Когда гаснут светлячки

Венти сидит на краю кровати, укутавшись в одеяло. Он сжимает ноги вместе и обнимает себя руками, будто пытается закрыться от внешнего мира. Сяо сидит напротив, потупив взгляд в пол. Свет в комнате выключен, сквозь тишину слышно лишь сбитое немного сиплое дыхание Венти и тихие обреченные вздохи Сяо. Шаги в коридоре информируют, что комендант проверяет, чтобы у всех был выключен свет и заперта дверь. Конечно, у него есть ключ от каждой комнаты, так что, если он посчитает, что есть необходимость войти и проверить, то имеет право это сделать. Шаги затихают напротив двери в комнату Сяо. Ручка опускается, и комендант проверяет, закрыта ли защелка. Венти смотрит на дверь с замиранием сердца. Он готов лечь на кровать и накрыться с головой, но пока не слышен звон ключей — в этом нет необходимости. Убедившись, что свет в комнате не горит, а дверь заперта, комендант уходит. Венти облегченно вздыхает и откидывается на кровати на спину. Его светлая футболка задирается, а «пижамная» рубашка со звездами неопрятно мнется. Если бы сейчас был день, он бы почувствовал себя неловко, но, несмотря на то, что в темноте коты видят так же хорошо, как и при свете, ему безразлично, если Сяо вдруг увидит его живот. Шаги отдаляются с каждой секундой, и пусть, хоть это время и тянется долго, понемногу становится спокойней. — Кажется, далеко уже… — тихо шепчет Венти. — Думаю, да. — Ну вот и всё, теперь я тоже нарушитель… Глава дисциплинарного комитета стал нарушителем и решил начать свои нарушения именно с такого, аха… еще б с парнем переспал, вообще отлично было бы. — Ты слишком переживаешь, — Сяо пересаживается на свою кровать, на которой как раз и лежит Венти. — Как показывает практика, то много кто нарушает, а, как видишь, я все еще жив, Райто тоже, да и Скар. Хотя за тот поцелуй нас с Райто должны были публично наказать. — Просто на вас двоих никто не доложил, — напоминает Венти. — Но и на тебя никто не донесет, — желая успокоить друга, Сяо слабо поглаживает его по ноге. — О том, что ты тут, знаем только мы и Райто, а ему вообще нет дела до других. Иногда мне кажется, что он в своем мире каком-то живет. — Понимаю, я просто не привык нарушать правила, наверное… Хотя, когда я позировал Альбедо для референса, то тоже нарушал, но это не ощущалось так, как сейчас. — Лучше просто не думать об этом. И… и мы, кажется, хотели поговорить. — Если честно, то мне нечего тебе сказать, Сяо, — Венти переворачивается на бок и подминает под себя одеяло. — Я чувствую себя странно, вот и все, что я могу сказать. — Странно? Из-за правил? — Я просто не понимаю, Сяо, — он поднимается и цепляется пальцами другу в плечи, сминая мягкую ткань домашней одежды. — Зачем эти ограничения? Зачем так давить на нас? Зачем загонять в такие рамки? Да, население сократилось, но не проще ли сделать какой-нибудь банк спермы, блять, и яйцеклеток и выводить детей в пробирках и инкубаторах? Зачем принуждать нас вступать в отношения, зачем принуждать девушек вынашивать и рожать детей? А если она чайлдфри? А какая это нагрузка на организм? А если она просто не хочет? — Ого, зацепило же тебя, — Сяо аккуратно отцепляет его руки от своих плеч. — Ты царапаешься. — Извини. — Я понимаю тебя и полностью поддерживаю, но разве мы можем что-то сделать? Эти правила выстраивались не один год. Не одно поколение уже живёт вот так… а если вспомнить, что большинство из них — верующие, которые просто фанатично поклоняются божеству, которого нет, то ты реально думаешь, что мы можем что-то изменить? Группа студентов, которые никому не нужны, поднимут революцию? Это даже звучит смешно. — И правда смешно… — Венти усмехается. — Так смешно, что вот так, находясь рядом с тем, кого любишь, нельзя говорить об этом, потому что его любить запрещено. Сяо хмурится. Это ведь было не признание в любви? Хотя, он