***
Под чистым голубым небом простиралась бесконечная водная гладь, и под крики чаек и дуновения южных ветров раскрывались паруса, уносившие пассажиров в даль, пока они не растворялись, словно маленькие точки на горизонте… — Какой чудесный и славный день, — мечтательно простирая свои руки, легкомысленно произнесла прекрасная девушка, подобная чистому жемчугу. Нежно улыбнувшись, она обратилась к спутнику: — Удивлён? Думал, скажу: «Лето, море, жара и красивые мальчики — вот он, человеческий рай!» — Люди растут не только физически, но и духовно… Мне интересно другое: ты играла довольно талантливо и артистично — не хочешь стать актрисой? — лежа в тени шезлонга, задумчиво спросил я, пока игрался с новенькими швейцарскими часами в руке. — Это скучно, лучше останусь нежной сестрой по соседству, подругой детства или что-нибудь в таком духе… — покачав головой, Мерлин не оценила идею, обхватила мою правую руку и, мило улыбнувшись, игриво глянула вбок. Кажется ей очень нравится бесить других людей, а после наблюдать за их реакцией. На другом шезлонге вызывающе сидела роскошная мисс, чьи белоснежные волосы напоминали языки белого пламени. В холодных змеиных зрачках читалась смесь различных эмоций: от глубокой ярости и злобы, до лёгкого интереса и… ревности? Нет, как это возможно? Должно быть мне почудилось. Выкинув такие мысли из головы и включив смартфон, я погрузился в размышления о прошлых событиях. После инцидента, записанного как «Врата Харона», нам удалось вернуться живым, но из-за неопределённых обстоятельств мы вернулись спустя целый месяц и нас посчитали мёртвыми… Итак, что мы получили: горы сокровищ и новых товарищей, прекрасных спутниц, разумеется… А что потеряли? Хорошего рыцаря, каких в наше время не так уж и много. — «Это был действительно смелый и решительный человек с большим сердцем. Первыми умирают именно такие, как бы печально это ни было…» — таковы были мои искренние мысли на этот счёт. Пока юноша размышлял над ушедшим, группа, состоящая преимущественно из женщин, отдыхала от подобных дум, ибо за многочисленные битвы их сердца давно охладели к подобным вещам. — Чего столь пристально глядишь на Мастера? Неужто… влюбилась?! — вылизывая мороженное, игриво воскликнула Ода, наблюдая за Жанной. — Да кто в него мог влюбиться?! Я просто не могу спокойно наблюдать как эта су… волшебница так играет с ним! Они словно парочка новобрачных… — сжимая кулак со злостью и досадой, произнесла девушка и продолжила: — Что вообще такого хорошего в нем? — Невероятно талантлив в самых разных областях. От наук и технологий, до богословия, мистики и всего прочего. Хороших качеств слишком много, всех и не перечислить… чего стоит одна только внешность. С этим идеально очерченным лицом, острыми, точно сабли, бровями и прекрасными звёздными глазами — он словно идеальный принц из женских романов… —… — Кхм, не подумай лишнего. Я Король Демонов Шестых Небес Ода Набунага не испытываю таких скучных эмоций как любовь! Это просто объективные факты из моего наблюдения!!! — ожесточив лицо, гневно сказала Ода. Жанне хотелось больше узнать откуда же Ода узнала о женских романах, а также идеальном образе принца. Но она решила промолчать, ибо и сама могла догадаться. Теперь, взглянув на коллегу новым свежим взглядом, ведьма молча продолжила пилить взглядом парочку, уютно лежащую вместе. Про любовь ещё было слишком рано говорить, но что-то внутри яростно горело. Когда эта дрянь лапала её мастера, было тошно на сердце… Все началось после того, как ей приснился один сон. В пламени злобы и мести человеческие жизни потухали, точно спички, но одинокая детская фигура продолжала неустанно бродить посреди моря смерти, в конце высшие силы даровали ему откровение. Вот что она увидела тогда: Языки пламени охватили все. Они жгли и пожирали землю, устремляясь к потемневшему