If it keeps on rainin', levee's goin' to break, When the levee breaks I'll have no place to stay. Kansas Joe McCoy and Memphis Minnie
Майами, октябрь 2012 Джейсон был рад, что они с Диланом остались во Флориде: октябрь тут был приятнее мэнского. Он допускал, что в летние месяцы не смог бы здесь находиться – даже сентябрь на его вкус был излишне жарким, но осень была хороша. Жить во Флориде было затратнее, но это был фактически единственный минус. В середине октября Джейсон вновь начал работать. Пока он сидел за компьютером, Диланом занимались Лори и ещё одна няня, которую агентство присылало в случае необходимости. Кое-какую работу ему подкинул Астон, но продвигалась она медленно: речь шла о запутанных схемах отмывания денег, и Джейсон с трудом продирался через слои подставных организаций и оффшорных компаний. Через две недели после того памятного допроса и позорного бегства Итана Коттулински они снова встретились. Джейсон заехал в офис «Брэдшоу, Липтак и Сакс» буквально на десять минут по пустяковому вопросу, подписать какие-то бумаги. Он уже уходил и даже успел вызвать лифт, когда его окликнули сзади: – Боялся, вы больше не появитесь! Джейсон обернулся и увидел догоняющего его Коттулински. Тот втиснулся в лифт вслед за ним. – Добрый день, мистер Коттулински, – с холодной вежливостью произнёс Джейсон, прекрасно понимая, что заставило юриста пронестись через холл едва ли не бегом и запрыгнуть в лифт буквально в последний момент. – Можно просто Итан, – предложил тот. – Хорошо, – отозвался Джейсон, отходя вглубь кабины, чтобы дать войти людям, которые присоединились к ним тремя этажами ниже. Разговаривать при них Коттулински, видимо, не решался. Он стоял сбоку от Джейсона и иногда косился на него. Когда они вышли в лобби, Итан сказал: – Как насчёт ланча? Джейсон на пару секунд задумался, разглядывая Коттулински с насмешливой и немного озадаченной улыбкой. – Сегодня? – спросил он. – Да, сейчас. Время подходящее. Джейсон согласился. Итан был ему симпатичен, и к тому же последние несколько месяцев (если исключить встречи с Астоном) он вообще ни с кем не общался, кроме юристов, полицейских и Лори Рамирес. За ланчем Джейсон поинтересовался, на самом ли деле Итан отказался от участия в деле Лиланда. – Да, отказался. Если бы я остался, то не мог бы пригласить тебя на дружеский ланч до конца разбирательства, а там бы ты уехал в свой Мэн, – широко улыбнулся Итан, совершенно не скрывавший своих намерений. – К тому же я всё равно стараюсь не брать новых дел: с декабря буду работать в Нью-Йорке. Переезжаю туда. – Зачем тогда взялся за моё? – Там работы было на несколько часов, – пожал плечами Коттулински. – И мне оно показалось интересным. Но когда я начал с тобой разговаривать, да ещё вести этот допрос… Мне правда стыдно за все те вопросы… Так вот, я понял, что попал. Джейсон покрутил трубочку в стакане холодного чая и поднял на Итана глаза: – Я до самого конца не догадывался. – Никто не умеет так хорошо скрывать свои чувства, как юристы. – Финансовые аналитики тоже неплохо справляются, – как бы между прочим заметил Джейсон, отводя в сторону свой притворно-пустой взгляд. Итан сделал серьёзное лицо и заявил: – Можно ли считать это утверждение свидетельством того, что ваше ко мне равнодушие не является истинным? Они довольно приятно провели время вместе, хотя Джейсон поначалу сомневался, что сможет чувствовать себя в достаточной мере раскованно с незнакомым человеком, который, тем не менее, читал его «послужной список» и всё знал о его браке. Ему, в общем-то, нечего было стыдиться; он мог жениться, разводиться и спать с кем его душе угодно, но коллекция миллиардеров всё равно выглядела двусмысленно. Коттулински ему нравился, причём – он был вынужден признаться в этом самому себе – именно в сексуальном плане. С отъезда из Швейцарии он не думал о мужчинах в этом смысле. До того момента, как он опустился перед Астоном на колени, он ни разу не испытывал даже толики возбуждения при взгляде на симпатичного молодого человека. Или немолодого. Но тогда, на вилле, он почувствовал нечто вроде мощного, опасного прилива, который надвигался медленно и неотвратимо, и если бы Астон не выставил его за дверь… Если бы он уложил его на кровать и начал целовать, начал раздевать и прикасаться так, как он один умел… Если бы Дэниел снова взял его, он бы стонал под ним без всякого притворства – не ради выполнения их соглашения, а от самого настоящего возбуждения. Он бы ненавидел и презирал себя за это, но всё равно хотел бы снова принадлежать Дэниелу. Ему казалось, что он больше никогда не захочет мужчину, но сейчас всё возвращалось. Астон… Те две минуты в его комнате как будто повернули в нём ключ. Джейсон вспомнил, как когда-то давно спросил Астона, всегда ли ему нравились мужчины. Он сам долго не мог смириться с тем фактом, что спит с человеком одного с собой пола. Это была лишь одна из вещей, с которыми он не мог смириться, – поначалу. Потом смог и с худшими. Они с Астоном тогда сидели в маленьком садике, куда вела дверь из спальни в квартире на Кадоган-сквер. Это даже был не совсем сад, а своего рода терраса во внутреннем дворе. Двор был узкий, со всех сторон зажатый домами и стенами, и, чтобы скрыть тесноту и создать иллюзию сада, небольшое открытое