хэппи энд

сирены - недры — Да, конечно, я знаком с Даней, — Андрей бросил бычок на асфальт и тут же затушил его ботинком. Когда пару дней назад его спросили, можно ли позвать с собой Кашина, он согласился, не уточняя, понял ли, о ком, собственно, речь. — Мы мало друг о друге знаем, но парень он хороший. — А вот и он. — Коля, стоявший рядом, кивнул в сторону дороги. Возле них остановилось такси, из которого и вышел Даня. При выходе из автомобиля ему сразу открылся вид на частный двухэтажный дом и весьма ухоженный участок. Да, Андрей решил, что свое восемнадцатилетие хочет отметить на широкую ногу. К тому же, дача его находится всего в двадцати минутах езды от города, поэтому особых трудностей он никому доставить не должен был. Кашин поприветствовал обоих друзей рукопожатием, после чего невзначай отдал Андрею подарок — он же цветной конверт. Знакомы они действительно немного, но прийти с пустыми руками Даня не мог себе позволить. — Ты чего такой хмурый? Случилось что? — Услышав чужие слова, Коля опустил взгляд. Юлик должен был предупредить, почему именно они хотят вытащить куда-то Кашина, но вот сделал ли он это — одному богу известно. — Да нет, просто тяжелая неделя была. — Бывает, — кивнул ему Андрей под облегченный выдох где-то рядом. — Ты заходи давай, выпей там, не знаю, расслабься короче. Даня разве что обменялся ещё парой слов с Ромадовым, прежде чем скрыться в дверях дома. — А Руслан-то приедет? — Замай достал телефон из кармана, набирая чей-то номер. — Он предупредил, что сильно опоздает. Внутри всё как у всех, ничего необычного. Ремонт кажется относительно новым, личных вещей не так много — повсюду только еда, напитки и праздничные украшения. На большую часть последних, к слову, забили, поэтому те просто валялись себе на полу. С порога Даню встретила Даша Каплан, помогая найти место для его куртки в небольшом коридоре. В светлой гостиной на просторном диване расположились Слава Карелин и пара девушек, имен которых Кашин не знал. Поприветствовав и их, Даня захотел осмотреться и решил начать с кухни. В отличие от многих других комнат, отделка там была древняя, однако общую картину это практически не портило. Недолго думая, парень достал из шкафчика стакан и налил себе немного газировки. Пить он пока не собирается, надеясь, что ему хватит силы воли. Верилось в это, конечно, с трудом: сейчас только часа три дня, а продолжаться всё это будет до позднего вечера или даже до утра. Но Даня все равно не думал, что захочет выпить. Всю прошедшую неделю, а то и больше, он провел в каком-то коматозе. Здоровым это ему, конечно, не казалось, но идти к врачу не было то сил, то желания, то всего разом. Да и как ему поможет врач? Выпишет таблетки от усталости? Вряд ли. Пройдясь по другим комнатам, Кашин не заприметил ничего интересного, поэтому вернулся к остальным. За время его отсутствия успело приехать ещё несколько человек, и теперь обстановка казалась в разы интереснее. Сначала Даню позвали играть в карты, но тот отказался. Затем предложили пойти покурить, но и эта идея не пришлась по душе парню. В конце концов он просто устроился на диване, рядом с Карелиным, слушая голос последнего. Слава, сколько он себя помнит, обладал особенным даром: говорить часы напролет, даже разговор никто больше не поддерживает. Более того, его речь всегда была связной и зачастую очень даже интересной. Под чужой голос Даня успел ненадолго задремать. На удивление, ему не помешали ни разговоры других людей, ни музыка. Когда Кашин пришел в себя, на улице уже начинало темнеть, а Слава всё ещё сидел рядом, продолжая что-то объяснять. Даня поднялся на ноги и, поймав равновесие, вновь направился на кухню. Хотелось пить, при этом голод почти не мучил парня последние пару дней. Как, впрочем, и нормальный сон. Наливая в кружку воду из графина, Кашин краем глаза подметил, что за столом в другом углу комнаты сидело несколько человек, из которых он узнал только Юлика. Сделав полтора глотка, Даня выплюнул остаток той жидкости, что успела обжечь ему неба. Откашлявшись, Кашин