I'll be there for you

Непривычная тишина в гостиной давит. После возвращения с репетиции ребята молча разбрелись по комнатам, старательно избегая встречаться с лидером взглядами. Конечно, они ему ничего не скажут- не лезть в дела старших давно научились. И за это он благодарен. Оправдываться сейчас нет ни сил, ни желания. Да и видеть никого не хочется, кроме… Кроме того, кто после финального прогона тихо переговорил с менеджером и исчез. Хонджун сидит возле дивана и в сотый раз проверяет время в телефоне. Второй час ночи, а Сонхва все еще не вернулся. Менеджер уверил, что все в порядке и тот просто встречается с друзьями. Только это совсем не порядок. «С каких пор ты начал заводить так много друзей?» — спросил он тогда на «Еженедельном айдоле». «С каких пор тебе стал нужен кто-то, кроме меня?» звучало в голове на самом деле. Мысль, что в жизни Сонхва, кроме него и ребят, может быть еще кто-то значимый, оказалась неприятной. Конечно, у них были друзья и знакомые вне группы, но раньше это не вызывало столько возмущения. Что же изменилось? Наверное, прежде всего они сами. Бешеный ритм последних месяцев давал о себе знать мелкими стычками, нервными шуточками, срывами на том, кто оказался поблизости. И, как правило, тем, кто мягко пресекал зарождающиеся ссоры и сглаживал все углы был Сонхва. Ему же и доставалось больше всех и от великовозрастных детишек, и от лидера. Но он в ответ лишь вздыхал, обнимал и тихо успокаивал. Только в редкие свободные минуты стал в одиночку отлучаться, да разговаривал с кем-то по телефону ночами. И, что больше всего задевало, от близости все чаще отказывался, под предлогом тяжелых нагрузок на следующий день и необходимости отдохнуть. Хонджун злился и ревновал. Он всегда его ревновал, а тут и вовсе воображение разыгралось. Вспомнился и статный красавец Джуён, и хитрый взгляд Минхо. Хонджун замотал головой, отгоняя глупые мысли. В самом деле, что Сонхва больше нечем заняться с друзьями? А собственно, чем им заниматься вместе? Что у них вообще может быть общего?! Хонджун застонал от бессильной ярости, обозвал себя идиотом и для верности приложился лбом о пол. Надо-надо выбить из этой башки дурные мысли. -Хён, ты чего это тут поклоны бьешь? — тихий голос Ёсана отвлекает от попыток убиться о пол. Выдохнуть, собраться с силами и построже спросить: -Ты почему не спишь? -Сонхва написал, что скоро будет дома, и я хотел его дождаться. -Он тебе написал? — сохранять спокойствие совсем непросто. -Ну, да… я спросил, вернется ли он сегодня и… -Ясно, — Хонджун устало откидывается на диван. Вот так делают нормальные люди- просто спрашивают, а не накручивают себя несколько часов, терзаясь в неизвестности. Ким Хонджун, ты- кретин. Последнюю фразу он случайно произносит вслух. -Да, есть такое, — Ëсан присаживается рядом и бесцеремонно укладывает голову ему на колени. — Только мы тебя все равно любим, а Сонхва-хён больше всех. Он простит. Хонджун хочет что-то ответить, но похоже Ёсан уже задремал. Лидер Эйтиз осторожно перебирает его волосы и отсчитывает про себя время. 5 минут, 10, 15… Сонхва тихо открывает дверь, стараясь не шуметь, и застывает на пороге гостиной. Открывшаяся взору картина вызывает умиление и что-то похожее на чувство вины. Миниатюра «Папа с сыночком ждут непутевую мать с корпоратива». Он хмыкает и подходит ближе. Хонджун не спит, смотрит настороженно, выжидающе. Но с этим после разберемся. Сонхва гладит Ёсана по щеке: -Эй, пойдем-ка я тебя отведу в комнату, — он бережно будит младшего и тот немедленно обвивает его руками за шею, что-то несвязно бормоча. Хонджун хочет помочь, но его останавливает беззвучное «Иди в комнату». Предупреждающая мягкая улыбка и шепот «Сейчас приду» останавливают и дарят… надежду? …Едва прикрыв дверь в комнату, Сонхва оказывается резко прижат к ней. Хонджун утыкается лбом ему куда-то в районе ключиц и замирает. Столько хочется сказать, но все придуманные речи стерлись из памяти. Надо было записать что ли и потом прочитать. Он отчаянно сжимает загулявшееся чудо в объятиях и, только почувствовав мягкое касание руки на своих волосах, наконец решается посмотреть ему в глаза. -Прости меня, — стыдно невыносимо и приходится прикладывать немыслимые усилия, чтобы не отводить взгляд.- Все, что я наговорил утром- чушь собачья. Ты- лучшее, что случалось со мной и этой группой. Ты нужен им, нужен мне, нужен всем. Я был зол и… Знаешь, эти твои друзья, звонки…. Я просто… просто… -Ревнивый придурок, — усмехается Сонхва и ласково гладит его по щеке, совсем как Ёсана недавно. -Прости, — Хонджун снова утыкается ему в шею, — Я… Мы так испугались, что ты не вернешься. -Куда ж я денусь с этого корабля, — Сонхва тихо смеется и трется носом о висок. Незамысловатый жест вызывает вполне однозначный отклик в теле и Хонджун не выдерживает, припадает губами к такой манящей шее, отвлекаясь только, чтобы задать самый важный вопрос, что мучает и делает его нервным психом уже столько времени: -Ты правда не уйдешь? Не бросишь нас… меня? Сонхва выдыхает, на мгновение его взгляд становится жестким, он приподнимает лидера за подбородок и, не отводя глаз, говорит: -Скажу это только один раз и надеюсь, ты запомнишь, лидер-ним. Я люблю тебя, люблю нашу группу и Эйтини. Мне нравится все, что мы делаем, нравится помогать тебе и ребятам. Но мне тоже бывает нужна перезагрузка, смена обстановки. То, что я общаюсь с кем-то еще не делает меньше мою любовь к вам, наоборот. Именно вдалеке я понимаю, как сильно вы нужны мне. ТЫ нужен мне. Он запоминает. Каждое слово, что подобно невидимой волне возносит его все выше, выше, выше… Туда, где на самой вершине ярко светят звезды. И Ким Хонджун знает, что приложит все усилия, чтобы его личная «путеводная звезда» сияла вечно.