Быть Мастейном.

Плохие люди побеждают хороших потому, что хорошие люди плохо организованы. Дэйв понял это лет в 7-8: как отличить церковный приход, где тебя накормят за просто так, а ещё и переночевать дадут, если что, и стырить можно чего-нибудь напоследок? Эти приходы выглядели, как будто их стены на месте удерживают только благие намерения их настоятеля. Каждый раз, найдя такой и тиснув наличку из корзины для пожертвований, Дэйв клятвенно клялся, что, когда вырастет, он обязательно купит в каждый по орга́ну… давно он потерял счёт этим долгам, а к орга́нам прибавились другие музыкальные инструменты, личные вещи, документы… трусы… Но если в приходе не протекала крыша — следовало бежать оттуда быстрее пули: там непременно собираются какие-нибудь грёбаные сектанты, независимо от конфессии, которые сначала будут два часа промывать тебе мозги, потом дадут Библию, потом велят продать её, а деньги вернуть… а если прибрать к рукам что-то «божье» (потому что, вообще-то, церковь — это Его дом, а Дэйв — божье дитя), то попы вызовут копов; либо сделку предложат — никуда не звоним, но подойди ко мне, отрок, спускай штаны — но Дэйв был категорически недоговороспособным. Он предпочитал сделки с дьяволом в собственном обличье. И этот клуб определённо был местом для подписи — в зале уже полчаса извивались в латексе, лизали и лапали друг друга пьяные обдолбанные тела — но вентиляция была настолько хороша, что до Дэи не долетало запаха шмали даже отдаленно; а по скомканным бумажкам, которые в качестве чаевых накидали на его часть сцены, пробегал ласковый бриз. Дэйв прозвал эту конструкцию «язык» — два прозрачных языка вытянулись вперёд от сцены, предлагая собой попользоваться. И всё шло как по тёплому сливочному маслу, сделанному семейством амишей во славу Иисуса: Дэйв иногда гадал, а не опознает ли его истинную сущность Джеймс по выбору каверов? «Take me to the top» — как-то давно Джеймса в полном невменозе дотащила до кровати в общем номере одна жаркая дама, и потребовала отработать, так что недели две, завидев Хэта, одногруппники напевали эту песню; поэтому, как минимум, Джеймс не мог не знать её слов. Дэя уже давно сняла ботинки и рассекала над фетишистами босиком, отчего те восхищённо попискивали: если взглянуть вниз, скользя пятками среди скомканных президентов США, можно увидеть сквозь собственное полупрозрачное отражение на поверхности, как руки тянутся к обнажённым стопам; особо отмороженные облизывали «язык» снизу, и тогда влажный след тянулся до самых её пальчиков. Напротив — Крис халтурил, но не лажал, и под его прозрачным «языком» творилось что-то похожее, так что можно посмотреть со стороны — как будто на себя, настоящего… у «себя» «настоящего» давно бы шишка дымилась… общий угар впитывался через воздух, и кожу, и зелёную грязь под ногами — хотелось убежать проблеваться, и настолько же сильно — разбить стекло… подойти-поговорить с одним старым знакомым, который до сих пор пырится на него из-под корня «языка», как и прежде — как на угрозу, но эта взаимная ненависть не раз вытаскивала Дейва, удерживая от «золотой дозы», и этим спасала; Дэйв ощущал себя настолько желанным сейчас, что даже смог бы спросить наконец, почему… чем лучше тот чернявый, который проскользнул сквозь толпу к выходу ещё в самом начале выступления, почему-то решив, что слепошарый Дэйв опять ничего не заметит. Услышав аккорды следующей песни — Джеймс подольше посмотрел на Дэю сквозь щёлочки в своей маске, а та пожала плечами — она действительно была в списке; хоть и не дорого, но её точно знали все, кто исполняет; Дэя покинула свою «точку», перешагнув вжавшегося в стену Ларса — на случай, если Хэт забыл слова Mechanix, она проорёт их прямо ему в ухо. Дэя остановилась на безопасном расстоянии от микрофона, и зал потрясал купюрами и выкрикивал "заявки" - что ради хороших чаевых должны сделать друг с другом: Дэйв – с