пространство было окружено высокой, выше человеческого роста, решёткой, плотно увитой зеленью. Она же частично скрывала террасу от любопытных глаз. В центре Лондона даже такой крохотный зелёный клочок, принадлежащий лично тебе, считался роскошью. Джейсон хорошо помнил этот вечер: Дэниел планировал идти на деловой ужин, но мероприятие внезапно было отменено, и он приехал на Кадоган-сквер. Джейсон недавно там поселился и пока не чувствовал себя дома в слишком большой для него квартире. Садик стал одним из его любимых мест. Это был один из первых в том году весенних вечеров, когда можно было спокойно сидеть на улице, не опасаясь замёрзнуть. Вечером в узком дворике быстро становилось темно, и для них на террасе зажгли свечи. Джейсон пил глинтвейн. Горячее пряное вино разогрело тело, ударило в голову и заставило задать вопрос, на который он вряд ли бы иначе решился: – Тебе всегда нравились мужчины? Дэниел как-то странно, чуть ли не мечтательно улыбнулся. – Нет, лет с двадцати, я тогда учился в университете. Думаю, я испытывал интерес и раньше, но то ли подавлял его, то ли не обращал внимания. А потом вдруг началось… Это не просто сексуальное желание, это ощущение власти и превосходства над другим человеком, другим мужчиной… Какие-то первобытные чувства. Сначала меня привлекали, скорее, они. Джейсон кивнул: он понимал, что Дэниел имеет в виду. – Был момент, когда мне это не то чтобы разонравилось, а как будто перестало волновать, – продолжил Астон, хотя Джейсон ни о чём его не спрашивал. – У меня был перерыв. Около трёх лет не было мужчин. Вообще. А потом… – Что потом? – поинтересовался Джейсон. Дэниел рассмеялся. – Была такая глупая история. Смешная… – он вдруг помрачнел, несмотря на эти слова. – Я тогда… Это было перед моей свадьбой. Мальчишник организовывал Роберт, мой брат. Занялся этим чуть ли не за год. Он хотел сделать мне сюрприз, но так как он зарезервировал для поездки самолёт компании, конечно, я всё заранее узнал. Не люблю сюрпризы… Он на две ночи снял «Марбелья Клаб». Это на Коста дель Соль. Мы прилетели туда утром, день провели вполне прилично, а вечером всей компанией отправились по ночным клубам. Это чуть ли не первый и последний раз, когда я напился так, что ничего не помнил. Я проснулся утром в номере, но не в своём, а вообще в каком-то другом отеле. Со мной в кровати лежали девушка и парень. Я совершенно не помнил, как мы там оказались. Парень сразу куда-то смылся, а девушка мне всё рассказала. Мы с ней познакомились в клубе, она там работала, в смысле, искала клиентов, пришли в номер, и я заказал шампанского и ещё какой-то ерунды. Когда пришёл официант, я… я почему-то решил, что он должен к нам присоединиться. Парень сначала отказывался, он же был на работе, но я предложил ему денег. Наличных у меня почти не было, и я – господи, я, видно, вообще был в невменяемом состоянии – пошёл к охране просить у них денег. Не чек же мне было выписывать… Не знаю, сколько я насобирал, кажется, около тысячи долларов франками, фунтами, долларами – всем, что у охраны было. Подозреваю, парень изначально не был против. Эта девчонка сказала, что она чувствовала себя лишней, я драл беднягу официанта, а на неё не обращал внимания. Мы потом с ним ещё встретились. Его чуть не уволили из-за того случая, но я ему помог. Тогда ещё был жив старик Альфонсо, он, собственно, и наладил все эти туристические дела на Коста дель Соль. Он уже не занимался бизнесом – в те годы это было просто опасным: британские уголовники, арабы какие-то, потом русская мафия… Но он там сохранил достаточно влияния, чтобы замолвить за парня словечко. А потом я женился и… – было видно, что Дэниелу тяжело было рассказывать Джейсону эту часть истории, – и какое-то время старался не изменять жене. У меня ничего не вышло. Были мужчины, были женщины… Но до того, как я встретил тебя, у меня не было периодов, когда я так явно предпочитал именно мужчин. Джейсон, чуть приподнявшись в кресле, поставил полупустой бокал с глинтвейном на стол. – Может, вернёмся в дом? Становится холоднее. – Иди лучше ко мне, – позвал Дэниел, перекладывая подушки на скамейке рядом с собой так, чтобы Джейсону было удобнее сесть. Джейсон пару секунд колебался, но потом пересел к Дэниелу. Тот обнял его и прижал к себе. Джейсон, чтобы было удобнее, подогнул ноги под себя, свернувшись в объятиях Астона в маленький уютный клубок. – Я неправильно выразился, – произнёс Астон. – У меня не было периодов, чтобы я так явно предпочитал одного человека. Мне не нужен никто, кроме тебя, Джейсон. Конечно, я обращаю внимание на других, я всего лишь мужчина… но стоит мне вспомнить, что меня дома ждёшь ты… Дэниел провёл ладонью по волосам Джейсона, заставив склонить голову ниже, ещё ближе к своей груди. – Это всё, чего я хочу… Возвращаться к тебе.***
