Договорённость

      Внутри хижины, как и всегда к ночи, был только один источник света – очаг. Возле него восседал отец. Икота слышала, как он помешивал кочергой угли. Нужно действовать быстро: десяток шагов по деревянному полу и тут же на лестницу, прямиком к себе. Мысли о том, что её вроде как ждут, она отбросила на второй план. Главное ведь, что дома.       Она еле слышно пробежала до лестницы и уже начала взбираться наверх, как вдруг замерла, вся сжавшись, услышав отеческий голос: — Икота?       Девушка смежила веки, будто это могло помочь. Если она не видит его, то и он её. Но это всё глупости. Так что пришлось открыть глаза и взглянуть на него. — Привет…       Если уж этого не избежать, то стоит начать самой. Как там говорила Плевака? Бей первым, если драка неизбежна. Оставалось надеяться, что отец не уничтожит её словесно. — Я как раз хотела поговорить, — она спустилась обратно. — И у меня к тебе разговор, дочка, — мужчина встал и подошёл к ней ближе.       Его слова ввели её в ступор. Этот тон голоса, расправленные плечи и еле видимая улыбка. Похоже, отец собирался сообщить ей что-то, что считал вполне приемлемым, но Икота вряд ли обрадуется этому.       О, нет-нет-нет.       Икота прекрасно понимала своё трудное положение в виде единственного ребёнка вождя. К тому же до её рождения ещё не было таких прецедентов, что единственным наследником являлась дочь. Но, в общем-то, по сравнению с другими племенами на их острове положение мужчин и женщин было достаточно уравненным. Не без помощи драконов, для борьбы с которыми требовались любые руки, способные держать оружие. Если люди и негодовали, то только о вдовстве Стоика, который никак не желал связывать себя узами брака во второй раз.       Отец очень сильно любил её мать. Пусть и вспоминал её не часто, но в моменты упоминания о ней лицо его наполнялось грустью, но в зелёных глазах горела любовь и преданность. Она являлась прям продолжением этой великой любви. Может и не самым удачным, но всё же…       Чуть ли не с пелёнок он старался втянуть её в более сложную жизнь племени, состоящую из методов руководства, союзов, мореплаваний и прочего, что не особо её интересовало. Как и любого другого маленького ребёнка. Путешествия с целью визита были, пожалуй, самой её любимой составляющей. Даже несмотря на то, что её тошнило чуть ли не всю дорогу на корабле. Иногда иные посещали их дом. Переговоры, казни, пиры, новые знакомства…       Самой яркой личностью среди чужеземцев можно было назвать Дагура, наследника племени Берсерков. Ей никогда не забыть того, как при их первой встрече рыжий мальчишка кинул в неё кинжал. Бросок был сильным: лезвие вонзилось в доски причала, когда она в страхе успела пригнуться. Знакомство так себе: она только сошла на сушу, а её уже пытаются прикончить. Отец тогда этого не заметил, ведя воодушевлённую беседу с Освальдом Разлюбезным, отцом Дагура. Хоть и стояли они от детей в трёх шагах. Сам Дагур тогда хмуро оглянул её, будто разочаровавшись, что не смог попасть, а затем рассмеялся, как над какой-то шуткой.       Этот мальчик был страннее других. Справедливости ради, она знала не так уж много мальчиков, но Дагур был одним из немногих, кто периодически нахваливал её ум и изобретательность. Обычно это происходило, когда с её помощью они убегали от ответственности или получали то, что ему было нужно. Однако он сам предпочитал более традиционный метод взятия желаемого – грубая сила. В его племени вопрос с драконами не стоял так остро, поэтому рыжеволосый продолжал твердить о войнах и битвах с другими людьми, пока тащил за собой не особо заинтересованную Икоту. Дагура могло вывести из себя всё, что угодно, из-за чего окружающие его вещи разлетались в щепки. Своим характером он совсем не походил на своего отца. У него также имелась младшая сестра, но Икоте так и не удалось увидеть её.       