Во веки веков

Воодушевлённый народ собрался в ратуше. Гул радостной толпы не утихал уже несколько часов. Воздух в королевстве пропитался не просто запахом спиртного, но и сладостным ароматом победы. Длившаяся месяцами война подошла к концу, ознаменовав начало новой эпохи мира и господства победившей стороны. Бравые воительницы и простые крестьянки чокались деревянными кружками, доверху заполненными имбирным элем. Праздновали все, от мало до велика. Это была единственная ночь во всём году, когда королевство совсем не спало. Даже когда солнце ушло за горизонт, а небосвод украсили мириады звёзд, жительницы и не думали расходиться. Народ с почестями встречал своих героинь, храбро сражавшихся за королевство и проливавших свою кровь на поле брани. Те не снимали тесные доспехи, на которых, словно шрамы, красовались глубокие отметины от клинков врага. Броня перестала быть бронёй, став скорее чем-то вроде кожи. Воительницы чувствовали ею. Трудно расставаться с тем, что прошло с тобой через девять кругов ада и вернулось, вот и они решили хотя бы немножко оттянуть разлуку. За главным столом собрали всех рыцаринь, не на секунду не давая заскучать: вопросы, выпивка, еда и восхищение — сегодня всё было для них. — Ты рада? — слышится где-то позади. Девушка с пышной бордовой шевелюрой оборачивается, приводя в чувство чуть затуманенный спиртным рассудок. Голос принадлежал её генералке — Сатэ́лле Цубаки, женщине, словно списанной со страниц какой-нибудь детской сказки. Прирождённый лидер, поднимавший дух своего отряда в те моменты, когда казалось, что всё потеряно. Та, кто, в отличие от всех остальных, встанет и гордо защитит товарищей, спряча за своей спиной. Цубаки не просто благородна, она умеет слушать и понимать, при этом нет такой темы, на которую нельзя с ней поговорить: ботаника, искусство войны, животные и цветы — женщина за словом в карман не полезет. — М-м? — невнятно промычала Наматамэ, встав изо стола. — Хотите присесть? — Сиди-сиди, растеряшка ты моя, — мило отшутилась генералка, присаживаясь рядом. Слухи распространяются крайне быстро. Впрочем, Читаро на своей шкуре смогла ощутить их способность переходить из уст в уста. Слухи о молодой рыцарине в самом элитном отряде королевства будоражили умы противников, заставляя усомниться в способностях «зелёной» девочки. Наматамэ была редким сочетанием благородства и силы, львиного сердца и тигриного характера. Юная, но полная жизни. Ходили даже разговоры, что она положила куда больше врагов, чем сама генералка Цубаки. Но лишь на поле боя она подходит ко всему с холодной головой, в обычной же жизни ей не хватает опыта, из-за чего Читаро нередко попадает в курьёзные ситуации. Благо генералка всегда рядом с ней, дабы наставить и помочь в трудный момент… а иногда она чересчур близко… ближе, чем наставница и ученица. — Ты успела выпить? Сколько? — без упрёка интересуется женщина. — Я не считала… Предположим, что девять, — водя пальцем по вмятинам на деревянном столе, пробурчала Наматамэ. — К чему этот контроль? — Я просто волнуюсь, — честно призналась Цубаки. — Не хочешь домой? Я провожу. Молодая рыцариня взяла короткую паузу. — В каком смысле «провожу»? — В буквальном смысле. Не хочу, чтобы ты шлялась по улицам в стельку пьяная, наживёшь неприятностей, они и так к тебе как к магниту тянутся. Генералка желала услышать заветное «хорошо». Желала отойти подальше от лишних глаз, чтобы наконец поговорить с маленькой Читаро о своих чувствах. Желала совершить нечто непристойное. Спустя считанные мгновения, ощущавшиеся будто вечность, Цубаки получает