взглянул на друга. — Какого хуя у вас водка в графине? Шатен переглянулся с незнакомыми Дане людьми. — Это случайно не та, которая паленой оказалась? — Подала голос одна из девушек. — Просто охуительно. Чё это у вас, блять, за приколы?! — Кашин помнит, что Юлик поднялся с места, пытаясь его успокоить и параллельно обдумывая, кто бы мог это сделать. Но Даня совсем не помнит, что именно говорил шатен. Вылив остаток содержимого чашки в раковину, Кашин поспешил к выходу. Разыскав свою обувь среди чужой, Даня вылетел на улицу, не надевая куртки. Переступив порог, он тут же достал сигарету. Кажется, бросить курить у него так и не получилось. Стоило ему сделать глоток водки, как в помещении вдруг стало невыносимо душно, но сейчас уже лучше. На улице прохладно, но сильного мороза нет, поэтому Кашин спокойно докуривает, глядя на догорающий закат. Спустя минуту тело начал пробивать холод, но парень упорно это игнорировал. — Блять, я тебя обыскался, — прозвучало где-то сзади. Даня обернулся, встречаясь взглядами с Юликом — тот накинул первую попавшуюся куртку поверх футболки. — У тебя всё нормально? — Вроде того. — Буркнул Кашин, — ты где толстовку потерял? — Если ему не изменяет память, то пару минут назад Юлик был в черной худи с принтом на груди. — Маше отдал, — теперь же он стоит в светло-серой футболке, наполовину заправленной в штаны. — Не хочешь выпить? — Не хочу. — Юлик собирался сказать что-то ещё, точно собирался, но Даня перебил его, и говорить что-либо расхотелось. — Ясно, — тихо выдохнул Онешко, прежде чем уйти. Кашин пробыл бы на улице дольше, если бы его не начало трясти от холода. После сигареты стало легче, но ровно до того момента, пока он снова не оказался в помещении. Опять душно, перед глазами всё немного расплывается, из-за чего Даня пару раз узнавал в незнакомцах своих друзей, но, подходя ближе, понимал, что ошибся. Сначала узнал Колю в одной из девушек, затем — Лизу в незнакомом парне с похожей прической. Неловко ему от этого не было, было только немного не по себе. Всё-таки отыскав среди миллионов бутылок на кухне воду, парень сделал пару глотков, наблюдая за тем, как в противоположном углу комнаты двое девушек страстно ели друг друга губами. Не то чтобы Дане особенно хотелось смотреть на это, но лучше на них, чем на Руслана, который вошёл на кухню, останавливаясь рядом с Кашиным. Тот точно не знает, что шатен делал возле стола, потому что действительно пытался смотреть на что угодно, кроме Тушенцова. В последний раз после их встречи Даня чувствовал себя как минимум странно, и что бы то ни было, повторять он это пока не планирует. Однако, судя по всему, у Руслана были другие планы. Заметив, как Кашин смотрит на чужой поцелуй, шатен видимо немного неправильно понял Даню. Довольно хмыкнув, Тушенцов сжал бледное запястье в одной руке, другой поворачивая голову Дани на себя и, не давая тому опомниться, накрывает его губы своими. Кашин не отвечает — сначала потому, что оцепенел от резкости, затем же из-за того, что он всё-таки понял, что произошло, и от этого стало только хуже. Он не отвечал, но и не отталкивал, вцепившись руками в стол, на который он облокачивался до этого. Подсознательно Даня пытался понять, не наебала ли его Настя, но ответ на этот вопрос был неутешительным. Всё это казалось неправильным, неподходящим, не тем. В конце концов, было противно. Руслан на вкус как та водка, которой хлебнул Даня несколько минут назад. И когда стало так мерзко, что терпеть было уже невозможно, Кашин нашёл в себе силы чуть оттолкнуть шатена, тут же раскрывая глаза и вглядываясь в чужое лицо. — Твою мать. Меньше секунды уходит на то, чтобы осознать: лучше бы это действительно был Руслан. — Что с тобой? Маша, стоявшая напротив, не могла не заметить смятения на чужом лице. Хорошо, что она была слишком пьяна, чтобы рассмотреть там ещё и явное отвращение вперемежку с ужасом. «Фу, блять» сорвалось с Даниных губ, после чего он обошел стоящую перед ним девушку и направился в сторону ближайшего туалета. Тошнота подступала