Хэтом, которому сейчас смотрит в глаза, готовый вцепиться зубами в лицо, выкрикивая свои, единственно верные слова своей песни; Джеймс - с Дэей, которой вторит, буква в букву, фантазии о сексе в машине, написанные её таким же диким братцем… "Пожелания" из зала варьировались от "выеби" до "выруби", а слова людей, желающих расстаться с деньгами - закон: доиграв все соляки и переходы под неотрывным, нечитаемым взглядом из щёлок в маске, и ещё одним - из темноты зала, в фетишистов полетел кожаный мешок, сорванный с головы вокалиста; светлые, отражающие малейший квант света волосы рассыпались на плечи и на лицо, и какого-то хера… Джеймсу вдруг стало легче дышать. Как чеширский кот, он поднырнул головой под руку, освободившую его, и когда ладонь соскользнула с его щеки чуть ниже, подстроился языком под её купол, медленно и тягуче слизывая вкус волнения и свежих струн с кончиков каждого из пальчиков правой руки Дэи. Извращуги внизу оценили шоу, и ещё - издали восхищённое "WOW", когда бас-гитара засвистела в воздухе в сторону растрёпанной русой башки. – Возьми за меня барэ, будь человеком… - услышал Дэвид за спиной за секунду до того, как его инструмент должен был встретиться с белобрысой бестолковкой. Крис оказался на месте событий с прытью, которой не ожидаешь от мужика на каблуках и в юбке "в облипку". Перехватил в воздухе гриф, а потом, во избежание рецидивов, набросил на Джуниора и свою гитару, плотно прижавшись к его спине и уложив голову на его плечо. – Мне что-то в ногу упирается, - возмущался Джуниор. – Я просто сейчас мысленно получил Грэмми… в общем, это статуэтка. Джуниор не стал уточнять, почему эта Гремми скорее похожа на Оскар. – Ну всё, ты их возбудил, - вздохнул Крис у Дэвида на плече. - Видишь, они трясут сотенными бумажками? А мне без них так хуёво… а за просто так их ведь не отдадут. – Не нервничай, - процедил Дэвид в сторону, - сейчас они тут… насобирают… – Да что бы вы понимали, детишки, - выдохнул Крис: они уже почти отыграли, и эта песня точно была последняя - Даг подал знак со своего инспекторского кресла за баром; Джеймс и Дэя не видели никого и ничего, кроме друг друга; Крис прижал Джуниора поплотнее и протиснул колено ему между ног. – Хорошо, я спасу твою долбоклюйку, хоть ты и не оценишь… Одними зубами, Крис стянул маску с головы Джуниора, ровно когда песня закончилась; софиты ударили по глазам, под рёв публики, Крис свёл локти Джуниора у него за спиной и надавил чуть вперёд, уводя их пару в поворот вокруг себя и шагов на пять дальше - так что в итоге Дэвид очутился прямо на краю сцены; руки его Крис отпустил, но схватил за загривок и властно повернул его голову влево, так что Дэвид оказался носом к носу… с Джеймсом; сквозь белёсые патлы в ахуе блестели глаза со зрачками размером с горошину. – Kiss! - скандировал зал название позёрской группы; всего лишь поцелуй, такие сопли - но недавняя попытка членовредительства подняла его стоимость на должный уровень. Дэя же вдруг вознеслась вверх метра на два: на плечи её ловко поднял выскочивший из-за установки Гар. На его кармане тоже зияла открытая рана, а зал как раз тряс подорожником… так что Джеймса за загривок схватил и развернул в верную сторону как раз он. Дэя ликовала: какая-то детская часть Дэйва и раньше иногда дёргала за рукав и робко интересовалась, глядя на девчонок в зале - а как это, когда тебя сажают на плечи? И это оказалось отлично: ты вдруг видишь всё, и все видят тебя, ты - как город на вершине горы; и отсюда видно, как справедлива жизнь: все плохие мальчишки сейчас заплатят. – Целуйтесь! - кричала Дэя вместе с остальными, не забывая краем глаза следить за знакомой макушкой в толпе далеко внизу. – Если ты не засосёшь его, он сделает это с ней, - незаметно, но отчётливо шепнул Крис на ухо Дэвиду. Публика взорвалась и разродилась-таки сотенным дождём, когда Дэвид бросился, словно пытаясь убить этим