Разговор, зародивший страх внутри неё произошёл именно с Дагуром. — Знаешь, Икота, если однажды тебе дадут право выбора, то выходи за меня. Мы с тобой точно споёмся. Я буду воевать, а ты приглядывать за племенем. Здорово же! — О чём ты? — тогда она спросила это с улыбкой на лице. Они только что отлично повеселились. — Отец однажды выдаст тебя замуж. Сама по себе ты слабачка, но с твёрдой опорой раскроешь свой потенциал, — с слишком серьёзным для ребёнка выражением лица заявил Дагур.       В сердце Икоты поселился ужас. В тот же день она заставила отца пообещать ей, что он никому её не отдаст. Разум заполнялся тревогой, стоило ей только подумать о том, что она оставит папу, Плеваку, дедушку... Свой родной дом! И уплывёт на чужой остров, войдёт в чужую семью и буден вынуждена быть там до конца своей жизни.       Но сейчас, повзрослев, она понимает, что заверяющие слова отца были произнесены лишь для того, чтобы утешить перепуганного, привязанного к родному месту ребёнка. Икота, может и образована, не глупа и, возможно, в будущем будет способна управлять племенем, но викингами руководит только видимая сила. Сморкала наверняка победит в поединке за звание. И людям было бы всё равно, что Йоргенсон, скорей всего, приведёт народ к войне или вражде с другими племенами. Потому что он просто был таким.       Дагур был прав. Ей нужна опора. Тот, кто бы поддерживал и защищал её интересы. Но не факт, что этот кто-то сам не станет вождём племени. Правда, большая проблема состояла в том, что вряд ли на острове найдётся подобный.       Икота, собрав в себе всё мужество, с готовностью взглянула на отца, приготовившись услышать свой приговор. Уже давно по их деревне идёт молва, что она засиделась в отчем доме. — Сбылась твоя мечта – тренировка с драконами!       Икота ожидала совсем не этого. Но услышанное было не лучше. — Что?! Нет! Я не могу!       Воспоминания тут же сменили курс. Она хорошо помнила период времени, когда её учили быть викингом. Пусть их ремесло глубоко уходило в убийство драконов, но они продолжали быть воинственным народом. Программа пиратской подготовки была создана для направления юных умов в нужное русло. И Икота была худшим учеником. Вместо того, чтобы орать и сыпать угрозы на мирные лодки иностранцев, она пыталась поговорить с ними на французском. Грести вёслами она терпеть не могла, а из-за инцидента, когда они с Рыбьеногом по ошибке забрались на корабль охотников на драконов, её и вовсе чуть не исключили. — Твоя мать была великим воином, — сказал он серьёзным тоном, сморщив брови.       Отец словно пытался пристыдить её, но способ и тема была подобрана скверно, и ей было что сказать на это: — Э-э, да, конечно. Но ведь только против других воинов. С убийством драконов у неё не ладилось, — от упоминания своей мёртвой матери, она почувствовала странную неловкость. — Мне Плевака рассказал. — У неё было мягкое сердце, — сказал мужчина с печалью в голосе. — Что-ж, судя по твоим стараниям, такое о тебе не скажешь? — он тут же приободрился. — Тренировка завтра утром.       Икота поджала губы и отвела взгляд в сторону. В голове всплыл удаляющийся силуэт Ночной Фурии, напоминавший о том, что она сделала. Точнее, не сделала. — Ой, надо было мне начать... — пробормотала она скорей себе. — Послушай, я тут, эм, подумала... У нас ведь и так избыток драконоборцев, но что насчёт пекарей или ремонтников? — она замахала руками, пытаясь придумать что-то. — А ведь меня вполне устраивает моя роль в кузнице! Кто, кроме меня поможет Плеваке? На крайний случай я могу-       Отец прервал её речь, хмыкнув и всучив топор, который она чуть не выронила с рук, согнувшись под тяжестью оружия. — Я не хочу убивать драконов, — жалобно протянула она. — Ха-ха! Да брось! Конечно, хочешь! — сказал он, разворачиваясь — Перефразирую… — она вспомнила как стояла с кинжалом над телом Фурии, но разрезала не плоть неприятеля, а обвивающие его верёвки, — Папа, я не смогу убивать драконов. — Ты будешь их убивать! — Стоик развернулся к дочери, сохраняя на лице улыбку и тем самым показывая, что не воспринимает её слова всерьёз. — Нет, я точно и абсолютно уверена, что не смогу, — ей так хотелось признаться во всём, но было слишком страшно говорить правду. Даже если ей не поверят. Но в каком-то смысле она уже отвечала честно. Она не сможет. Не будет, не хочет, не сможет. — Пора, Икота, — его губы сомкнулись в тонкую полоску. — Ты не слушаешь меня!       