к горлу, в ушах сильно звенело. Держаться на ногах становилось всё тяжелее, поэтому, дойдя, парень свалился на колени, опираясь локтями на белый фарфор. Даня ничего не ел с вечера предыдущего дня, поэтому блевал бы он, вероятно, водой с водкой. Блевал бы, если бы у него это получилось. Ни два пальца в рот, ни мелькающие перед глазами воспоминания десятисекундной давности не помогали. Как он вообще мог умудриться спутать Машу с Тушенцовым? Даже в толстовке Юлика, даже в ботинках, которые делают девушку на голову выше своего реального роста, это всё равно кажется чем-то невозможным. С одной стороны, хотелось нажраться, нажраться до отключки, до потери памяти, хотелось забыть. С другой же стороны, его и без алкоголя мажет и рубит так, будто он влил в себя не меньше двух бутылок водки. Сидя на холодном кафеле, Даня готов был чуть ли не плакать от усталости. Должно быть, ему и правда нужна помощь. — Ну не знаю, мне самой не очень нравится. — Даша лежит на кровати в одной из спален, пока у неё на груди лежит другая девушка. Они знают друг друга от силы час, но Каплан не помнит, когда ей в последний раз было с кем-то так же комфортно. И даже сейчас, когда ей сделали комплимент по поводу фигуры, она не может ответить нормально, потому что попросту не привыкла. — Почему? — То есть, меня, может, и устраивает, но Юлик говорит, что мне стоит похудеть. — Даша перебирает чужие каштановые волосы. — Он твой парень? — Да. — Пошел он нахуй. — Свет в комнате выключен, но Даша всё равно знает, что подруга недовольно морщится. — Да нет, он ведь прав. — Нихуя. — Сплевывает девушка. — Кем он себя мнит, если считает, что может говорить тебе такое? — Зато он хотя бы говорит правду. Какое-то время они обе молчали. Наверное, Каплан могла бы понять позицию подруги, ведь ей самой неприятно слышать резкие комментарии от близкого человека, какими бы правдивыми они ни были. Хочется заботы и поддержки, а не вечных упреков и ссор. Конечно, парня своего Даша любит, несомненно любит. Однако иногда так хочется высказать всё то, что накопилось за всё время отношений. Но она этого не делает, потому что после этого как раньше уже не будет. Как бы то ни было, держать всё в себе становится все сложнее, особенно в последнее время, когда Юлик начал периодически сравнивать Каплан с её подругами. «Смотри, какая Маша худая, почему ты не можешь быть такой же?» И это при том, что сравнение двух людей в принципе не может быть корректным. — Идёт он нахуй с такой правдой. Погрузившись в свои мысли, Даша практически была готова согласиться с этим, но вовремя взяла себя в руки. Они оба слишком много вложили в эти отношения, чтобы сейчас так тупо всё запороть. Подумав ещё немного, Каплан приподняла голову и чмокнула подругу куда-то в макушку. Реакция не заставила себя ждать, поэтому девушка тут же последовала примеру Даши, приподнимая голову и теперь глядя в глаза последней. В следующую секунду её губы накрыли чужие, но ненадолго. — Погоди, это разве не измена? — Нет. — Осознав, что этого, наверное, недостаточно, Каплан решила уточнить, — мы же типо обе девочки, поэтому нет. — А как же чувства? — Нет никаких чувств, это просто алкоголь. — Выдохнула девушка, пока подруга немного неоднозначно опустила взгляд. Даше хотелось верить, что она поняла всё правильно. И пока они гипнотизировали друг друга взглядом, ей вдруг захотелось поцеловать подругу ещё раз. Их обеих сбил с толку грохот, раздавшийся рядом с кроватью. Дело в том, что рядом с той стояла тумба с выдвинутой наполовину верхней полкой — кто-то что-то доставал оттуда и забыл закрыть до конца, и именно об неё и уебался Даня, поднимаясь с пола. Более того, он умудрился ещё и разлить на себя рюмку водки, что стояла на тумбочке. — Блять, извините. — Ты что, спал там? — Удивилась Даша. — Походу, — хохотнул Кашин. — Пить надо меньше. — Вмешалась та, чьего имени парень не знал. — Да я и не пил, — буркнул он, выходя в коридор и закрывая за собой дверь. И либо незнакомка выглядит как женская версия Тушенцова, либо Даня уже натурально