Бери пример со снитча, Грейнджер

Вообще-то, Гермиона абсолютно точно ничего не имела против других умных волшебниц, однако при виде Маргарет Флоренс её как будто подменили. "Неужели я попала под воздействие какого-то могущественного заклятия?" — взволнованно подумала она, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не повести себя как самый распоследний вампир, учуявший где-то поблизости запах ненавистного чеснока. О Мерлин, да её так и подмывало обнажить когти, выставить напоказ клыки, а затем зловеще прорычать что-нибудь наподобие: "Эта р-р-рукопись моя, чёр-р-ртова когтевр-р-ранская выскочка!" Однако, разумеется, вслух она не сказала ни слова, потому что "чёртова когтевранская выскочка" в действительности была очень милой и приятной девушкой, по праву считавшейся гордостью своего факультета. Даже чрезвычайно требовательная профессор Макгонагалл называла её не иначе как "невероятно эрудированной студенткой с прекрасно поставленным замахом волшебной палочки". Казалось бы, чем не идеальная кандидатура на звание "лучшей ученицы школы"? Но, к несчастью для Маргарет, одновременно с ней на первый курс Хогвартса поступила никому ещё тогда неизвестная ведьма по имени мисс Гермиона Грейнджер, и вопрос о лидерстве в рейтинге отпал сам собой. Справедливости ради, разрыв в их мастерстве и вправду был колоссальным. Особенно это бросалось в глаза на уроках Арифмантики, поскольку точные науки всегда давались Маргарет с явным трудом. Так почему же тогда, во имя Мерлина, Малфой остановил свой выбор именно на ней? Ведь на соседней койке кисла без дела ведьма с гораздо более впечатляющими способностями! "Да это всё равно, как если бы он выкинул на помойку свой хвалёный Нимбус, а затем вместо него прикупил бы какой-то захудалый Вихрь-79!" — негодовала про себя Гермиона, хотя и понимала, что ни в чём неповинная Маргарет, которая, к слову, просто блистала на той же Травологии, абсолютно точно не заслужила подобных нелестных сравнений. — Всем привет! — весьма дружелюбно поздоровалась между тем их гостья и, немного помявшись у порога, обратилась к Малфою: — Драко, твой злющий словно стая мантикор филин принёс мне записку сегодня за ужином, — она потрясла в воздухе слегка помятым пергаментом, и Гермиона тут же обратила внимание, что один из её изящных пальчиков был аккуратно перемотан бинтом. Видимо, рандеву с кровожадным Мистером ферзём закончилось для Маргарет не слишком удачно. "Ничего себе! — не на шутку удивилась Гермиона, почувствовав внезапный приступ совершенно неуместной симпатии к малфоевскому питомцу. — То есть получается, этот пернатый засранец клюёт за пальцы всех без разбора? И с чего вдруг я взяла, что у него в чёрном списке одни лишь гриффиндорцы? Да такому непредвзятому отношению к факультетам мог бы позавидовать и сам Дамблдор!" — Э-э-эм, Драко... Так ты и правда хочешь, чтобы мы вместе поработали над докладом по Арифмантике? — спрятав пергамент в карман мантии, осторожно поинтересовалась Маргарет. — Ну конечно же! — с энтузиазмом отозвался Малфой. При этом его лицо осветилось настолько лучезарной улыбкой, что проняло даже весьма скептически настроенную Гермиону. "Мда-а-а, как ни крути, вейловская харизма — всё-таки страшная сила!" — с унынием заключила она, искренне радуясь, что за долгие годы межфакультетской вражды у неё успел выработаться стойкий иммунитет к подобным уловкам. Однако Маргарет таким иммунитетом похвастаться не могла, и поэтому, расплывшись в ответной улыбке, тут же послушно просеменила к кровати Малфоя. "Неужели купилась? — опешила Гермиона. — А ведь Распределяющая шляпа ещё имеет наглость утверждать, что для зачисления в Когтевран требуются ясный ум и проницательность!" Но не стоило недооценивать Когтевран — проницательности им было не занимать, и, едва в поле зрения Маргарет попала злосчастная рукопись, весь её легкомысленный настрой сразу же растворился без следа: взгляд стал цепким и предельно сосредоточенным, пухлые губы разом сложились в тонкую волевую линию, а на лице застыло настолько хищное выражение, что Гермионе даже стало как-то