Следуя ритуалу

— Надеюсь, вы собираетесь надеть на меня наручники? Голос Ветинари прозвучал крайне буднично, можно даже сказать скучающе, как будто они обсуждали мелкие неточности в ежедневном отчёте Ваймса. — С какой стати? — у командора отвила челюсть. — Государственная измена едва ли не самое тяжкое преступление, сэр Сэмюэль. Я требую, чтобы на меня надели наручники! Ваймс подавился воздухом. Как служитель закона он действительно мог и должен был арестовать патриция, согласно выдвинутым обвинениям, но сковать его наручниками… в этом было что-то откровенно неправильное. С другой стороны, они были окружены толпой заинтересованных зевак и, откажись он выполнить привычный для ареста ритуал, тут же поползут шепотки и слухи — таков уж Анк-Морпорк. — Что же, если вы так настаиваете… — Ваймс шумно выдохнул и кивнул Дорфлу, — надень на него наручники. Сковать патриция чужими руками куда проще, особенно, если эти руки из обожжённой глины. — А кандалов у вас случайно не найдется? — грубый металл с лязгом сомкнулся вокруг тонких запястий лорда Ветинари. — Все надо делать как следует. — Нет, — процедил Ваймс, прислушиваясь к тихим перешёптываниям, прокатившимся по задним рядам столпившихся горожан, — кандалов у нас случайно не найдется. — Я всего лишь пытаюсь помочь, сэр Сэмюель. Голос патриция всего на мгновение утратил свою привычную насмешливость, но никто не обратил на это ровным счётом никакого внимания. Никто кроме Ваймса: возможно, ему просто почудилось или же он единственный знал Ветинари достаточно хорошо, чтобы уловить это лёгкое изменение тона. Ветинари бросил на командора привычный колючий взгляд. — Ну, идем? Толпа расступилась, образуя своеобразный коридор для патриция и его сопровождающих. Ваймс бегло оглядывал нестройные ряды зевак, по привычке высматривая подозрительные лица — покушения на патриция случались уж слишком часто, чтобы Ваймс потерял бдительность хоть на секунду. Даже в подобных обстоятельствах. Впрочем, взгляд командора натыкался исключительно на рассеянную заинтересованность случайных наблюдателей, для которых взятие под стражу патриция было не примечательнее ежемесячной распродажи в обувном магазине господина ла Бутина. Ветинари попытался завести с Моркоу разговор об очередной кровавой традиции, включающей клетки, отрубленные головы и, кажется, четвертование, но командор бесцеремонно его перебил. В голове всё ещё иногда звучал сонный писклявый голосок бес-органайзера: «дзынь-дзынь-подзынь…смерть-смерть-смерть». Ваймс тряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли, — хватит с него этих мрачных рассуждений.

***

Толпа, преследовавшая патриция и стражу от самого порта, плавно перетекла и, казалось, сгустилась вокруг дворца. В Крысином зале было не лучше: весь анк-морпоркский высший свет собрался поглядеть на суд над лордом Ветинари. Главы гильдий, аристократы, волшебники — одним словом, каждый, кто решил, что хочет поглядеть на свержение очередного тирана. Ваймс поёжился и отступил от двери, пропуская патриция, однако Ветинари не торопился принять участие в заседании. — Вы ничего не забыли, командор? Лорд Ветинари насмешливо вскинул бровь, опешивший Ваймс ответил излюбленным трюком: — Сэр? — Обыск, сэр Сэмюэль. Челюсть Ваймса отвисла второй раз за день: — Что? — Согласно предписаниям, вы должны меня обыскать, — в мягкий голос влились заискивающие нотки, — в конце концов, у меня может быть при себе оружие. О, оно было — в этом Ваймс не сомневался ни на йоту, но сама идея обыскивать патриция как какого-то мелкого воришку из Теней казалась ему ещё более неуместной, чем чёртовы наручники. — Не думаю, что в этом есть необходимость, сэр. — Я настаиваю, Ваймс. Командор глубоко вздохнул. Спорить с Ветинари, когда он говорил в таком тоне, было совершенно бесполезно. Как оказалось, слева от Крысиного зала даже имелось небольшое помещение, предназначенное