сходит с ума. По правде говоря, ему снова жутко хотелось курить, просто до смерти. Спускаться на первый этаж было западло, а на втором оказалась ещё одна спальня, только уже с балконом. Идеальный вариант. Идеальным вариантом это было ровно до того момента, пока не выяснилось, что Руслану тоже приглянулся этот балкон. Но отступать было поздно, да и некуда — спускаться всё ещё не хотелось. Там дохуя народу и музыка орет как не в себя, а здесь только он и Тушенцов. Выйдя на улицу, Даня начал шарится по карманам в поисках пачки сигарет, но ничего не нашел. Должно быть, он выронил ее где-то по дороге. Блять, а ведь она была почти целая. Несмотря на потерю, уходить Кашин не спешил: так или иначе, свежий воздух ему на пользу. Наверное. Держать равновесие по-прежнему получается через раз, поэтому Даня всё же решает сесть на пол — потому что больше некуда. По ногам дует холодный воздух, да и вообще, на улице стало в разы прохладнее. Но это не проблема: он просто побудет там пару минут и зайдёт обратно в дом, дабы согреться и не заболеть. Кашин уперся головой о колени, тяжело дыша. — Ты живой там? — Вопрос требовал себя, потому что со стороны это могло выглядеть как минимум странно. — Мгм. — Даня даже не поднял голову, определяя дальнейшие действия Руслана на слух. Шатен же бросил давно потухшую сигарету в стоящую неподалёку пепельницу, вновь оборачиваясь на Кашина — тот всё ещё выглядел странно. Недолго думая, Руслан сел на пол рядом с Даней. Последнее время он не раз задумывался о том, что было бы, если бы они с Кашиным дружили. Скорее всего, было бы неплохо, ведь помимо бесчисленного количества общих тем и интересов — а продолжать отрицать этот факт попросту глупо — у них теперь ещё и куча общих знакомых и друзей. Но, наверное, им обоим всё равно ничего такого не светит. Основной причиной, конечно, является характер каждого. Однако Руслану в любом случае кажется, что было бы пиздато. Жаль только, что проверить это навряд ли получится. — Ты точно в порядке? — Шатен переспрашивает, потому что по чужому телу проходит крупная дрожь, и не замечать это не получается. — Ага. — Даня поднимает голову, обращая взгляд на Тушенцова. Вообще, ему рассказывали, что Руслан на днях постригся и теперь выглядит иначе, но его вид не изменился. Однако вполне возможно, это Кашин просто чего-то не замечает — хотя бы потому, что смотрит точно не на волосы. — Дань? — Шатен улыбается, Даня точно это знает. Знает, потому что рассматривает эту самую улыбку. Именно от этого Руслан, собственно, и улыбается. Хорошо, конечно, что взгляд Кашина не завис на какой-то другой части чужого тела. Хотя не было бы никакой разницы, куда бы он ни смотрел — это Даня поймет спустя несколько секунд, когда Тушенцов всё-таки заметит, в каком тот состоянии, и не поймет, что упускать такую возможность нельзя. В этот раз язык Руслана оказался у Кашина во рту даже быстрее, чем в предыдущий. В предыдущий до этого даже не дошло, да и был то вовсе не Руслан. Спустя ещё мгновение Даня почувствовал чужие ладони на своих щеках. Теперь же Кашин не только не сопротивлялся, но умудрялся ещё и отвечать. Возможно, это и не «охуенно», но это всяко ближе к этому определению. Шатен отстранился так же внезапно, как и начал всё это. Продолжая держать лицо Дани в руках, он смотрел в изумрудные глаза напротив себя. Да, сейчас они кажутся именно такими. — Ну и хуйню ты куришь, братан. — Кашин поддается вперед, потому что хочется ещё; потому что, блять, понравилось. Однако Руслан останавливает его, пользуясь положением. — Всё хорошо? — Да. — Даня хмурится. Отчего-то несколько секунд назад Тушенцова не сильно-то ебало, что будет с Кашиным после подобного. Не думал, как сильно будет ныть чужое сердце; не представлял, насколько тяжелее будет дышать. — Точно? — Блять, да. Хули ты заладил? — Не замёрз здесь? — Кашин уже даже не отвечает, просто вглядывается в два черных омута напротив, пытаясь хоть что-то понять. Вариантов было несколько, и ни один из них ему не нравился. — Даня, — парень жмурится, тон чужого