⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— Ваше свидание будет длиться двадцать минут, — оповестил меня охранник и с лязгом закрыл дверь. Я внезапно понял, что никогда раньше не задумывался, как выглядит камера. В Деревне не было происшествий такого масштаба, и ни одна моя миссия не предполагала ареста. Сыро. Грязно. Это что, пробежала крыса?.. Мерно капающая с потолка вода раздражала не хуже стука часов в ночи. Я слабо представлял, как в таких условиях можно было не сойти с ума. Меня отвлёк звон кандал, и из темноты вышел ухмыляющийся, хоть и побитый, Мизуки. — Какие люди, — язвительно протянул он. — Призрачный Шисуи, сын Кагами, предпоследний Учиха, явился к такому простому смертному мне. — Давай-ка без сантиментов. Всё строго и по делу, — холодно отрезал я, садясь напротив. — Итак, кто отдал приказ схватить Наруто? — С чего ты взял, что я тебе что-нибудь отвечу? — глумливо изогнул брови Мизуки. — С того, что сейчас ты, скажем так, находишься под своеобразной сывороткой правды, — я откинулся на спинку стула. — Повторюсь. Кто. Отдал. Приказ? — Не было никакого приказа. Моя с ребятами инициатива: хотели стравить Наруто с деревней, загребсти свиток и заодно завербовать к нам Джинчурики...— Мизуки осёкся, нахмурившись. — Это что за чертовщина? — Советую внимательней слушать, что тебе говорят, — не без удовольствия указал я на загоревшийся глаз. — Или хотя бы знать, с кем имеешь дело. — Собака, — оскалился заключённый. — Лучше б тебя убил тот сбрендевший ублюдок вместе с твоим гнилым родом... Голова Мизуки отлетела в сторону со звонким ударом, тот зашипел от боли в покрасневшей щеке. Я стряхнул руку со смесью отвращения и скуки. — Я вроде как просил без лирических отступлений. Если урок усвоил, продолжим: что за "мы"? — Рахэ, — поморщился Мизуки. — Мы с друзьями прониклись идеями Старшего Брата и были завербованы. О как интересно. Мне казалось, Акацки вытеснула все маломальские группировки, ай нет, что-то да осталось. — А личность своего Большого Брата, я так понимаю, не знаешь? — Недостоин был. С нашей группой общались посредники, те — с приближенными к лидеру. Их личности были для нас конфиденциальны. Во всяком случае, для нашей группы. — Что за группа? — Новобранцы, не успевшие выслужиться, потому в особый круг доверенных лиц не входили. Думал, притащу им мальчишку, может хоть так статус сменю, — недовольно буркнул он. — Думать, знаешь ли, вредно. Цель организации? — Подношение Рейчеру, — его глаза манийно расширились. Меня невольно передёрнуло, когда его хмурое выражение лица приняло безумный оттенок. Губы скривились в кривой улыбке. — Ещё немного осталось, и она придёт к нам. Поведёт нас. Избавит от скорби и дарует силу отомстить им всем. И мы омоем кровью весь южно-восточный континент. Я поморщился. У меня слишком завышенные ожидания: это всего лишь очередные фанатики. Откуда их столько заселилось за последние годы?.. И обязательно ли для своих целей выбирать поклонение никем не виданному существу? В нашем пантеоне достаточно же богов, что ж бы не выбрать им Аматерасу, в крайнем случае Изанами (хотя с поклоняющимися богине смерти я бы тоже не хотел иметь дело). Такими темпами я начну верить, что где-то на западном континенте люди воздают хвалу макаронному монстру. — Им всем? — Мизуки будто бы не услышал моего вопроса. — Да... Отомстить... Всем... Всем вам! — расхохотался он, не отрывая взгляда от единой точки. — Вам, лживые свиньи, набившие свои чрева на вечных войнах! Вы за всё заплатите! Заплатите! — Охрана, — устало позвал я стражника, поднимаясь. — Вколите ему успокоительное. Он не в себе. — Это ты себя переубедить пытаешься, но сам же чувствуешь, что... — смех прекратился. Мизуки дёрнул щекой. — И лучше б тебе последовать дружескому совету — следил бы ты за своей подопечной. Она-то ведьма, между прочим. — Н-да? — глянул я на него с нескрываем скептицизмом. — Не замечал я у Рен лисьих ушей