для подобного рода случаев. Независимыми наблюдателями тут же были избраны Моркоу и Шелли. Они, конечно, являлись стражниками, что немного противоречило традиционному укладу, но едва ли во всём Анк-Морпорке можно было найти более непредвзятого человека, чем Моркоу, и лучшего специалиста по холодному оружию, чем гном. Тонкий и горделивый Ветинари стоял посреди комнаты, как мрачное изваяние. Ваймс коротко кивнул сам себе и сделал несколько шагов в сторону патриция. Нелепость ситуации вызывала смех, но командор усилием воли подавил в себе этот позыв. — Вытяните руки вперёд, сэр. Ветинари безоговорочно повиновался, вгоняя Ваймса в очередной ступор. Такая покорность настораживала и даже отчасти пугала. Командор сглотнул и доведённым до автоматизма движением протянул ладонями по швам мантии патриция — пальцы натолкнулись на несколько ремней, опоясывающих рёбра и ноги Ветинари. — Сэр? — Ваймс проигнорировал желание привычно сместить взгляд чуть выше левого уха лорда Ветинари, продолжая сверлить его хмурым взглядом. Ситуация медленно выходила за рамки того, что Ваймс считал приемлемым в публичном общении с патрицием. — Что-то не так, сэр Сэмюэль? — Ветинари привычно изогнул бровь, делая вид, что совершенно не понимает, о чём идёт речь. Ваймс заскрипел зубами — чёртов ублюдок намеренно ведь ставил его в неловкое положение, продолжая играть в свои игры с лёгкостью и изяществом, будто не смертного приговора для него сейчас ждал в соседнем зале весь высший свет (коим было принято называть сборище самых заносчивых ублюдков) Анк-Морпорка. Лицо командора окаменело ещё больше. — Мне придётся попросить вас снять мантию, сэр. Лорд Ветинари довольно улыбнулся, словно ждал именно этих слов. — Я в руках закона, командор, и не могу препятствовать, — патриций выдержал небольшую паузу, наблюдая за тем, как старательно Ваймс держит лицо непроницаемым, игнорируя столь многозначительные намёки, — но, боюсь, это будет слегка затруднительно в моём нынешнем положении. Лорд Ветинари повернул и чуть развёл кисти в стороны, отчего небольшая цепочка между браслетами наручников натянулась, напоминая Ваймсу о том, что патриций всё ещё скован. Если бы Ваймс мог, он бы страдальчески застонал. Впрочем, справедливо говоря, это было вторым желанием, возникшим в его голове. Первое закономерно включало в себя злоупотребление служебными полномочиями и использование этих самых наручников отнюдь не для выполнения должностных обязанностей стражника. — Моркоу, не мог бы ты… — Ваймс скосил взгляд на капитана, надеясь увильнуть от этой смущающей части так же, как прежде увильнул от необходимости лично сковать патриция. — Независимый наблюдатель не может участвовать в процедуре обыска, сэр Сэмюэль, — лорд Ветинари выпалил это так блестяще остро, что Ваймс готов был поверить, что чёртов ублюдок спланировал всё заранее и прежде не раз тренировал эту фразу у зеркала, чтобы не выглядеть слишком довольным сейчас. — Это точно? — Ваймс снова бросил взгляд на Моркоу. — Да, сэр, — за несколько лет службы в Страже Моркоу выучил старый свод правил практически наизусть, — так говорится во втором параграфе пункта «О публичных судах и ритуалах им сопутствующих: дознаниях, обысках, казнях и прочее нижеуказанное». Ваймс чертыхнулся про себя, хотя внешне его лицо едва ли изменилось. Он принял то, что ему время от времени доводилось раздевать патриция в неформальной обстановке (и был весьма доволен этим), но сейчас, под чужими взглядами, это ощущалось настолько вопиюще смущающим, что только благой волей всеми забытого божка, несущего ответственность за Возмутительно Неловкие Ситуации, лицо Ваймса ещё не стало краснее агатианского флага. — Сэр, — Ваймс уставился на ряд мелких чёрных пуговиц на мантии лорда Ветинари. Обычно он делал это почти бессознательно, уделяя куда больше внимания губам или шее патриция. Гладкие и