голоса меняется прямо в процессе речи. — Очнись. Кашин открывает глаза, оказываясь в чьих угодно руках, но точно не в руках Руслана. Стоит ему прийти в себя, как он сразу чувствует, что его неплохо так трясет. Напротив сидит Лиза, всё ещё чуть тормоша дотоле безжизненное тело. — Ну слава богу, — тихо выдохнула Неред, обнимая парня. — А Руслан где? — Мычит Даня в чужое плечо, снова прикрыв глаза. Держать веки открытыми было, наверное, даже тяжелее, чем говорить. — Какой Руслан? — Лиза отстраняется, глядя в веснушчатое лицо. — Ну, Тушенцов. — Даня жмется спиной к стене, фокусируя взгляд. — Он минут через десять приедет, а что? — После услышанного парень запрокидывает голову назад, жмурясь. — Не, ничего. — Поднимайся давай, а то совсем околеешь. Снова оказавшись в помещении, Кашин понял, как сильно успел замерзнуть. Да, он одет достаточно тепло, но на улице температура перевалила за минус ещё несколько дней назад, и теплее за это время особо не стало. Соображал парень всё ещё туго, поэтому Лиза уложила его на ближайший разложенный диван, накрыв пледом. О том, что происходило дальше Даня может только догадываться. больше - ooes — И долго он на холоде провалялся? — Понятия не имею. Чужие голоса на периферии сливаются в один. Кашин чуть приоткрывает глаза, пытаясь хоть что-то рассмотреть, перед ним дверной проем, со стороны которого в комнату льется тусклый желтоватый свет, подсвечивая собой два силуэта, которые стоят к Дане лицом, однако тот видит их только по пояс. Слева абсолютно точно стояла Лиза, пряча ладони в карманах штанов. А вот справа… Кашин не узнал бы, если бы Руслан не держал в руке тумблер с парой глотков виски. Даня хорошо запомнил вид чужих рук, запомнил их с сигаретой и с бутылкой пива, поэтому и узнал. — Ебать его лихорадит, — выдохнул шатен, подходя ближе к дивану. Кашина действительно время от времени потряхивало, и, видимо, это было чуть заметнее, чем он предполагал. — Бедный. И это сиплое «бедный» стало последним гвоздем в крышку гроба, в котором Даня готов был хоронить себя. Руслан, кажется, совершенно не способный на жалость по природе своей, сейчас склонился над полумертвым парнем, аккуратно поправляя рыжую челку. Дальше Кашин почти ничего не слышал, именно поэтому он не знает ответа на вопрос о том, думала ли Неред о вызове скорой, и понятия не имеет, что ответил Руслан на просьбу Лизы посидеть немного с Даней, чтобы последний не откинулся во сне. Когда Кашин снова пришел в себя, то первым, что он увидел, стала макушка шатена — тот, кажется, переписывался с кем-то. Слабый свет экрана подсвечивал смуглое лицо, которое Даня видел сбоку. — Красивый ты. — Вообще, он не собирался говорить это вслух, оно… само как-то. Ну и раз он начал, то чего бы уже и не договорить, верно? — И этот горшок ебаный тебе даже больше идет. Да, как оказалось, Руслан действительно сменил имидж, а его новая прическа и правда немного напоминает горшок, но на вид она лучше, чем на слух. После первой фразы шатен ещё собирался спросить Кашина про его самочувствие, но в итоге передумал, опустив взгляд. — Что, засмущал я тебя? — Не унимался Даня. — Неужели Настя комплиментов не делала? — Руслан по-прежнему молчит, кажется, только сильнее пряча взгляд. — Ну и дура. Да, выражений Кашин особо не выбирал — а нахера, если всё это в любую секунду может оказаться очередной галлюцинацией? Хотя, с другой стороны, будь то галлюцинацией, вряд ли бы он получил такой грозный взгляд черных глаз в ответ. — Дань. — Руслан чуть хмурится, и Кашин понимает его без лишних слов. «Заткнись» значит «заткнись», и нечего тут переспрашивать. Парень опускает голову обратно на подушку, закрывая глаза. В ушах отзывается стук сердца, которое, судя по всему, намеревалось выпрыгнуть из груди. По телу прошёл жар, сердце пропустило пару ударов и снова застучало как не в себя. В голове тем временем что-то начало пульсировать, усталость вновь напоминает о себе. Не зная, что и делать, Даня чуть прогнулся в спине, сильнее упираясь головой в подушку. — Бля, у меня сердце ща