поцелуем, и яростно засосал ошарашенного Хэта, прикусывая ему до крови губу, и отнюдь не от страсти. – Желаете выпить? - подошла девушка из стафа к Дэе со спины. – Аха… - пробормотала та, даже не расслышав вопрос: глаза были прикованы к процессу уборки. Подсчёт чаевых был тоже организован с дьявольской скурпулёзностью: при свидетелях от группы, от персонала бара, от хаускипинга - в одних плавках, чтобы ничего нельзя было спрятать или подменить, купюры подбирал аудитор McKinsey. Продемонстрировав номинал, на вытянутой руке нёс сразу в счётную машинку, расположившуюся в центре сцены, на крутящемся столике. Когда все купюры будут в стопке купюроприёмника, Даг собственноручно нажмёт кнопку, и на тёмном экране засветятся зелёным красивые цифры… А если что-то не сойдётся - деньги помещаются в сейф прямо тут, и весь коллектив в полном составе пойдёт к камерменам, и будет проверка. В процедуре всё было не случайно - простояв час или два, в зависимости от количества стадий пересчёта, участники полностью теряли охоту устраивать разборки между собой; вымотанные, получали свой процент и отваливали - так что репутация у заведения была покруче, чем у суда Соломона. Группа рассредоточилась по четырём углам, а Дэя стояла посередине с маленькой грифельной доской и мелом. Представители других служб считали "в столбик" либо на пальцах, так что можно было примерно определить, кто из какой школы; Дэйв учился считать на улице, поэтому делать это мог только "в уме". Гар и Крис походили на гончих на привязи, увидевших добычу; Джуниор - на злого наследника при оглашении завершения: с одной стороны, он всех здесь презирал, кроме Дэйва - от того просто хотелось долгих искренних извинений, но с другой стороны, и деньги были нужны уже как воздух; Джеймс, казалось, прикидывал что-то в уме, но точно не сумму чаевых. – Прошу сейчас записать полученные результаты, не демонстрируя друг другу. Выждав, пока все приготовились, Даг нажал на кнопку. – 16 660, ровно. – Чек, - отозвалась Дэя, демонстрируя свои цифры: сошлось цент к центу. – Чек, - с долей удивления подтвердили два других представителя: все были морально готовы к долгим нудным сверкам, а тут такой сюрприз! Но пожаловаться было объективно не на что, да и сумма хороша: представители пожали друг другу руки, пока в мозгах прокручивали примерную долю каждого из своей группы в отдельности. – Иди нахрен, - послышался усталый голос Гара: к нему подскочил Джеймс с некоторыми вопросиками; он сделал бы это сразу после шоу, но сразу после первостепенной задачей было содрать с себя шлюшачье шмотьё и помыть рот с мылом. - Пойми, мне поебать! Идите с Джуниором поиграйте… Для убедительности, Гар разлёгся прямо на полу: чувствовал себя он откровенно плохо, говорить не хотел, о содеянном не жалел, а лежачих, как известно, не бьют. Вытянул руку с перстом указующим в сторону косящихся друг на друга Криса и Дэвида. А Крис… к его сожалению, был человеком не расчётливым, но обладал безупречным чутьём, и это чутьё подсказывало, что, если правильно попросить, то он может завладеть деньгами Дэи, Дэвида и Джеймса, потому что не всё здесь прозрачно, а наоборот, как-то очень и очень мутно. Вроде, всё логично: Дэя и Джуниор переспали, но та продолжает крутить яйца Джеймсу, то ли в пику своему братцу, то ли по его наущению, а блондинчик настолько зациклен на себе, что не видит, как его водят за нос… Но уж очень яростно Джуниор строит из себя джентльмена. За доступ к телу - да не смешите, у него таких рыжих кисок сколько хочешь… рыжих… – Конфетку? - Крис вытащил из кармана джинсов карамельку, которые лежали здесь на ресепшн. Джуниор продолжал сурово молчать и коситься… В конце концов, нельзя вмешиваться в чужие дела - дурная слава распространяется в музыкальной среде быстрее чумы, а ещё нельзя опустошать чужие карманы, если можно из них долгое время таскать понемногу. Уж лучше побыть