Голубая Роза Винтерфелла

      Лиза не была уверена, как она умерла. Была ли это машина или на неё попросту что-то упало, она действительно не знала. Всё что она почувствовала в последние мгновения своей жизни это резкий толчок, после которого мир померк. А в том что она умерла, у девушки не было никаких сомнений. Нет, она не видела «света в конце туннеля» или похожей банальщины какой её описывают некоторые люди. Была лишь темнота. Лиза никогда не была особенно верующей девушкой, спасибо матери, которая на этом не настаивала, однако посмертие она представляла себе как-то иначе. То, что творилось вокруг неё не напоминало райские кущи или геенну огненную, не было это похоже ни на что, о чём она читала.- ни на Вальгаллу, ни на Суд Осириса, ни на любое другое посмертие, каким его описывают в книгах. Вокруг была лишь темнота и тишина. Своего тела Лиза не чувствовала, как бы не пыталась двигаться. Казалось, что её просто не существует и она находиться в нигде. Однако, она все еще могла думать. «Мыслю, значит существую» — кажется так говорил классик. Ну что же, она вполне могла мыслить и посему занималась именно этим.       Вначале её мысли переполняла обида на саму себя и мир вокруг. В какой-то момент жизни, после смерти матери, она желала умереть, однако откровенно боялась самостоятельно отнять собственную жизнь и надеялась на случай, который всё никак не приходил. И вот, когда ей стало лучше, когда она снова стала чувствовать желание жить, случилось это «нечто», которое погрузило ее в темноту. Она не знала, сколько времени прошло пока она мысленно ругалась и кляла вселенную, да и не была девушка уверена, что понятие время вообще относиться к тому месту, где она оказалась, однако постепенно злость сошла на нет и в голову стали приходить новые мысли. Неожиданно для самой себя, девушка осознала, что в доскональности помнит всю свою жизнь, вплоть до мельчайших подробностей и даже те события, которые, казалось, выветрились из памяти, она теперь помнила в совершенстве. Возможно именно это имеют ввиду люди, которые рассказывает о том, как вся жизнь проносится перед глазами? Лиза не была уверена. Впрочем, а какая разница? Но раз уж на то пошло, можно и пробежаться мыслями по собственной жизни.       Родилась Елизавета в двухтысячном году, прямо на переломе тысячелетия, а точнее, первого января в два часа утра. От отца ей досталась абсолютно банальнейшая фамилия Иванова, что ярко контрастировало с ее «величественным» именем. Впрочем, своего полного имени девушка тоже не любила, предпочитая сокращённую версию — Лиза, ну или Лизка, для друзей.       Своего отца Лиза не любила. Она никогда, даже будучи маленькой девочкой, не понимала, что в нём нашла мать. Возможно до брака он был иным, но девушке он запомнился тем, что постоянно выпивал и порой бил маму. Так, в пьяном угаре, когда девочке было шесть лет, он навернулся с лестницы и свернул себе шею. Сейчас, уже во взрослом возрасте, Лиза была даже рада этому, потому что кто знает, как сложилась бы ее жизнь с таким отцом. Но вот матери тогда было тяжело. Тогда, будучи ребенком, она слабо это понимала, но сейчас, с приобретенной памятью, она смогла подметить многие мелочи.       И тем не менее, после смерти отца, жизнь продолжилась. Мама у неё работала, конечно, не на самой престижной работе, но зарабатывала достаточно, чтобы содержать себя и дочь. Лизка же росла пацанкой. Как бы мама не прививала ей любовь к куклам и платьям, она всегда предпочитала солдатиков и штаны. Во дворе она была настоящей задирой и водилась с такими же мальчишками. И пусть сейчас, с высоты прожитых лет, эти воспоминания вызвали стыд, таковой была её жизнь.       