немножко не по себе. — Боже мой! — с благоговением воскликнула Маргарет, скорее всего уже успев подсчитать, как высоко может взлететь её средний балл. — Я узнаю эти скрещенные метлы на обложке... Неужели для нашего доклада мы будем использовать дневник Пламптона, Драко? О Мерлин, да ведь он мой кумир! "О Мерьлинь, да веть онь мой кюмирь!" — скривившись, передразнила про себя Гермиона, абсолютно точно знавшая, что Маргарет никогда не питала большой любви к квиддичу. Что ж, судя по всему, некоторые особенно беспринципные волшебницы не гнушались даже такого откровенного подхалимажа, лишь бы поскорее пробраться на самый верх учебной пищевой цепочки. Как бы то ни было, похоже сейчас её мнение совершенно никого не волновало, ведь на соседней кровати уже царила полная идиллия: Малфой что-то вполголоса нашёптывал Маргарет на ушко, а та, уютненько расположившись рядом, с подобострастием кивала в такт его словам. Надо признать, они и правда чудесно смотрелась вместе — оба утончённые, грациозные и на редкость привлекательные. "Интересно, — промелькнуло в голове у Гермионы, неожиданно почувствовавшей себя здесь третьей лишней, — а мог ли Малфой при выборе партнёрши руководствоваться отнюдь не результатами учебной успеваемости?" Действительно, если хорошенько разобраться, Маргарет Флоренс представляла собой весьма ценный трофей: умная и невероятно очаровательная ведьма из богатой чистокровной семьи — просто убийственное сочетание! Гермионе внезапно вспомнилось, с каким упоением она мечтала о том, чтобы Малфой свихнулся от любви к какой-нибудь соблазнительной профурсетке, и, забросив учёбу, полностью посвятил себя новым отношениям. Ну кто бы мог подумать, что идеальная кандидатура всё это время маячила прямо у неё перед глазами? Эх, сложись обстоятельства по-другому, Гермиона запрыгала бы на носочках от радости и, приобняв красотку Маргарет за плечи, нежно прошептала бы ей на ушко: «Ну вот и ты! Как долго я тебя ждала! Совет вам да любовь!» Однако теперь из-за дневника Пламптона ситуация приняла совсем иной оборот. Ведь на кону стояло не абы что, а лидерство в рейтинге лучших учеников Хогвартса! И это сразу меняло весь расклад! "Если второе и третье место объединят усилия — мне останется разве что только прилюдно заавадиться! — судорожно рассуждала про себя Гермиона. — Нужно разлучить этих голубков прямо здесь и сейчас, пока они ещё не успели окончательно спеться. Вот только как, Моргана их возьми? Как? Как???" И, видимо, она думала слишком громко, потому что в какой-то момент Маргарет неожиданно подняла на неё свои прекрасные глаза и озадачено спросила у Малфоя: — Драко, скажи, а почему Гермиона на нас так пристально смотрит? — Не обращай внимания! — ехидно усмехнулся тот. — Она просто ревнует! "Что-что-что? Ревную?" — от негодования у Гермионы ах зашумело в ушах, но, несмотря на это, вслух она не проронила ни слова, ведь Малфой, сам того не подозревая, умудрился попасть прямо в яблочко — её действительно сжигала мучительная ревность. Вот только ревновала она вовсе не Малфоя. Мерлин упаси! Нет-нет! На самом деле она ревновала... чёртов дневник. И ничего удивительного! Ведь бесценные знания находились прямо у неё под носом, но при этом оставались совершенно недоступными. Однако разве объяснишь такое Маргарет? К тому же, судя по всему, та уже и сама успела сделать свои выводы, весьма предсказуемо решив, что всё дело в Малфое. — Я и правда слышала, что в последнее время вы несколько ...