Перед началом процесса, проходившего в Суде округа Броуард в Форт-Лодердейле, во Флориду приехали Донна, Ник и Остин, младший брат Рэйчел. Отец остался в Портленде под опекой сиделок. Астон на несколько дней тоже приехал. Он опять снял виллу, на этот раз другую, в окрестностях Форт-Лодердейла. Джейсон, как и обещал, переехал с Диланом туда. В его квартире поселились Ник и Остин. Донна жила в гостинице. Со всеми ними, несмотря на начавшийся развод с Рэйчел, у Джейсона сохранились вполне доброжелательные отношения. Пожалуй, лишь Донна отчасти винила его в произошедшем – в том, что он не обратился сразу в полицию, – но это было заметно лишь по косвенным признакам, прямо она ни в чём Джейсона не упрекала. Дело Лиланда не вызвало большого интереса в прессе – или же, скорее, на прессу слегка надавили, чтобы крупных и шумных публикаций не было, но всё равно нашлись журналисты, а также различного рода активисты, которые отравляли жизнь участникам разбирательства. Журналисты охотились за подробностями дела, а активисты боролись со второй поправкой и с законами, позволяющими полиции стрелять в мирных граждан на основании одних лишь подозрений в том, что человек может быть вооружён. Они просили Донну и её сыновей выступить публично или позволить использовать историю Рэйчел в брошюрах и передачах. Их караулили у выходов из здания суда, а особо ретивые экземпляры даже пробирались в гостиницу или поджидали под дверью квартиры. Джейсона это, к счастью, не коснулось. И он, и Дилан спокойно жили в закрытом коттеджном посёлке, к тому же – под защитой охраны Астона. Охрана сопровождала его в поездках в суд и по делам, но это был не тот бдительный надзор, что раньше: стоило Джейсону сказать телохранителям, что он в их услугах не нуждается, они тут же послушно исчезали. Пока не началось судебное разбирательство, Джейсон встречался с Итаном Коттулински. Ничего особенного между ними за эти две недели не произошло. Они даже ни разу не коснулись друг друга, разве что случайно, когда выходили из-за стола или садились в такси. Они иногда ужинали или обедали вместе, и Итан показывал Джейсону Майами и Саус-Бич. На Эверглейдс он ему ехать отсоветовал («Сейчас очень ветрено, в такую погоду аллигаторов не увидишь, а кроме них ничего интересного, болота и трава»), на Флорида-Киз тоже («Дорога и дорога, несколько минут любуешься на красоты, а потом думаешь только о том, что скорее бы это однообразие закончилось»). Джейсону казалось, что Итан немного его побаивается. Он не был похож на мужчину, который будет ездить с другим на классические свидания или создавать видимость дружбы. Итан посещал гей-клубы, и явно не там он нахватался таких манер. Джейсон ни разу ни в одном не был, но, конечно же, имел представление о том, что там отношения завязывались быстро, часто за пару минут, и счастливая пара отправлялась в отель (или кабинку туалета). С любым другим Итан, скорее всего, повёл бы себя гораздо свободнее и напористее, но с Джейсоном его что-то останавливало. Он искал к нему подход и не мог найти. А Джейсон не спешил прийти ему на помощь. Астон тоже держался в стороне и ни о чём личном с Джейсоном не заговаривал. Он был погружён в какие-то свои дела и, казалось, приехал в Майами только потому, что пребывание там в эти дни значилось в его расписании. Он попросил Джейсона просмотреть ещё ряд документов, которые касались в основном торговли оружием. Дэниел рассказал, что из-за той истории с ФБР ему пришлось сдать спецслужбам одну не очень крупную, но довольно агрессивную террористическую организацию. Он был мало осведомлён о реальных задачах или перемещениях её членов, ему была доступна только финансовая информация и кое-какие данные о дилерах, которые поставляли им оружие, и предполагаемых датах передачи товара. Астон сообщил очень немного, но сведения, соединившись с данными, пришедшими разведке из других источников, привели к очень серьёзным результатам: спецслужбы смогли выйти на крупную группу торговцев оружием, организовать захват практически всей её верхушки и получить то, чего им долго не удавалось – неопровержимые доказательства вины и всю финансовую информацию. Астон планировал сдать только террористов, а никак не своих партнёров, и теперь опасался, что уцелевшим дилерам или связанным с ним группам может стать известно, как произошла утечка информации. Он сильно сократил объёмы транзакций, которые совершал сам и которые делали другие, пользуясь его финансовой сетью. Он не мог свернуть всё полностью – отчасти и потому, что это показалось бы подозрительным, но распорядился совершать как можно меньше операций, не отказывая лишь самым надёжным и крупным клиентам. Залечь на дно казалось ему самым разумным. С момента ареста дилеров прошло уже несколько месяцев, но Астона этот вопрос всё ещё беспокоил. Он регулярно просил пересылать ему документы и отчёты, хотя раньше так пристально за этими делами не следил. Его кое-что беспокоило – то, что он называл статистическими аномалиями, – но пока невозможно было со всей определённостью установить, были ли они связаны с тем, что изменился состав клиентов и число транзакций, или же с чем-то другим. Работы было очень много. Астон даже дал Джейсону контакты людей, которым он мог выдавать задания: сделать подборку данных или обработать сырой материал. Джейсон пытался отвертеться, ссылаясь на то, что ничего не понимает в отмывании денег, но Дэниел сказал, что это как раз хорошо: он сможет взглянуть на данные под другим углом благодаря нешаблонному мышлению. Джейсон согласился помочь: он считал себя в определённой степени обязанным Дэниелу, хотя его вмешательство в проблему с Заком практически не помогло. Всё разрешилось само собой. Правда, Джейсону становилось немного не по себе от мысли, что