тонкие, пуговицы плохо поддавались его заскорузлым пальцам, а недавний ожог от головешки начал неприятно ныть. Куда проще было бы сейчас распахнуть мантию рывком, чтобы неподатливые пуговицы россыпью заскакали по полу, но Ваймс подавил этот порыв в зародыше, крепче сжимая зубы и сосредотачиваясь на оставшихся пуговицах. Ветинари наблюдал за его стараниями с выражением вежливой заинтересованности, словно не он несколькими неделями ранее пылко стонал в поцелуи и задыхался, пока руки Ваймса хозяйничали под этой самой мантией. Разобравшись с пуговицами, командор распахнул полы мантии: он одновременно в точности представлял, что увидит под плотным слоем привычной пыльно-чёрной ткани, и совершенно не знал, чего ожидать от патриция на этот раз. Лорд Ветинари умел удивлять — не то, чтобы Ваймс действительно ожидал чего-то такого (как, скажем, отсутствие необходимых элементов гардероба или наличие чего-то совершенно несвойственного патрицианскому наряду и включающего слишком много тонкого кружева), но где-то под грудиной всё равно зарождался совершенно неуместный сейчас, но такой волнующий трепет, что охватывал его каждый раз, когда он раздевал своего Хэвлока. В этот раз лорд Ветинари, похоже, решил воздержаться и не изводить командора ещё больше. Под мантией оказалась всего-навсего простая чёрная рубашка и такие же чёрные брюки. А ещё ремешки. Очень много ремешков. Ваймс сглотнул. Он ожидал увидеть на Ветинари оружейный пояс или портупею (или чем там пользуются чёртовы убийцы?), но совершенно не догадывался, что это будет выглядеть так. Узкие кожаные ремешки опоясывали грудь и талию патриция, сминая рубашку и подчёркивая его изящество и обманчивую хрупкость, которую нерадивый обыватель мог принять за слабость и поплатиться собственной жизнью. Словно следуя негласному правилу, Ветинари никогда не носил с собой оружия (по крайней мере такого, которое можно было заметить невооруженным глазом), когда встречался с Ваймсом, за что Ваймс ему, откровенно говоря, был благодарен. Как минимум, между ними была некая хрупкая иллюзия доверия и откровенности, и, вжимая патриция в постель, Ваймс не думал о том, что может получить нож под ребро. Но вместе с тем тонкие полоски чёрной кожи, огибающие стройное тело Ветинари, казались сейчас такими тревожно-возбуждающими, что Ваймс отнюдь не разочаровался бы, если бы патриций изменил своей привычке и надел портупею снова. На голое тело. Командор мысленно одёрнул себя, переключая внимание на ножны, закреплённые на портупее. На первый взгляд клинков у патриция было всего три: два слева и один справа, но Ваймс был уверен, что лорд Ветинари этим отнюдь не ограничился. — Мне придётся изъять это, сэр, — отчеканил Ваймс, не поднимая взгляда, и аккуратно вынул клинок из ножен. — Стилет. Тонкий, с филигранной резьбой на рукояти, он идеально подходил Ветинари — такой же изящный и смертоносный. Гладкое узкое лезвие грозно блеснуло в руках командора, точно игриво подмигивая, и Ваймс поспешил отложить его на стол для изъятых вещей. Он никогда не питал тёплых чувств к холодному оружию (сам командор, следуя выверенной привычке выживать любой ценой, предпочитал дробящее оружие: дубины, кастеты, кирпичи и прочие увесистые предметы, которые могли проломить противнику челюсть и переломить ход боя в пользу Ваймса), а этот клинок очевидно был выкован с тщанием и любовью. И совершенно точно выкован не в Анк-Морпорке. Таких мастеров в его городе не водилось — Ваймс знал наверняка. — Ещё один стилет, — командор повертел стилет в руках, рассматривая резную рукоять, украшенную изящным узором, — похоже, парный к первому. — Присмотрите за ними, сэр Сэмюэль, — Ветинари коротко улыбнулся, и на мгновение его голос утратил привычную насмешливость, точно он взаправду говорил о чем-то важном и сокровенном, — они мне очень дороги. — Сэр, — привычно отозвался Ваймс. Он не видел