жилеткой, или подыграть несчастному - главное сейчас не заржать. В этот самый момент - раздалось истеричное короткое "КУРВА!!", оглушительный звон разбирающегося вдрызг стекла и громкий женский вскрик. Дэя в гляделках и разборках не участвовала. Воспользовавшись тем, что для девчонок это не обязательно, она упорхнула туда, где была её точка - на "язык", как будто бы просто посмотреть ещё раз на такое чудо… на самом же деле - в зазор между ним и сценой она затолкала сотенную бумажку, не просто же так разувалась! Зайдя на стекло, нагнулась - как будто поправить носок под ботинком; пальчики не подвели, вскоре добыча перекочевала поближе к лодыжке; внизу уже начали уборку, и какая-то ведьма в платке на голове и со шваброй в руках - к гадалке не ходи, коммунистка - резко посмотрела вверх из-под "языка"; от неожиданности, увидев в полутьме над собой непонятное явление на четырёх лапах, с рыжей гривой и выпученными глазами, клининг-леди громко выругалась и, как святой Георгий, попыталась поразить тварь концом швабры; и вовремя успела отскочить, когда "язык" осыпался дождём осколков, а вместе с ним - вниз полетела и Дэя. Ударившись плечом, девушка заскулила; попыталась поднять голову - с волос посыпалась стеклянная пыль; аккуратно ощупала лицо - ни следов крови, ни особой боли от прикосновений. Попыталась выпрямить ногу - ничего не сломано, и хоть приятного в падении мало, и ушиб всё равно чувствовался - но осколки странным образом расположились ровно вокруг её тела, обрисовывая его контуры на полу… не вставая с места, Дэя поднялась на вытянутых руках и окаменела так - прямо перед ней, осколки сложились особо причудливо, будто Кай собрал по указке Снежной Королевы; ровные буквы отражали рыжую макушку Дэи, когда она медленно читала, проговаривая одними губами: "MAKE HIM CRY"... В последнем слове отразилось испуганное лицо Джеймса, прибежавшего на помощь; Дэя успела в ужасе повернуться к нему до того, как он подхватил её на руки. – Глупая… Ты в порядке?... Чтобы больше никогда, никаких дурацких подработок!! Как ты себя чувствуешь, ты испугалась?? Дэя обернулась на место своего падения: осколки были везде, лежали в абсолютном беспорядке; уборщица визгливо тараторила что-то неразборчивое как обычно грустному Дагу; к месту событий спешила местная сборщица анализов; с края сцены на них с Джеймсом молча смотрели все, кто был в зале, здесь были и Гар, и Крис, снова держащий поперек живота вырывающегося Дэвида… Джеймс прижал Дэю к себе так, как может только ребёнок, уже потерявший мать; абсолютно беззвучно, но Дэйв понял, что тот прошептал, зарывшись носом в рыжие пряди: "Ты моя". Дэя сидела на крутящемся стуле, держась за края обеими руками: медсестра, или врач, или кем бы не являлась эта леди в неснимаемой с лица маске, осмотрела её, но больше взглядом поверх очков, чем руками: – У тебя нет переломов. Это Дэя понимала; но не понимала, почему. Хотя как это может удивлять человека, который неделю назад был мужиком? – Что с пульсом? – А что с пульсом? С пульсом всё было плохо. Вдруг, только сейчас, ужас парализовал каждый миллиметр мозга - а что, если, однажды уснув, он проснётся… да чем угодно! Тараканом, стеклом - разбитым стеклом, или электрическим прибором, выключенным из сети... – Страшно? – Да. – Чего ты боишься? Меня? – Не знаю… И именно это и пугало. Страшно было даже выдыхать - той силе, которая может творить с людьми подобное, навряд ли нужно ждать времени сна; всё, что угодно, может случиться в любой момент - только воздух в лёгких почему-то давал иллюзию стабильности; пока он там - ничего не случится… – Гипервентиляция. Хорошо, что это был не вопрос - Дэя не знала такого слова; – Вдыхай. Перед носом у Дэи замаячил ингалятор. Дэйв видел такие раньше, а Дэйв/Дэя помнила то, что видели его глаза. Блять. Можно ли что-то сделать, чтобы убежать из этого кошмара… "Make him cry," - подсказала "новая", свежая память. Только и всего? Ударить его по яйцам коленом - это не то. Слезы выдавит, но не поможет... "Я должен разбить этому балбесу сердце. Да так, чтоб он рыдал. Даже жалко немного идиота. Нет. Себя, себя гораздо жальче." Дэя вдохнула - горло наполнил сладкий запах. – Это шмаль?! – Терапевтическая марихуана. Дэя поднялась со стула. Дотронулась рукой до стены и частично на ощупь - выбралась наружу, но не через ту же дверь, в которую зашла… та, вторая дверь, вывела её в отдельный зал за длинным полутёмным коридором. Здесь терапевтическим пахло всё - казалось, что даже стены, и люди… она видела их сегодня, это явно был "оттяг" для своих, для персонала; здесь все уже точно приняли то, что делает их счастливыми и общительными, что делает каждого звездой, чьи-то руки полезли под одежду… Вот что такое быть девчонкой - к тебе постоянно лезут и постоянно пытаются трогать, чего не мог перенести Дэйв, запертый в памяти, не в силах защитить… ся… Дэя всё ещё не отрывала ладонь от стены. С закрытыми глазами, на ощупь, она прошла ещё несколько шагов, пока не оказалась в помещении, где смогла захлопнуть за собой дверь. Дэя очутилась в полумраке, среди полностью зеркальных стен, не в силах разглядеть выход. С каждой стены, в нескольких дубликатах - на него смотрела она, а он - на неё, из глубины Вавилонского колодца… – Почему ты ушла без меня? - послышалось сзади. Дэя развернулась на звук голоса и схватилась руками за предплечья Джеймса: так, если спрятать голову на его груди, хотя бы можно не смотреть вокруг и не думать… – Ты… курила? Дэя молча отрицательно помотал головой. – Ты что, до этого не пробовала? Тебе это врач дал? "Да" - кивок головы. Джеймсу её истерика напомнила кое-что… Как он сам поначалу немел перед выходом к публике. Как билось сердце и казалось, что можно почувствовать панику вокруг себя, как она подходит всё ближе и ближе; – Ты можешь говорить? Дэя что-то пробормотала, но он не расслышал. Джеймс наклонил голову: Дэйва окутал тот же комфорт, как эпоху назад, когда они жили вместе, ели из одной тарелки и пили из одной бутылки, потому что денег хватило только на одну; не стреляли друг у друга сигареты, потому что они и так были общие; помогали друг другу в первой в своей жизни попытке кого-то спасти… как, почему это чувство никуда не ушло и не изменилось ни на йоту? Дэйв был согласен, чтобы его предали ещё раз, но если Джеймс отвернётся от него прямо сейчас… – Не хорони меня. – Что? Дэйв попросил то, о чём на самом деле думал: на следующей станции на стеклянные двери ляжет иней от дыхания смерти. – Послушай, - Джеймс постарался говорить как взрослый, "поверх" всего того, что растревожила в нём Дэя, - мне в своё время это помогло. Практически спасло. Ты мне веришь? Да - Дэя кивнула. – Смотри. Ты сейчас стоишь на земле. Твои ноги соприкасаются с подошвой, а подошва соприкасается с полом. Думай только об этом и ни о чём другом, ощути это… Пол находится в комнате, и ты сейчас в этой комнате, и больше нигде. И с каждым твоим шагом - ты будешь просто перемещаться в пространстве, ничего больше. Сосредоточься только на том, что касается тебя физически, во вторую очередь - что ты видишь сейчас, своими глазами. И не торопись. Ты не обязан думать вообще о чём-либо, кроме того, что соприкасается с твоей кожей. Дэя осмотрелась вокруг. Ни о чём не думать… просто каждый раз, когда внутренний диалог начинается, ты отвечаешь "нет". Джеймс смотрел на неё, не уверенный, нужно ли ещё быть взрослым или можно уже начать сосаться… и Дэя позволила этому просто существовать. Его желаниям - наполнить её тело. Заводит ли её это? Да, ещё как, а та часть её, которая пыталась это отрицать, получила по рукам. Пора ли сосаться? Нет-нет-нет, подождите, мы никуда не спешим. Смотря в зеркала, Дэя видела только зеркала: холодная твёрдая поверхность; и за этой поверхностью нет ничего. Дэя взяла Джеймса