без помощи Эдера в день смерти Рэйчел он был бы в Мэне… Документов Рэйчел и Дилана так и не нашли. Разумеется, рано или поздно Зак бы сказал, что за женщина была с ним, и Дилана вернули бы отцу, но когда, через сколько дней? А вдруг бы Зак из чистой мстительности соврал и выдумал какую-нибудь правдоподобную историю? Через сколько бы тогда смогли установить личность Рэйчел? Первые два дня судебного разбирательства прошли относительно неплохо. Заслушали показания почти всех свидетелей, в том числе и Джейсона. Допрос, который вёл адвокат Зака, был малоприятен, но Джейсон был ко многим вопросам готов, а от многих его смог спасти адвокат Лиланда. Главное – суд проходил за закрытыми дверями, и журналисты не были допущены в зал. Перед ними и толпой зрителей отвечать было бы тяжелее. К концу второго дня дело начало медленно разворачиваться против Зака. Конечно, Лиланду на оправдательный приговор вряд ли можно было надеяться, но, судя по всему, теперь гораздо больше доверия у присяжных и судьи вызывала версия сержанта о том, что Брок угрожал убить ребёнка. Ещё один день слушания был впереди – но до него были выходные. Вечером пятницы Джейсон отвёз Остина в аэропорт. Его показаний на процессе не требовалось, и он прилетел, чтобы присутствовать на суде над убийцей сестры и поддержать остальных родственников. Назад он возвращался на несколько дней раньше Донны и Ника, до оглашения приговора; в основном потому, что дома остался отец. Из-за бушевавшего над Флоридой урагана Сэнди все рейсы на острова Карибского моря были отменены, но на север страны самолёты пока улетали без проблем, разве что с задержкой. Ветер в эти дни дул сильнейший, и Джейсон порадовался, что на этот раз снятая Астоном вилла стояла не на самом берегу. По радио сообщали, что где-то отключили электричество, где-то подмыло берег, а где-то даже залило часть трассы, но Джейсона эти беды пока никак не коснулись. Разве что он не выходил с Диланом гулять и попросил Лори тоже этого не делать: слишком сильным порывом коляску могло развернуть или опрокинуть. Из аэропорта Джейсон поехал за Ником: они договорились куда-нибудь сходить вечером. Возможно, повод, по которому они встретились, был не самым радостным и не предполагал совместных развлечений, но было глупо ходить погружённым в скорбь месяцами. Это предложил Ник, и Джейсон не стал отказываться. Он отчасти понимал парня: тот впервые с десятилетнего возраста приехал во Флориду, и ему хотелось увидеть хоть что-нибудь, кроме унылого зала суда. Возможно, и ему самому стоило слегка развеяться после двух выматывающих дней разбирательств. Джейсон повёз Ника в Майами. Он не задумывался, куда именно, пока они не выехали на автостраду, ведущую на юг. Джейсон решил, что можно для начала просто проехаться по городу, а затем отправиться на Саус-Бич и посидеть, например, в «Ола Майами», месте, которое показал ему Итан: там делали первоклассный мохито. Это был стандартный и проверенный туристический вариант. Что ещё пить в этой части страны? Лучший мохито в мире делают в Соединённых Штатах, лучший мохито в Штатах делают во Флориде, лучший мохито во Флориде делают в Майами, а лучший мохито в Майами делают в «Ола». Или в «Лариос». Тут каждое заведение могло подставить своё название. В «Ола» было полно народу, и Джейсон с Ником не захотели ждать и ушли в другое заведение. Благо, найти мохито в этом городе не было проблемой. Для начала они поболтали об общем впечатлении от Флориды, о повседневных делах – ни словом не упоминая о суде – об урагане, пляжах и Дилане. Когда после пары коктейлей оба слегка расслабились, Ник заговорил о том, ради чего он, скорее всего, и затевал эту встречу: о фотографиях в ноутбуке. Джейсон попытался отмахнуться – ему совсем не хотелось это обсуждать, но Ник, обычно нерешительный и легко уступающий, проявил настойчивость и долго и нудно извинялся за тот случай: оказалось, что Рэйчел рассказала про фотографии матери. Потом они пошли в следующий бар. Джейсон не планировал пить больше, чем лёгкий коктейль: и просто не хотел, и вспоминал про то, что был за рулём; но уже после первого мохито напряжение стало плавно скатываться и таять, а после второго стало ещё лучше… Соблазн стряхнуть с себя проблемы, накопленные за последние месяцы, был велик. Суд, юристы, работа, дела Астона наваливались одно за другим, не оставляя и нескольких минут, чтобы свободно вздохнуть. Пожалуй, отдыхом можно было считать только время, проводимое с Диланом. И с Итаном тоже… Джейсон заказал себе ещё напиток, на этот раз покрепче. Они с Ником пересели от стойки бара за освободившийся неподалёку столик. В тесном помещении было шумно: оглушительно звучала музыка и очень громко, стараясь перекричать её, разговаривали посетители. Рядом компания из пяти девушек пыталась петь «Single Ladies», пританцовывая прямо на стульях. Взрывы хохота, английская и испанская речь, гомон десятков голосов заставили Джейсона и Ника наклоняться друг к другу – иначе слов было не расслышать. Ник опять рассказывал что-то о том, что он вынужден скрывать свою ориентацию от родителей, потому что не хочет их расстраивать, особенно отца, что у него и опыта-то реального почти не было, больше видео и фотографии, что он даже рад, что ему теперь есть с кем поделиться. Джейсон