***
Паша был опустошён, всё что ему хотелось услышать — он услышал, всё что хотел сделать — сделал. Но сделал не от сердца, а от эмоций. Не больно-то ему хотелось прогонять Юру. Сделать просто ничего не смог. Решил, что раз разобрался с прошлым, нужно начинать жить заново. Но нет… Не хватает ему его карих глаз и пару упоротых вкинутых фраз. «За что его так сильно любить? Ничем, сука, не отличается от остальных. Харизмой? Ну уж точно не характером. Ну, может ещё внешне симпатичный, да как человек удивительный. Ну это ведь не самое главное. Человека же по душе судят, а у него она чернее чёрного. Надо просто отпустить. Нельзя жить прошлым.» Из глаз выступило пару предательских слёз. Всё сжималось только от одной мысли, что он выгнал Музыченко и, возможно, тот уже не вернётся. Паша положил сигарету в рот и закурил. Слёзы поочерёдно катились по щекам, капая на стол, оставляя свой мокрый след. Несмотря на это лицо оставалось без каких-либо эмоций. В душе была буря. От стресса даже не хотелось спать. Поэтому Паша продолжал выкуривать сигареты одну за другой. Будто ждал, пока его лёгкие полностью потемнеют и он погибнет. Да лучше было бы от этого умереть, чем от расставания с любимым.***
Как и обещал, Юра был через тридцать минут у дома Анисимова. Заходя в подъезд, его эмоции будто брали новый оборот. Он становился ещё злее. Саша предполагал, что не открыв ему дверь или сбежав, станет хуже и всё будет неизбежно. Поэтому дверь он открыл скрипачу сразу. Усталые глаза Саши рассматривали Юру как в первый раз. После распада группы они тоже почти не виделись. Ну, или только по некоторым стечениям обстоятельств, на которых избегали друг друга как могли. — Здаров, Юрок. Ну и чем я тебе могу помочь? Ты, как и раньше, поссорился с ним и решил отвлечься на меня, потому что тебе так удобно? Музыченко схватил его за футболку и подтащил к себе. Он смотрел на него с яростью, но ничего не мог сказать. — Думаешь, если побьёшь меня, увидишь какие-то изменения? Братан, так дела не делаются. — У меня не могло возникнуть и мысли изменить Паше. Я же, сука, больше жизнь люблю его. Я не мог на это повлиять первый. Это всё ты. Ты внушил мне, что это я инициатор, что это наркотики, которые ты мне блять тогда и предложил. Но нееет… Это ты хотел, ты думал, что всё тебе с рук сойдёт. Знал, что он узнает. А знал ли ты, что с ним будет, когда он узнает? Знал ли ты, Санечка, что всё вот так обернётся? Кикир бесцеремонно смотрел в глаза Юре с небольшой ухмылкой. — Прекрати винить в этом всех, кроме себя. Это абсурд, чувак. Тебе самому не смешно? — Лицо было немного напугано, а на лбу выступили капли холодного пота. — Я прекрасно знаю, что не поступил бы так. Не нужно заставлять меня сомневаться в себе. Саша устало закрыл глаза, явно осознавая, что Юра просто так не уйдёт, а терять было нечего. — А если вот так. — Их лица были на неприлично близком расстоянии друг от друга, и у Анисимова не заставило труда поцеловать Юру в губы, а левой рукой дотронуться до его задницы. Музыченко резко оттолкнул его от себя и ударил по лицу ладонью. Юрин вид стал ещё яростнее, и его брови нахмурились сильнее, чем раньше. Кикир наклонился от резкого удара, но не успел опомниться, как за тем последовал следующий удар: уже кулаком в нос. Саша упал на пол, беспомощно отодвигаясь назад от Музыченко. Но Юра явно ещё не закончил. В его ход пошли ноги и по животу сразу прилетел удар ботинком. Юра продолжал избивать Кикира, сам не зная как остановить этот процесс. В какой-то момент ему показалось, что Саша перестал подавать какие-либо признаки жизни. Только после этого он отошёл от него. Мужчина испуганно приложил руки к лицу, оглядывая тело парня лежащего на полу. Кудри Саши были запачканы в его же крови, а лицо было изувечено до неузнаваемости. Он не находился в сознании, да и не ясно было жив ли вообще. «Блять что же я наделал…» — Музыченко присел рядом с Анисимовым и, взяв его запястье, стал пытаться прощупать пульс. — Не может быть. — Юра побледнел. Его руки стали трястись. Он взялся за голову и, резко встав, стал ходить туда сюда. Глаза бешено носились по комнате. «Что делать?!» «Сука что я наделал?!» Мужчина еле взял его на руки и отнёс в комнату, положив на кровать. Сев рядом с Кикиром, он тихо заплакал, глядя на бывшего коллегу и друга. Юра достал сигареты из кармана и закурил. Его руки по-прежнему тряслись. Его взгляд был наполнен ужасом. Кое-как держа сигарету, Юра достал телефон, размышляя кому будет лучше позвонить первому: в скорую уже было поздно звонить, да и страх брал своё. Поэтому он в