долгожданный ответ: — Сама справлюсь, — холодно отрезала рыцариня. Генералка желала любви, но Читаро не смотрит на неё так, как той бы хотелось. Не более, чем сестра по оружию. Схватив кружку, мечница, залпом выпивая и слизывая остатки спиртного с пухленьких губ, произносит: — Пойду прогуляюсь, не иди за мной. — Уходя, она даже не взглянула на женщину. Рыцариню неслабо пошатывало, но в то же время она чувствовала себя отдохнувшей и лёгкой. Несильно вдумываясь, куда идти, девушка покинула ратушу, оказавшись на тускло освещённой улице. Освежающий ветерок дул ей прямо в лицо, немного приводя в чувство после неоднозначного разговора с генералкой. Читаро вдруг поймала себя на мысли: «А что дальше?». Война подошла к концу, а значит, теперь рыцарини — не более чем способ запугивания соседних королевств и цепные псы, патрулирующие окрестности. Не такой судьбы желала Наматамэ, всю жизнь отдавшая тренировкам и искусству войны. «Что за неладное происходит вокруг меня?» — негодовала мечница, облокотившись о деревянное ограждение. В горле пересохло, а по телу вмиг пробежали мурашки. Ниже брюшка становилось жарко, да и дыхание не на шутку участилось. Рыцариня возжелала совершить что-то безрассудное и незрелое, лишь бы отвлечься и забыть о надвигающихся переменах. Ей хотелось получить «возмещение» от судьбы за то, что она потеряет в будущем, и такой шанс ей предоставили. — Не мелковата ли ты для столь безбожных взглядов? — взглянув через плечо, проговорила Наматамэ. Рыцариня поймала на себе чей-то похотливый взгляд, решив заставить незнакомку сначала хорошенько постыдиться. Девушка слышала, как та обратилась в бегство, несильно заботясь о шуме, что издают её коротенькие ножки. Она попыталась скрыться через тёмные и извилистые переулки, попутно сталкиваясь хрупким тельцем с многочисленными коробками, ящиками и стройматериалами. Один из этих самых переулков завёл её в тупик, в котором она испуганными глазками искала выход. Незнакомка жадно глотала кислород, но дыхание всё равно перекрыло, как только позади послышались характерные металлические шаги. — Яви свой лик, — приказала рыцариня, направив на девочку острейший клинок. — Или не лицезреть тебе сегодняшний рассвет. Пути для отступления нет, поэтому зажатая в угол незнакомка наконец снимает тёмно-коричневый капюшон плаща. — Вот она я, довольна? — то ли стесняясь, то ли возмущаясь, промолвила дева. После короткой паузы ошарашенная Читаро опустила оружие остриём вниз. «Глазам не верю…» Наматамэ ещё не встречала подобных ей и готова поклясться, что не было той равных в красоте. Опрятно собранные бирюзовые волосы будто стекали под потрёпанный плащ, заставляя полагать, что это заросли каких-то чересчур светлых роз. Янтарные глаза чарующе играли в тусклом уличном свете, напоминая угольки, что тлеют в огне костров. Хрупкая и нежная, словно принцесса из сказок, что ведала ей мама перед сном. И даже те лохмотья, что портили бы внешний вид любой другой крестьянки, только подчеркивали её натуральную красоту. В этот миг сердце рыцарини впервые ощутимо ёкнуло, дав понять, что перед ней, возможно, её избранница. Мечница застыла на одном месте, не в силах что-либо поделать с желанием окинуть девочку взглядом повторно. — Назови своё имя, крестьянка. Дева гордо подняла голову, ответив: — Хицуги Киригая. Правда, уверенности этой хватило всего на пару слов, а далее низкорослая особа робко попятилась назад, когда рыцариня зашагала в её сторону. — Я могла бы заколоть тебя на месте или сдать под трибунал… — будто вдумываясь, проговорила Наматамэ. Дыхание незнакомки перехватило