Ей бы хотелось верить, что всё это затянувшийся ночной кошмар. Потому что этот день действительно был ужасен, а вечер выбивает землю из под ног. Она так долго подготавливала себя к разговору о своём замужестве, но кто бы мог подумать, что отец уведёт суть совсем в другое русло. Удивительно, как у неё периодически получается разочаровать его и как у него отлично выходит загонять её в угол. — Это не шутки, дочка! — сказал Стоик, заглядывая ей прямо в глаза. — Принимая этот топор, ты принимаешь наш уклад, то есть, ходишь, как мы, говоришь, как мы… — он указал пальцем то ли на свою голову, то ли на шлем. — думаешь, как мы. И чтобы без всего... этого, — он повёл руками, очерчивая её фигуру. — Ты указал на всю меня... — протянула девушка, припоминая, что кое кто уже говорил ей это. Ах да, Плевака. Должно быть эти двое встретились после рейда.       Отец любил вдохновляющее речи, но они практически никогда на неё не действовали. — Договорились? — раздался вопрос, тоном, намекающим, что он желает получить конкретный ответ. — Какой-то у нас односторонний разговор, — Икота не хотела сдаваться, даже заведомо зная, что с характером отца останется в проигрыше. — Договорились!? — уже требовательней спросил Стоик. — Договорились, — смиренно ответила она, вздохнув. — Вот и отлично, — мужчина закинул на плечо походный мешок. — На рассвете я уплываю. Учись хорошо. — Погоди, что? — она опустила топор и удивлённо посмотрела на отца. — Куда ты идёшь? — Я направляю флот к гнезду. Нам нужно успеть до того, как воды покроет лёд. — К гнезду? Никто не знает…! — она не стала заканчивать предложение, заметив суровый взгляд отца.       Это не первый раз, когда их племя отправлялось на поиски гнезда. Каждое возвращение было безрезультатным. И они продолжали нести потери. — Эти твари не оставят нас в покое. Гнездо нужно найти и уничтожить раз и навсегда. — Но ведь… — попыталась вновь сказать она, потянувшись вперёд. — Закончим на этом, — грозно ответили ей. — Я скоро вернусь. Наверное.       На плечи Икоты вдруг взобралась непосильная усталость. Уже хочется лечь спать. Она снова поймала себя на мысли, что всё происходящее – всего лишь плохой сон: Ночная Фурия, разговор с отцом. Но, к сожалению, это оставалось реальностью. — А я останусь здесь... — она окинула взглядом удаляющуюся фигуру, — Возможно.

***

      С моря дул холодный ветер, когда она двинулась к причалу ранним утром. Уже повсюду сновали викинги, загружающие вещи на корабли. Где-то совсем рядом должен находиться отец, раздающий указания остальным. Они не пересеклись, когда она проснулась, в чём не было ничего удивительного. Как вождь, он всегда ответственно относился к поставленным задачам и к мореплаванию предпочитал готовиться заранее. А это значит, что прощаться придётся не в ещё сохранившем тепло доме, а у бьющихся об берег волн.       Добравшись до места большего скопления людей, ей удалось разглядеть отца и... Асмунда рядом с ним. Что-то внутри неё перевернулось, и она замерла, как каменное изваяние. Будто почувствовав её приход, Хофферсон развернул к ней лицо и одарил нечитаемым взглядом. — Делаешь успехи, сынок? — спросил Стоик, находившийся в приятном расположении духа.       Холодный ветер развевал края одежды, а из-за гомона вокруг приходилось говорить громче. — Тренируюсь каждый день, — ответил парень, повернув голову обратно к вождю. — Хах! Вижу, что твой топор всегда готов к делу. Небось сегодня проявишь себя в лучшей форме? — Я ждал этого слишком долго, чтобы оплошать. — Это уж точно! Я был таким же в твоём возрасте. — вождь скрестил руки на груди и оценивающе оглядел парня. — Но не лезь на рожон, опыт приходит со временем. — Мне постоянно говорят это, — Асмунд не сдержался и снова взглянул на Икоту.       Между ними не больше тридцати шагов. Почему она не подходит? И выглядит уж слишком бледно и потеряно. — На всё воля богов, но будет печально потерять такого подающего надежды воина в юном возрасте. Будь бдителен, парень. — Стоик закинул ладонь на плечо Асмунда и подтянул его к себе. — И ещё кое что...       