***
Вилла «Оливия» была одним из самых красивых мест, которые доводилось видеть Джейсону. Само здание больше напоминало дворец. Там было всё, что только могла пожелать изнеженная роскошью душа: бассейны закрытые и открытые, комната для релаксации, спа, кинотеатр и куча всего другого, о чём Джейсон ещё не знал. В этот раз Камилла пригласила кучу гостей. Она могла себе это позволить: в доме было двенадцать гостевых спален, а в дальнем конце сада находился отдельный коттедж для гостей. Но вообще Джейсон плохо представлял, как она раньше жила одна, лишь с двумя детьми, в этом огромном особняке. Пожалуй, надо было родиться принцессой и проводить каникулы в фамильном замке, чтобы чувствовать себя комфортно в таких условиях. Сад виллы был довольно большим и замечательно красивым. Быть может, на вкус Джейсона слишком ярким и экзотичным. Ему иногда казалось, что он находится не на юге Франции, а где-то в тропиках. Он больше наслаждался видами: они, куда ни посмотри, оказывались живописными, точно с картин. Если смотреть в сторону побережья, были видны сине-лиловые горы. Он хотел бы сейчас быть там, далеко-далеко, в тишине, без всех этих людей, их голосов и непрестанных перемещений… Хотя наверняка вблизи окажется, что невысокие горы утыканы городками и деревеньками и какими-нибудь банальными огородами, в лучшем случае виноградниками или полями с лавандой. В сад он ушёл из-за царящей в доме суеты и чтобы не путаться под ногами у прислуги, раскладывающей вещи. Астон закрылся в кабинете с мисс Вернье. О нём все как будто забыли. Вскоре в саду его нашла София, воспользовавшаяся занятостью взрослых, чтобы ускользнуть из-под надзора гувернантки. Она сразу же похвасталась тем, что специально для её занятий на виллу недавно привезли фортепьяно. – Очень красивое, белое. Стоит в детской. Я потом покажу тебе, где это. Ты тут, наверное, ничего не знаешь. Джейсон вежливо отказался от экскурсии в детскую. Камилла поддерживала интерес дочери к музыке, но ей, разумеется, не нравилось, что интерес – который до этого ни она сама, ни преподаватели не могли Софии внушить – был связан с Коллинзом. Девочка хотела научиться играть, как он. Камилла не могла запретить ему пользоваться инструментом в домах в Париже или в Колоньи, раз уж муж разрешил, но на вилле распорядилась поставить фортепьяно в детскую. Джейсон понимал, что делалось это не ради удобства или каких-то иных причин: Камилла знала, что уж в детскую-то секретарь никогда не войдёт. София продолжала щебетать. – Я буду много-много играть, даже летом, на каникулах. Ты ведь много занимался? – Нет, не особо. У меня никогда не было достаточно времени. – Это хорошо, – сказала София, задумчиво склонив светлую головку набок. – Значит, не обязательно много заниматься. А то мне все говорят, что надо очень долго тренироваться, чтобы хорошо играть. – Тебе всё правильно говорят. Я не очень хорошо играю. – Нет, ты хорошо играешь, мне нравится, и мадам Пассар так сказала. – О, ну если мадам Пассар сказала… – рассмеялся Джейсон, никак не ожидавший, что вечно занятая домоправительница берётся судить его музыкальные таланты. – Она сказала, что хорошо играют – это когда хочется плакать, если играют грустное, и улыбаться, когда весёлое. Только ты играешь всегда грустное. Мадам Пассар говорит, что у неё слёзы наворачиваются, когда она слышит. И мама плакала тоже. Джейсон слегка свёл брови и вопросительно посмотрел на Софию, в это время старательно вышагивавшую по мраморному ободку высоко поднятой над землей клумбы с фиолетовыми и розовыми цветами. – Ну, недавно, – пояснила София. – Ты думал, мамы нет дома, и играл, а они с Личи рано