машет Жану, которого видит издалека, рукой, тот приехал на автобусе и теперь направляется к ним, выглядя при этом максимально несчастным и невыспавшимся.       Микаса тоже поворачивается к Жану и даже улыбается ему. Леви только от Эрена знает, что между теми есть своя история, но, если честно, разбираться во всём этом переподростковом коктейле вообще нет желания.       Тем временем Эрен встаёт за спину Леви, привычно обнимая со спины и укладывая щёку на макушку, громко спрашивает, чтобы Жан слышал:       — Вопрос! Если существо с торсом и головой человека и телом лошади зовётся кентавром, то как называется человеческое тело с лицом коня?..       — Да пошёл ты нахрен, придурошный! Почему ты обязательно должен нести бред даже с утра пораньше?! — кричит возмущённый Жан, его от природы высокий голос становится ещё выше, а лицо искажается от недовольства. Наверняка его до сих пор смущает, когда Эрен угарает над ним перед Микасой.       — Он называется Кирштавром!       Леви качает головой и начинает мелко трястись от сдерживаемого смеха, потому что Эрен — конченый придурок, а Жан, закипая буквально в секунду, мешая мат с цензурной лексикой, громко рассказывает Эрену всё, что о нём думает под гогот последнего.       Укладывая руки на его запястья, перекрещенные на груди, Леви думает о том, что мог бы простоять так несколько часов кряду.       Он сдержанно прощается с ребятами и почти так же коротко с Эреном, говоря, во сколько примерно будет дома и прося написать, как сам Эрен поедет, чтобы он приготовил или заказал еды.       Леви решает выкурить ещё одну сигарету, наблюдая за тем, как Эрен, Микаса и Жан уходят в сторону ворот, Эрен идёт по центру между ними, и они с Жаном настолько громкие, что слышно и отсюда, о чём они любя переругиваются, пихая друг друга плечами, Микаса, едва повернув голову в их сторону, мягко улыбается, потому что, что бы там между ними тремя ни было, испытывает тёплые чувства и к Эрену, и к Жану. Компания отошла едва ли на три метра, но порыв Леви сдержать не может, это происходит быстрее, чем он вообще успевает подумать.       — Любимый!.. — громко зовёт он, и Эрен тут же оборачивается. Его волосы развевает ветер, солнечный свет падает на лицо, заставляя загоревшую кожу мерцать золотом, а глаза уйти в такой красивый голубой цвет. Эрен улыбается ему, немного приподнимает брови, ожидая, что он скажет, но Леви молчит, а потом медленно разводит руки, после чего Эрен почти сразу с громким смехом бежит к нему обратно, попадая в крепкие объятья.       И вдыхая уже ставший таким родным запах с нотками цитруса, чувствуя его руки, слыша искренний смех, а потом и сладкий шёпот, Леви без преувеличения думает о том, что хочет провести так всю жизнь. Хочет наблюдать за тем, как Эрен взрослеет, матереет, становится его партнёром не только по жизни, но и по делу.       Думает о том, как наденет на его безымянный палец кольцо, возможно, об Эрене в белом костюме-тройке... который на нём, безусловно, будет смотреться, как на самом желанном подарке в мире.       У него много мыслей, если честно, и, что самое невероятное — все, как одна, дополняют и так физически ощутимое рядом с Эреном счастье.