эм-м-м... сблизились, — осторожно подбирая слова, заявила она. — Не переживай, Герми! Как только мы закончим работать над докладом, я тут же верну тебе твоего ненаглядного Драко в целости и сохранности. "Вот уж спасибо, удружила! — так и вертелось на языке у Гермионы. — Господи, да забирай ты его хоть со всеми потрохами! Серьёзно, я не против! Можете свить себе любовное гнёздышко где-нибудь на Астрономической башне и все дни напролёт распугивать своими стонами местных ворон! Только, Мерлина ради, оставьте несчастный дневник Пламптона в покое!" Но, как ни прискорбно, видимо, у Малфоя были совершенно другие планы на этот вечер, и "несчастный дневник Пламптона" под его чутким руководством аккуратненько перекочевал с прикроватной тумбочки прямиком в загребущие ручонки Маргарет. Ну а всё, что оставалось Гермионе — безучастно наблюдать за тем, как рушатся её мечты. "Давай же, соберись, тряпка!" — попыталась было встряхнуться она, прекрасно понимая, что сейчас нельзя сидеть сложа руки, но, как на зло, в голове царила полная пустота... А между тем подлюка Маргарет, не теряя времени даром, уже успела перевернуть первую страницу... Вот тут-то Гермиону и перемкнуло... "Фиг тебе, а не лидерство в рейтинге! — мгновенно взбеленилась она и безжалостно нанесла удар по самой болевой точке всех когтевранцев, которые, как известно, сходили с ума от одной только мысли о провале на экзамене. — Кстати, а вы в курсе, — невинным голосом поинтересовалась Гермиона, — что на следующем тесте по Трансфигурации будет несколько весьма каверзных вопросов? К счастью, ей даже не пришлось врать — профессор Макгонагалл и правда нечаянно обмолвилась об этом, пока они вместе сортировали учебные пособия после уроков. Вне всяких сомнений, делиться такой ценной информацией, да к тому же ещё и с ближайшими конкурентами, было для неё смерти подобно, но, разумеется, дневник Пламптона того стоил. Впрочем, как ни печально, ожидаемого эффекта эта новость не произвела: Маргарет продолжала с тем же упорством пялиться в драгоценную рукопись, ну а со стороны Малфоя в адрес Гермионы прилетела настолько язвительная усмешка, что стало предельно понятно — он уже успел догадаться, почему она вдруг ни с того ни с сего решила расщедрится на подобные — совершенно нехарактерные для неё — откровения. — Нет, я серьёзно, — немного повысила голос Гермиона, пытаясь хоть как-то привлечь внимание к своей скромной персоне, — баллы будут сниматься направо и налево, а самое страшное — зубрёжка в этот раз не спасёт! Ведь вопросы будут не по учебнику, а на вольную интерпретацию пространственных заклинаний... — и вновь ответом ей стала гнетущая тишина, лишь ухмылка Малфоя с каждой секундой становилась всё более и более язвительной. Но Гермиона не собиралась сдаваться. — Ладно-ладно, так уж быть, — милостиво взмахнула рукой она, будто бы до этого её и правда кто-то просил о помощи, — открою вам небольшой секрет. В закромах мадам Пинс хранится один небольшой фолиант... Как же он назывался? — Ей пришлось в притворной задумчивости нахмурить лоб. — Ах да! "Трансфигурация в условиях пространственных аномалий"! Так вот, я практически уверена, что как раз этим фолиантом и воспользовалась профессор Макгонагалл при подготовке вопросов для теста! — она с надеждой взглянула на Маргарет, ожидая увидеть хотя бы какой-то намёк на скрытый интерес, но та даже и бровью не повела. Ну что за чёрт? Да если бы Гермиона пробросила нечто подобное в гриффиндорской гостиной, эта самая гостиная опустела бы в мгновение ока, и весь шестой курс в полном составе, сверкая пятками, тут же устремился бы по направлению к библиотеке. А здесь — одно сплошное разочарование! Разве что только Малфой вовсю наслаждался бесплатным представлением. Но она-то местным клоуном работать не нанималась. Так что похоже пора уже было прекращать ходить вокруг да около! — Маргарет, а ты случайно не хочешь ознакомиться с этим самым замечательным фолиантом перед тестом? — заботливо осведомилась Гермиона. — Я могу и нужный стеллаж подсказать... — А я уже ознакомилась, — рассеянно отозвалась та, ни на секунду не отрываясь от пресловутого дневника. — Ещё в прошлом месяце. "Вот же заучка!" — чуть было не брякнула Гермиона, хотя, если честно, сама она изучила "Трансфигурацию в условиях пространственных аномалий" уже на четвёртом курсе. Так или иначе с налёта пробить защиту Маргарет не получилось, и ей срочно требовался новый план. Как нельзя кстати, в этот самый момент огромные настенные часы отбили восемь мерных ударов, весьма настойчиво информируя их о том, что время сейчас позднее и порядочным когтевранкам уже давно пора было почистить перед сном свои орлиные пёрышки и тихонечко