Правило #2: на любого человека можно надавить, если найти правильный подход и «ту самую» точку.
Венти садится на заднее сидение чёрного авто с тонированными стёклами и облегченно выдыхает. Этот день наконец-то закончился. Юноша закрывает глаза и откидывает голову назад. — Не спи, замёрзнешь, — приятный мягкий голос агента вырывает его из этой уютной тишины. — В студию, — командует он водителю, и авто заводится. — Бедо-Бедо, я устал, — обречённо стонет музыкант. — Понимаю, — проговаривает блондин, поправляя бежевый галстук на чёрной рубашке. — Но у тебя через четыре часа парное интервью вместе с Нари. В прошлый раз, когда ты внезапно взял выходной и забыл меня об этом предупредить, с журналистами вышел пообщаться именно он. Если б ты только знал, чего мне стоило его уговорить прикрыть тебя. — Ты будто бы против, хи-хи. — Тц… я не об этом. Не суть. Отказ не принимается, Венти. А потом у вас с ним совместная фотосессия. — Да-да… — он вздыхает и опускает голову блондину на плечо. — Хотя бы по пути можно поспать? — После интервью поспишь, тут ехать всего двадцать минут. А вот на замазывание твоих ссадин у наших несчастных гримеров уйдёт не один час. Я же говорил тебе, чтобы не ходил один. — Я же не думал, что так будет… И этот охранник меня бесит. Ходит рядом надутый, как сыч на погоду. Будто я ему на ногу наступил. — Легкомысленно, — вздыхает и слабо обнимает уставшего музыканта. — Сказал бы, что он тебе не нравится, уже б давно наняли другого. — А смысл? Они там все такие… Эти каменные лица, и эмоций, как у стула… Фу, как на подбор. — То ли дело твой бариста, да? — Всё-то ты знаешь, Бедо, — ехидно протягивает музыкант. — Ты следишь за мной? — По контракту ты не можешь вступать в отношения, Венти, — напоминает агент. — Будет лучше, если ты перестанешь захаживать в то кафе. А особенно сейчас, когда ты кому-то перешёл дорогу. — Они меня с кем-то путают, я ничего не делал! — Супер, так и скажешь им, когда они в очередной раз тебя словят и изобьют, — вздыхает, — я за твоё лицо уже такой пизды получил, что 10 раз пожалел, что вообще согласился подменить Джинн. — Мм… извини… — он обречённо стонет и поворачивает голову, утыкаясь лбом в шею парня. — Давай ты будешь моим телохранителем? — Я — простой фотограф, Венти. Из меня телохранитель, как из говна пуля. Жду, когда твой агент выйдет с больничного, чтобы наконец-то избавиться от этого всего. — Как агент, ты нравишься мне больше, чем Джинн. Ничего не имею против неё, но она не умеет распределять работу. Берет слишком много, а потом у неё переутомление. А ты как-то успеваешь везде вертеться. — Ага, и пока я успеваю «везде вертеться», ты успеваешь получать по лицу. А потом наши несчастные гримеры должны это все замазывать. Надо же было прям перед концертом влезть в какую-то задницу. — Ну прости, я же не специально… — Да и вины-то твоей в этом нет… Я переживаю за тебя, Вен. Раз ты не ладишь с охранником, давай подберем тебе другого? Если Джинн примет то предложение с круизом, то отправлять тебя без хорошей охраны… ты же просто не вернёшься с него. — Но я же ничего не делал… они ошибаются… — он обречённо стонет и наконец отстраняется от парня. — Бедо-Бедо, что мне делать? — Господи, и почему в голову снова приходит Скар. — Хочешь спросить у него про телохранителя? — Да… у него, кажется, охранник довольно-таки хороший. Раз терпит это высокомерие и ещё ни разу ему не въебал, значит там точно профессионализм. — Либо извращение. — Ох, ладно, я свяжусь с ним… спрошу, может, у них есть кто-то на примете. — Вы же не ладите… — Не то, чтобы не ладим. Просто он слишком много себе позволяет, — раздраженно проговаривает блондин. — Опустить бы его с небес на