остановится. — Чего? — Руслан подскочил на месте, пододвигаясь ближе к парню. Тот тяжело и громко дышит, жмурясь. — Принести тебе воды? — Ага, и утопи меня в ней нахуй, — хохочет Кашин. — Дань, я серьезно. Что мне сделать? — Они встретились взглядами. Язык Кашина так и норовил выплюнуть сиплое «ничего», но здравый смысл подсказывал, что помощь всё-таки не помешает. — Я могу попросить тебя чекнуть мой пульс? Руслан молча кивает, встает и сразу же садится напротив Дани — тот успел кое-как приподняться и сесть. Шатен находит «часы» в телефоне и переходит в раздел секундомера, ловко берёт чужое запястье в свою руку, нащупывая пульс, и жмет «старт». Кашин же внимательно следит за действиями Руслана, кажется, снова забыв дышать. пять секунд, десять, пятнадцать… Даня свободной рукой поправляет темную прядь чужой челки, что выбилась из общего строя. — Да бля, не сбивай меня. — Руслан останавливает на пятнадцатой секунде, сбрасывает результат и почему-то улыбается. Кашин пристально разглядывает черты смуглого лица. Улыбка у Руслана, к слову, красивая, пускай и немного кривая. пять секунд, десять, пятнадцать… Черные глаза смотрят то на экран телефона, то на запястье, пока Даня не может оторваться от длинных хлопающих ресниц. До него вдруг доходит, что даже если всё это не по-настоящему, то это, должно быть, самая лучшая его галлюцинация. двадцать, двадцать пять, тридцать… В целом, можно было остановится и просто умножить получившееся число на два — это и было бы количество ударов сердца в минуту. Но вместо этого Руслан молча пододвигается чуть ближе и опускает голову на чужое плечо, крепче сжимая запястье. тридцать пять, сорок, сорок пять… Даня старается не шевелиться лишний раз, но почему-то именно от этого его шею немного дёргает. Однако, кажется, Тушенцова это ни капли не смущает, он сейчас переживает немного о другом. Как бы ни было странно это признавать, он боялся за Даню. Конечно, если напиться, то и не такое бывает, но ведь это может быть вовсе не алкоголь. В конце концов, ему и подмешать что-то могли. Да хоть, скажем, в ту бутылку колы, что стоит на подоконнике. Кашин к ней не прикасался, но Руслан-то этого не знает. пятьдесят, пятьдесят пять, минута. — Немного учащенный, но в пределах нормы. — Шатен отстраняется, берёт телефон в свободную руку и тут же роняет его от того, что чужие губы впечатались в его собственные. Поцелуем это сложно назвать — что-то смазанное, непонятное и быстрое. Но Дане этого хватило. Этого было достаточно, чтобы понять, что это то самое. Сначала у него заискрилось где-то в области груди, а чуть позже уже в штанах. — Поискать тебе валидол? Кашин не слышит, только берёт чужие ладони в свои и снова оказывается максимально близко. — Дань, что ты делаешь? — Руслан очень устало хрипит, и Кашину его даже жаль, но ничего с собой поделать не получается. — Я не знаю. — Отпустишь? — Шатен опускает взгляд на их руки, но Даня лишь сильнее сжимает смуглые ладони. — Подожди. — Сопит, говорит шепотом, — ты ведь тоже это чувствуешь, да? — Нет. — Отрезает Тушенцов. Кашин почти ему верит. — Исключено, Дань. — Да брось. Почему тогда помогаешь? Почему беспокоишься? Почему, блять, волосы мои трогаешь постоянно? — «Постоянно?» — Усмехается, но только как-то неуверенно. Потому что сам прекрасно знает ответ. — Да, постоянно. — Они пересекаются глазами. Шатен чуть хмурится, но Кашина это не смущает. — Ты не поймешь. — Руслан снова опускает глаза. Кашин давно ослабил хватку, но убирать руки больше не хотелось. Почему-то. Тушенцов не соврал, Даня действительно не поймет. А как он может понять то, что сам Рус себе едва ли объясняет? — Тебе не нравится? — Взгляда шатен так и не поднял, боялся ответа Кашина, причем любого. — Нравится, Руслан. В этом и проблема. Шатен закрыл глаза, чуть жмурясь. Не самый ужасный вариант, конечно, но тоже не сказка. Даня молча ловит плечом чужую голову, зарывается носом в каштановые волосы, тихо сопит где-то над ухом. У шатена волосы пахнут настолько приятно, что Кашин чуть ли не теряет себя, набирая