отправляться на боковую. Гермиона тут же воспряла духом и, напустив на себя как можно более авторитетный вид, с уверенностью заявила: — Вообще-то, мадам Помфри ограничивает время посещения пациентов! Говорят, она даже может снять баллы, если... если... — её сбило с мысли громкое малфоевское хихиканье. Кажется, кое-кто уже напрочь отбросил последние приличия и теперь потешался над ней прямо в открытую. А между тем на лице Маргарет не дрогнул ни один мускул. Она лишь метнула на Гермиону слегка раздражённый взгляд и сердито проворчала: — Ты знаешь, на досуге я изучила школьный регламент вдоль и поперёк. Так вот, согласно параграфу сто пятнадцать в Больничном крыле можно находится ровно до девяти часов вечера. Поэтому вряд ли мадам Помфри будет возражать! "Как же сложно иметь дело с тем, кто знает матчасть не хуже тебя! — скрипнула зубами от досады Гермиона. Мда-а, судя по всему, Маргарет оказалась по-настоящему крепким орешком. Что ж, раз все предыдущие ухищрения не сработали, вполне вероятно ей стоило подумать о том, чтобы вернуться к старой доброй гриффиндорской традиции и начать действовать прямо в лоб. — Маргарет, а не могла бы ты ненадолго оставить нас с Малфоем наедине? — устало вздохнув, безо всяких околичностей спросила Гермиона. И, странное дело... Казалось бы, прозвучавший вопрос был вполне себе безобидным, но для Маргарет, которой уже порядком поднадоело, что её постоянно отвлекали по пустякам, он сработал как спусковой крючок, и она внезапно взорвалась: — Да господи, Грейнджер! Просто успокой уже своё либидо! Не съем же я твоего Малфоя, в конце-то концов... "Ничего себе темперамент!" — ошарашенно выпучила глаза Гермиона. Но, видимо, Маргарет уже и сама поняла, что повела себя весьма некрасиво и, будучи крайне вежливым человеком, тут же постаралась перевести всё в шутку. — Ну прекрати, Гермиона! — неловко рассмеялась она. — Ведь Драко же не снитч, чтобы мы тут с тобой устраивали из-за него баталии словно два желторотых ловца! "О Мерлин, вот только избавьте меня от непревзойдённого когтевранского юмора!" — насупилась слегка задетая Гермиона. Разумеется, Малфой не был снитчем — это и клубкопуху понятно! Снитчем была чёртова рукопись! Ну а что до Малфоя, то это так — просто надоедливый бладжер, встречи с которым не избежать, если хочешь добиться успеха. А добиться успеха Гермиона, ясен драккл, хотела! И хотела очень сильно! По правде говоря, это обстоятельство даже в какой-то степени роднило их с Малфоем: вот только он грезил о капитанском значке, а она — о лидерстве в рейтинге. Так неужели между некоронованным принцем Слизерина и простолюдинкой из Гриффиндора была не такая уж и большая разница? "Интересно, а что бы сейчас на моём месте предпринял Малфой?" — неожиданно пронеслось у неё в голове. И внезапно решение о том, что делать дальше, сформировалось само собой. Это же совершенно очевидно! Нужно просто начать вести себя как Малфой... Ведь, если начистоту, слизеринский гадёныш всегда с завидным постоянством добивался своего. К тому же, все его приёмчики она знала буквально наперечёт. Так почему бы и не рискнуть? В конце концов, что она теряла? — Скажи-ка, Маргарет, — лукаво усмехнувшись, приступила к намеченному плану Гермиона, — а твоя соседка по комнате... э-э-эм... Франческа Родригес в курсе, что ты тут прохлаждаешься в такой приятной компании? Конечно же, её усмешке не доставало коварства, но надо же было с чего-то начинать. — О чём это ты? — непонимающе нахмурилась Маргарет и даже ненадолго оставила рукопись в покое. Надо сказать, имя Франчески всегда наводило ужас на окружающих. — Я вовсе не прохлаждаюсь, у нас с Драко здесь полным ходом идет подготовка к докладу. — Ну да, ну да! — хмыкнула Гермиона, старательно копируя малфоевскую манеру растягивать слова. — И, разумеется, доклад настолько сложный, что работать над ним приходится... — она в притворном ужасе прикрыла ладошкой рот, — ... на кровати! Взгляд Маргарет из непонимающего мгновенно превратился в испуганный. Если честно, Гермиона даже на секунду усомнилась, стоило ли продолжать дальше, но