из-за страха последствий, но даже сейчас, в такой ситуации, она не упускает шанс оглядеть прекрасную воительницу вблизи. Неожиданно рыцариня убирает свой клинок обратно в ножны, шокирующе заявляя: — …но я не стану делать ничего подобного. Выждав паузу и прочистив горло, Хицуги пролепетала: — П-почему?.. — Во-первых, я не в духе. Во-вторых, представь, какой бы достойной сожаления потерей стала бы твоя, прекрасная Киригая, погибель. Сперва дай мне знать, чем я заслужила твои похотливые взгляды? Дева была неслабо смущена услышанным, подметив, что в переулке стало непривычно жарко, а в одежде тесновато. Слова будто лежали на языке, но подобрать правильные не получалось никак. Кое-как пересилив себя, Киригая даёт ответ: — Конечно своей красотой, чем же ещё? Нет в королевстве людей, что смогли бы конкурировать с вами и в силе, и в женственности. Зачем же упускать свой шанс, когда награда слишком манит остальных? — Киригая расслабляет плечи, неслышно выдыхая через нос. — Единственное, что воистину заставляет мою кровь закипать, так это отношение к корпусу рыцаринь. Голова мечницы всё ещё была лёгкой и опьянённой спиртным, такого рода словечки не могли не заставить щёки подрумяниться. Вопросительно подняв бровь, Читаро интересуется значением последних сказанных слов: — Что ты имеешь в виду? — Королевство совсем не ценит тебя, леди Читаро. Неужели корпус рыцаринь, что нёс наше боевое знамя прямо в сердце Европы, достоин стать всего лишь сторожевыми псами? Они хвалятся своим чувством справедливости, но я бы посоветовала им вспомнить об этом, прежде чем избавляться от лучших воительниц. Одна мысль о том, как они с тобой поступают… Мне хочется вырывать им языки и выколоть глаза! Не мне судить, но ты достойна лучшего. Киригая едва не надорвала своё горлышко, но вовремя сумела притихнуть. Несмотря на всю боль, что она испытывает, говоря это прямо в лицо самой рыцарине, дева не может просто промолчать. Наматамэ, в свою очередь, не смогла ничего ответить, глубоко в душе понимая правдивость услышанного. Она и правда затаила обиду на королевство. Интригующее молчание прервала Хицуги, предложив нечто не менее интригующее. — Взгляни на прекрасную землю, которую ты так яростно защищаешь. Ты имеешь полное право наслаждаться тем покоем, что ты подарила нам своими кровью и потом… Не желаешь ли остаться со мной, доблестная рыцариня? — В глазах её горел огонёк надежды, а сама она не постеснялась подойти к девушке поближе, заставив уже ту пятиться назад. Читаро не понимала, из-за чего её тянет к этой крестьянке, и пыталась спихнуть вину на алкоголь и усталость. Но когда та подходила ближе, хотелось лишь пойти деве навстречу и покрепче заключить в объятия. Она стала первой, кто поставил интересы рыцарини превыше всего, сказав, что она достаточно настрадалась для спокойной и беззаботной жизни. Неожиданно для самой себя Наматамэ обошлась без «почему?» и «зачем?», ограничившись женственным и хрупким: — Желаю… — слетело с пухленьких губ. Киригая несильно веровала в такой исход, но награда её приятно удивила. Уголки губ девы приподнялись, после чего она шустро прильнула и обняла смущённую рыцариню. — Без доспех это было бы куда приятней, — со смешком пропела Хицуги. Читаро не издавала ни звука, чем неслабо ввела в ступор собеседницу. Та подняла свой взгляд ввысь, вглядываясь в багряное личико возлюбленной. Мечница будто смотрела в никуда, при этом стараясь сфокусировать взгляд на низкорослой крестьянке. Алкоголь вновь ударил ей в голову, заставив встать на месте и зависнуть, носиком улавливая бархатный аромат