землю. — Ну так, дерзай, — Венти расплывается в ехидной улыбке. — Тц… — Бедо-Бедо… могу попросить тебя об одолжении? — Во внимании. — Найди всю возможную информацию на Алатуса. Это… — Тот бариста из кафе, — заканчивает за него агент. — Я уже. И ничего особенного в его биографии нет. Детский приют, а при нём садик и школа, потом — университет. Орнитолог по специальности, никаких пробелов в биографии нет. — Когда на меня около кафе набросились трое, он раскидал их с такой лёгкостью, будто делает это каждый день… — Может, он из полиции? Проходил спецподготовку? — Он однозначно проходил обучение где-то… ты бы только видел это. Слишком отточенные движения. Но в биографии этого нет, да? — Ничего подобного… хм… — блондин скрещивает руки на груди и поднимает взгляд вверх. — Так… может, предложить ему работу телохранителя? — Почему-то мне кажется, что он откажет… он ведь «простой бариста». — Значит нужно сделать ему такое предложение, от которого он не сможет отказаться, — фотограф щурится и закусывает губу. — Я что-нибудь придумаю. На любого человека можно надавить, если найти ту самую точку. — Приехали, — прерывает общение водитель.***
Высокая блондинка с длинными волосами стоит на балконе своей квартиры. Она курит и разговаривает по телефону, лицо выражает лёгкое раздражение и высокомерие. Ее ало-оранжевые глаза закатываются вверх, она очевидно недовольна общением, и собеседник ей явно неприятен. Сяо отлично знает эту женщину, и она не вызывает у него абсолютно никаких чувств. В прочем, как и другие люди. Ему всё равно, кто и почему решил её убрать, его это не касается. Парень лежит на животе на крыше соседней многоэтажки. Он вновь одет во все чёрное. Но сегодня на лице ещё присутствует маска, а руки в перчатках. Алатус всматривается в оптический прицел, с лёгкостью читая речь женщины по губам. Она с кем-то ругается за «задержку очередной поставки». Снайпер усмехается, понимая, что речь, возможно, идёт о наркотиках. «Так вот за что, хех…» — он опускает палец на курок и глубоко выдыхает. Небо чистое и ясное, ветра совсем нет, осечки не будет. Он спускает курок. Пуля попадает в голову, лишая женщину и малейшего шанса на жизнь. Она падает, и это привлекает внимание девушки, что была с ней в квартире. Молодая брюнетка выбегает на балкон и склоняется над убитой. Беззвучный выстрел. Девушка падает рядом. Два бездыханных тела будут обнаружены утром, когда в квартиру придёт уборщица. Снайпер покидает точку. Он выполнил заказ. ~ Сяо проходит в свою квартиру и направляется в душ. Сначала было сложно, потом он привык. Раньше каждый выстрел давался с трудом и влек за собой тонны размышлений о том, правильно ли он поступает. Огромное количество сомнений и страхов, но сейчас нет ничего. У убитой женщины осталась несовершеннолетняя дочь, а вторая девушка подрабатывала волонтёром в доме престарелых. Неважно. Всё неважно. Алатус включает горячую воду и закрывает глаза. В голове почему-то играет песня Барбатоса, откуда-то вновь берется ощущение чистоты. «Бред… откуда это странное чувство… такой порочный человек не имеет права чувствовать себя светлым…» Какими бы ни были причины и обстоятельства, из-за которых он оказался в подобном положении, ничего не может быть оправданием убийству. Но из этой игры выхода нет. Он проходит в комнату и опускается на кровать. Он устал. Хочется спать, но это не имеет смысла. Через пару часов уже вставать на работу, где он снова будет делать вид обычного человека. Сегодня точно Кадзуха будет делиться впечатлениями о концерте, Тао обязательно сбросит тонну фотографий, по всем новостям и в ленте будут только посты про выступление. Но это неважно. «Интересно, он придёт на кофе сегодня?»