в грудь всё больше воздуха с каждым вдохом. — Не начинай. — Вздыхает Руслан, отстраняясь, — я не пользуюсь пьяными людьми, пойми. — Мог бы хоть раз и воспользоваться. — Улыбается Кашин, — для разнообразия. — В ответ парень получает кривую усмешку, которая, между прочим, всё ещё кажется ему красивой. — Нет. Только не тобой. — Руслан договаривает и тут же прикусывает язык. Нахуя нужно было это говорить? Даня же точно доебется. — Почему? — Забей. — Думаешь, я настолько тупой, что можно бесконечно уходить от моих вопросов? — Слишком много вопросов задаешь, Дань. Ты не следователь. — Сиплый голос подрагивает, а глаза на секунду становятся влажными, отчего Кашин вдруг решает сдать назад. Мнимая «победа» того не стоит. — Блять, извини. — Шипит Даня, пока шатен проходится по лицу рукавом толстовки. — Прости, я же типо… пристаю к тебе? Пиздец. — Совсем допился. — Смеется Руслан. Только на этот раз как-то грустно смеется. — Всё нормально, я переживу. — Но тебе же неприятно. — Кашин же грызет себя изнутри. Что-то он не припомнит, чтоб в его планы входило руинить их взаимоотношения окончательно. — Мне не неприятно, Дань, мне просто похуй. — Тон голоса быстро изменился, теперь Руслан говорил в разы спокойнее, но проще от этого Кашину особо не стало. — Всё это происходит только потому, что ты в очко. На утро ты всё забудешь, а я предпочту не вспоминать. — Почему? — Так будет лучше. Для нас обоих. — Тушенцов поднял взгляд, встречаясь с чужим серьезным лицом. — И не делай вид, будто не понимаешь, о чём я. — Обнять-то тебя можно? — От такой резкой смены темы Руслан не мог не улыбнуться опять. Снова устраивая голову на чужом плече, шатен сильно хмурился. — Бля, как же от тебя спиртом несёт, просто пиздец. — Это от кофты. Я на неё водку пролил… случайно. — Тушенцов в ответ сначала только хмыкает, а затем снова отстраняется, осматривая Даню. — Снимай эту хуйню, — вдруг выдает Руслан. — Ты уверен? — Кашин уточняет, потому что не хочет делать их положение ещё более неловким, если это вообще возможно. — Да, снимай давай. Даня чуть повел плечом, прежде чем поддеть ткань кофты со спины. Руслан же был готов поверить в любого бога хотя бы за то, что в комнате было достаточно темно, чтобы не заметить его вспыхнувшие щеки. Однако при этом сам Тушенцов заметил, что чужое тело, буквально всё, покрыто веснушками: плечи, ключицы, грудь и живот. Да, в некоторых местах они были более блеклыми, но сути не меняет. Пока Даня выворачивал кофту, чтобы потом бросить куда-то на пол, Руслан снял свой черный худак, оставаясь в белой футболке с ярким дурацким принтом на груди. — Вот, возьми. — Да не, я… — Возьми, Дань. — Уже более настойчиво выдавил из себя шатен, пытаясь спрятать глаза, чтобы смотреть на что угодно, кроме Кашина. — Замерзнешь. Даня решил лишний раз не спорить, поэтому взял чужую толстовку, сразу накидывая её на себя. Повезло, что размер у них одинаковый, иначе этот трюк не сработал бы. Руслан всего несколько секунд рассматривает Кашина в своей вещи с накинутым на голову капюшоном, который оказался там в процессе, прежде чем снова подать голос. — Дань. — Шатен предварительно опустил взгляд. — М? — Я сейчас кое-что сделаю, но ты об этом сразу забудь, хорошо? — Да, окей. — Кашин поправил челку, слегка хмурясь. — А что ты… Даня не успел договорить, ведь Руслан, услышав согласие, не теряя времени смял чужие губы в поцелуе. Кашин поплыл с первых секунд происходящего и был готов буквально мурчать от удовольствия, когда тонкие пальцы зарылись в рыжие волосы на затылке. Даня почти не отвечал — у него попросту не осталось на это сил — а только растворялся в поцелуе, пока шатен пользовался особо податливым ртом, то поочередно покусывая губы, то толкаясь языком вглубь. Кашин только и чувствовал, как низ живота стянуло тугим узлом, как внутри всё горит и как в легких заканчивается кислород. Руслан перестал мучить чужие губы только пару минут спустя, после чего голова Дани незамедлительно рухнула на плечо шатена. Кашин жадно глотал воздух, ведь забывал дышать всё