вернулись. Мама сидела в белой гостиной, а оттуда же через дверь слышно, и плакала. Джейсон вздохнул: он сильно сомневался, что Камилла плакала, поражённая красотой и эмоциональностью исполнения. Как бы высоко она ни поднимала свою гордую голову, она так же несчастна, как и он сам, как и Дэниел. Они все заперты в этой клетке, в этом красивом роскошном аду… Джейсон сумел отправить Софию в дом как раз вовремя. Буквально через пять минут его нашла прислуга, чтобы сообщить, что его требует к себе Астон. На вилле перед кабинетом тоже было устроено что-то среднее между маленькой библиотекой и приёмной, где мог разместиться секретарь. Элен Вернье сидела за письменным столом и что-то торопливо набирала в ноутбуке. Увидев Джейсона, она кивнула в сторону двери в кабинет: – Готовьтесь. Он сильно не в духе. Джейсон вздохнул: – Что опять случилось? Или на него жара так действует? – На него жена так действует, – пояснила мисс Вернье. – Она только что у него была. Примчалась чуть ли не в слезах. Не знаю, что там у них было, меня попросили выйти, но разговор был о вас. – Она там? – обеспокоенно спросил Джейсон. – Нет, ушла. Идите, не заставляйте его ждать. Джейсон открыл дверь в кабинет. Он не представлял, что он успел за сегодня такого сделать, чтоб вызвать слёзы Камиллы. Встретился в саду с её дочерью? Она плачет, когда он играет на фортепьяно, плачет, когда он разговаривает с Софией… Кажется, с беременными женщинами такое бывает. Астон стоял спиной ко входу возле большого французского окна, откуда лился яркий, но уже смягчённый приближением вечера свет. Кабинет, как и весь дом, был оформлен не в столь классическом, порой даже тяжеловесном стиле, который обычно предпочитал Астон. Цвета были более светлыми, прозрачными, мебель более лёгкой. – Что вы себе позволяете, Коллинз? – обернувшись, рявкнул Астон. – Ваше отношение оскорбительно! – Я не совсем понимаю, где и когда… Джейсон не договорил фразы, вздрогнув от стремительного движения Астона в его сторону. Тот пересёк комнату и остановился напротив него. – Чемоданы моей жены! – раздражённо пояснил Астон. – Это настолько мелочно… Джейсон ничего не понимал, но ситуация была настолько нелепой, просто абсурдной, практически комичной, что он не смог сдержать еле заметный смешок: – Не припоминаю, чтобы каким бы то ни было образом наносил оскорбления багажу вашей жены. С ним что-то произошло? Он понимал, что не стоит этого делать, но не мог остановиться: фраза получилась издевательской. Астон побледнел, губы сжались от ярости в тонкую нитку. – Сегодня, когда разбирали багаж, – проскрежетал он сквозь зубы, – вы отозвались о её вещах в непозволительных выражениях. Джейсону потребовалась пара секунд, чтобы сообразить. Почти сразу после того, как ему показали комнату, он решил осмотреть виллу и вышел в сад через заднюю дверь. Перед ней в небольшом холле прислуга как раз разбирала чемоданы, определяя, что и в какую комнату отнести. Вещей было довольно много, часть оказалась не промаркирована при упаковке, и возникла путаница. Примерно половина была уже рассортирована: Джейсон заметил отдельно стоящие шоколадно-коричневые кожаные чемоданы Астона, которые все знали – он пользовался этим набором несколько лет и на нём были монограммы; тёмно-синий чемодан мисс Вернье с аккуратной биркой; детский чемоданчик с какими-то зверюшками, явно принадлежавший Софии. Здешняя прислуга консультировалась с охраной, которая помогала чемоданы переносить, но телохранители оказались не особо хорошими помощниками. Гертлинг спросил проходящего мимо Джейсона: – Это не ваши вещи? Он указал на три сияюще новых чемодана «Луи Виттон» из одной серии, все