и хвоста. — Она чакру высасывает. Думал, таких и не осталось более, передохли все, ай нет, убедился вчера. Было, знаешь ли, неприятно. И взгляд, как и у её братца... — он сморщился. — С самого начала не понравился. Не как у нормальных людей. — С меня хватит, — так, мой лимит исчерпан, да и от него уже ничего толкового не дождешься. У двери меня встретил охранник. Я в благодарность за несанкционированный визит передал ему небольшой конверт. Но голос Мизуки, полный злобного веселья, заставил меня встать вкопанным: — Беги, Шисуи, беги. Обманувший судьбу. Всё равно вернёшься к тому, от чего сбежал. Заключённый смотрел мне прямо в глаза, и было в них столько осознанности и правости, что я даже на миг растерялся. Он смотрел прямо в душу. Насквозь. — Не понимаю, о чём ты, — нахмурился я, покидая камеру. На ватных ногах и с заполненной комком размышлений головой я вышел наружу. Солнце слепило глаза. Как же я за недлинный разговор с этим бесноватым успел соскучиться по глубокому голубому небу, по запаху утренней свежести... — Шису? — её голос вывел меня из ленивых размышлений за созерцанием. Я посмотрел в её обеспокоенные глаза и не сдержал улыбки. Мне нравится, как Макото произносит моё детское прозвище. — Ты сам не свой, — покачала она головой, подстраиваясь под мой размеренный шаг. — Мизуки тебе что-то сказал не то? — Да не то, что бы что-то... — протянул я, как будто впервые вглядываясь в каждую чёрточку её лица. И когда я начал вести себя как влюблённый идиот? Внутренний голос ответил: не один год назад. — Он нёс какую-то чепуху про месть, Рейчеру, что якобы он из Рахэ... Вроде бы ничего и не сказал, но такая аура была. Нечеловеческая. — Думаешь, он пришелец? — нервно усмехнулась Макото и выгнула бровь. — Это определённо заполнило бы все недостающие детали, но нет, слишком просто, — я мимолётно коснулся её скулы, заправляя выбившуюся прядь. — Акацки вытеснили все организации на континенте, — она отвела взгляд, не позволив раскрыться широкой улыбке. Мы, завернув к прикрытой листвой деревянной лестнице, вышли с шумной площади на давно забытый всеми тренировочный плац. — Ты точно уверен, что он не выбрался из-под твоего контроля? — Да. Нет. Не знаю, — признался ей я. — В камере думал, что всё в моих руках, а вот под конец что-то засомневался... — Я уткнулся ей головой в плечо, наконец-то по-настоящему выдыхая. И почему мне вновь вспомнились те слова Мизуки касательно Рен? Макото ласково провела пальцами по моим волосам, дошла рукой до спины. Мы обнялись, мягко столкнувшись лбами, и снова немного отстранилась, чтобы рассмотреть друг друга. Её глаза, как будто никогда не знавшие резкости и холода, мягко обволакивали меня с лёгкой, цветущей улыбкой. И только сейчас, здесь, рядом с ней я наконец понял значение этого красивого и диковинного слова хюгге, так часто используемого северянами. И все сомнения разбились. Моё хюгге рядом с ней. В её взгляде, в её жесте. В её редком в последнее время присутствии. — Я не могу так больше, Макото. Я хочу сбежать. Куда-нибудь, где наконец я буду самим собой, где я ничего и никому не буду должен. Иногда я задумываюсь, что могло бы быть, если бы мы никогда не были Учиха, — в голове вновь всплыл образ Итачи, моего названого брата. — Я думала, ты гордишься своей фамилией, как и Саске, — Макото, изящно приподняв бровь, трактовала мою фразу по-своему, но это даже к лучшему. — Я горжусь ей. Горжусь тем, что я сын Кагами Учиха, — не удержался и коснулся носом кончика её. — Но большое имя — большая ответственность. И я никому её не пожелаю, — я отвёл взгляд, зная, что Макото проследит за ним. Ветер крепчал. Ветви деревьев опасливо зашумели. — Давай действительно взрастим следующих глав и сбежим, — она положила ладонь на мою щёку. — Куда-нибудь ближе к морю, где царствуют сиеста, гитара и нескончаемые танцы, — она с озорством наклонила голову. — Саске-то я на ноги быстро поставлю, — усмехнулся