это время, концентрируясь совершенно на другом. Стоило ему более-менее прийти в себя, как он сразу заметил, что у Тушенцова отдышка едва ли не хуже. — Бля, Русь, — бросает Даня на очередном выдохе. — Жалеть же будешь. — Буду. — Шатен отвечает намного спокойнее, в голосе Кашин отчетливо слышит улыбку. — Но это утром. Даня отстраняется, вглядываясь в лицо напротив — Тушенцов улыбается, причем в этот раз как-то блаженно. Кашин падает на подушку, утягивая за собой шатена. И теперь Руслан просто повсюду: запах толстовки витает в воздухе, звук сопения слышен под боком, чужой вкус ещё не сошел с губ. Поймав эту мысль, Даня провалился в сон. «Руслан!» Вновь раскрыв глаза, Кашин не сразу понял, кто он и где находится. «Руслан, блять!» Громкий шепот раздавался со стороны двери, откуда в комнату снова проникал желтоватый свет. Долго держать глаза открытыми у Дани снова не вышло, поэтому он чуть прикрыл их и именно поэтому не увидел, чей раздается голос. «Руслан!» Шатен дёрнулся, поднимая сначала голову, а потом и всё остальное. Перешагнув через Кашина, парень направился к двери. — Ебать тебя подстригли прикольно, конечно. — Всё так же тихо смеется незнакомый голос. — Не надо, не трогай. — Сонно ответил Руслан, закрывая за собой дверь. О чём они говорили дальше Даня не знает: во-первых, потому что сквозь дверь было почти ничего не слышно и во-вторых, потому что он снова вырубился. В очередной раз его разбудил звук резко открывшейся двери. Кашин чуть поморщился, вслушиваясь в происходящее. — Заходи давай, — шепот Тушенцова, — тебе полежать надо, может и полегчает. — Ага, конечно. — А это кто? Кажется, кто-то из девушек. — Нахуй ты вообще полезла? — Шипит Руслан, закрывая за собой дверь. — Чтоб вы не переубивали друг друга. — Вот теперь точно ясно: это Даша. — Ложись уже, — отмахивается парень. Диван, конечно, рассчитан на троих взрослых, но как бы им не было тесновато на нем. Каплан ложится рядом с Даней. — Ближе к стене. — Вновь отзывается Руслан. — Почему? — Потому что. Девушка спорить не стала, разве что демонстративно цокнув, прежде чем пододвинуться к стене. Руслан лег на подушку рядом с Даней, в следующую же секунду оказываясь в его объятиях. Даша лежала к обоим спиной и, оказавшись в лежачем положении, почти сразу же засопела, поэтому бояться было нечего. — С лицом что? — Выдохнул Даня. — А что с ним? — Разукрашенный весь. — Руслан точно не знает, как Кашин это смог рассмотреть, но на его лице и правда появилась пара новых ссадин — и это учитывая то, что синяк, оставленный Даней, окончательно прошел только пару дней назад. — Просто помогал кое-кому. — Еле слышно ответил Тушенцов, прижимаясь ближе к Кашину. Тот отчего-то решил запустить руку в каштановые волосы, массируя кожу головы, из-за чего Руслан, наверное, впервые в жизни боялся не заскулить. Будто почувствовав чужое настроение, Даня убрал руку, оставляя на чужом лбу смазанный поцелуй. Почему-то он был уверен, что на этом дело закончится, но шатен ответил, впечатываясь губами в веснушчатую щеку. — Вы чё, думаете, вас не слышно? Кашин даже в темноте мог видеть страх в чужих глазах. Правда недолго — Руслан спрятал лицо в ладонях, как только услышал женский голос позади себя. — Господи, — выдохнула Даша, поднимаясь с дивана и выходя вон. Даня проводил её взглядом, а когда вернулся к шатену, тот уже лежал к нему спиной, свернувшись калачиком. Сам-то Кашин не переживал от слова «совсем», но ему становилось не по себе от одного только вида Тушенцова. Недолго думая, парень поднялся на ноги, подошёл к двери, закрывая её на замок и вернулся обратно. В следующее мгновение Рус почувствовал обнимающие его со спины руки, которые чуть притянули к себе. Шатен тут же развернулся к Кашину, пряча лицо в ткани собственной толстовки. — Дань. — М? — Ты же вместо меня ее представлял, да? — Кого? — Ну, Шпагину. — Нахуя мне её представлять? — От тупости чужого предположения, Кашин раскрыл глаза, теперь глядя в чужие. Кажется, Руслан действительно не понимает, — Русь, спи, а. Но, может, ему и не надо.