бирюзовых локонов. Она не знала, что из этого пьянит её больше. Когда девочка разволновалась настолько, что захотела отстраниться, сильные, но при том нежные с ней руки рыцарини не дали ей этого сделать. Удивлённая Хицуги снова поднимает головушку, наблюдая уже совсем иную по настроению девушку. — С чего начнём? — непривычно игриво промурлыкала Читаро, дыхание которой становилось тяжелее и взволнованней. — В-в-в к каком смысле?.. — заикаясь, пробурчала Киригая. — П-полагаю, со свидания?.. М-может, тебя устроит прогулка по заросшей цветами и мхом долине? Или посмотрим, как умиротворяюще стекает вода с ближайшего водопада?.. Мечница едва не рассмеялась в голос, ограничившись беспечным смешком. На лице красовалась возбуждённая ухмылка, а в глазах сверкнул азартный огонёк. — Давай пропустим все эти шалости… — нетерпеливо простонала рыцариня, глядя, как новоиспеченная возлюбленная смущённо прижалась к стенке. — Разве ты не хочешь заняться со мной любовью? Наступила интригующая тишина. Киригая с трудом переваривала услышанное, метаясь взглядом то куда-то вниз, то прямо в глаза своей возлюбленной. Тяжёлое дыхание давало понять, что рыцариня не дразнит и не шутит. Лишь только низкорослая красавица хотела двинуться, как быстрая рука воительницы перекрыла путь к возможному отступлению, неслабо припугнув бедняжку. — Давай поиграем, пока никто нас не видит. — Наматамэ наклонилась к её покрасневшему ушку, эротично протянув. — Хи-цу-ги. Сердце ушло в пятки, а холодный пот окатил горячее личико девочки. Пальцы её тот час онемели, при этом не получилось вымолвить и слова из-за дрожащей нижней губы. В этот миг она чувствовала страх и возбуждение, кураж и опасение… Читаро чем-то очаровывала её. Возможно, своим острым взором. Возможно, своим строгим и мягким голосом одновременно. А может быть, вообще своим сексуальным телом, так и маячившим прямо перед глазами. На Киригаю взошло озарение — кому ещё самая горячая и сильная рыцариня в мире предложит заняться любовью здесь и сейчас? — Кхм… — девочка подавилась собственной слюной, накопившейся во рту, негласно дав ответ, что хочет. Наматамэ сразу же наклоняется, отдавая первый поцелуй низкорослой счастливице. Прикрыв рубиновые очи, она бессовестно сминала детские губы, возбуждённо подрагивая. Инициативу пришлось проявлять недолго, ибо Хицуги сначала встаёт на носочки, а далее смело притягивает рыцариню за затылок. Мышцы лица расслабляются, впрочем, как и почти всё тело, за исключением областей между ног. От Читаро пахло великолепно. Лучше любого парфюма или цветка. Душистый аромат заставлял целоваться и целоваться, наслаждаясь не только сжатием и раскрытием губ. Кончики их скользких языков неумело соприкасались, ноюще прося «обняться» полностью, пока Хицуги судорожно перебирала меж пальцев бордовые пряди, поражаясь нежности и гладкости. Впрочем, их хозяйка такая же. Дамы отстранились, но голод в их глазах никуда не делся, наоборот, стал капризнее и ненастнее. Сам собой напрашивался вопрос, который они безмолвно задали друг другу: «Понравилось?». Читаро захотела повторить, как вдруг сама Киригая прильнула к очаровательным губам своей рыцарини, маниакально пропихивая свой язычок той в ротик. Хотелось как можно дольше оставаться в этом положении: чувствовать её губы и слюни, параллельно ловя на пьянящей мысли, что Наматамэ принадлежит лишь ей. На этот раз девушки отстраняются окончательно, оставляя за собой тонкую прозрачную ниточку смешанной слюны, которую мечница ловко подцепляет язычком. Читаро нетерпеливо начинает снимать с себя всю броню, сперва выбросив