небу, словно проклиная его, но в то же время стремясь к спокойствию. Крики боли, страдания и отчаяния наполнили воздух, словно едкий дым. Обгоревшие тела нашли свой покой на почерневшей мёртвой земле. Свидетельство беспощадной ярости огня. Злоба пропитала атмосферу, накрыла их, словно толстое одеяло. В этом аду одинокий рыжеволосый мальчик стоял на трясущихся ногах. Окруженный опустошением, он тяжелыми шагами продвигался вперед, не обращая внимания на жалостливые крики о помощи и проклинающие стоны тех, кому уже не помочь. Каждое движение приносило ему новую волну боли, каждый вдох наполнял легкие дымом, сжигая его изнутри. И все же что-то еще тлелось в нем. Возможно, надежда…. Его юный разум понимал, что для него нет никакой надежды, нет никакого способа выбраться оттуда живым, но, несмотря на это, он еще немного продвигался вперёд. Бросая вызов этой неизбежной судьбе. Конечно, был предел всему: его телу и потухающему сознанию. Вскоре ноги подкосились, и он рухнул наземь среди обугленных тел, чьи лики навсегда застыли в агонии. Он едва успел повернуться и упасть на бок, а не на лицо, взирая снизу ввысь на черное солнце, подобное оку бессердечного бога. Из него изливались густые чёрные слезы, опадающие вниз, выжигающие землю и проклинающие всякую жизнь. Земля пила кровь, поглощала плоть, а чёрное око пожирало людские души, полные отчаяния и мольбы. Из последних сил мальчик запрокинул руку, стремясь ввысь, подальше от стонов и криков, от пламени и смерти, от надежды и отчаяния… Глаза закрывались. Его клонило в сон, обещавший, наконец, вечный покой. Но чья-то хрупкая, изнеженная ладонь схватила его руку. Приоткрывая глаза, он увидел золотые локоны, подобные свету, и яркие очи, словно сапфиры. Её тонкие губы изогнулись в ласковой улыбке. Открываясь и закрываясь, они что-то спрашивали и что-то твердили. Мальчик уже не мог слушать, лишь кротко наблюдать за прекрасной картиной, ибо ангел спустился с высоких небес на его мольбы… — Скажи мне, ты хочешь жить?.. Дитя послушно кивнуло, ибо говорить более было не в силах. Опустив тяжёлые веки, оно уснуло, дабы не видеть события далее. Юная девушка, описанная им как посланец небес, радостно улыбнулась и пропела запретную недоступную человеческому уху песнь. И явилось видение позади неё, и вспомнила она (Жанна) строки из книги «Откровения»: И стал я на песке морском, и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах его было десять диадим, а на головах его имена богохульные. Зверь, которого я видел, был подобен барсу; ноги у него — как у медведя, а пасть — как у льва; и дал ему дракон силу свою и престол свой и великую власть. И видел я, что одна из голов его как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелилась. И дивилась вся земля, следя за зверем, и поклонились дракону, который дал власть зверю, и поклонились зверю, говоря: кто подобен зверю сему? И кто может сразиться с ним? И взяла дева ладонь свою и открыла уста дитя, а на ладони рана глубокая до кости белой, оттуда истекала алая кровь и пило её дитя, как у матери своей пьют все дети, а после исцелилось, точно и не было смертельных ран. Дух зла в ужасе отступил назад и пламя следовало за ним, в тайне сожалея о такой утрате… Если вспомнить, то и она когда-то родилась из подобного тёмного источника, будучи ожившей куклой, надеждой и откровением для сумасшедшего барона, продавшего свою душу неизвестному ужасу за гранью времён. Добрый юноша, ищущий спасения для рода людского, оказался любимцем тьмы и смерти, такое событие заставляло Жанну трепетать всем сердцем. Ей было неимоверно интересно — кем в итоге станет её Мастер? В старой церквушке, отстроенной после ужасающего пожара семилетний давности, сейчас находился лишь одинокий старик и памятная фотография в память о погибшем рыцаре.[Широ Котомине
25.12.2000.