этих стилетов прежде, но что бы ни связывало их с Ветинари, патриций этим действительно дорожил. Возможно, они были семейной реликвией или их подарил Ветинари значимый человек из его прошлого. Хэвлок никогда не считал нужным рассказывать что-то сам, а Ваймс не хотел слушать ложь в ответ на свои вопросы, да и настоящее его всегда занимало куда больше прошлого. Даже если это прошлое было настолько значимым для Хэвлока, что он заявил об этом во всеуслышание. Ваймс одёрнул сам себя — глупость какая, ревновать к куску металла! — и вынул очередной клинок из ножен. Более толстый и грубый, с слегка выгнутым лезвием, он скорее напоминал тесак, чем кинжал. — Кинжал, — констатировал Ваймс, поворачивая клинок в руках, — клатчской работы. — Корд, сэр, — поправила командора Шелли. — и, думаю, его не так давно выковали в Анк-Морпорке. Но, если нужны подробности, я могу отправить голубя в «Коренной и Рукисила». Однако — не могу разглядеть детали — гравировка на гарде вполне… — Спасибо, капрал, — Ваймс оборвал Шелли на полуслове. Когда разговор заходил о золоте или оружии, даже такие благоразумные гномы, как Шелли, бывали слегка несдержанны, и обыск рисковал перерасти в несколько-часовую лекцию о предполагаемом происхождении искомого клинка. Ваймс отложил корд на стол. — Надеюсь, у вас нет ножен за спиной, — командор криво усмехнулся, даже не надеясь на положительный ответ. — Надеюсь, вы не поверите мне на слово, сэр Сэмюэль, — парировал патриций, растягивая губы в тонкой, нахальной улыбочке, точно предвкушал грядущее развлечение. Ваймс заскрипел зубами. Скованные запястья лорда Ветинари совершенно не помогали процедуре обыска — скорее наоборот. Ваймс понятия не имел как ему обыскать патриция со спины, не сняв мантию, и как снять мантию, не сняв наручники. — Дорфл! — рявкнул Ваймс. — Освободи патриция Ветинари. Стоящий в коридоре голем завозился, отыскивая в увесистой связке ключ от наручников патриция. — Боюсь, это невозможно, сэр Сэмюэль, — лорд Ветинари снова тоненько улыбнулся, впрочем, не удерживая улыбку на губах, чтобы не показаться излишне довольным. — Наручники нельзя снимать во время обыска. Если бы Ваймс мог, он бы снова страдальчески застонал. — Моркоу? — он бросил на капитана взгляд. С Ветинари никогда нельзя быть уверенным до конца. — Так и есть, сэр, — Моркоу кивнул, припоминая выдержку, — в дополнении три к седьмому параграфу пункта «О публичных судах и ритуалах…» — Я понял, капитан, — выслушивать цитаты из свода законов Ваймсу хотелось не больше лекции о холодном оружии. Он снова перевёл нечитаемый взгляд на патриция. — Согните руки в локтях и поднимите на уровень подбородка, — с каменным лицом процедил он, — сэр. Лорд Ветинари удивительно кротко выполнил указания, тем не менее не сводя с командора взгляд. Ваймс нехотя сделал шаг вперёд и повернул голову, избегая смущающей близости лица патриция. Широкие ладони скользнули по рёбрам Ветинари, прослеживая узкие и неожиданно прохладные полоски чёрной кожи. Ножны за спиной действительно были. И не одни. Ваймс пододвинулся чуть ближе, чтобы ощупать их получше. Чем быстрее он справится с этим, тем больше шансов, что его лицо не будет багровым от смущения, когда он отстранится от Хэвлока. Скроенные крест-накрест, ножны на спине отличались от тех, что Ветинари носил спереди, и командору потребовалось время, чтобы понять как удачнее подцепить один из ножей пальцами, не задев при том второй. И ровно в момент, когда он, наконец, понял принцип, патриций подался вперёд, совершенно незаметно для постороннего наблюдателя, но вместе с тем так чертовски ощутимо потираясь о командора, что Ваймс просто не мог проигнорировать это. — Ножи! Он отстранился, пожалуй, слишком резко, чтобы это осталось незамеченным, но не отстранись он, и эта маленькая провокация закончилась бы чем-то куда более непоправимым, чем неуместно громкий оклик, ведь