Будни веселые и не очень

      Кинн готов был клясться над чем и чем угодно, что цель его предприятия была благая, однако о последствиях он, конечно, не подумал.       Вернее, подумал, но не учел детали.       Важные детали.       Дело шло к рассвету. Йок, широко зевая, натирала стойку. Арм с Полом воевали с раскапризничавшимся Танкхуном, который на ногах-то уже не стоял, но сердцем верил, что выжрет еще ящик другой текилы.       Тайм, который в два голоса с Кхуном уламывал его на эту спонтанную попойку, куда-то подевался, а вот Тэ стоял, опершись о спинки высоких стульев, и, покачивая полупустой бокал шампанского на тонкой ножке, с обманчивой внимательностью слушал нечто, что Порш упорно ему втирал, периодически прикладываясь к горлышку бутылки, из содержимого которой он и замешал Тэ его коктейль.       Кинн мрачно наблюдал за плавностью, с которой он, смеясь, запрокидывал голову, мягкостью и легкостью движений, которыми он прижимал пузатое прохладное тело бутылки то к щеке, то к шее.       В помещении бара было почти невыносимо душно.       Как-то Кинн ему на это пожаловался. Предложил даже помочь Йок с установкой новой сплит-системы, раз уж они туда зачастили — стоило бы организовать для себя любимых комфортные условия.       Порш тогда посмотрел на него, как на идиота, вздохнул тяжело, цокнул по-уебски и снизошел до того, чтобы объяснить несведущему в нормальной жизни Кинну очевидные истины бедняков:       — Не нужна ей новая сплит-система. Вся выручка по пизде пойдет. В зале должно быть жарко. Народ должен хотеть пить. А мы воду по цене вискаря подаем. Естественно, народ выбирает вискарь. От алкоголя пить хочется еще больше. А вода, по-прежнему, чуть дешевле вискаря. И круг замыкается. Понял?       В общем, надо было валить уже. Пока Порш не допил бутылку и не вырубился окончательно.       Вывести всех на улицу оказалось тем еще квестом, несмотря на скромную помощь четверки новобранцев-телохранителей, которые не пили вообще, клейменые проклятьем трезвых водителей.       Танкхун завывал, что не устал. Арм с Полом уже даже не реагировали и без особых усилий волокли его полубезжизненное тело к отведенному под его задницу мерседесу.       Из ниоткуда нарисовался до смешного довольный Тайм с одним из универских дружков Порша. Кинн до сих пор путал их между собой, но, кажется, этого звали Тэм.       Изначально покорно прильнувший к его плечу Порш на улице словно обрел второе дыхание, сбросил с себя его руки, по-кошачьи потянувшись всем телом.       — Наконец-то, есть чем дышать, — пропел он.       Хотя на взгляд Кинна на улице было ненамного прохладней, чем в баре. Июнь месяц, в конце концов, ниже 27 градусов столбик термометра не падал.       — Гулять хочу, — и пошел, как будто бы никого из них тут не было.       Чего, блядь?..       Куда?       — Далеко собрался? — крикнул он единственное, что пришло на ум.       — До воды, — ответил Порш, ловко развернувшись на пятках.       Кинн уже знал, что такую расслабленность и плывучую координацию он обретал всего в трех обстоятельствах: после хорошего секса, после хорошей тренировки и вусмерть бухой. Арм ему как-то объяснял, что эта особенность связана с центрами удовольствия в мозгу, но Кинн, честно сказать, и не слушал, и забыл.       — У нас дома бассейн.       — А-а, не то, — махнул рукой.       — И ты меня тут оставишь?       — Пошли со мной.       — Порш, блядь!       Тэм, стоявший поодаль, кажется, уже со вторым дружком Порша, которого Кинн в прошлой жизни по ошибке отпиздил, с ухмылкой выдал очередную бессмыслицу:       — Сейчас будет кот.       — Что? — переспросил из вежливости.       — Кот. Он пьяный вечно их находит и тащит домой. Почему-то всегда ко мне.       — О! — и секунды не прошло, как слова его подтвердились.       Кинн, проглотив тяжелый вздох, повернулся на звук, чтобы увидеть, как любовь его уселась на корточки у мусорного бака какого-то захудалого ларька с пивом, сигаретами и дешевой лапшой.       — И откуда ты тут такой хороший?       В ногах у него, обнажив белое брюхо, растянулся обычный бангокский рыжий бездомыш.       — Я же сказал, — торжествующе заржал Тэм. — И так всегда, откуда они только берутся. Колдун ты ебучий, Порш!       — Нахуй пошел, — крикнул тот в ответ.       Так, это нужно было срочно заканчивать. Кинн морально не был готов тащить домой какого-то кота.       — Пусть этот хороший тут и остается, место явно прикормленное, — бесшумно подобравшись поближе, он ухватил Порша под руки, чтобы поднять на ноги, но тот неуловимым движением, словно у него не было костей, вывернулся из хватки, подхватил с земли комок шерсти и нырнул Кинну за спину.       — С нами поедет, — ультимативно заявил он.       — Тебя шатает, нахрен он тебе сдался?       — Хочу, — пожал плечами, крепче прижимая кошака к груди. — И чья ж это вина, что меня шатает?       