Асмунд снова украдкой взглянул на девичью фигуру вдалеке. Всё также неподвижно наблюдает за ними. — Икота будет с вами, — уже тише сказал мужчина, словно доверяя какой-то секрет.       Асмунд в удивлении открыл рот, глядя на мужчину широко открытыми глазами. — И я бы хотел... — Стоик отвёл взгляд, подбирая слова. — Я прислежу за ней, — Асмунд тут же собрался, осознавая, что перед ним не тот, кто отпускает подобные шутки.       Мужчина отодвинулся от него, отнял руку и улыбнулся. — Понимаешь меня с полу слова. Это хорошо, — сказал Стоик, разворачиваясь, чтобы направиться на корабль.       Икота стремительно протискивалась сквозь толпу, желая вернуться к пустынной деревне. Ведь сейчас все провожают своих братьев и сестёр, отцов и матерей, сыновей и дочерей. И ей действительно хотелось попрощаться. Кто знает, может это произойдёт в последний раз. Но на месте, где должна стоять она, уже стоял кто-то другой. А отец даже не огляделся вокруг, чтобы попытаться найти её, прежде чем взойти на драккар.       Асмунд. Она не может ненавидеть его за то, какой он есть, и уж точно за то, что он так нравится вождю. Ведь в нём было всё, чего не было в ней. И всё же обида и горечь съедали её изнутри.       С этими горькими чувствами она побежала в хижину, чтобы приготовиться к сегодняшней экзекуции, хоть и понятия не имела, как это сделать. Время пролетело почти незаметно в раздумьях о том, о чём мог говорить отец с Асмундом. Может, и получилось бы услышать их разговор, не реши она остаться в стороне.       Снова выходя наружу, её начали терзать совсем иные волнения. Ночь прошла на удивление спокойно, без всяких грёз, чему она была неимоверная рада. Кажется, её сердце бы не выдержало ещё одну встречу с Ночной Фурией, пусть это и не произойдёт наяву. Но реальность была такова, что ей всё же придётся столкнуться с драконами. В этом нет ничего удивительного, учитывая их уклад жизни. Однако сталкиваться с огнедышащими ящерами по-прежнему не хотелось. И дело даже не в страхе, а в том, что если ей и удастся занести топор, что она сейчас держит в своей руке, вонзить его в драконью плоть никак не выйдет. Вчерашний день тому подтверждение.       Мост, ведущий к арене, состоял из старых серых досок. Не самая надёжная конструкция зарождала ещё более пессимистичные мысли. А что, если бы иссохшие верёвки вдруг не выдержали её веса? Тогда о ней точно бы судачило всё племя. Умерла, не сумев дойти до первого урока по выживанию. Направляясь ко входу, Икота услышала знакомые голоса, развеивающие её опасения. Если уж этот древний переправ смог выдержать кого-то вроде Рыбьенога, то ей волноваться не о чем. Хотя, с её-то везением лучше быть всегда настороже.       Зайдя внутрь, она увидела ровесников, оглядывающихся вокруг и обсуждающих, кто какие шрамы хотел бы себе получить. И вот с этими людьми ей придётся коротать своё пребывание здесь… — Да уж, не то слово. Боль. Обожаю, — подала она голос, обращая на себя внимание других. — Тоже мне. А её-то кто впустил? – недовольно спросил Задирака.       Икота подавила желание закатить глаза и отвела взгляд от подростков, также оглядываясь вокруг. Возможно, минуло уже лет десять, когда она в последний раз была здесь. Будь её воля, она бы не появлялась здесь столько же. — Начнём! – вдруг сзади появился Плевака, заставивший девушку вздрогнуть. — Новобранец, который покажет себя лучше всех, получит право убить своего первого дракона на глазах у всей деревни! — воодушевлённо сказал старик, показательно провернув свой крюк.       От этих слов по Икоте пробежала волна дрожи. Она часто заморгала, осознавая, куда пришла и что сейчас начнётся. Ситуацию не сглаживал даже Плевака на посту их учителя. Однако с ним ещё можно предположить, что их ожидает на арене. Если бы их нанялся натаскивать кто-то вроде Слюнявого, то она бы наверняка даже не стала подниматься с кровати этим утром. Легче сброситься со скалы. — Икота уже успела кого-то поймать. Разве это не дисквалифицирует её? — насмешливо спросил Сморкала. Близнецы загоготали под его шутку, и подростки двинулись на другой участок арены. Плевака закинул на девушку свою руку и повёл в то же направление. — Не волнуйся. Ты мелкая и хилая… Цель из тебя никудышная. Они примут тебя за хворую и станут охотиться на тех, кто больше похож на викингов, — он сделал акцент на последнем слове и с коротким смешком втиснул её в конец выстроившегося ряда. Это был его особый способ подбодрить её.       