за руку, чтобы не развеялся тот невидимый туман спокойствия и безопасности, который окутывал их; легко нашла дверь и вышла к беснующимся в соседней комнате. Джеймс шёл за ней, положив руки ей на плечи; не смотрел ни на кого, кроме неё; а Дэя оглядела всех своих старых знакомых. В дальнем углу, опершись о стену, Джуниор болтал с двумя девушками. Те периодически дотрагивались до его рук, груди, волос, а это непосредственно означало приглашение потрогать их в ответ… Дэя ответила сама себе, что прямо сейчас самым сильным её желанием является выдрать этим куклам все волосы и может даже сломать пару наманикюренных ногтей; в другой стороне, что-то маленькое суетилось в дверном проёме, ведущем к пожарной лестнице, а потом исчезло там. – Может, пойдём отсюда? Джеймс потянул Дэю поближе к себе. – Там… Дэя указала в сторону пожарного выхода и потянула Джеймса за собой. – Если ты будешь и дальше пренебрегать возможностью выходить через двери, - негромко бухтел Хэт, - то твои падения никогда не закончатся… Дэя уже ступила на пролёт пожарной лестницы. – Вон видишь? - указала она на пролёт выше, как раз над ними. – Да! - явно удивился Джеймс. – Что это?? На пролёт выше - на Дэю глядел, суетясь на месте, микроскопический доберман. – Это той-терьер, надо же! Они дорогие, как сволочи… Малыш тащил за собой поводок, так что скорее всего где-то рядом его уже искал хозяин. – Хочу такого… - с этими словами Дэя кинулась к лестнице, а за ней поторопился Джеймс. Поводок исчез в дверном проеме буквально на этаж выше, так что высоко карабкаться не пришлось. Парочка ввалилась в длинный коридор. Работа кипела в каждом офисе: тёмная душная комната видеонаблюдения с двумя пухлыми камерменами, роняющими на пульт крошки от сэндвичей; комната отдыха охраны - с ярким светом, чтобы никто не был "заспанным", и бильярдным столом; офис бухгалтера, методично сводящего кассовый отчёт и сити леджер; кабинет Дага, где его, полулежащего на кушетке, обмахивал белым платком с вензелями инициалов чёрный верзила. – Туда, - махнул Даг Дее в другой конец коридора. Там, в самом конце, была касса для расчётов с персоналом, и Дэя ещё действительно не получила своё законно заработанное. Но пришла она не за этим - шлейка поводка исчезла за поворотом на лестницу, ведущую ещё выше на этаж. Дэя побежала туда, стараясь не шуметь; снова скинула ботинки - красный ковёр на ступеньках выглядел свежее, чем могут быть только что купленные носки… – Разувайся… - шепнула она Джеймсу; при попытке ещё раз побухтеть, прикрыла ему рот ладонью, а потом - разгладила возмущённую складку между его бровей, и он уже потянулся за её рукой, прикрывая глаза… пришлось разуваться. Дальше - к счастью, не пришлось больше носиться по этажам; свет был только за одной дверью, ведущей в туалет; подкравшись, Дэя увидела малыша-добермана, наблюдающего на одной из кабинок и крутящего малипусечным хвостиком. На носочках, беззвучно, охотники на той-терьера подкрались к своей добыче. Дэя резко остановилась, когда посчитала, что она достаточно близко - Джеймс впечатался в её спину, так как снова при передвижениях следил только за рыжей макушкой. Дэя без труда подняла собачку на руки - пёс не сопротивлялся, но продолжал внимательно следить за одной из кабинок. – Зачем я тебе… - послышался из неё знакомый, очень знакомый голос. – Кирк, ну не надо опять… - раздался из той же кабинки голос ещё более знакомый. – Я тебе для того, чтобы ходить со мной на подобные тусовки? Джеймс и Дэя замерли и прислушались. – Я сам на них хожу, как видишь… и ничего страшного - это ни к чему тебя не обязывает! – Это тебя ни к чему не обязывает, - послышался несильный удар кулака в стену, - скажи, как вот она? Ты же отстоял всё шоу у неё под юбкой… Даже она лучше… лучше меня, по-твоему? – Да о чём ты говоришь - я стоял там потому, что глазам не мог поверить… – А на него она похожа? Ты ведь заметил? И