я, радуясь может неосознанной привычке Макото сбрасывать напряжение. — А вот ты кого на своё место привлечёшь? Рен? — Не думаю, что ей это понравится, — засмеялась она. — Лучше уж Хико. Я ради него специально изменю правила. Почему наследником должен быть первенец именно настоящего главы? Тот же Мадара не входил в наследственную ветвь, а главой всё равно стал. — А потом был позорно изгнан и убит, — напомнил я, по-прежнему сосредотачиваясь на тепле её ладони. — Хико откажется, сто пудов. Они с Рен слишком свободолюбивые. — Ничего, тогда ещё кого-нибудь несчастного найду, — судя по её мрачной улыбке, несчастному придётся действительно не сладко. — Мне нравится страна Горячих Источников. Хотя и страна Чая мне кажется интересной. — Чем дальше от страны Огня, тем лучше, — мечтательно протянул я. — Может на острова? — Только не в сторону Воды. — Разумеется, кальби. Мы рассмеялись, крепче окутываясь в объятия друг друга. Время течёт неумолимо. И мне оставалось лишь шептать про себя Аматерасу в мольбах о том, чтобы пойманное мной хюгге никогда не заканчивалось.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
Часы, казалось, стучали громче обычного где-то в недрах пустой библиотеки. Тиканье умиротворяло, как может успокоить человека ночной дождь, стучащий по кровле. Я сидела на подоконнике, тихонько мурлыкая под нос очередную засевшую в голове песенку. Что-то про волны и каравеллы?.. Взгляд размыливался от очередной огроменной кипы свитков и книг (библиотекарь отдавала тяжёлые тома в кожаных переплетах с я-явным нежеланием и раздражением, даже мне было немного боязно держать эти сокровища, пахнущие благородной старостью), от печатных букв и кривых записей, — и это ещё мне жалуются на мой ужасный почерк — от карт и каких-то непонятных каракулей. Зигги тоже лежал неподалеку. Он то и дело игрался с огромной кисточкой на шторе. И после этого он ещё активно высказывает позицию взрослого самостоятельного кота, которому не положено носить бантики! А я такие красивые сваяла на его день рождения — на любой вкус: официально-светские, весело-пятнистые, благородных оттенков, чтобы он выглядил настоящим денди, и он их всех отверг! И вот это существо наконец подошло ко мне, довольно вытягиваясь: — Ну, долго ты ещё, двуногое? — Подожди, — махнула я ему. — Тут столько воды, что я удивлена, почему эти чернила ещё не размылись. Почему вместо чего-то действительно важного и полезного нужно писать какую-то ерунду? — Ни одни официальные хроники тебе не расскажут об истории зарождения и всех действиях преступной организации, — зевнул Зигги. — Ты не там ищешь. Никто в официальные документы не будет такое записывать. Это скорее хранится в АНБУ. — Ну я хотя бы попыталась, — угрюмо буркнула я, захлопывая очередную книженцию. — Значит, на черный рынок придётся тащиться. — Не забывай, что просто так без причины Деревню не покидают. Иначе зачтётся, как дезертирство, — кот устроился ближе ко мне, сворачиваясь в комок. — Значит, попытаюсь на миссии какой-нибудь отлучиться, — я потихоньку начала закипать. — А ещё у вас миссии ранга D. Максимум куда ты выберишься — собирать цветочки на икебаны высоких господ. — Ничего. Нужно лишь немного времени и опыта, — сквозь зубы ответила я. — А ещё Учиха Шисуи следит за каждым твоим шагом, и если не Хокаге, то твоей семье будет докладывать. А твой кузен дал тебе чёткое указание не высовываться. — Да ты достал! — вспомнив, что мы всё же в библиотеке вполголоса прошипела я. — Ты вообще на моей стороне или нет? — Именно потому, что я на твоей стороне, я всё это тебе разъясняю, а не сразу иду к Акихико, — он недовольно зыркнул на меня. — А, то есть ты мог меня бросить? — Нет, — покачал головой Зигги, пристально оглядывая свои лапки, ясно давая понять, насколько его "интересую" я со своими вопросами. — Он же меня не кормит в отличии от тебя. Так бы подумал. — Ах ты ж продажная... — О, Рен! — мой сокомандник