Кузнец начал вступительную речь с переклички драконов, с которыми им придётся бороться.       Злобный Змеевик, Кошмарный Пристеголов, Ужасное Чудовище, Жуткая Жуть… Под конец каждого именования Рыбьеног высказывал характеристики дракона.       В своих мечтах Икота уже бежала со всех ног от арены и грандиозных планов их учителя. — Ты можешь это прекратить?! — вскрикнул Плевака, не впечатлявшийся знаниями Ингермана. — А сегодня вы встретитесь…с Громмелем!       Рыбьеног шёпотом пробормотал Икоте особенность этого ящера, заставив её недоуменно покоситься на него. Кажется, прошло слишком много времени, когда он пытался сказать её что-то не в целях задеть или подпеть чужим усмешкам. — Эй-эй! А учить нас кто будет?! — в панике вскрикнул Сморкала. — Практика – ваш самый лучший учитель! — весело ответил Плевака и дёрнул за рычаг, открывающую клетку с драконом.       Огромная туша вылетела из темницы, рыча и размахивая своими небольшими крыльями, подобно пчеле. Все бросились врассыпную. Громмель врезался в каменную стену и повалился на пол, тут же начиная заглатывать рядом валявшийся булыжник. — Тема первого урока – выживание. Кого накроет, тот пропал! – крикнул старик убегающим. — Что вам понадобится первым делом? – уже настороженно спросил кузнец, видя растерянность своих учеников. — Целитель? — неуверенно спросила Икота, поглядывая на объедающегося камнями Громмеля. — В пять раз больше скорости? — попытался найти ответ Рыбьеног, испуганно бегая глазами по арене. — Щит! — уверенно крикнул Асмунд. — Верно! Щит. Бегом! — скомандовал Плевака.       Икота попыталась схватить один из валявшихся рядом щитов, но это оказалось достаточно сложно, с учётом того, что одну руку уже утяжелял топор. К тому же она привыкла чинить подобные вещи, а не пользоваться ими.       Вдруг кто-то прервал её потуги и поднял щит с земли, помогая ей, наконец, ухватиться за кожаный ремень. — Ты не пришла сегодня в кузницу, — сказал Асмунд, даже не взглянув на неё. Он следил за Громмелем, который наворачивал круги по арене за вопящим Рыбьеногом. — Что? — растерянно спросила Икота, также наблюдая за погоней. Неподалёку раздавались голоса спорящих близнецов. Под эту какофонию из криков и рычания она смутно вспомнила о вчерашнем. — Совсем выпало из головы. Ну, ничего же страшного, верно? — она нервно улыбнулась. — Я пока что не вижу, чтобы кто-то попытался зарубить эту громадину. — Отставить разговоры! — сзади появился Плевака и растолкал их в разные стороны.       Перебежав в другой конец арены, она увидела Торстонов, судя по всему, не поделивших щит. Громмель прервал их спор в одно мгновение, выпустив огненный залп в средство защиты. — Забияка, Задирака! Вы выбыли! — прокричал Плевака. — Чего-о-о? — в один голос завыли близнецы. — Щиты также хороши и для другого! Шум! Шумите как можно сильнее, чтобы сбить дракона с цели! — обратился кузнец к ещё живым.       Оставшиеся начали бить топорами по своим щитам, сбивая зверя с толку. Громмель покачивался в воздухе, а его морда выглядела растерянно. Икота вдруг обнаружила, что они окружили дракона, продолжая издавать шум и двигаться по кругу. Похоже, это и было «тактикой боя». Только вот она всего на мгновение забыла, что ей нужно перебирать ногами, засмотревшись на ящера. И этого хватило для того, чтобы Сморкала врезался в неё.       Девушка валится наземь, и всё обмундирование выскальзывает из рук. Громмель обнаруживает эту тихую мишень и раскрывает пасть для атаки. В страхе её ладони шарят по холодному полу в поисках защиты, но вместо этого захватывают небольшой камень. Икота бросает его в дракона, который тут же проглатывает снаряд. — Ты должна бороться с драконом, а не подкармливать, Икота! — вопит Плевака сзади.       