Ветинари так дышал — горячо, томно, на грани слышимости, и его губы были так невыносимо близко. Усилием воли Ваймс заставил голос звучать тише и ровнее: — Метательные. Два. Ножи звякнули друг о друга, и Ветинари не сдержал короткой торжествующей улыбочки. Ваймс стиснул зубы — чёртов ублюдок откровенно потешался, провоцируя, взводя его как пружину, и Ваймс обязательно возьмёт реванш (да такой, что Ветинари ещё прихрамывать будет!), но вначале разберётся с этим обыском. Ваймс бегло окинул патриция взглядом и едва сдержал ещё один страдальческий стон. Ветинари определённо всё это спланировал и определённо издевался над ним, ведь как иначе объяснить тот факт, что именно сегодня патриций решил надеть настолько узкие брюки. Тонкая ткань облегала стройные бёдра настолько плотно, что брюки больше походили на ненавистные герцогские лосины (и как только Ветинари находил их удобными?), но выглядел лорд Ветинари отнюдь не так карикатурно, как Ваймс в треклятых лосинах. — Что-то не так, сэр Сэмюэль? — вежливо поинтересовался патриций, привычно поднимая бровь. Заворожённый, Ваймс отмер не сразу, медленно поднимая на Ветинари взгляд. Осознав, что он до неприличного долго разглядывал бёдра лорда Ветинари, командор мысленно выругался, но вслух выдал лишь очередное безликое «сэр». Натруженное брожением по клатчским пескам, колено немилосердно хрустнуло, когда Ваймс грузно опустился на него всем весом. Прежде Ваймсу уже доводилось оказываться перед патрицием на коленях, в куда более интимных обстоятельствах, но это было даже на десятую долю не так неловко и смущающе, как сейчас. Внизу живота сладко заныло от внезапно нахлынувшего предвкушения чего-то большего, а воображение совсем не вовремя подбросило картинки с разомлевшим от ласк Хэвлоком, что так беззастенчиво и пылко стонал его имя, пока Ваймс старательно ласкал его член языком. Командор рефлекторно сглотнул и отсчитал до трёх, унимая разыгравшееся воображение. — Тычковой нож, — хрипло констатировал он, откладывая нож на стол. Ножны к вящему удивлению Ваймса были всего одни — на широком ремне, опоясывающем левое бедро Ветинари. Ножен на правом бедре патриций не носил, ведь туго затянутый кожаный ремень наверняка бередил старую рану. Больше всего на свете Ваймсу хотелось сейчас коснуться, погладить, поцеловать уродливый шрам, на несколько коротких мгновений стирая губами монотонную ноющую боль, которая никогда не уймётся окончательно. — Сэр, — Ваймс всё же не удержался от соблазна, прикрываясь благовидным предлогом. Горячие ладони легли на узкие бёдра, — я обязан проверить. Его руки мелко подрагивали от волнения, будто он касался Ветинари в первый раз. Пальцы незаметно огладили едва ощутимый под слоем тонкой ткани рубец. Патриций замер, точно не ожидал от Ваймса такой явственной ласки, и слабо вздохнул, когда ладони скользнули вниз по швам, останавливаясь на голенях и описывая их круговым движением. Ваймс почти синхронно вынул два клинка из-за голенищ невысоких сапог: — Убервальдский охотничий нож и… — он озадачено уставился на тонкое металлическое нечто с инкрустированным золотым драконом на такой же тонкой металлической рукоятке, — спица? Что скажешь, капрал? Ваймс скосил взгляд на Шелли, но она смотрела на командора с выражением едва ли не панической растерянности. Хуже гнома, который без умолку болтает об оружии, мог быть только гном, который не знал, что сказать об этом самом оружии. — Если я не ошибаюсь, то это когай, сэр, — вставил Моркоу, — я читал, что такие ножи пользуются популярностью у женщин определённых профессий на Противовесном континенте, особенно в Агатовой империи — его можно спрятать в веер, — Моркоу сделал небольшую паузу, обдумывая уместность дальнейших объяснений. — Грубо говоря, это агатеанский дамский нож, сэр. — Дамский? — Ваймс поднял взгляд на Ветинари и усмехнулся. Лорд Ветинари вопросительно