тут как нельзя кстати на глаза ей попалась самодовольная рожа Малфоя, и она всё-таки решила закончила начатое: — Представляешь, какой скандал разразится, если о вашей "работе над докладом" кто-нибудь узнает? — Ну что за бред? — нахмурилась Маргарет. — Тебе никто не поверит! Я просто скажу, что все сплетни о нас — грязная ложь. "Грязная ложь... Какие знакомые слова... — с ностальгией подумалось Гермионе. — Кажется, именно так я недавно и заявила Малфою, когда распинала его по поводу слухов про подсобки. И что же он тогда мне ответил? Ах, ну да..." — Моя наивная когтевранская малышка, — полностью проигнорировав изумлённые искорки в малфоевских глазах, пустилась во все тяжкие Гермиона, — не хочу тебя расстраивать, но мне тут недавно объяснили одну простую вещь: доказывать что-то толпе, требующей хлеба и зрелищ — абсолютно бессмысленное занятие. Эффект будет примерно таким же, как если бы я попытался убедить тебя, что Арифман... — нет-нет! — ...Травология — лженаука. Поэтому смирись — в мою историю поверят абсолютно все. Озадаченная Маргарет внимательно посмотрела на Гермиону. Было совершенно очевидно, что внутри неё шла ожесточённая борьба между личными амбициями и страхом перед жестокой расправой от руки невероятно ревнивой Франчески Родригес. — Ты не рискнёшь… — наконец неуверенно произнесла она, всё ещё сомневаясь в решимости Гермионы довести дело до финала. — Перевернёшь ещё одну страницу — и узнаешь… — тут же прилетело в ответ, и они сцепились яростными взглядами, прожигая друг друга насквозь. И хотя их эпичная битва длилась недолго, в её результате стало предельно понятно, почему Маргарет ни за что на свете не попала бы в Гриффиндор. "Смелость и отвага"? Увольте! Рисковать собственной шеей ей было явно не по нутру, поэтому, поспешно вскочив с кровати, она бросила напоследок: — Драко, мы поговорим попозже. Без свидетелей, — и со всех ног устремилась к выходу. — Думаю, не стоит! — с лёгким чувством вины глядя на захлопнувшуюся дверь, крикнула вдогонку Гермиона. Что ж, если говорить начистоту, вести себя как Малфой оказалось на редкость неприятным и крайне утомительным занятием, однако как следует углубиться в самоанализ она не успела — тишину Больничного крыла внезапно нарушили бурные и продолжительные аплодисменты. — Грейнджер, ты была поистине ужасающей! — с одобрением заявил Малфой. — Даже у меня поджилки затряслись. Какой изящный шантаж! Хотя, как по мне, твой почерк и выглядел смутно знакомым... — он со значением ей подмигнул. — Ладно, шутки в сторону. О чём ты хотела со мной поговорить? — Возьми меня в проект по Арифмантике, — сразу же без обиняков попросила Гермиона. — Нет-нет, моя гриффиндорская малышка, — хохотнул Малфой, — сдаётся мне, ты немного запуталась в причинно-следственной связи. — У него в голосе прорезались по-настоящему садистские нотки. — Попасть в проект по Арифмантике тебе светит только в одном единственном случае — если ты признаешь, что была не права, когда пыталась соскочить с наших предыдущих договорённостей. Ах да! И, разумеется, не забудь как следует отблагодарить меня за спасение на квиддичном поле! Уверен, от простого "спасибо" с тебя не убудет! — Не перебарщивай! — рявкнула Гермиона и устало помассировала переносицу. — Скажем так, я буду очень признательна, если ты согласишься поработать над докладом вместе, а взамен, так уж и быть, мы вернёмся к вопросу о тренировках. — Нет, нет и ещё раз нет! — разочарованно покачал головой Малфой. — Ты не просто "вернёшься к вопросу о тренировках", ты безо всяких возражений послушно выкатишься на поле и будешь неукоснительно следовать всем моим указаниям. А в назидание за твою попытку отмазаться от исполнения своих обязательств, я буду использовать тебя в качестве подопытного кролика для экспериментов со штопором Пламптона. Нам надо поскорее приступить... — он внезапно запнулся, заметив её кислую мину. — Господи, Грейнджер, да сделай ты лицо попроще! У неосведомлённого человека может сложиться превратное впечатление, как будто бы я тебя к чему-то принуждаю. Ты в деле или нет? — Ладно, договорились! — буркнула