буквально полчаса назад сам высказал свою симпатию. — Я бы хотел расставить все точки, Венти, поэтому давай поговорим напрямую. — М? — пушистое ухо слабо дёрнулось, а хвост немного нервно стукнул по подушке. — В ту Новогоднюю ночь, два месяца назад, я посмотрел на тебя иначе. Я не знаю, это я такой слепой был все эти годы, что мы знакомы, или ты изменился, но я должен признаться… с той ночи я больше не могу воспринимать тебя, как друга… Не могу просто холодно и равнодушно реагировать на твои прикосновения и твое присутствие… и… и на твой запах. — Что? Запах? — Венти тянет ворот футболки к носу, принимаясь вынюхивать аромат своего порошка. — От меня воняет? — Если это шутка, то совсем не смешная, — Сяо обреченно вздыхает. — Венти… ты мог бы, пожалуйста, закрыть глаза? — М? Зачем это…? — юноша отползает на кровати назад, пока не упрется спиной в стену. — Ты ведь обещал, что ничего не будет… — в глазах проскакивает легкий страх. — Не будет, — он вновь поднимает руки вверх, словно сдаётся. — Я не посмею сделать с тобой что-то без твоего согласия. Мне просто сложно говорить, когда ты смотришь, поэтому я и попросил закрыть глаза. — Хм… ладно. Венти закрывает лицо ладонями, подтягивает колени к груди и так и сидит, вжимаясь в стену. — Когда мы оказались с тобой заперты в том корпусе, то я тоже чувствовал себя странно… Меня никак не покидало ощущение, что нечто подобное уже было когда-то… и что в прошлый раз я тебя очень обидел. Хочу, чтобы ты знал, что я никогда не сделаю ничего, что могло бы причинить тебе вред или боль. Пусть это и было просто странное ощущение, но почему-то именно там, в том корпусе я осознал, как ты дорог мне… Венти смотрит на Сяо сквозь пальцы, хоть и обещал закрыть глаза, но подобная речь заставляет нарушить это обещание. Друг смотрит куда-то в пустоту, его пальцы нервно перебирают край одеяла, скомканного ногами Венти. — Я не знаю, кто и с какой целью нас там закрыл, но благодаря ему я понял, какое на самом деле место ты занимаешь в моем сердце. — Сяо…? — понимая, к чему всё идёт, в груди начинает неприятно давить. Конечно, он хочет услышать, что его любят, что им дорожат, что его ценят, но эти три слова, которые намеревается сказать Сяо, точно разрушат ту спокойную и беззаботную жизнь, которая была. — Я боялся, что ты замёрзнешь… Или что нас оттуда не выпустят, и тогда мы останемся там просто медленно умирать без воды и еды… мне было все равно, кто и зачем организовал это подобие убежища, на каком языке написана книга, что за игрушка лежала у стола, что внутри пробирок… на все все равно, лишь бы выбраться оттуда. Подобным была занята моя голова, и я осознал, что если бы был один, то мне было бы не страшно, а так… я боялся, что нас не найдут, боялся, что тебе будет больно… — Сяо, пожалуйста, не надо продолжать… — Венти нервно проглатывает стоящий в горле ком. — Если ты хочешь сказать, что… — Я люблю тебя, Венти. — Нет… в тебе просто говорят нервы после стресса, вызванного концертом, и выпитый алкоголь… — Я вынашивал это признание не один день. Мне всё равно, что нам запрещено. Всё равно, что будет дальше… Я хочу, чтобы ты знал, хочу, чтобы все знали, Венти, — он поворачивается и, столкнувшись взглядом с бирюзовыми глазами, вздрагивает. — Ты обещал закрыть глаза… — Нет, так не должно быть, — Венти быстро встаёт с кровати, но замирает — идти ему некуда. Он не может вот так посреди ночи выйти из чужой комнаты. — Я не прошу ничего взамен… не прошу тоже любить меня или принимать мои чувства… считаю, что то, что происходит — это несправедливо… неправильно и сейчас, когда я осознал, что моя любовь не имеет права на существование, я вдруг понял, что хочу бороться. — И что ты предлагаешь…? — Венти стоит неподвижно, смотря в пол. — Мы ведь можем действовать анонимно, нет…? — Аха, организовать «супергероя», который