с улыбкой до ушей подошёл ко мне. И как только он так незаметно очутился тут? — Привет, Кёта, — я ему была рада, мы за последние пару миссий неплохо сблизились. — Какими судьбами? — Искал томик одной манги... Ну... В общем, это не так уж и важно, — осёкся он, переводя тему. — О, не знал, что ты увлекаешься подобными хрониками. — Да вот, — посмеялась я, про себя ругаясь на его излишне зоркий глаз. — Хотела бы однажды написать детектив. Набираюсь, так сказать, опытом. — Ох, лапуль, поверь, станем чунинами-джоунинами, у нас этого опыта будет навалом, — махнул рукой Танигути. — Но порыв твой оценил. — Не думаю, что шиноби часто даются миссии по расследованию дел, — вздохнула я. — Даются, ещё как даются, — прищурился он и помог собрать книги, чтобы отнести их обратно. Я благоразумно отказалась брать эту макулатуру на дом. — У Хокаге всегда есть подробные отчёты о выполнении миссий. По ним он и формирует своё мнение о сильных и слабых командах и даёт им соответстветствующие миссии. Кто-то сильнее всего в дипломатии, кто-то — в помощи гражданским. Нам всего лишь требуется показать Хокаге, как мы хороши в решении головоломок — и всё. — А мы пока что, так понимаю, сильнее всего в ловле кошек, — хмыкнула я, чуть не зацепившись за полку. Зигги недовольно мяукнул, не поспевая своими тремя здоровыми лапками. Мы сбавили шаг. — Оставь эту заслугу седьмой команде, — поддержал шутку Кёта. — По мне, мы не так уж и плохи в собирании. — О да, — буркнула я. — Всю свою жизнь жила ради того, чтобы знать все особенности сортов чая. Ещё несколько миссий на этой плантации, и я затребую у Хокаге лицензию на открытие собственной чайной. — Боюсь, это работает по-другому, — хохотнул напарник. — Чем больше мы на плантации, тем больше будет оценен наш полурабский труд и меньше шансов, что нам дадут действительно что-то стоящее. — Утешил, — рассмеялась я. — Вы излишне расслабленно говорите о столь серьёзных вещах, господин Кёта. — Когда живёшь с двумя взрослыми сестрицами и своими уже не маленькими племяшками, иного выбора не остаётся. Библиотекарь облила нас с лихвой презрением, но ничего не сказала и спокойно приняла книги. Мы вышли наружу, и я с удовольствием вдохнула свежий воздух. Солнце приветливо улыбалось, и даже не верилось, что вечером обещали дождь. — Завтра выдвигаемая на миссию, — Кёта, вскинув свою кудрявую голову, вытянулся. — Наконец-то что-то стоящее. — Сопроводить караван до страны Рек, пару дней проторчать там и вернуться обратно, — согласилась я, с грустью представляяя встречу с собственным прошлым. — Благо Шисуи разрешил по окрестностям погулять, на сувенирчики взглянуть, — в голове вспомнился этот понимающий взгляд командира. Естественно, он всё понял без слов. И как же я была счастлива, что он согласился. — Будет весело, я знаю, — он ободрительно похлопал меня по плечу, как будто догадался о причине моей тоски. — Скорее всего, после этой миссии от нас навсегда отладят эти ненавистные грядки. Я кивнула и тут же остановилась. В траве по левую руку от меня смотрели два чёрных, смышлённых глаза. Я подошла ближе, присев на корточки. — Что там у тебя? — Кёта последовал моему примеру. — Ворон? — Постоянно мне на глаза попадается, — кивнула я. — Именно он. Он отличается от других. — По-моему, это ворон командира, — задумчиво протянул Танигути. — Я вспомнил, тоже его как-то видел. Да, он будто бы больше... И цвет будто синевой отливает. Я осторожно протянула руку к птице снизу, как обычно протягивают к незнакомой собаке. На удивление, ворон позволил себя погладить по шелковистым перьям. Мне казалось, или он даже довольно промурчал?.. Зигги, стоявший поодаль, недовольно зашипел. — Успокойся, — бросила я ему через плечо, снова повернувшись к птице. — Ну и как нам тебя звать? Ворон, не прерывая зрительного контакта, чуть наклонил голову. Я улыбнулась ему. Да, я вспомнила тебя, приятель. И мне льстит, что ты тоже меня не забыл. Я