Гермиона, искренне надеясь, что в процессе тренировок не поседеет раньше срока. — Но ты должен пообещать, что кроме нас с тобой никто больше не прикоснётся к этой рукописи, а в особенности... в особенности Маргарет. — Хорошо, — тут же с лёгкостью согласился Малфой, — обязательно приложу её Ступенфаем, если вдруг увижу где-то поблизости. Ну вот и славненько! Казалось бы, наконец-то, пусть и с большим трудом, им удалось прийти хотя бы к какому-то подобию мирного соглашения, но, разумеется, Драко Малфой не был бы Драко Малфоем, если бы всё не испортил. — Видишь, — бережно водрузив рукопись обратно на тумбочку, ехидно обронил он, — ты у нас всё-таки на редкость "рассудительная ведьма", Грейнджер! Не зря же на тебе так прекрасно сработал метод Дюпри! Зараза! Ну вот и к чему ещё раз напоминать ей об этом постыдном эпизоде? Ведь сегодня на квиддичном поле она и правда едва не повелась на нелепые малфоевские манипуляции. — А он и не сработал! — попробовала было уйти в полное отрицание Гермиона, хотя на самом деле до сих пор не забыла ощущение бабочек в животе, когда её расхваливали на все лады и называли чудом. — К тому же, — сварливо пробурчала она, — если бы ты заранее рассказал мне о дневнике Пламптона, я подготовилась бы к нашей тренировке гораздо лучше. Уверена, при помощи арифмантических графиков и формул мы смогли бы добиться значительно больших результатов. — Да Мерлина ради, ты же и сама понимаешь — у тебя фобия, Грейнджер! — впервые назвал вещи своими именами Малфой. — Самая обычная фобия. Её не вылечить какими-то там паршивыми графиками и формулами из книжек. Поэтому я и воспользовался методом Дюпри, который прекрасно зарекомендовал себя в борьбе с такими навязчивыми страхами как у тебя. Гермиона поморщилась. Самое отвратное в спорах с Малфоем — его рассуждения всегда звучали крайне логично. А против логики, как известно, не попрёшь. Однако допустить даже наедине с собой, что настолько просвещенная ведьма как она стала жертвой старомодных психологических уловок, было крайне унизительно. Так ведь однажды и кофейная гуща на уроках профессора Трелони может показаться откровением свыше. — Метод Дюпри — псевдонаучная ахинея! — желая хоть как-то реабилитировать себя, с самым независимым видом заявила она. Малфой мрачно нахмурился. Оно и понятно — критику слизеринцы не любили никогда. Однако помимо обычного высокомерного пренебрежения было в его взгляде ещё и что-то такое, отчего Гермиона тут же вся с ног до головы покрылась мурашками и быстро смекнула — лучше бы ей прикусить язычок. — Ты всё-таки выбирала бы выражения, Грейнджер! — наконец процедил сквозь зубы Малфой. — Э-э-эм... а что я такого сказала? — растерялась Гермиона. — Неужели ты так разбухтелся только из-за того, что я назвала метод Дюпри псевдонаучной ахинеей? — Да заткнись ты уже! Или обещаю, сегодняшнее падение с метлы покажется тебе просто цветочками! "Ого, а ведь он даже красными пятнами пошёл от возмущения!" — в изумлении заметила Гермиона. — Этот самый Алан Дюпри твой дальний родственник, что ли? — с подозрением прищурилась она. — Или ты имеешь процент с продаж его книг? — Гермиона… — от пугающей ласковости в голосе Малфоя её прошиб холодный пот. По имени своих врагов он называл только в тех случаях, когда едва сдерживался от нанесения тяжких телесных повреждений. — Почему бы тебе тихонечко не повернуться на бочок и не притвориться спящей, а, Гермиона? — Да чего ты так завёлся? — угрюмо проворчала она. — Это же всё просто шарлатанские уловки: один идиот несёт всякий бред, а второй идиот — ведётся. Нет, ну скажи, неужели хоть кто-то из твоих знакомых и правда учился летать по методу Дюпри? Уверена, этот простодушный дурачок сгорел бы от стыда, если бы стало известно, что он… И тут платину прорвало. — Я учился летать по методу Дюпри!!! — взревел Малфой так громко, что, наверняка его было слышно и в подземельях. — Я и есть тот самый простодушный дурачок! Гермиона поражённо застыла, не в силах поверить в услышанное. Вот чего-чего, а такого она точно не ожидала. Сразу же вспомнилось, как