Но вот училась она вполне прилежно. Она не была круглой отличницей, но на твёрдую четвёрку её знаний и упорства вполне хватало. Особенно хорошо ей давалась история, которая завораживала девушку. Ей всегда нравилось читать о прошлом, о царях и царицах, о громких битвах и славных победах. На ниве этой страсти, классе в седьмом, она прочно подсела на рыцарские романы и в этом не было бы ничего странного, ведь юным девочкам всегда нравятся красивые и благородные принцы, а также роскошные балы, но эти фрагменты Лиза максимуму пролистывала. Ей куда больше нравились описания битв и придворные интриги. Вскоре заинтересованность этими романами, привела её в мир Льда и Пламени, уважаемого Джорджа Мартина и она в нём утонула. Книги этого писателя были апогеем всего, что ей нравилось и она прочла их не один раз, вместе с кучей дополнительной литературы — приквелами, вбоквелами и путеводителями.       Классе в девятом, она убедила мать позволить ей вступить в секцию фехтования, благо такая имелась в её родном городе. Она хотела хоть такой мелочью, но прикоснуться к завораживающей её эпохе. В секции она не блистала талантами, однако упорство позволило ей добиться немалых успехов. В семнадцать лет она даже участвовала на городских соревнованиях, где заняла второе место.       После школы, Лиза пошла по пути, которые интересовал её больше всего и поступила на исторический факультет в собственном городе. Там, при помощи нескольких товарищей, она открыла для себя мир исторической реконструкции, в который, вскоре, нырнула с головой. Конечно, не с её статурой в метр с кепкой было носить тяжёлую броню и махать фламбергом, но покататься на лошади и помахать выполненной на заказ рапирой — это всегда пожалуйста. И так бы и продолжалась её жизнь, если бы не треклятый коронавирус. Саму её он обошёл стороной, но вот матери досталось. И так присутствующие у неё проблемы с лёгкими лишь ухудшились, когда она подцепила эту болезнь. Угасла Мария Иванова буквально за пару месяцев. Это сильно ударило по Лизе и она погрузилась в пучину депрессии, порой мечтая о смерти. Однако, взяв, в конце концов, академический отпуск, она смогла справиться с проблемами и пошла на поправку.       И вот, из-за хитрого изощрения судьбы, она погибла.

***

      Лизе было скучно. В этой темноте она пробыла уже, казалось, вечность. Если в первое время она могла развлекать себя мыслями и просмотром собственной жизни, то теперь мысли пошли по кругу, а жизнь она запомнила едва ли не наизусть.       Наконец, спустя неопределенное количество времени, Лиза попыталась двинуться. Она пыталась это делать как только попала сюда, но это не возымело никакого эффекта. Тело не отзывалось и она его банально не чувствовала. Однако теперь всё было иначе. Её попытка двинуть рукой вызвала невидимую волну, которая будто обмыла ее тело. Обрадованная таким эффектом, Лиза попыталась двинуться вновь и вызвала новую волну. Раз за разом, двигая то ногами, то руками она всё лучше ощущала своё тело. Наконец, она стала полностью ощущать своё тело, как вдруг, темнота стала отступать. Где-то вдалеке она увидела огонёк и потянулась к нему. Яркая вспышка света была ей ответом и она впервые за долгое время вдохнула холодный, обжигающий легкие воздух.