к чёрту железный нагрудник и послав следом кольчужную рубашку. Сняв ещё и тунику, Наматамэ открыла шикарный вид на свою пышную грудь, тотчас вызвав дикую эрекцию в штанах возлюбленной. Началась она еще во время горячих поцелуев, но Хицуги даже думать не смела, что её член так бурно отреагирует на обнажённую рыцариню. Складывалось ощущение, что янтарные глазки сейчас вылетят из орбит или же оттуда посекутся искры. Мечницу забавляла такая реакция, хотя в это же время ей нравилось находиться обнажённой перед Киригаей. Несколько раз игриво помяв свои мягкие буфера, она лишает себя влажных трусиков, даруя любимой свободу мыслей и действий. «Она ненормальная!» — недолго думая, пролепетала в голове крестьянка, не имея ввиду ничего плохого. Возбуждённый ствол уж начинал побаливать, желая поскорей войти в эту мокренькую, узенькую и тёплую вагину, заросшую нежными бордовыми прядями. Послышался громкий смех из ратуши, лишний раз напомнив девушкам, что их никто не услышит и не увидит. Всем сейчас не до них, но как же Читаро возбуждает мысль, что её генералка находится прямо за стеной, а она обнажается перед другой девушкой. Пока Наматамэ возвращалась в реальность, низкорослая возлюбленная уже успела повалить её на холодную землю, только чтобы перевернуться и оказаться снизу. Рыцариня оценила пируэт, в награду облизнув свою ладонь и обтерев импровизированную смазку о напряжённый член Киригаи. Малышка влюбилась в этот вид: горячая мечница в позе наездницы восседает над ней, пихая возбужденный ствол в своё влагалище, абсолютно не стесняясь выпячивать объёмную грудь ей на радость. Долго затягивать не пришлось, ведь крестьянка одним толчком таза смогла заставить воительницу взвыть, а вторым и вовсе простонать. — Матерь-божья! — кряхтела Хицуги. Мягкие и мясистые стенки удивительно плотно сдавливали гостя, делая каждое, даже малейшее движение, непростым. — Ты девственница?.. — с щепоткой удивления спросила девушка. — У-угу… — трогая своё багряное личико, пролепетала рыцариня. — Н-на полях сражения мне было не до занятий любовью… Ахкр… Хицуги соврала бы, сказав, что не рада услышанному. Теперь, когда нет и повода для ревности, остаётся наслаждаться телом и любовью красавицы-мечницы. Покрепче схватившись за плотные бёдра, крестьянка что есть сил насаживает девушку, тотчас ощутив, как из её влагалища вырвался поток тёплой и липкой жидкости. Позже за ней вытекла и струйка крови, медленно скатываясь по толстому венозному стволу. Впрочем, от неё не осталось и следа минутой позже, ибо дикий темп Хицуги воистину напоминал звериный. Дискомфорт быстро сменился пьянящим чувством «заполненности», придав Наматамэ не только смелости, но и голода. Навалившись на любимую, она принялась неряшливо целоваться с ней в губы, насаживая саму себя на этот горячий член. Киригая идею оценила, перегоняя изо рта в рот смешанную слюну и развлекая свою девочку изворотливым языком. Читаро желала как можно быстрее помассировать набухший клитор, но, как оказалось, в этом не было нужды, ибо Хицуги, ухватившись за её упругие ягодицы, сумела просто-напросто довести рыцариню своей яростной долбежкой. Она и сама не заметила, как тесно стало в мокром влагалище, продолжив терять голову в происходящем сумбуре. Закатывая глаза, Наматамэ лишь чувствовала, как нечто очень горячее выплёскивается из вагины, приятно обжигая стенки. Всё это время она, не сдерживаясь, стонала и мычала, наплевав на возможных свидетелей. Как ни странно, послеоргазменную дрожь смогла улучшить Киригая, чарующе прочирикав: — Надеюсь, у нашей первой дочери будут твои