в надписях «LV». Джейсон бросил на них короткий взгляд и сказал: – Не испытываю склонности обклеивать себя с ног до головы нелепыми логотипами. Мои чемоданы – вон те два. Значит, вещи принадлежали Камилле, и ей, разумеется, тут же донесли об ужасающем неуважении, проявленном к её персоне. – Я всего лишь сказал, что чемоданы не в моём вкусе, – попробовал оправдаться он. – Не думал, что моё мнение так много значит. – Вы проявили неуважение, причём в присутствии охраны, прислуги и гостей. – Разве там был кто-то из гостей? – Там была мисс Лерман. И это не имеет значения. Вы ни при ком не имеете права так отзываться о моей жене! – Я понятия не имел, чьи это чемоданы! – не удержался уже и Джейсон, разозлившись на смехотворные претензии по поводу трёх кусков кожи. – Вы хорошо платите, кто угодно мог позволить себе такие… Пощёчина оборвала его слова. – Как ты смеешь, тварь?! – взревел Астон. – Кто угодно… Всем, что у тебя есть, ты обязан мне! Ты недостоин прислуживать моей жене, не то что судить её! Давно ли ты начал разбираться в таких вещах?! Джейсон прижал ладонь к горевшей щеке и молча слушал тираду Астона, не сводя с него ненавидящего и презрительного взгляда. – Кем ты себя возомнил?! Я выбью из тебя это высокомерие! – Я принесу вашей жене извинения, если вы считаете это необходимым, – произнёс Джейсон, убирая руку от лица, на котором ярко розовел след от удара. – Сомневаюсь, что она захочет слушать извинения от того, кто на свои – несомненно, гораздо более изысканные – чемоданы заработал известным образом! Джейсона словно ещё раз ударили – так болезненен, отвратителен, несправедлив был этот упрёк. Но такие вещи иногда даже были на пользу: злость помогала восстановить самообладание. – Особенно, если за работу платил её муж, – добавил Джейсон тем ледяным надменным тоном, который Астон не выносил. – Если в моих извинениях никто не нуждается, могу я идти? Астон чуть усмехнулся и произнёс, подходя к Джейсону чуть ближе: – Что-то ты очень дерзок сегодня… Что это? Ревность? Или зависть? Джейсон сделал шаг назад: – Чему я должен был позавидовать? – Ты знаешь чему, – Астон подкрадывался ближе, не спуская с Джейсона своего тёмного хищного взгляда. – Мы ждём ребёнка… – Хоть двух! – зло отозвался Джейсон. – Вот уж чему я не завидую… Не перестаю радоваться тому, что родился мужчиной. Будь я женщиной, боюсь, оказался бы настолько глуп, что стал бы рожать ваших ублюдков. – Я бы не возражал, – произнёс Астон, подойдя вплотную к Джейсону и крепко сжав его подбородок, чтобы не дать отвернуться в сторону или опустить лицо. – Возможно, это поубавило бы тебе гонору. Наличие детей делает более сговорчивым и осмотрительным. Джейсон схватился рукой за запястье Астона, но не смог оторвать от себя его руку, пока тот не разжал её сам, тут же схватив свою жертву за плечи. – Конечно, – прошипел Джейсон, пытаясь вырваться, – даже дети для вас – всего лишь средство шантажа. Астон легко, словно он был тряпичной куклой, прижал Джейсона к себе. Это уже походило на настоящие объятия… Его голова склонилась к уху бывшего любовника, и он низким полушёпотом сказал: – Да, Джейсон… Я бы пошёл на что угодно, чтобы вернуть тебя, – его губы скользнули вдоль шеи вниз, к самому краю воротника рубашки. – Самого лучшего из всех, кто у меня был. Джейсон трепыхался в его звериных объятиях, как бессильное насекомое. Когда губы Астона коснулись его кожи, он забился ещё яростнее и заскрипел зубами от злости. – Это вы оскорбляете свою жену, – проговорил он, задыхаясь. – Здесь, чуть не через стену от неё, позволяете такое… Астон резко отпустил его. Джейсон отскочил в сторону, опасаясь повторного