***

      Рабочий кабинет Рикарда Старка не блистал изысканностью, которой так упивались лорды юга. Скорее даже наоборот, он был исполнен в довольно суровом, если не сказать бедном, стиле. И всё же, лорд Винтерфелла всегда находил в этом помещении видимый лишь одному ему уют, который настраивал на рабочий лад. Большую часть сравнительно маленькой комнаты занимал массивный дубовый стол, который вечно был завален бумагами, будь то письма, книги или свитки. С одной стороны стола стояло большое кресло из всё того же дуба, с другой же стороны — два кресла поменьше — для гостей. Вдоль стены стояли громадные шкафы, заполненные книгами и свитками. Кто бы что не говорил по северных дикарей, но Рикард Старк был человеком довольно начитанным, желающим познавать прошлое и настоящее. В углу уместился небольшой камин, на случай, если воды из горячих прудов будет недостаточно для обогрева комнаты. Собственно, это и всё, что было в кабинете, если не считать пары охотничьих трофеев, расположившихся на стене       Хозяин этого кабинета, высокий и широкоплечий мужчина, которого, за глаза, называли «северным медведем» сидел и вот уже битый час разбирался с донесениями со Стены. Рикард Старк всегда уделял много времени Ночному Дозору, понимая, что только он сдерживает толпы одичалых от грабительских походов на юг, однако в последнее время казалось, что все деньги и материалы отправляемые в Чёрный Замок попросту исчезают. Как, впрочем, и сами братья Дозора. Согласно очередному донесению от Лорда-командующего Кворгила, за стеной исчезла уже третья группа дозорных. Что это, массовое дезертирство или активизировавшиеся одичалые — не были уверены ни в Чёрном Замке, ни, уж тем более, в Винтерфелле. Вот лорд Севера и думал, что делать с этой ситуацией, ведь мораль братьев Дозора и так никогда не была слишком впечатляющей, а теперь и вовсе, были ниже некуда. Так недолго и до бунта. От преступников и убийц можно ожидать чего угодно, а учитывая какое их там сейчас количество, становилось совсем не до шуток.       От бумаг Рикарда Старка оторвал стук в дверь — негромкий, но настойчивый. Учитывая что мужчина просил его не беспокоить, стоящий снаружи стражник Гаррет явно посчитал, что это что-то важное, раз позволил постучать в дверь.       — Войдите. — Старк негромко вздохнул и потер слипающиеся глаза.       С тихим скрипом, дверь медленно открылась и внутрь вошла полная женщина средних лет, тут же склонив голову. Увидев её, усталость лорда Старка вмиг отошла на второй план. Это была Рут — служанка, которая следила за состоянием его дочери. И, раз она здесь, значит с Лианной что-то случилось.       — М’лорд… — как-то неуверенно и робко начала женщина.       — Что с моей дочерью? — перебил её Старк, вставая. Смерив Рут тяжёлым и слегка обеспокоенным взглядом, он увидел как женщина напряглась.       — Мастер Валис велел сообщить вам, что леди Лианна очнулась. — сообщила женщина, найдя в себе силы говорить без запинок. — Он сейчас в её покоях. — еще прежде чем служанка успела договорить последнюю фразу, лорд Старк уже был на выходе из кабинета.       Быстрым шагом, едва не срывающимся на бег, Рикард стал петлять по коридорам замка, направляясь в комнату своей дочери. Вслед за ним слышались тяжёлые шаги громадины Гаррета, который спешил вслед за своим лордом.       Спустя минуту, Рикард был уже у покоев Лианны. Снаружи стояла одинокая фигура, одетая в мешковатую одежду. По сухому лицу и залысине в волосах, в высоком и худом мужчине легко узнавался Валис, мейстер Винтерфелла. По-видимому, здесь он дожидался именно лорда Старка, так как увидев его, слегка кивнул самому себе, а на лице его появилась тень улыбки.       — Валис, что с Лианной?! — с ходу потребовал ответа Рикард. Голос его был громким и сильным, явно намекающим на все кары небесные тому, кто расстроит его обладателя. Впрочем, мейстер даже не дернулся, как бы не наоборот, улыбка его стала чуть шире. Он уже двадцать лет являлся мейстером столицы Севера и прекрасно разбирался в повадках своего лорда. Так, голос лорд Старк повышал только когда волновался, либо был в чём-то не уверен. Когда он был в плохом настроении или зол, голос его становился тихим и хлестким, пробирающим до глубины души.       — Милорд, — начала Валис слегка склонив голову. — Леди Лианна очнулась. Я осмотрел её рану и, физически, она в полном порядке. Рана заживает хорошо, так что вскоре о ней можно будет забыть. Вот только… — мейстер едва заметно скривился, не будучи уверенным, как преподнести новости своему лорду.       — Что случилось, Валис?! — нетерпеливо потребовал ответа Старк, скосив взгляд на дверь в покои дочери.       — Как я сказал… — вздохнув, стал отвечать Валис. — Физически ваша дочь в полном порядке, чего я не могу сказать о ее умственном состоянии. Здесь всё оказалось хуже, чем мы могли предполагать. — мейстер смотрел на своего лорда с сочувствием и молчал, ожидая реакции. Та последовала незамедлительно.       — Что с ней? Что с моей дочерью? — на этот раз тихо спросил лорд Старк, боясь даже представить, что могло случиться с его дочерью после этого проклятого падения.       — Вам известно понятие «контузия»? — поинтересовался Валис и, дождавшись кивка Рикарда, продолжил. — Боюсь, что когда леди Лианна упала со стены, удар головой вызвал у неё контузию, которая привела к частичной амнезии.       — Что это такое? — спросил Старк, незнакомый с термином.       — Амнезия это болезнь, которая может возникнуть при повреждении головы. Она вызывает частичную или полную потерю памяти, мой лорд. — с сочувствием в голосе сообщил мейстер.       — Она… Ничего не помнит? — шокировано прошептал Старк.       — Нет, — поспешил успокоиться Старка Валис. — Нам, можно сказать, повезло и потеря памяти у леди Лианны лишь частичная. Из разговора с ней мне удалось выяснить, что она не помнит меня, однако знает о Винтерфелле и Севере. Она помнит своих братьев и родителей, однако не смогла назвать имени своей сиделки. Лишь время покажет, что ещё она забыла. — пояснил мейстер.       — А от этой… Амнесии… От нее есть лекарство? — растерянно спросил лорд Винтерфелла.       — Я не знаю, милорд. — вновь слегка скривился Валис. — У меня всего одно серебряное звено и признаться, я не изучал этой болезни. Лишь слышал о ней краем уха. Однако я собираюсь отправить ворона в Цитадель и запросить труды по амнезии. Возможно там я смогу отыскать лекарство.       — Хорошо. — решительно кивнул лорд Старк. — Когда напишешь письмо, принеси его мне, я запечатаю его собственной печаткой.       — Слушаюсь, милорд. — склонил голову Валис.       — Я хочу поговорить со своей дочерью. — Рикард бросил взгляд на дверь, после чего перевёл его на мейстера, ожидая возражений.       — Я не вправе вам это запрещать, милорд. — слегка улыбнулся Валис. — Однако помните, что леди Лианне сейчас нужен покой. Травма головы пусть и заживает, но она всё ещё может давать о себе знать.       — Я тебя услышал. — кивнул лорд Винтерфелла. — Больше тебя не задерживаю.       Кивнув своему лорду, Валис направился в собственные покои. Ему предстояло составить письмо и убедить мейстеров цитадели отправить ему нужные книги и свитки. А учитывая их твердолобость, даже личная печать Хранителя Севера может не дать нужного результата.       Лорд Старк же, приказав Гаррету оставаться снаружи, вошел в комнату дочери. Это было довольно просторное помещение, которое сейчас обогревалось большим камином стоящим у одной из стен. Сквозь несколько небольших окон в покои заглядывало утреннее солнце, падая на большую кровать, на которой, под кучей шкур, лежала маленькая девочка восьми лет. Она была укутана так, что виделось только её лицо, однако даже в этом случае было заметно, что с ней не всё в порядке. Лицо девочки было нездорово бледным, отчего упавшие на него темно-каштановые волосы казались черными. Доселе, она лежала на спине с закрытыми глазами, однако стоило дверь чуть скрипнуть, как она их открыла и повернула голову в сторону визитера.       — Лианна… — негромко произнёс лорд Рикард, закрывая за собой дверь. Он преодолел несколько шагом, разделяющих его с дочерью и присел на край кровати. — Ты… Ты меня помнишь? — с какой-то несвойственной для себя обычного неуверенностью спросил лорд.       — Ты… Вы… Лорд Старк… — негромким, слабым голосом отозвалась девочка. — Мой о-отец. — она приподнялась на локтях и направила свои серые глаза в такого же цвета глаза Рикарда. — Я… Помню…       — Лианна… — с теплотой в голосе прошептал лорд Старк. — Как же я рад… — он протянул руку, собираясь убрать с лица дочери упавшую прядь волос, однако, увидев протянутую руку, девочка дёрнулась и отвернула голову. — Лианна? — растерянно спросил Рикард.       — Прости, отец. — негромко отозвалась Лианна и, вытащив руку из-под шкур, убрала мешающую прядь с лица. — Мне не очень хорошо. — девочка чуть скривилась.       — Понимаю. — кивнул Рикард. — Мастер Валис говорил, что тебе ещё какое-то время будет плохо. Но не волнуйся, тебе скоро станет лучше, я обещаю.       — Отец, а маме кто-то сказал, что я очнулась? — вдруг поинтересовалась Лианна.       — Нет… — слегка растерялся от такого вопроса лорд Старк, после чего замер. — Боги, ей же никто ничего не сказал! — вдруг воскликнул он, но, увидев как его дочь скривилась, поспешно извинился, уже более спокойным и тихим голосом.       — Отец, можно я немного посплю? — попросила юная леди Старк. — А ты скажи маме, что я очнулась. — предложила она спустя секунду.       — Да, конечно, Лианна, отдыхай. — отозвался лорд Винтерфелла, после чего поспешил выйти из покоев дочери.