разрушит текущий устав? Знаешь, чем обычно заканчиваются подобные истории? — Смертью протагониста, — Сяо пожимает плечами. — Но ведь это только в книгах так, верно? В жизни всё может быть иначе. — Да, в жизни нас убьют сразу, даже не дав толкнуть душещипательную речь перед публикой, — усмехается Венти. — Ты разве не архонт Свободы, Барбатос? — проносится в голове Венти голос Райто, и юноша вздрагивает. — Ты слышал? — Венти поворачивается к Сяо. — Что? — Голос твоего брата… — Пх, конечно, слышал. Лучше б я слышал скрип пенопласта по стеклу. — Нет, я имею в виду сейчас… вот, только что… он сказал что-то про свободу… — Что? Нет… — Сяо поднимается на ровные ноги, касается ладонью лба Венти. — У тебя случайно нет жара? — Слушай, тебе не знакомо имя Барбатос? — Мм… — Сяо хмурится и поднимает взгляд вверх. — Не припоминаю такого, а что? — Я как-то странно себя чувствую… будто я забыл что-то важное. Даже не так… будто всё вокруг ненастоящее, включая меня, а настоящий я где-то не здесь. Сяо хмыкает, смотрит на наручные часы и вновь вздыхает: — Вен, скоро утро. Неудивительно, что ты вот так себя чувствуешь. Нужно лечь поспать. — Поспи и всё пройдёт, да? — усмехается он, усаживаясь на кровать. — Почему мне кажется, что ничего не пройдёт. — Утром и посмотрим. «Моё признание будто прошло мимо него… — Сяо бережно укрывает Венти одеялом, а сам ложится на кровать Скарамуччи. — Значит, тогда, в корпусе, мне всё же показалось, что он проявил симпатию… Пусть так. Думаю, так даже лучше, ведь он будет в безопасности…» Янтарные глаза закрываются, и Сяо проваливается в сон. Венти лежит, повернув голову на него. Он ничего не ответил на признание, хотя сам уже давно влюблен. В голове есть четкая установка, что как только он примет свои чувства и ответит Сяо взаимностью, все сразу рухнет. Даже сейчас он уже ощущает себя преступником, а если подумать о том, чтобы зайти дальше, то, как ему кажется, он просто не справится с давлением. — Если ты просто будешь продолжать жить в своем мире, то мы не сможем тебе помочь, понимаешь? — голос Сяо звучит так отчетливо, но при этом Венти понимает, что друг спит, а значит, этот голос сейчас лишь в его голове. «Совсем с ума схожу… сначала Райто, теперь Сяо…» — уши жалобно опускаются, хвост безвольно лежит рядом, изредка подрагивает кончиком. — Венти, пожалуйста, позволь нам тебе помочь. Я обещаю, что никто не причинит тебе вреда, слышишь? «Не понимаю, о чем он говорит… Какое мерзкое чувство… — Венти отрывает голову от подушки и смотрит на спящего на соседней кровати Сяо. — Если заберусь к нему под одеяло, это будет считаться моим ответом на его чувства…?» Колеблется, но все же забирается на чужую постель. Удобно устраивается у Сяо под боком и вздыхает. — Сяо, ты спишь…? — тихо шепчет, не надеясь услышать ответ. — Да, — спокойно отвечает тот. Щеки сразу вспыхивают от стыда. Венти быстро принимается выползать из-под одеяла, но Сяо обнимает его сзади, прижимает к себе и утыкается носом в пушистое ухо. — Ты тоже спишь, Венти, — тихо шепчет. — Ведь в реальности такого не могло бы быть… — Да, верно, — юноша разворачивается и утыкается носом в грудь Сяо. — Тогда на утро мы просто сделаем вид, что это был сон? — Как скажешь, так и сделаем. — Тогда… — Венти жмется к нему сильнее, вцепившись руками в одежду. — Я тебя тоже люблю… «Ну вот и всё, нам конец… — по телу проходится дрожь и, чувствуя это, Сяо принимается аккуратно поглаживать друга по спине, желая успокоить. — Раз уж исход нас ждёт один, то, может, стоит и правда попробовать поднять какой-нибудь митинг? Вряд ли получится вдохновить людей на революцию… Хотя, иногда один человек может поднять десятки тысяч…» — Не думай ни о чем, Венти, — проговаривает Сяо, будто бы читая чужие мысли. — Давай мы сейчас просто поспим… а остальное — это уже проблемы завтрашних нас. — Мм… угу.