осторожно провела рукой по его макушке. Спасибо. Ты спас меня тогда. — Может, Куро? — Как Вы оригинальны, госпожа Накадзима, — фыркнул Кёта. Я махнула на него рукой, мол, ничего ты не понимаешь. — Посмотри, а по-моему, ему нравится! Правда, Куро? — его короткое карканье вполне довольное. — Ладно уж, передавай привет своему хозяину, — напоследок погладила его, и ворон, кивком попрощавшись, улетел. — А он умный, — Танигути перевёл азартный взгляд на меня. — Для своего-то вида. Думаешь, когда-нибудь командир поможет нам заключить с воронами контракт? — Кто знает, кто знает, — пожала я плечами. — Скоро тренировка будет, надо поторопиться за снаряжением. — Твоё скоро — это через полчаса, — закатил глаза рыжий. — Но я непрочь вновь ощутить гостеприимство госпожи Нэтсуми. — Если тебе повезёт, ты сможешь ощутить гостеприимство братца Хико. — Да ладно тебе. Не так страшен чёрт, как его малюют. — Ну-ну, — глумливо посмотрела я на него, всё ещё с неприятным холодком вспоминая последствия бунта Мизуки. Мы переглянулись и со смешинками в глазах пошли скорее в квартал. Учиха Шисуи уже на втором занятии доходчиво объяснил, что опозданий он не терпит.⊹˖ꕥ ༻𖥸༺ ꕥ˖⊹
— ... Ещё крови детей на моих руках не хватало... Учиха Итачи ухмыльнулся, продолжая наблюдать за разговором Данзо через глаза Карасу, и с лёгким смехом, столь редким в последние годы, потрепал ворона по голове. Всеохватывающая клюка Данзо частенько забывала о всевидящих очах верных спутников юноши, возвращающихся каждую неделю к своему хозяину. Ятогарасу, отчитавшийся перед своим непоседливым чернокрылым братом, с нарочито показной аристократичностью — благодаря чему был невероятно похож на Учиха — неподалёку ожидал своей награды. Картинка сменилась: Итачи видел Деревню с высоты птичьего полёта, слышал разговор Хокаге со старшей дочерью Накадзима. Их сотрудничество было ожидаемым, учитывая, что доверию к остальным кланам — грош цена. Пропажа Свитка и причастность Наруто — юноша хмурит брови, но расслабляется, когда дело завершается без особого ущерба. Смотрит на Саске и не может сдержать улыбки — маленький глупый братишка невероятно отважен в последнее время. Всё больше напоминает озлобленного волчонка. До волка ему далеко, как бы он ни пытался выстроить образ независимого взрослого. Карасу наскучило следить за Саске, и ворон переключился на напарниц младшего Учиха. Девочка с ярко выраженными чертами Узумаки тоже приятно удивила, как и младшая Накадзима. Это поколение шиноби обещало быть сильным. Глядеть на Акихико без проявлений эмоций давно вошло в привычку. И всё же Итачи поспешил скорее переключиться на последующие события, стараясь не вдаваться в воспоминания. Ничего путного: на совет птице пробраться ещё сложнее, чем в чертоги Данзо, а у Хокаге всё вроде как стабилизировалось. Картинка сменилась вновь. Итачи видел ясное голубое небо, клёны и частых ни чем не примечательных прохожих. Он уже хотел отпустить ворона, как показались два невысоких силуэта. Его внимание привлекли знакомые янтарные глаза и огненная кудрявая шевелюра спутника. — Посмотри, а по-моему, ему очень нравится! Верно, Куро? — Рен смеялась по-девичьи звонко. Её аура излучала невероятное тепло и лёгкость, обманчиво близкую, как облако, а в глубине глаз плясали бесноватые огни, те же, что запомнились Итачи в их последнюю встречу. — Это не входило в твои задачи, — он с осуждением взглянул на Карасу. Ворон хрипловато каркнул в ответ, и Учиха лёгким движением согнал его с руки. Оглядел полумрак комнаты уже потухшими глазами и встретился с выжидающими воронами. Бросив им кусок мяса, Итачи подошёл к окну, вглядываясь то в спрятанные под завесой дождя строения, то в собственное отражение. И всё же, Данзо теряет хватку, — думал юноша. Он помнил цепкий взгляд самого влиятельного старейшины Деревни. Помнил его хладнокровие и сдержанность, его разумное и спокойное взвешивание каждого решения и каждого