11.06.2014]
На морщинистом лице, больше похожим на маску, застыла приятная улыбка. Он и сам не мог вспомнить, почему так ненавидел это дитя, но как человек вспыльчивый и сумасшедший, он действовал согласно одной доктрине: «Делай что хочешь!» и потому он всецело наслаждался этой жизнью, не знал морали и запретов настолько, что даже исчадия ада находили его презренным. Но в этот момент свечи начали вести себя несказанно чудаковатым образом. Они кинулись в пляс, точно ожидая прихода нового ужасающего гостя. На секунду все замерло и свет погас, но в следующий миг помещение озарил мистический зеленоватый отблеск и раздались медленные, неспешные шаги, по звучанию напоминающие женские. — А ты умеешь играть. Создал такое представление… Несмотря на оскорбления и преклонный возраст, старик вскочил и яростно и трепетно уставился на женщину, с которой он не виделся уже более тридцати лет. Он стал дряблым старикашкой, а она выглядела так, словно ей лишь недавно исполнилось шестнадцать лет. Судьба поистине жестока, думал Виктор. Кожа белоснежная и гладкая, волосы длинные и серебристые, а глаза загадочные и туманные. Она носила бледно-голубую двойную форму блейзера, чёрный плащ и шляпу, похожую на ведьму. По обе стороны шляпы были серебряные украшения, похожие на изогнутые рога или полумесяцы, а на спине плаща — блестящий серебристый металл, похожий на крылья летучей мыши или прищуренные глаза. У неё также есть тёмная метла, один конец которой заострён, а другой имеет изогнутые ветви, похожие на дерево с серебряными украшениями в форме звёзд, свисающими с ветвей, и серебряной лентой прямо перед ветвями. — Ал-Алиса! — вскрикнул старик и зарыдал, точно малое дитя. Руки его дрожали, а колени тряслись. Протянув к ней руку, он хотел коснуться, обнять и поцеловать, сделать своей и только своей. Он влюбился ещё тогда, без памяти и разума всем сердцем и душой. Ему было невыносимо больно видеть, как она отдаляется от него. Пускай они и учились в одной школе и институте, но она всегда казалась ему недостижимой звездой посреди бесконечной тьмы. Часы, брошенные ею, он бережно хранил и не снимал, воспринимая как тайный знак любви и принятия. Но потом их пути разошлись, он шагнул в тайный мир и стал священником, поднимался по чинам и получил все, чего хочет иметь смертный: деньги, статус, власть и женщины. О, женщины! У него было очень много женщин, но то была чистая похоть. Никого из них он так и не полюбил, хоть и пытался, даже если они рожали ему детей — его сердце оставалось закрыто от их слёз и мольб. Но вскоре случилось чудо. Она явилась такой же молодой и красивой, достигнув пьедестала света и будучи отмеченной знаками Достойного — стигматами. Она тот час же стала истинной Святой. Святые ритуалы, используемые сейчас Церковью, были реформированы ею одной, талант, который поразил умы старых мудрецов востока и тронул сердца архимагов запада, повысил авторитет этой девушки, точно ракета отправляя её на самый высокий порог светской власти. И тогда поговаривают что она… — Хотя мне тоже пришлось инсценировать три смерти, и была на своих похоронах… но пить на своих похоронах шампанское это действительно нонсенс! — девушке было плевать на тайного поклонника. В её глазах это просто жужжащее насекомое под ухом. Она взглянула на из ниоткуда возьмись появившегося юношу с необычайным темпераментом и чрезвычайно выдающейся внешностью, где каждый волосок напоминал жидкий рубин, струящийся ровно и гладко. Поблескивая на свету, он менял цвет, переливаясь от глубокого чёрного до насыщенного алого оттенка. На лице, высеченным самим Богом, отражалось спокойствие прикрывающее внутреннюю бурю эмоций. В гневе Виктор развернулся, дабы узнать, кто прервал долгожданную встречу, и отшатнулся. Пускай юноша сильно изменился, но как давний фанат он глубоко заполнил каждое очертание этого лица. И сейчас мечта в его сердце и этот гость имели слишком много сходства, отчего сердце взревело, не веря, что слухи оказались правдой. Его богиня действительно имела ребёнка! — Раздражает, исчезни! — недовольная, что их встречу прервали, девушка стукнула посохом, отчего фигура старика исчезла, подобно тени под солнечными лучами. Нежно улыбнувшись, она подошла к юноше и провела тонкими изящными пальцами по его лицу. Сердце же его билось в трепете, гневе и… в глубокой обиде. — Ну что стоишь, не желаешь нежных объятий, Исаак? — миловидно изогнув розовые губы и причмокнув, девушка осмотрела Исаака и самодовольно высказалась, — Лицо прекрасное, но не такое сказочное, как у меня. — Ну здравствуй… мать… — сквозь зубы процедил юноша, давно не слышавший это имя.