если Джеймс сейчас захочет, чтобы она пришла на моё место… – Ну ты несёшь полную ерунду, малыш, успокойся, - негромко зашептал Ларс, - сейчас она всё-таки переедет к нам, по всей видимости... ну и хорошо! Джеймсу это надоест за неделю максимум. – А если за эту неделю она накидает ему - вам - идей на целый альбом?? – Ну Киииирк, - Ларс снова заговорил подчёркнуто мягко. - Ты же умница, правда? Ты абсолютно правильно заметил - у каждого в группе есть своё место, и оно абсолютно не случайное, и твоё не сможет занять никто, будь он трижды Бетховен и четырежды сестра президента США. Ты можешь не написать ни одного аккорда за всю свою жизнь, я тебе разрешаю - и ты себе разреши, может, тогда даже и получится что-то. Из кабинки послышалась невнятная возня. – Ты думаешь… она будет громко имитировать порноактрису? Эту неделю, - почему-то Кирк решил снова сунуть свой носик в чужие дела, когда у него явно были свои. – Судя по её братцу… На этом моменте Джеймс, красный, как томат, предпринял попытку смыться и увести Дэю подальше - та схватила запасной рулон туалетной бумаги с вершины пирамидки возле раковин и прицельно запустила им в кабину, так что тот попал ровно внутрь и произвёл эффект разорвавшегося снаряда. Дверца хлопнула о соседнюю, завертевшись на петлях, из кабинки вылетел Кирк; несколько секунд простоял, как вкопанный. – Я всё слышал, - солидно кивнул Джеймс, снова включив "папочку". – Куси его… - науськивала Дэя своего мини добермана, когда Кирк промчался мимо них в неизвестном направлении, теряя тапки. Как ни в чём не бывало, из кабинки в развалочку вышел Ларс. Аккуратно прикрыл дверцу и оперся плечом о перегородку снаружи. – Один здесь отдыхаешь? - так же непринуждённо поинтересовалась Дэя. – А, ну да, - пожал тот плечом. На этаж ниже, на красивый ковер упало что-то филипино-ирландское, послышалась соответствующая ругань: сбегая вниз быстрее пули, Кирк не ожидал, что под ноги ему попадётся чья-то обувь. – Надеюсь, он не будет ссать мне в кеды, - проворчала Дэя, поглаживая спинку терьера. – Неплохое выступление, - как ни в чём не бывало, похвалил Ларс, - твоего брата уже несколько дней не видно, а я вот, например, сходил бы послушать и его. – У тебя отличный вкус, - оскалилась Дэя. – Да, это правда, - на полном серьёзе ответил Ларс. – Зомбичка… - в туалет влетел непривычно взволнованный Даг. - Зомбюша… Той-терьер в секунду был выхвачен из рук Дэи - он оказался любимцем хозяина и любителем гавайского фастфуда, Зомби, после трапезы которого в самом начале вечера парням обещали сделать маски, чтобы прикрыть застенчивость и синяк. Бросив взгляд на расстроенную Дэю с опустевшими руками, Даг, обретя обычную скорбность после воссоединения со своей прелестью, кивнул: – Наливают на два этажа ниже. – … … хватит крутиться уже… Поперёк живота Дэйва легла рука. Ну и хер с ней, ну заснули опять с попойки в повалку… Дэйв потратил пару секунд, чтобы осознать - он уснул в одежде, даже в носках… ну ладно, носки можно и снять… Дэя приоткрыла глаза. Ах ну да… она же не он… теперь. Точнее пока. А с Джеймсом они, бывало, дрыхли рядом и до всего этого мракобесия, вот ровно так всё и было - Дэя немного огляделась: они на сквоте, но уж очень светлом. И тёплом, и с высокими потолками... и хотя с Хэтом они лежали на какой-то узкой кушетке, вокруг, в том же помещении, располагалось ещё несколько тел. – Дэйв. Блять. Укушу… - и Джеймс попытался поплотнее загородиться рыжими патлами от солнечного света. Дэя и Дэйв - немного умерли в этот момент. Джеймс и раньше говорил во сне, водилась за ним такая особенность. Попытавшись убрать из шёпота любые оттенки голоса, Дэйв прошептал ему на ухо. – Иди нхй… – Тяни захуй. Пдр. Сон испарился. Этот диалог со спящим другом был заезжен до царапин на пластинке. То есть… – Т мня узнал? - спросила Дэя в торжественной утренней тишине. – Я сплю, я на катере… - был ему ответ.