уверенно управлялся с метлой Малфой на первом занятии у мадам Хуч. А разве у чистокровных волшебников этот функционал не идёт как встроенная опция? — Да-да, Грейнджер, в детстве у меня была фобия! — дико сверкая глазами, продолжил безжалостно крушить её представления об основах магического мира Малфой. — Примерно такая же как у тебя! И, как видишь, шарлатанские уловки сработали! В воздухе я словно рыба в воде, со стыда не сгорел и даже имею наглость выступать за сборную родного факультета! И что ты скажешь на это, поборница прогресса недоделанная?! Он выглядел настолько угрожающе, что по-хорошему ей стоило бы не на шутку испугаться и начать в отчаянии звать на помощь. Но Гермиона пребывала в таком шоке от происходящего, что, похоже, растеряла последние инстинкты самосохранения, и поэтому просто спросила: — И кто тебя обучал? Твой отец? Нет, ну какая же нелепость! Однако в голове тут же как по заказу возник образ Малфоя-старшего, усердно пытающегося втолковать своему непутёвому сыночку, что значит быть по-настоящему рассудительным волшебником. — О Мерлин, Драко, ты неисправим! — в сердцах восклицал он и с презрением морщил лицо. — Прекращай уже вести себя как самый распоследний магл. Запомни, если преодолеешь страх и взлетишь, я обязательно поделюсь с тобой одним секретным косметическим заклинанием, и тогда однажды ты сможешь обзавестись точно такой же шикарной шевелюрой как у меня. Всё это показалось ей настолько комичным, что Гермиона не удержалась и хихикнула. А потом хихикнула ещё раз, и ещё, и ещё... И в конце концов, её накрыл такой приступ хохота, что на глазах даже выступили слёзы. — Ахахаха! — никак не могла успокоиться она. — Неужели твой надменный отец не погнушался воспользоваться этой архаичной методой? Ну ты, конечно, нашёл, кого слушать! Ведь поговаривают, на уроках мадам Хуч он всегда только и делал, что глотал пыль за остальными... — Меня обучала мать! — рявкнул доведённый до точки кипения Малфой. — И она была просто замечательным ловцом в школе! Картинка в голове Гермионы разом сменилась. Маленький светловолосый мальчик стоял с ободранными коленками возле красивой статной женщины, которая ласково трепала его по макушке и приговаривала: — Ну-ну, малыш, не плачь! Ты ведь у нас такой рассудительный волшебник. Для столь юного возраста твои успехи просто поразительны. Главное — не торопись, и тогда в один прекрасный день ты сможешь играть за сборную факультета. Как твоя мама! Гермиона тут же подавилась собственным смехом, закашлялась и совершенно по-новому взглянула на Малфоя. Что ж, кажется, только что она стала на шаг ближе к ответу на вопрос, на кой чёрт ему сдался капитанский значок. Ну а сам Малфой к этому моменту уже явно успел сообразить, что сболтнул лишнего, и теперь тоже смотрел на неё совершенно по-новому. Как-то немного затравленно, что ли... Гермиона готова была поклясться — прямо сейчас он без раздумий пожертвовал бы чем угодно, лишь бы иметь возможность хотя бы немного открутить время назад. Однако проделать это без волшебной палочки, да к тому же ещё и с переломанной рукой было крайне затруднительно. Поэтому он просто ограничился фирменным возмущённым фырканьем и, накрывшись одеялом с головой, поспешно отвернулся к стене. О... чё-ё-ёрт... Чёрт-чёрт-чёрт! Ничего себе! Это что же получалось? Неужели Гермиона только что, даже особо не утруждаясь, умудрилась задеть за живое самого непрошибаемого волшебника Хогвартса! Но радости почему-то не было… Совсем наоборот — неожиданно у неё в груди поселилось какое-то мерзкое щемящее чувство, не дающее спокойно вздохнуть... Словно она сделала что-то не так... — Эй… Малфой! — осторожно позвала Гермиона. — Так что же… то, что ты хочешь стать капитаном… как-то связано с твоей матерью? Разумеется, её вопрос остался без ответа. — Ты ведь не обиделся? — не зная, как ещё заглушить чувство вины, неуверенно спросила она. — Ээм-м… тогда извини... Насчёт метода Дюпри… Я не должна была заходить так далеко… И снова ноль реакции. Что ж, видимо, придётся немного повозиться… — Ты знаешь, я очень тебя понимаю, ведь