нападения. Дэниел тяжело дышал, его лицо было мрачным, нахмуренным, а в глазах читался стыд. Джейсон больше не стал спрашивать разрешения уйти. Он просто пошёл к двери. – Ваше присутствие за ужином не требуется, Коллинз, – послышалось ему вдогонку. – Спасибо. Я очень рад, – ответил Джейсон, не оборачиваясь. Он был бы рад, если бы это распоряжение распространилось на всю оставшуюся неделю пребывания на вилле. А потом он уедет в Лондон… Подальше от этого кошмара. Вечером к нему в комнату постучалась мисс Вернье. – Я знаю, что у вас свободный вечер. Я сейчас уезжаю в отель, хотите, поужинаем вместе где-нибудь в городе? Джейсон пару секунд подумал: возможно, съездить куда-нибудь было гораздо лучше, чем торчать весь вечер в своей комнате. – Обещаю, я не буду выпытывать у вас ничего про Астона, – добавила Элен, решившая, что это было причиной сомнений Джейсона. – Хорошо, дайте мне пять минут, чтобы переодеться. – Я пока вызову такси. – Не надо, я возьму машину. Прокатимся по Лазурному берегу. – Ах, точно, вы ведь можете брать любую. – Кроме тех, которые отведены миссис Астон, – уточнил Джейсон. – Только учтите, со мной будет охрана. Джейсон давно не сидел за рулём, и первые десять минут были очень непривычными, к тому же, дорога была совершенно незнакомой и извилистой. Он взял в гараже белый «мерседес»-кабриолет, сзади следовала привычная машина охраны. Мисс Вернье, разумеется, не удержалась и по дороге заговорила об Астоне. – Я дождаться не могла, когда же пройдут эти полтора часа после вашего ухода. Радуйтесь, что вас не будет на ужине. Всем попало! В том числе и Камилле – на этот раз она совершенно точно ушла в слезах. – Что случилось? – спросил Джейсон без особого интереса. – Да ерунда какая-то, просто он был не в настроении… Ну, знаете, как это у него… Попался на глаза список гостей, что-то там ему не понравилось, и понеслось. – Что за гости? На сегодняшний ужин? – Нет, сегодня все свои – Андреас и Личи. Я про гостей вообще, пока Камилла тут живёт. Они, конечно, не будут жить на вилле всё время. В этом году она много кого пригласила, вы же знаете. Решила похвастаться вновь обретённым мужем. Так вот, я Астону несколько раз этот список на стол выкладывала, он отмахивался, говорил, что Камилла лучше знает, что это не его заботы и прочее в этом роде. Теперь оказалось, что всё не так, а приглашения уже не отменишь, если люди дали согласие. Тем более, там такие люди… Гэри Ф. Рипли, например, парочка Рокфеллеров… – Что он имеет против Рипли? Это же один из главных партнёров. – Я не знаю, на кого он там конкретно взъелся. Они с Камиллой вдвоём разговаривали. – Элен, вам не кажется, что это какой-то сумасшедший дом? Осталось добавить сюда парочку эксцентричных миллиардеров вроде Рипли, и будет совсем не отличить. – Кажется, – согласилась мисс Вернье. – И ещё мне кажется, что с вами он всё же был счастлив. Следующие два дня на виллу понемногу прибывали гости. Рипли, на которого всерьёз не рассчитывали, всё же приехал. Владелец гигантской американской корпорации редко приезжал к кому-то в гости вот так надолго, на несколько дней. Видимо, он посчитал Астона достаточно значительным человеком, чтобы остановиться в его доме почти на целую неделю. Узнав об этом, мисс Вернье едко заметила: – Ну, теперь ждите нашествия подружек со всего света. Рипли всего тридцать семь, он не женат и, что самое приятное, один из богатейших людей в мире. Личи чуть из юбки не выпрыгивает от восторга. – Элен, вы что, тоже хотите вступить в конкурентную борьбу? – усмехнулся Джейсон. Она закатила глаза: – Хватит с меня и одного безумного миллиардера! К середине дня Джейсон знал уже