не особо вникал, больше просто понимающе кивал и улыбался, но когда рука Ника будто случайно пододвинулась ближе и коснулась его пальцев, Джейсон отдёрнул свою, словно его обожгло. Они были в баре, на них мог кто угодно смотреть… И Ник был братом его жены. Он младше его на пять лет. Что он предлагал? Или не предлагал, а ему это просто показалось? Показалось, потому что он слишком много выпил… Джейсон высидел за столом ещё десять минут и вышел в туалет. Там было чуть тише, и воздух был свежее – но всё-таки недостаточно свеж, чтобы у Джейсона прояснилось в голове окончательно. Он чувствовал, что был пьян. Самым разумным сейчас было сбежать – сбежать, пока он не сделал чего-то такого, о чём потом будет очень и очень серьёзно сожалеть. И как ему сбежать? Там, в зале его ждёт Ник… Поджидает. Напрашивается. Вызвать такси и поехать домой? К себе или на виллу Астона? Оба варианта были плохими. И почему он так пьян? Надо же было набраться в такой неподходящий момент, ещё и ураган этот… Хотя при чём тут ураган? Джейсон закрыл глаза, и голова сразу же закружилась. Он достал телефон и, пристроившись в маленьком закутке под окном, за которым низко завывал ветер, набрал номер Итана Коттулински. Джейсон не знал, где Итан живёт: кажется, где-то в центре Майами. Оставалось надеяться, что достаточно близко, чтобы вовремя приехать и вырвать его из лап Ника, симпатичного и навязчивого Ника. – Привет, – сказал Джейсон. – Извини, что звоню так поздно. Ты можешь приехать и забрать меня из бара? – Ты что, напился? – Итан сделал небольшую паузу, видимо, задумавшись над тем, что мешало Джейсону вызвать такси вместо того, чтобы звонить ему, и ответил: – Конечно, могу. Что за бар? Джейсон назвал заведение на Джеймс-авеню. – Да, я напился, – вздохнув, признался он. – Ты должен меня спасти… Коттулински фыркнул. – От чего? От агрессивно настроенной выпивки? – От этого… от брата. Или нет… Ты как юрист по семейным спорам должен знать, он мне теперь брат или не брат… Если я с ним пересплю, будет ли это считаться… – О господи, – произнёс Итан. – Я буду через десять минут. И не пей больше. Итан приехал через пятнадцать, пять из которых Джейсон отсиживался в туалете, надеясь, что протрезвеет. Но хмель не проходил, а, кажется, наоборот, застилал мысли всё более плотным туманом. Ему пришлось всё-таки вернуться обратно в зал и сесть за один столик с Ником. Тот опять что-то говорил, глаза блестели притягательно и обещающе, на бледных щеках иногда проступал слабый румянец, и рука так и кралась по столу к Джейсону. И ему хотелось взять наконец эту руку, почувствовать тепло и близость другого человека и… И очень вовремя появился Коттулински. Он профессионально, тактично и без лишнего нажима организовал эвакуацию Джейсона и Ника из бара. Невзирая на слабое сопротивление, он усадил Ника в такси, а сам остался стоять на тротуаре с Джейсоном. – Ты что, с этим мальчиком справиться бы не смог? – спросил Итан, когда машина скрылась в темноте. Джейсон опустил голову: – Смог бы. В этом-то и проблема, – он бросил короткий извиняющийся взгляд на Итана. – Тебя отвезти домой? – Ага, – ответил Джейсон, направляясь к серебристому «ауди» Итана. Он тяжело опустился на пассажирское сиденье. – Извини. Я просто… немного расслабился. – Вижу, – усмехнулся Итан, вовсе не выглядевший раздражённым. – Тебя ведь не в твою квартиру везти? Я правильно понял? Итан вежливо не упоминал того факта, что Джейсон сейчас живёт на вилле под охраной людей бывшего любовника, с которым у него сохранились какие-то непонятные и странные отношения. – Нет, в мою квартиру нельзя, – подтвердил Джейсон, когда машина отъехала от бара. – Там ночует Ник. Я же его трахну… А он брат Рэйчел. – Значит, на виллу? Где она? – На виллу мне тоже нельзя. Там Астон. Если я с ним пересплю, это будет катастрофа… – Ты же его ненавидишь, – уголок рта Итана дёрнулся, скривившись в злой улыбке. – Ну и что… Трахается-то он хорошо, – с обречённым унынием в голосе пояснил Джейсон. – Тебе что, непременно нужно сегодня потрахаться? Джейсон запрокинул голову назад и потыкал пальцем в тканевую крышу кабриолета. – Это нормальное желание. У меня с июня никого не было, это четыре месяца, – предвидя логичное возражение, он добавил: – И я не хочу дрочить в одиночестве. Знаешь, иногда бывает такое, когда хочется с кем-нибудь быть… Хоть с кем-нибудь, понимаешь? – Понимаю, – вздохнул Итан. – Я бы отвёз тебя в отель, но, боюсь, у тебя сейчас хватит ума вылезти из номера и отправиться на поиски приключений. Не сомневаюсь, что ты их с лёгкостью найдёшь. – Это плохо… Но дома не лучше, а на вилле ещё хуже. Там Астон, скотина такая… Кругом одни родственники и бывшие. А мне нужен безопасный секс. Совершенно безопасный, – Джейсон повернул голову к Итану. – Слушай, у тебя есть презервативы? – Я не собираюсь заниматься с тобой сексом. В смысле, не сейчас, – быстро поправился он. – Это будет похоже на то, что я напоил подростка и затащил в койку. – Я не подросток! – Ты пьян, Джейсон. Какое-то время оба молчали, и Джейсон наблюдал в окно за тем, как гнулись под ветром пальмы, росшие по обе стороны дороги. – А куда мы едем? – поинтересовался он, опомнившись. – Ко мне домой. Уложу тебя в гостевой спальне и запру. Когда они заехали на подземную парковку под