лихорадке набрал Аню, а та сразу же ответила ему: — Да, Юра? — Анечка. — Больше Музыченко не мог ничего сказать: к горлу поступил ком. Было стыдно и страшно. — Что-то случилось? Почему звонишь? Где ты? — Я у Саши, Ань. — После этих слов он начал навзрыд рыдать, задыхаясь в своих же слезах. — Господи, что произошло? Успокойся. Пожалуйста, объясни, что случилось? — По голосу было понятно, что Серговна была уже сильно напугана. — Аня, я не знаю, что на меня нашло. Я клянусь, не так всё хотел… — Периодически задыхаясь, кричал скрипач. Он закрыл рот рукой, чтобы не было слышно как он рыдает, да и чтобы внимания соседей не привлекать. — Что? Что ты натворил?! Юра… Успокойся. Куда мне лучше приехать? — Сюда, Анют. В квартиру…***
Серговна быстро доехала до дома Кикира и добежала до нужной квартиры. С каждым шагом ей становилось понятно, что произошло. С каждым шагом она становилась мрачнее и задумчивее. Она молча прошла в комнату, где был Юра и посмотрела на него со злостью, но так ничего и не сказала. Она подошла к Саше и присела рядом с кроватью. От количества повреждений она закрыла глаза и прикусила губу. Из глаз полились слёзы. Аня нежно убрала прядь волос Анисимова и посмотрела на лицо. Она полностью села на пол, в голос рыдая рядом с кроватью. — За что ты с ним так? Разве заслужил он смерти? Юра… Разве Ты способен был на такое? — Девушка была злая, она была в сильнейшей ярости. Посмотрев с ненавистью на Юру, она вновь заревела. — Что делать, Анют? — тихо спросил Юра и посмотрел со страхом в глазах на жену. — Да хоть всю группу собери, что теперь сделаешь? К жизни ты Сашу уже не вернёшь. Такой хороший человек был. Талантливый, интересный… Сколько мы с ним общались? — Аня посмотрела на гитару, которая стояла в дальнем углу комнаты. Ей вновь стало плохо и она ушла из комнаты. Музыченко остался один, но долго не смог оставаться в одиночестве. Он отправился вслед за Аней. Он нашёл её на кухне, пытающейся налить воду в кружку. Руки лихорадочно тряслись, но на вид она была уже подозрительно спокойной. — Я должен понести наказание. Я сделал хуйню, которую нельзя простить. Скорее всего, мне светит пожизненное. Снова на глазах девушки появились слёзы. Она тихо сказала: — Уже ничего не поделать. Ты заслужил. Паше-то расскажешь? Он ошарашено посмотрел на неё и произнёс: — Я скажу. Он должен знать. — Юра, я не понимаю, как ты мог?! Как можно было убить нашего хорошего друга. Я приняла тебя какой ты есть, я приняла все твои плохие стороны. Я помогла нам, когда Паша разбился и впал в кому. Я была с тобой постоянно и готова была дальше быть рядом. Что же произошло? Ты ведь выучился на психолога, неужели тебе не помогло это? — Саша всё понимал в тот раковой день. Он только не предусмотрел последствия своего поступка. Я так разозлился и думал, что пару раз ударю его, но я не смог остановиться. Я был в отчаянии. В этот вечер я словно потерял «всё», только это «всё» до этого звучало не так глобально как сейчас. — Ты уничтожил сейчас не только свою жизнь. Ты о других думал когда-нибудь? Хотя бы раз? Или есть только ты и твои чувства? Что будет дальше ты знаешь? — Аня облокотилась на руку и закрыла рукой лицо. — Мне нужно позвонить Паше, это всё, что я сейчас могу и хочу сделать. Аня достала из своей сумки телефон и протянула Юре со словами: — На. Возьми лучше мой, не угробь ещё больше его жизнь, он только в себя приходить начал. А эти расследования его замучают. — Спасибо, Анют. Юра ушёл в комнату, где было пусто. Темно и пусто. Его глаза смотрели в потолок, а нога нервно дергалась. — Здравствуй. — Сказал Паша. Казалось, ему стало легче после встречи. — Привет, Паш. — Юра замолчал, ожидая реакцию парня. — М… А чего с Аниного? — Да вот, так получилось. — Скрипач сжал руку в кулак и хотел было ударить стену, но остановился. — Соскучился? Чего вдруг звонишь? — Соскучился. Разве это должно быть странным? — Да совсем нет. Даже рад как-то. Знаешь… Сидел думал. Наверное зря я так тебя выгнал, да? Юра, я люблю тебя. Музыченко присел на пол и глаза скрипача заблестели, он сжал губы и просто молчал. — Наверное зря я на тебя нагнал вообще. Зачем я вообще это всё говорю? — Парень усмехнулся. — Да я просто не могу без тебя. Юра поднял голову вверх: было тяжело удержать подступившие слёзы. — Пашок. Я… — Юра хотел рассказать, что натворил, но вдруг резко остановился и сказал абсолютно другое. — Я тебя тоже люблю. И всегда любил. Прости меня, Пашка. Постарайся простить. — Мы встретимся снова? — Нет, Пашенька. Извини. — В голос зарыдав после этих слов, сказал Юра и бросил трубку.