Действительно, обычно, чтобы перепить Порша, нужно было постараться. Он мог свободно мешать разные градусы в произвольном порядке, а с утра закидываться нурофеном и нестись в спортзал сгонять отеки. Но сегодня… Сегодня кое-что произошло. Явно с подачи Кинна, но он еще не понял, что именно в плане пошло не так.       Порш любил их сборища у Йок. Там он чувствовал себя спокойно, не было скованности, которая неизменно возникала у него, когда Кинн все-таки затаскивал его в статусные места, но было кое-что другое, что, на взгляд Кинна, было похуже скованности. У Йок Порш был на работе. Всегда. Даже когда не должен был оказываться за стойкой, он неизменно за нее просачивался. Разливал пиво всем желающим, мешал коктейли. Кинн его возле себя почти и не видел, только успевал взглядом выловить в толпе его задницу с полотенцем, торчавшим из заднего кармана джинсов.       После таких вечеринок Порш был уставшим, а Кинн недовольным, потому что ему-то хотелось, чтобы Порш был весь вечер подле него, а не в мыле мешал какому-нибудь Тэ какую-нибудь пародию на маргариту.       Но в этот раз у Кинна был план. Обычно Порш был заебанным и почти всегда трезвым. Сам он по привычке на работе не пил, только слизывал крохотные капли с руки, чтобы удостовериться во вкусе. А в этот раз Кинн подговорил всех обязательно пить вместе с Поршем, раз уж от стойки и старой работы его все равно не оттащить, так пусть получит свою дозу веселья обходным путем. Только вот Порш мог пить буквально все, что горит, кроме одного…       — Сказал бы я тебе, но ты попробуй догадаться, — Тэ, снисходительно оглядев сложившийся пейзаж, остановил торжествующий взгляд на Кинне.       Да-да, Тэ ему говорил, что идея так себе. Ну вот так получилось.       — Да вы все сегодня ебу дали, — придерживая одной рукой кота, Порш обличительно ткнул пальцем в каждого на узкой парковке. — Я сегодня весь бар перепробовал. Вискарь, водка, бурбон, текила, вино, абсент, пиво, опять абсент, опять водка, бейлис, пиво, вискарь, — перечислял он, каким-то невероятным образом вытаскивая из пьяного разума последовательность алкоголя, который у него клянчили. — И ты, — палец его остановился на Тэ. — Шампанское, блядь. Игристого ему, блядь, под утро захотелось. Надо было водку с сиропом и минералкой намешать. Не отличил бы, засранец.       — Прости, — Тэ с фальшивым сожалением развел руками и почти сделал реверанс. Вот уж кого происходящее действительно веселило. — Но действовал я по указке нашего главного.       Порш повернул голову:       — Ну а тебе это нахуя?       Ответить Кинну было нечего.       — Бросай кота и садись в машину, — проворчал он.       — Обойдешься. Мой кот.       — А ты его спросил? Может, тут его дом и он не хочет никуда уезжать?       — Ты сейчас серьезно? — Порш нехорошо прищурился.       — Да, — ляпнул Кинн, питая скромную надежду, что Порш поведется, совершенно не почуяв перемены в его настроении.       — Ну, поздравляю, кот, ты оказался важной персоной. Твое мнение волнует самого кхуна Кинна, а вот когда я не хотел идти к нему в дом и на него работать, на мое мнение ему было насрать и, чтобы затащить меня к себе, он избил моего лучшего друга, почти отобрал у меня родительский дом и лишил любого легального заработка, запугав потенциальных работодателей. Тебе повезло, кот. Ты, походу, ценный экземпляр.       Тишина повисла оглушительная, только и слышно было, как громко урчал блядский кот, пригревшись у Порша на груди, да в переулке орали какие-то перепившие работяги.       Кинн дал себе две секунды на вдох и выдох. Тэ его опередил.        — В машину, — пихнул он Тайма. — Я обещал матери с утра съездить с ней за шмотками.       — Кхун Танкхун спит, — отчитался Арм, вытянувшись у открытой дверцы машины. — Мы поедем вперед, кхун Кинн.       Кинн кивнул. Тэм, коротко отсалютовав, тоже скрылся вместе со вторым дружком.       И вот они остались на парковке вдвоем вместе с котом и двумя новобранцами, топтавшимися возле машины.       — Порш, — тихо позвал он. — Поехали домой. Хочешь, бери с собой кота.       — Нельзя в такое опасное место брать таких прекрасных существ, — Порш опустился на колени, принуждая разомлевшего блохастого спрыгнуть с его рук. — Беги, дружище, наслаждайся своей свободой.       Уже в машине Порш под действием алкоголя и, чего тут думать, очевидно умотавшийся за последние сутки, прижался к Кинну и, уронив голову тому на грудь, засопел.       На утро он с большой вероятностью даже не вспомнит о своих словах. Алкогольная амнезия — его верная спутница.       Кинн явно не найдет в себе сил, чтобы о них напомнить.       Но вот, что у трезвого в уме, то у пьяного на языке, да?       Что ж, Кинну с этим жить.       На одном из светофоров Порш резко вскинулся и, распахнув дверцу, проблевался прямо на проезжую часть. Кинн едва успел обхватить его вокруг талии, чтоб не вывалился.       Черт, ну как-нибудь он загладит вину.       И впредь будет слушать Тэ.       Тэ хуйни не посоветует.