чуть не всю историю Гэри Френсиса Рипли. Тот остался без родителей, которые погибли при падении маленького частного самолёта, когда ему было шестнадцать. Его воспитывал старший брат и сонаследник колоссального состояния. Когда Гэри было двадцать восемь, брат повредил позвоночник при падении на горнолыжном спуске в Аспене, оставшись тяжёлым инвалидом. Братья были очень привязаны друг к другу, и последние годы Гэри почти всё свободное время проводил с прикованным к креслу братом, занимаясь его лечением и поддерживая в нём интерес к жизни. Он инвестировал огромные средства в медицинские исследования, чем раньше никогда не занимался, надеясь приблизить выздоровление, хотя, по уверениям врачей, повреждения были фатальными. Рипли вёл очень замкнутую жизнь, общаясь с весьма необычным кругом лиц, устраивая концерты целых оркестров исключительно для себя и брата, коллекционируя винтажные автомобили, путешествуя на «Аэробусе», который изнутри, по слухам, выглядел как космический корабль из будущего, и самостоятельно управляя самолётом в качестве первого пилота. Джейсон был гораздо больше знаком с финансовыми обстоятельствами Рипли, но очень приблизительно. Делами, связанными с ним, занималась мисс Вернье. Бизнес семьи Рипли вырос из табачной компании, и они до сих пор занимались производством табака и сигарет, а также алкоголя, напитков, различного рода пищевых продуктов, бытовой химии и чёрт знает чего ещё. Колоссальные доходы постоянно инвестировались в новые сферы, бизнес разрастался… Джейсон увидел знаменитого Гэри Рипли только вечером, на приёме, организованном в честь прибытия гостей. Этот день считался у него выходным, но нельзя было сказать, что он хоть сколько-то отдохнул: он вносил финальные правки в текст диссертации и доделывал отчёт для Астона, который не успел приготовить вчера, и поэтому практически не выходил из своей комнаты. Что толку ехать на Ривьеру, если сидишь то возле кабинета начальника, то в своей спальне? Он только с самого утра, ещё до завтрака и того, как гости встали, успел поплавать в бассейне. Вот и весь отдых. Заурядная внешность Рипли отнюдь не соответствовала его репутации эксцентричного богача. Лицо было довольно приятным, но лишённым как общей выразительности, так и запоминающихся черт. Карие глаза смотрели на всё проницательно и утомлённо, а тонкогубый рот лениво и равнодушно выговаривал короткие фразы. Несмотря на нестарый ещё возраст, он казался человеком уже за пятьдесят. Тем не менее, для многих дам он оказался очень привлекательным. Они так и кружили вокруг, и Камилла поочередно знакомила его то с одной, то с другой. Среди них были и счастливицы, которые гостили здесь, на вилле, и менее удачливые особы, остановившиеся в отелях или в других особняках в этом районе. Их шансы, конечно, были ниже. Джейсона хозяева дома никому из гостей не представляли (Камилла не делала этого никогда, а у Астона он был в немилости). Впрочем, он по этому поводу не переживал: во-первых, большинство присутствующих уже были ему так или иначе знакомы, во-вторых, он чувствовал себя не в настроении и был бы рад отсидеться где-нибудь в тишине в укромном уголке. Он вышел на освещённую изящными фонариками террасу и позволил себе чуть-чуть расслабиться, облокотившись на кованые бронзовые перила. Маленькая группа из трёх гостей о чём-то тихо беседовала неподалёку. На Джейсона они не обратили никакого внимания. Солнце ещё не село, и сад в полумраке приобрёл совершенно нереальный сказочный вид. Сквозь живую изгородь из пышно цветущих кустарников пробивалось голубоватое сияние от подсветки бассейна, и можно было представить, что там находится