любовь к книгам у меня тоже от мамы, — решилась на ответную откровенность Гермиона, искренне надеясь, что хотя бы это поможет сгладить острые углы. — Мы с ней в детстве часто читали вместе. Ну знаешь, всякие разные магловские сказки... А потом однажды в моё окно постучалась белохвостая сова с письмом из Хогвартса, и я действительно очутилась в одной из них. Может ли обычная одиннадцатилетняя девочка мечтать о чём-то большем? — На соседней койке продолжала царить полная тишина. — Эй… Малфой, ты меня слушаешь? Я для кого тут вообще распинаюсь? Одеяла недовольно зашевелились, и оттуда раздалось ещё одно громкое презрительное фырканье. Ну, как говорится, и на том спасибо! Впрочем, Гермионе далеко не в первый раз приходилось иметь дело с обиженными мальчишками. Разумеется, все вели себя по-разному: Рон всегда демонстративно хлопал дверьми, Гарри уходил в себя, а вот отец никогда не подавал и тени намёка на то, что расстроен, однако следующие несколько дней приготовленная им на завтрак овсянка неизменно оказывалась или пересоленной или сильно подгоревшей. Тем не менее к каждому из них у неё имелся свой подход, но вот с обиженным Малфоем Гермиона сталкивалась впервые. Она крепко задумалась: "Ну и как же его разговорить?" Что ж, если как следует пораскинуть мозгами, Гарри с Роном всегда оттаивали и начинали без устали молоть языком, стоило ей хотя бы вскользь поинтересоваться, как сыграли "Пушки Педдл" в последнем матче. И неудивительно! Ведь, откровенно говоря, перед этой идиотской игрой млели практически все волшебники без исключения! Так почему бы не воспользоваться сим замечательным обстоятельством прямо сейчас? — Ну хо-ро-шо! — обречённо простонала Гермиона, которая за сегодняшний день уже успела порядком подустать ото всех этих снитчей, бладжеров и прочих самовлюблённых ловцов. — Если хочешь, давай поговорим о чёртовом квиддиче! — а затем скучающим голосом спросила: — Ладно, как по-твоему, кто лучше всех в Высшей лиге исполняет финт Вронского? И о чудо! Как по волшебству, из-под вороха одеял на свет тут же показалась крайне недовольная физиономия Малфоя. — О Мерлин, Грейнджер, да заткнись ты уже наконец! — проворчал он. — Что за внезапный приступ словесного поноса? Я не обиделся, я просто устал от твоего унылого общества. Мне абсолютно по барабану все твои детские воспоминания и мечты. Так что прекращай тарахтеть, а вместо этого лучше намажь свою многострадальную спину моей целебной мазью! Ведь тебе скоро придётся садиться на метлу! Ах да, и какие еще, к глизню, разговоры о квиддиче? Запомни, дурочка, и не позорься больше, финт Вронского лучше всех исполняет... сам Вронский! — и он вновь занырнул под одеяло, оставив Гермиону в полном замешательстве. Э-э-эм... и вот что сейчас это было? Про Вронского... Чёрт! Если ей не изменяла память, именно так она однажды и заявила своим друзьям во время очередного спора в гриффиндорской гостиной. Буквально слово в слово! Нет, ну какое же странное совпадение! Мда-а-а, надо признать, такая солидарность во взглядах с Малфоем и правда немного пугала, однако... Однако в тоже время она почему-то ещё и дарила надежду на то, что из их дурацкого партнёрства может выйти хоть какой-то толк. Ведь, как показала практика, у принца Слизерина и простолюдинки из Гриффиндора всё-таки может быть нечто общее. Если честно, от этой странной, но вместе с тем и невероятно окрыляющей мысли Гермиона даже как-то слегка расчувствовалась и, поддавшись моменту, внезапно решилась на то, что, по совести говоря, нужно было сделать сразу же после её пробуждения. — Э-э-эм... спасибо, что не дал мне разбиться... Драко... — тихонько пробормотала она, и в награду за смелость тут же получила очередное — уже такое привычное — фырканье. Гермиона против воли улыбнулась. Что ж, кажется, они всё-таки сумели хотя бы немного понять друг друга, так что теперь можно было наконец-то расслабиться и слегка вздремнуть. Святая наивность! Как же она ошибалась! Ведь проснулась Гермиона оттого, что... кто-то абсолютно беспардонно лапал её за талию где-то в районе поясницы...