поднял бровь, точно и вовсе не понимал, почему он не может носить нож, пользующийся популярностью у агатианских белошвеек. В конце концов, это было весьма в манере патриция. Как и неприлично узкие брюки. Как и незаметно потирающийся о пах командора обшлаг сапога. — Да, сэр, — снова откликнулся Моркоу, хотя вопрос очевидно был адресован не ему. — Что же, — Ваймс прочистил горло, чтобы его голос не звучал слишком хрипло, — тогда у меня всё. Ситуация давно вышла за все допустимые рамки и, выпрямляясь и отступая назад, Ваймс смиренно, почти флегматично отметил, что у него встал. Встал самым натуральным бесстыдным образом — на беззастенчивые провокации патриция, на гладкие кожаные ремешки, опоясывающие тонкое тело, на неприлично узкие брюки. Благо, собственные штаны командора были достаточно широкими, чтобы кто-то ещё заметил, насколько его возбудил этот, казалось бы, обыденный ритуал. Кроме лорда Ветинари разумеется — о, этот ублюдок совершенно точно знал, что у Ваймса стоит, и был невыразимо этим доволен. — Сэр Сэмюэль, — патриций снова приподнял бровь, — вы ничего не забыли? — Сэр? Ваймс бегло окинул Ветинари взглядом. Возможно, он и в самом деле что-то пропустил? Складной нож в каблуке сапога? Булавку за отворотом воротничка? Какой-то хитрый самовзводящийся механизм, спрятанный под манжетой? Поговаривали, что Гильдия Убийц как раз презентовала ряд новых приспособлений — «в три раза незаметнее, в тридцать смертоноснее» (впрочем, смертоносными они были пока только для своих создателей, но не исключено, что патриций уже успел приобрести что-то достаточно незаметное и достаточно смертоносное). — Не могу же я явиться в зал заседаний в расхристанной мантии, — лорд Ветинари демонстративно развёл руки, насколько позволяла цепочка между браслетами. В этот раз Ваймс даже не попытался просить помощи у Моркоу, ведь наверняка нашлось бы очередное предписание, гласящее о том, что командор лично обязан привести одежду подсудимого в полный порядок перед слушанием. Ещё и сапоги до блеска натереть. — Сэр. Лицо Ваймса по-прежнему напоминало каменную маску, хотя внутри бушевал шквал эмоций. Мелкие пуговицы снова не поддавались, выскальзывая из неловко-грубых пальцев командора. Ваймс снова предпочитал не смотреть патрицию в глаза — не потому, что надеялся скрыть захлестнувшее его по самые уши смущение, а просто чтобы не доставлять ублюдку удовольствия видеть насколько он взволновал чувства командора. — Сэр, — снова повторил Ваймс, одёргивая мантию по швам и отступая. — Так-то лучше, — довольно заявил лорд Ветинари, останавливаясь в дверном проеме, — и всё же, никак не могу отделаться от ощущения, что мне откровенно недостает цепей. — Вы это серьезно, сэр? — Ваймс на автомате бросил взгляд на худые лодыжки и сцепил зубы. Он определённо не будет думать о том, как беспомощно будет смотреться патриций, скованный по рукам и ногам. — Абсолютно серьезно, командор, — елейно пропел лорд Ветинари, — серьезнее не бывает. На тот случай, если благодаря какой-то невероятной хитрости я вдруг выкручусь… — он выдержал многозначительную паузу, в точности давая понять, что если высший свет Анк-Морпорка сегодня и получит зрелище, то совсем не то, на которое эти стервятники рассчитывали. У патриция определённо было ещё слишком много планов, чтобы он всерьёз согласился подняться на плаху сегодня. — Приказываю вам приобрести кандалы. Нам надлежит освоить правильное исполнение такого рода ритуалов. Намёк был слишком явным, а тон лорда Ветинари слишком многообещающим, чтобы Ваймс его проигнорировал. — Уверяю вас, — он позволил себе ухмылку, — отныне кандалы всегда будут под рукой. Ветинари прикрыл глаза, мягко улыбаясь: — Хорошо. Массивные двери, ведущие в Крысиный зал, распахнулись и патриций шагнул вперёд — в свет, шум и улюлюканье. И Ваймс шагнул следом, потому что так полагалось, а ритуалы нужно соблюдать.