глаза. Мысли о ребёночке всколыхнули разум воительницы, мгновенно вызвав тёплый импульс в мягком сердце. — Н-наша… д-доченька… — Ох, как же нежно были произнесены эти слова. Она опять наклоняется за поцелуем, тогда и настает черёд Хицуги эякулировать. Если при собственном оргазме мечница чувствовала, как что-то выливается из неё, то сейчас нечто очень горячее вливается внутрь и заполняет её. Когда место в упругой матке закончилось, оставшаяся сперма в избытке стекла вниз, образуя мелкую лужицу на холодной земле. Девушки берут короткую паузу, молча смотря друг дружке в глаза. Дыша одним воздухом и сплетя кисти воедино, они слабо понимали, где находятся и что делают. Интенсивная пульсация члена дала обеим понять, что ещё рановато заканчивать. Читаро прильнула к губам за лёгким поцелуем, впоследствии перетёкшим в жаркий и эротичный медляк языками. Киригая нежно держала свою рыцариню за затылок, дабы зафиксировать и облегчить процесс, пока вторая рука сперва поглаживала пышный бордовый лобок, а далее вынула член из заполненной «кремом» вагины. — Хорошая рыцариня… — в попытках отдышаться молвила запыхавшаяся Киригая. — Я. Тебя. Л-ю-б-л-ю, — мило протянула пьяная мечница. — Так вот она какая… жизнь без битв… Мне нравится… — Неужели я поспособствовала? — Уголки губ девушки легко приподнялись. — Ты открыла мне глаза. Мечница прогибается в спине, попутно проходясь острыми ноготочками по груди и животу любимой. Она болезненно зашипела… Услада для ушей Наматамэ. Но пора и воительнице вернуть должок, поэтому она покорно садится на колени, в ожидании открыв слюнявый ротик. Нечто столь непостижимое для рыцаринь, как сесть перед кем-то на колени, является ничем иным как безграничной любовью. — Только моя рыцариня, — властно, но в то же время любя, пропела вставшая на ватные ножки Киригая. Хицуги бережно заправляет бордовую прядь ей за ушко, прежде чем медленно погрузить массивный ствол той в рот. Она в ту же секунду жалобно промычала, ощутив всю влажность и тепло ротовой полости рыцарини. Сидящая на коленях леди медлить не стала, принявшись глубоко заглатывать пульсирующий «жезл», а ухватившись за дрожащие ножки любимой, взращивала темп. Когда послышалось чавканье, Киригая беспомощно прижалась к стенке, вздрагивая каждый раз, когда язык мечницы облизывал уздечку или проходился по выпуклой вене. Еле как схватившись за макушку Читаро, девушка начинает беспощадно продалбливать той ротик, не забыв при этом хорошенько напихать той за щёчку. — Ты такая милая… — сквозь стоны и скулы вырвалось из уст Хицуги. Наматамэ становилось немного больно, да и давиться она стала чаще, но награда обещала быть стоящей. Личико любимой, наслаждающейся каждым мигом их любовного соития — то, ради чего мечница готова жить спокойной жизнью. Как только член запульсировал резвее, Читаро приготовилась проглотить всю сперму Хицуги, но совсем не ожидала, что извергнет настолько много. Спустя пару выплесков весь ротик рыцарини был полон вязкой белой субстанцией, впрочем, это не остановило Киригаю от эякуляции на милое личико лучшей воительницы. С трудом, но Наматамэ справилась и проглотила «молочко», вытерев остатки с уголков расплывшихся в улыбке губ. — А теперь мы можем вернуться к шалостям и свиданиям, — будто ни в чём не бывало прочирикала Читаро, чьи щёки стали того же цвета, что и волосы. — Так что, пойдём к тебе, моя дорогая Хицуги? — Если ты, моя доблестная рыцариня, поклянёшься мне в вечной верности и любви, — наигранно повысив тон, сказала девушка. Ответ был получен почти моментально: — Клянусь. — Тогда и я тебе клянусь.