Он рывком поднимает её на ноги и всучает топор с щитом, чуть ли не пинком отправляя к остальным. — У каждого дракона ограниченное число залпов. Сколько их у Громмеля? — Пять? — пытается догадаться Сморкала. — Нет, шесть! — радостно ответил Рыбьеног, точно знавший правильный ответ. — Верно, шесть! По одному на каждого, — подтвердил Плевака.       Ингерман просиял и остановился на месте, также как и Икота ранее, разрывая шумный круг. В отличие от неё он не падает, но Громмель успевает выпустить залп в его поднятый щит. — Рыбьеног, выбыл!       Парень с криком снова принялся спасаться бегством, отбросив своё оружие.       Чувствуя накал ситуации, Икота спряталась за деревянным укрытием. При попытке выйти к остальным в неё полетел залп, чуть не подорвавший щит, так что она мигом вернулась в прежнее положение. — Икота, а ну выходи! — прокричал кузнец.       Пришлось покинуть относительно безопасное место, как бы ей этого не хотелось. Из обороняющихся остались только она, Сморкала и Асмунд. Кузен попытался что-то сказать Хофферсону, но видно забыл, что сейчас вообще происходит, тем самым позволив Громмелю взорвать его щит. Блондин же ловко отскочил в сторону и оказался рядом с ней. — Я хотел поговорить только… вдвоём, — сказал Асмунд продолжая внимательно следить за драконом. — А? — Икота также не сводила глаз со зверя, понимая, что против него остались только они двое. Она прослушала, что там сказал Хофферсон перед «вдвоём», но поскольку понятия не имела, что ей делать в сложившейся ситуации, то решила отойти в сторону. Кажется, Асмунд знает, что делать, и она не собирается ему мешать. — Слушай, давай ты…О, Один!       Икота закричала, когда в них полетел залп, заставив отскочить друг от друга. Щит снова вылетел из рук, но не упал, а покатился по арене, как колесо. Она помчалась за ним, слыша, как хлопают крылья Громмеля позади. Дракон не отступал, решив выбрать её новой целью. В ужасе от этого, она оставила погоню за щитом и просто помчалась изо всех ног, слишком поздно осознавая, что перед ней только стена. — Икота! — закричал Плевака и она услышала страх в его голосе. Её загнали в угол. В этот раз буквально.       Девушка врезалась в стену, тут же развернувшись и скатившись по ней. Перед лицом оказалась разъярённая морда Громмеля. Она почувствовала его горячее дыхание, перерастающее в поистине ужасный жар, когда он распахнул свою зубастую пасть, чтобы покончить с ней. В страхе она зажмурилась и прикрыла голову, но в итоге услышала звук от залпа где-то над собой.       Плевака успел спасти её жизнь, всунув крюк за один из острых и длинных зубов дракона, тем самым сменив траекторию атаки. Тут же мужчина принялся оттаскивать его от неудавшейся жертвы. Стопка искр от залпа упали на её руки, прожигая ткань одежды и обжигая кожу. Должно быть, парочка волос подгорела на её голове. — А ну, иди спать, ты, сосиска-переросток! — кузнец раскрутил дракона и отправил прямиком в клетку.       Сделал он это с такой лёгкостью, что близнецы не смогли сдержать своей бурной реакции, выкрикнув что-то. Сморкала же бранился себе под нос, вспоминая, как они бегали кругами и пытались сбить дракона с толку. Рыбьеног пытался отдышаться. И только Асмунд оставался спокоен. Окинув взглядом ровесников, она столкнулась с его голубыми глазами и тут же отвела лицо в сторону, стирая пот со лба. — У вас ещё будет шанс, не волнуйтесь, — прокомментировал ситуацию Плевака, закрывая клетку. Икота поднялась на ноги, тут же получая на это комментарии: — Ого, она жива! — Это призрак, я вам отвечаю. — Как во имя Одина ты всё ещё дышишь?       Она отряхнула одежду и взглянула на ущерб. Придётся переодеться. Это малая неприятность, учитывая, что ей удалось спастись перед лицом смерти. Снова. Кузнец подошёл к ней и ободряюще похлопал по спине, однако тут же предупреждающе проговорил, глядя прямо в глаза: — Помните, что дракон всегда, всегда хочет убить вас.       Он отошёл и двинулся к остальным. Переваривая его слова, она оглянулась на стену позади, где тлел залп Громмеля.       Всегда хочет убить вас.       Тогда почему он не убил?