***

      Выпроводив, наконец, так не вовремя пришедшего лорда Старка, Лиза положилась на спину и закрыла глаза. Ей предстояло ещё многое обдумать и лучше всего это было бы делать в тишине и одиночестве.       В общем — она попала. Ещё будучи школьницей интересующейся Песнью Льда и Пламени, она прочно подсела на фанфики, желая как можно дольше оставаться в любимой ею вселенной. Что естественно, она нашла множество фанфиков о попаданцах в Вестерос и некоторые из них ей очень даже нравились, но она никак не ожидала, что, после смерти, сама станет попаданкой. Это читать о средневековых похождениях весело и интересно, но самому оказаться в них? Извольте. Вонь, болезни, войны, всем этим насыщена жизнью в такую эпоху и жить так совсем не легко. И вот она попала. Причём не в кого-то там, а в саму Лианну Старк — женщину, из-за которой началось восстание Роберта Баратеона. Сейчас она правда ещё не женщина, а очень даже девочка. Осмотрев своё новое тело, Лиза убедилась, что ей сейчас лет десять, не больше, а значит по временным рамкам она сейчас в начале 70-х годов третьего столетия от завоевания Эйгона. Что же, это уже что-то. Что она помнит об этом временном периоде? На железном троне сидит Эйрис II Таргариен. Ещё не безумный, но уже изрядно потрепанный король, который окончательно тронется рассудком через несколько лет, после Восстания Сумеречного Дола. Десницей у него служит Тайвин Ланнистер, который уже успел проявить себя в подавлении восстания Рейнов. Рейгар Таргариен сейчас просто мальчишка и до его одержимостью пророчествами и самой Лианной ещё очень долго.       Что же на Севере? В Винтерфелле правит лорд Рикард Старк, печально известный своей смертью, до которой еще добрых лет десять. Она, теперь Лианна, его третий ребенок, младше Брандона и Эддарда, но старше Бенджена. Матерью у всех четверых детей выступает Лиарра Старк, двоюродная тётя самого Рикарда. Вот такие переплетения семей. Причём лорд Рикард сильно отличается от своих предшественников тем, что пытается активно включиться в южную политику. Он уже наведался в Королевскую Гавань, где лично встетился с королем Эйрисом и вызвал у того интерес к Северу. Кроме того, вскоре должна состояться помолвка Брандона Старка с Кейтлин Талли, той самой, которая в известной Лизе истории, стала женой Эддарда Старка. Таким образом будет сделан ещё один шаг для выхода Севера из полной изоляции. А там уже и недалеко до помолвки её самой, точнее Лианны Старк с Робертом Баратеоном. И вот тут Лиза совершенно растеряна. Одно дело читать о таких вот помолвках и политике с ней связанной и совсем другое лично участвовать во всём этом. Впрочем, до этого ещё нужно дожить, что, в реалиях мира Льда и Пламени — та ещё задачка.       В любом случае, Лиза для себя решила — если высшие силы дали её возможность прожить новую жизнь в пусть и жестоком, но так полюбившемся ей мире, она воспользуется этой ситуацией по полной и будь что будет. К чёрту прекрасных принцев, да здравствует Лианна Старк.