передвижения его людей. Итачи прислонился к оконной раме, с лаской поглядывая на довольных воронов. На его ближайших спутников этой жизни. У него было всё на Данзо. Каждое его слово, каждый приказ. Кроме, конечно, последней миссии Итачи — даже если бы юноша когда-нибудь получил в руки этот проклятый отчёт, он бы сжёг его, не читая. Это уже неважно. А информацию об остальной деятельности Учиха решил приберечь на случай, если бывшее начальство забудет о своём обещании. Но складывалось ощущение, будто Данзо что-то знает, чего-то ожидает. Но что? Нападение? Смену парадигмы? Собственную смерть? Это ещё предстояло выяснить. Итачи, оторвавшись от тяжёлых мыслей, с лёгкой улыбкой глядел на сытых примостившихся рядом братьев-воронов. Ятогарасу, более спокойный и сдержанный, демонстрируя всё своё птичье изящество, восседал по его правую руку, в то время как более эмоциональный и озорный брат, Карасу, с интересом и хитрецой поглядывал на хозяина. Дверь протяжно скрипнула. Учиха, не поворачивая головы, встретился с парой янтарных глаз. На один миг — всему виной встреча с призраками прошлого — ему показалось, что перед ним повзрослевшая копия его давней знакомой (говорить слово "подруга" язык давно не поворачивался). Пелена миража спала, возвращая напарницу с уставшим взглядом и холодной красотой, какая бывает по обыкновению у мраморных изваяний. — Я не ждал тебя, Конан. — Опять возишься со своим зверинцем, — Конан подошла ближе, с неприязнью разглядывая уютно устроившихся птиц. Юноша со снисходительностью улыбнулся ей: — Они не любят такого обращения. Либо из-за природной вежливости, либо из-за уважения к Итачи, а может из-за опасной ауры, исходящей от чёрноглазых, девушка без возражений коротко кивнула, присаживаясь на соседний стул. — Я слышала, ты уезжаешь. Но лидер не давал вам с Кисаме никаких дальнейших указаний. Итачи заправил выбившуюся из хвоста прядь, поворачиваясь полностью к Конан: — Это по личному вопросу. Пейна я уведомил, он дал мне свободу действий. — И долго тебя не будет? — Минимум неделю, максимум три. Зачем ты пришла? — Учиха внезапно заглянул ей в глаза, это стало его неотъемлемой привычкой уже не первый год. Издержки работы: в доме отца он бы никогда не позволил себе грубости и направил бы взгляд в шею или совсем уж в пол. Конан молчала. Обдумывала ответ или просто выдерживала театральную паузу — Итачи сразу мог бы сказать, что ни то, ни другое. Правая рука Пейна всегда держала в рукаве уместный и краткий ответ, а актёрские ужимки девушку не привлекали ни в каком виде. Скорее всего, просто задумалась о своём. Наверняка о прошлом — но эту тему Итачи предпочитал никогда не затрагивать в их не частых разговорах. — Лидер планирует устроить чистку в наших рядах, — отвела взгляд Конан. Наблюдавший за каждым её движением Учиха наклонил голову: — Я слышу в твоём голосе беспокойство? — Это затронет и нашу основную десятку. Намёк понятен, как ясный день. Итачи усмехнулся. Естественно, Мадара знал, что юноша не так уж чист на руку, как кажется. Успокаивало лишь то, что пока Итачи был ему полезен, человек в маске преспокойно терпел все его хождения по краю ножа. Но, учитывая невероятно крепкие и тёплые взаимоотношения Учиха с остальными членами организации, у юноши не было сомнений, что, если все остальные узнают о его "абсолютной верности", то тому придётся ой как не сладко. И при таком исходе Мадара, безусловно, не позволит ему выйти сухим из воды. — Тебе не стоило, Конан. Ты можешь подставиться, — покачал головой Итачи, поглаживая ластившегося Карасу. Конан хоть и криво, но наконец искренне улыбнулась: — Считай это возвращением долга. Она покинула комнату с таким же невыносимым скрипом двери (опять смазывать придётся). Итачи, окинув комнату цепким взглядом, ещё раз убедился, что всё необходимое в дорогу собрано. Ложь Конан была бы идеальной, если бы не одно: у неё не было долгов перед Учиха. To be continued...