домом, где была квартира Итана, Джейсону показалось, что он начинает понемногу трезветь. Его сознание не было кристально чистым и ясным, но шальная муть рассеивалась. Джейсон жмурился от слишком яркого света в холле, пока Коттулински возился с ключами, и разглядывал мозаичное панно на соседней стене. Переливчатые камушки складывались в извилистые парящие формы. – Что тут нарисовано? – спросил он у Итана. – Никак не могу понять. Тот обернулся. – Абстракция какая-то. Не забивай голову. Заходи! Джейсон вошёл внутрь. Просторная гостиная была почти полностью белой. Больше половины дальней стены, изогнутой полукругом, занимало окно. Вид, наверное, был замечательным… Он направился в ту сторону. – Только не вздумай выходить на балкон, – предупредил его Итан. – Тебя с него сдует. Джейсон не дошёл до окна, свернув по дороге к аудиосистеме и полкам с дисками. Он попытался прочитать названия на дисках, но в комнате был полумрак, и мелкие буквы плясали перед глазами. Он начал изучать серебристую громадину «Bang&Olufsen». Итан, неожиданно оказавшийся совсем близко, прямо у него за спиной, ткнул в какую-то кнопку и сказал: – Включается здесь. Джейсон обернулся к нему, и их лица оказались предательски близко. - Я уже не пьян. Разве что чуть-чуть, – сказал Джейсон. – Это мохито. От содовой сразу даёт в голову, а потом… Из колонок аудиосистемы сначала зазвучал размеренный, какой-то очень правильный ритм, а за ним низкий, пронизывающий, пробирающий до костей звук электрогитары, к которому добавилась губная гармошка… До боли знакомая мелодия… В ней было что-то такое, что Джейсону – по крайней мере, сейчас, в теперешнем его состоянии – чуть ли не суставы выкручивало, а по нервам бежала медленная, волнообразная дрожь. Он первым коснулся Итана, взяв его за руку, а потом… потом они вцепились друг в друга, словно боясь, что упустят ту единственно правильную секунду, и начали целоваться. Итан целовал его бережно и нежно, но Джейсон хотел другого и сам задал тон, сначала скользнув языком в рот Итана, а потом сильно прикусив ему нижнюю губу. Тот застонал ему в рот и толкнул назад, прижав к стене. Джейсон узнал наконец мелодию – «When the Levee Breaks», старый блюз, грустно и мощно перепетый «Led Zeppelin». От этого ему стало смешно – наверное, он всё же не до конца протрезвел. Итан, разумеется, почувствовал, что он улыбается. Он откинул голову назад, заглянул Джейсону в глаза и настороженно спросил: – Что такое? – Музыка, – глупо улыбался Джейсон. – Как-то странно… Она подходит, как думаешь? – Ты всё-таки пьян. – Я хочу тебя, – прошептал Джейсон, отвечая на выжидающий взгляд Итана своим – ясным, уверенным, полностью осознающим происходящее. Он снова притянул Итана к себе. Музыка подходила: размеренный, однообразный пульсирующий ритм раскачивал и изгибал их тела, вжимал бёдрами друг в друга. Поцелуи Итана сместились ниже, к подбородку и шее, Джейсон обхватил его голову ладонями и заставил поднять лицо вверх – чтобы вновь целовать его в губы, сильные, горячие, чуть грубые… Мужские… Чужие руки гладили и ощупывали его тело, иногда прихватывая почти до боли – и эта лёгкая боль была приятна и нужна. Он хотел сейчас именно мужчину. Жёсткое сильное тело, угловатые движения, острые колени, худые бёдра и горячий солоноватый запах тела. В последние секунды перед полной капитуляцией в крепких, не выпускающих уже свою добычу руках Итана в голове Джейсона пронеслась трусливая мысль о том, что, может быть, не надо… не надо снова начинать эту историю, снова спать с мужчинами, снова завязывать отношения… Но он хотел. Он бы хотел сейчас кого угодно, но был рад, что здесь именно Итан, именно он, открытый, по-настоящему порядочный, настойчивый и одновременно достаточно деликатный. Человек, с которым он наконец-то был на равных: не смотрел на него снизу вверх, как неразумное дитя на взрослого, и не воспринимал в качестве компромиссного варианта, который терпел рядом с собой, лишь бы не быть одному. Они были друг с другом просто так – без тайных причин или целей. Просто потому, что хотели этого. Накатывающая ритмичными волнами музыка кружила голову, а голос пел о том, что если дождь будет всё так же лить, то плотина не выдержит. Джейсон начал расстёгивать на Итане рубашку, с трудом просунув руки в теплую тесноту между их телами. Итан сделал шаг назад и смотрел, как ловкие несмотря на опьянение пальцы Джейсона расправляются сначала со всеми пуговицами, а потом, вернувшись вверх к воротнику, стягивают рубашку с плеч, спускают до локтей и сдёргивают окончательно. Странно нежно, ласкающе-медленно Джейсон провёл тыльной стороной ладони по рельефной, мускулистой груди Итана, потом по животу до самого края джинсов. – У тебя красивое тело, – произнёс он, бросая долгий оценивающий взгляд из-под ресниц. – Спасибо. – Для юриста, – смеясь, уточнил Джейсон. Итан опять прижал его к стене, накрыв смеющийся рот своим. Его руки задрали футболку Джейсона, коснувшись чуть влажной кожи, скрывавшей жёсткие, дрожащие от внутреннего напряжения мышцы. – На ощупь твоё тело тоже красивое, – прокомментировал Итан. – Для финансового аналитика? – Угу. Про актуария я вообще молчу. На меня от одного этого слова накатывает уныние. Джейсон в ответ только выгнул шею, подставляя её для поцелуев. Пальцы Итана