волшебное заколдованное озеро. К вечеру многие растения запахли сильнее, и тёплый воздух был пропитан дурманящей смесью ароматов. Мир вокруг был так прекрасен, но этот мир принадлежал другим… Он услышал медленные шаги позади и обернулся. К нему приближался черноволосый молодой человек примерно одного с ним возраста. Джейсон не припоминал, чтобы видел его среди гостей сегодня – хотя он особо на них и не смотрел. Что его больше всего заинтересовало, так это то, что он сходу не смог определить расовую принадлежность незнакомца. У него была смуглая кожа тёплого золотисто-карамельного оттенка, выступающие высокие скулы и большие миндалевидные глаза. Он мог бы происходить из Юго-Восточной Азии, если бы не иной овал лица и эти огромные глаза. Возможно, что-то латиноамериканское, испанское… Или же в нём было намешано столько кровей, что этот человек и сам бы уже не мог разобраться. Джейсон, поняв, что молодой человек шёл именно к нему, а не просто вышел подышать свежим воздухом, счёл нужным вежливо улыбнуться и представиться: – Джейсон Коллинз. Он протянул руку. Незнакомец пожал её своей, узкой, горячей и сухой. Но само пожатие было хотя и долгим, но как будто неуверенным. – Алекс Чэн, – прозвучало в ответ. – Мы уже встречались. – Да, прошлым летом, – в ту же секунду всё понял Джейсон. – По дороге в Цюрих. Это вряд ли можно назвать встречей. Алекс улыбнулся: – Охрана приняла тогда всё слишком близко к сердцу. Они несколько минут поговорили о незначащих вещах, прежде чем вернуться в дом, когда гостей пригласили к столу. – Я бы хотел ещё раз поговорить, – сказал вдруг Чэн-младший, когда они подходили к дверям в дом. – В более спокойной обстановке. Джейсон кратко кивнул, не вполне понимая, о чём с ним собираются разговаривать. Он вошёл в гостиную вместе с Алексом и тут же поймал на себе подозрительный и недовольный взгляд Астона, который смотрел на него с противоположного конца комнаты.***
На следующий день обед подавали на той же террасе, теперь украшенной тонкими белыми занавесями и белыми цветами в высоких стеклянных вазах. Гости были лишь те, что остановились на вилле, и то часть из них уехала в Сен-Жан-Кап-Ферра, предупредив, что вернётся только к ужину. Разговор, как ни пыталась Камилла свести его на всем понятные и приятные темы, зашёл о ситуации на бирже и перспективных регионах и отраслях. Рипли, до этого мало участвовавший в беседе, обратился к Астону: – Я отметил для себя пару интересных идей. Мы могли бы обсудить план наших совместных инвестиций, разумеется, не сейчас, позднее. Сейчас я на отдыхе, – добавил он. – Согласен, атмосфера здесь не способствует решению деловых вопросов, – ответил Астон. – Дайте знать, когда вернётесь к работе. – Конечно. А вы в отличие от меня всегда на работе, даже здесь. Вы не умеете наслаждаться жизнью, Дэниел, – протянул Рипли. – Я считаю, что одно другому не мешает. – Вам виднее… Мой ассистент договорится о встрече. – А, кстати, Дэниел, – воскликнул Андреас Эттинген, – куда делся Коллинз? Я не видел его со вчерашнего дня. Неужели он не почтит нас своим присутствием? Камилла бросила на брата испепеляющий взгляд. – А что ты хотел? – спросил Астон. – Тоже договориться о встрече со мной? Мы можем обойтись по-родственному, без секретарей. – Просто любопытствую. – Коллинз сегодня утром уехал. Возникли срочные дела. Говоря это, он искоса посмотрел на Алекса Чэна. Тот невозмутимо отрезал кусочек от суфле, словно или вовсе не расслышав слов Астона, или не придав им никакого значения. И только когда Дэниел отвернулся в другую сторону, отвечая на какой-то вопрос одной из дам, Алекс бросил на него быстрый взгляд исподлобья.