нащупали его соски и ласкали и пощипывали их. Джейсон просунул свою ногу между ног Итана и тихонько покачивал ею в такт музыке, ощущая, как плотно и твёрдо натянуты джинсы в паху Итана. – Итан, – произнёс Джейсон куда-то в потолок, – покажи мне ванную. Его отвели не в гостевую ванную, а в ту, которая прилегала к спальне хозяина. – Хочу быть уверенным, что ты не сбежишь. Джейсон и не думал сбегать. Ему нравилось целовать Итана, обнимать его и быть вжатым в стену его весом, нравилось чувствовать упругую твёрдость его члена и представлять, что этот член скоро окажется внутри. От этого становилось немного страшно, совсем чуть-чуть, как при просмотре триллера – его и смотришь-то из-за страха и предвкушения, из-за острого и щемящего чувства в груди. Пока он был в ванной, зазвонил телефон. Джейсон посмотрел на экран: Астон. Отвечать он не стал, а когда вызов закончился, отключил и звук, и вибро. Он вышел из душа в одном только полотенце на бёдрах. Итан уже успел расправить постель, но сам не разделся – так и остался в джинсах. Может, хотел, чтобы их с него сняли… Итан шагнул навстречу, обхватил за плечи – руки были прохладными, как будто он только что их мыл, так что Джейсон даже чуть поёжился, – и приблизил своё лицо к лицу Джейсона, не целуя, а легко, зовуще прикасаясь губами к губам. Он провёл пальцами вдоль позвоночника Джейсона вниз, забрался под полотенце – оно сразу же соскользнуло на пол – и крепко сжал ягодицы. Джейсон попытался поймать его губы своими, но Итан увернулся и прошептал ему на ухо: – Я не верил, что это произойдёт. Но попробовать стоило… Джейсон обнял Итана за шею и чуть улыбнулся. – Я показался таким неприступным? – Нет, – продолжал шептать Итан. – Скорее, хладнокровным и расчётливым. Я подумал, что если ты и станешь с кем-то спать, то опять найдёшь какого-нибудь банкира. – Я тоже считал себя умнее, – усмехнулся Джейсон, опуская одну руку вниз и нащупывая пряжку ремня на джинсах Итана. – Значит, ты тогда только из вежливости извинялся? Он склонил голову набок, позволяя целовать себе шею и плечо, и шумно втянул воздух через сжатые зубы, когда Итан прикусил кожу чуть ниже уха. – Чёрт, возможно, у тебя бы тоже получилось вести перекрёстный допрос, – признал Итан свою вину. – Но я быстро поменял своё мнение. Потом… Джейсон расстегнул на нём джинсы, приспустил их вниз вместе с бельём и взялся за горячий и очень твёрдый член, провёл большим пальцем вверх и вниз по всей длине, как будто оценивая её, и подтолкнул Итана к кровати. Тот сделал шаг назад, сел на неё и стянул джинсы. Теперь они оба были без одежды. Джейсон положил руки на плечи Итану и сел к нему на колени. Он широко развёл бёдра и чуть толкался ими вперёд, так что их члены несильно, но очень возбуждающе тёрлись друг о друга. Джейсон закрыл глаза и постарался расслабиться, потому что желание и напряжение в теле были настолько сильными, что ему казалось, сейчас его начнёт колотить дрожь. Он медленно выдохнул и посмотрел на Итана, изучающего его лицо тёплым, ждущим взглядом. В комнате было не очень светло, но Джейсон вдруг заметил, что глаза у Коттулински были не просто карие, а с золотисто-зелёным ободком вокруг зрачка. – Теперь я у тебя на коленях, – тихо рассмеялся Джейсон. – Боже, как я понимаю сейчас мистера Рипли! – закатил глаза Итан. Джейсон снова потянулся рукой к его члену, но на полпути передумал. Он соскользнул на пол, устроился между разведённых ног Итана и коснулся губами влажной головки. Итан что-то пробормотал сквозь зубы. Что-то похожее на мольбы о пощаде… Джейсон, придерживая его член за основание и слегка покручивая его в колечке пальцев, начал ласкать головку языком, а потом полностью взял в рот. Итан простонал: – Я бы мог смотреть на это бесконечно. Джейсон, разумеется, не ответил. Он облизывал, сосал, сжимал губами и нежно прикусывал член Итана. И он сам был поражён тем, насколько ему этого хотелось, как приятно, возбуждающе, сладко это было для него самого. Он чувствовал себя человеком, который не пил на жаре целые сутки, а теперь, наконец, добрался до воды. Но если утоление жажды было мимолётным удовольствием – делом десяти секунд – то он мог продлять и продлять своё наслаждение, не давая Итану кончить, хотя, конечно, мог бы довести его до оргазма за полминуты. Ему нравилось всё: и тёплый, живой вкус, и гладкость кожи на головке, и её шероховатость на самом члене, и вязкая влажность смазки и слюны во рту, и выступающие прожилки вен, и цитрусовый запах мыла или геля для душа, который пропитывал короткие завитки волос в паху Итана. Итан поначалу старался не двигать бёдрами, но в какой-то момент послал всё к чертям и стал трахать Джейсона в рот, и тому это нравилось. Он вспомнил, как в первый раз в жизни отсосал мужчине – Астону – и как ему было хорошо тогда, каким-то извращённым, жутким, сладким, пробирающим и нечеловеческим образом хорошо. Возможно, сейчас ощущения были не настолько острыми, но не было в них и того оттенка безумия и разрывающей душу страсти, что пронизывала их с Дэниелом отношения. Это был просто секс: очень яркие телесные ощущения, крепкие руки, обхватывающие затылок, и скользкий член во рту. Когда Итан с коротким болезненным стоном кончил, Джейсон быстро проглотил сперму, вынул член изо рта и начал вылизывать его. Итан вдруг дёрнул его на себя, приподняв с пола, и втянул на постель. – Иди сюда! – произнёс он, укладывая Джейсона удобнее, и прижался губами к низу его живота. Он медленно спускался ниже, а потом его губы плотно и очень приятно обхватили член Джейсона и двинулись вниз, размазывая тягучие капли смазки. Джейсон раскинул ноги шире, а Итан, одной рукой сжимая его член, другой начал ласкать тесную щель между ягодиц. Он коснулся заднего прохода словно бы случайно, не задерживаясь там, и спросил, приподняв голову вверх: – Ты не против? – Нет, я хочу этого. – Тогда я не буду продолжать… – хитро улыбнулся Итан. Он хотел, чтобы Джейсон кончил, когда он будет внутри него. Итан перевернул его на живот, развёл ему бёдра и начал ласкать узкую, плотно сжатую дырку языком. Джейсон сначала был напряжён, но потом расслабился и стал пропускать Итана внутрь. Надо было только отпустить себя… Тело само знало и помнило. Потом Итан протолкнул в него палец и начал уверенно и быстро растягивать. Джейсон уткнулся лицом в подушку: ему было одновременно весело и страшно. Наверное, он всё же был ещё не совсем трезв. И эти движения внутри него тоже опьяняли плавным ритмом и тягучим предвкушением. Пока Итан надевал презерватив, Джейсон перекатился с живота на спину. Итан поймал его взгляд, прозрачный и манящий, обещающий так много и всё равно – слишком мало. В нём было такое неприкрытое желание, одновременно бесстыдное и чистое, не грубое, инстинктивное желание секса, животного спаривания, а желание разделить что-то с другим человеком и принадлежать. Джейсон облизнул губы, чуть припухшие и потемневшие, и Итан сразу вспомнил запах их поцелуев: мята и алкоголь. – Мой предыдущий раз был два года назад, – предупредил Джейсон. В ответ только кивок – понимающий и уверенный. Итан входил в него очень аккуратно, нежно, медленно, стараясь не причинить боли. Он разводил ему ягодицы, пощипывал их, чтобы отвлечь от неприятных ощущений, проводил рукой по выгнутому позвоночнику, сильнее нажимая внизу, заставляя расслабиться. Джейсон стоял перед ним на четвереньках, низко опустив голову и прикусив нижнюю губу – так легче было терпеть боль, пусть и слабую. Он думал, что после такого перерыва будет хуже. Что будет, как в первый раз, – до рези, до стона. Но теперь боль была вполне терпимой, тупой и чуть тянущей. А Итан двигался в нём так умело, плавно, возбуждающе, что вскоре он и сам отдался этому ритму и стал покачиваться в такт, сначала несмело, а потом, когда привык к ощущениям, всё более и более раскованно. Итану он мог доверить своё тело. Это сложно было понять, но почему-то, хотя они занимались сексом впервые, он знал, что может отдаться ему без оглядки. Этого никогда не происходило со Стюартом: как бы горячо и жёстко они ни трахались, Джейсон всё равно постоянно следил, что делает Крамер, и не делает ли он чего-то такого, что может оказаться не очень приятным. То же самое было с Алексом. Джейсон доверял ему, но в постели не мог отключить рассудок окончательно. Он думал, это было связано с тем, что после похищений он боялся слишком близких контактов и прикосновений незнакомых людей и даже с хорошо знакомыми продолжал чего-то подсознательно опасаться. Но с Итаном этого страха не было. С ним секс был естественен, закономерен и прост. Как с Астоном. Ему он тоже доверял. И даже в самый последний раз он боялся, что Астон может избить его или задушить, но секса с ним он не боялся. Секс против воли был не страшен, он был унизителен. Итан трахал его сильно и неторопливо, позволяя Джейсону прочувствовать всё, каждый сантиметр входящего в него члена. Джейсон только сейчас понимал, насколько это ему было нужно, насколько он был зависим именно от такого секса… Он хотел быть внизу, несмотря на боль и дискомфорт, которые были почти неизбежны сначала, или даже благодаря им, потому что боль странным образом символизировала для него силу другого человека и свою собственную слабость. Он таял в дурманящем ощущении бессилия и подчинённости другому мужчине. Когда Итан вытянул руку вперёд и обхватил его член, Джейсон, до этого глухо стонавший, не сдержался: – Да, Итан, ещё… Так! Пальцы ласкали его так же сладко и с той же безжалостной размеренностью, с которой ходил внутри него член. Джейсон хотел бы, чтобы движения стали чаще, резче, быстрее, и он уже готов был умолять об этом. – Итан, пожалуйста, – прошептал он. Внутри него всё немело от предвкушения и сжималось, и Джейсон надеялся, что партнёр чувствует это, что эта глубокая, сильная дрожь сводит Итана с ума так же, как его самого, и заставляет изгибаться всем телом сильнее, двигаться порывистее, дышать чаще… Нет, не дышать уже, а задыхаться. Когда Джейсон кончил, он еле устоял – и упал бы ничком, если бы Итан не поддержал его, таким сильным, расплавляющим всю нижнюю половину тела был оргазм, прокатившийся от позвоночника медленной, сладкой волной. Разгорячённому, покрытому потом телу стало холодно почти сразу же, как Джейсон рухнул на кровать. Он зябко передёрнул плечами. Итан заметил это и накинул на него тонкую простыню, под которую потом сразу забрался сам. – Могу убавить кондиционер, – предложил он. – Нет, не надо, – ответил Джейсон, откидываясь на подушки и прикрывая глаза. – Всё нормально. Даже хорошо. Даже замечательно.