Клятва на крови

2012 Бетонный блок летит вниз и Мэг слышит отчетливое «Пошел ты!». Бедный. Даже проснуться толком не успел. Девушке было искренне жаль парня: за то, что он попал на этот остров, за то, каким чудом выживал на нем после побега. Но вся эта ебучая жалость, вперемешку с усталостью от постоянной беготни и решения все новых и новых проблем, утомляла Мэг. Поэтому, как только тело было унесено под воду, она наконец-то вышла из укрытия и сказала Ваасу. — А то, что ты повторяешь каждый раз одно и то же, не является безумием? Мужчина не спешит оборачиваться. Знает, что сейчас с ним тупо играют. Ведь девушку он к себе не подпускает еще с того раза. Ебучий Чаки, нахуй он и ее сюда привез? Надо будет вернуться в лагерь и прострелить наконец-то ему башку. — Твой папочка однажды сказал мне: «Не стоит менять то, что и так хорошо работает», — говорит он ей с явным пренебрежением. Делает это, чтобы она сейчас послала его и ушла. Их прерывает Бен. Говорит, что надо покончить с Ракьят, которые трутся рядом с их аванпостом неподалеку. До него они едут молча, в разных машинах. Ваас приставляет пушку к башке каждого, кто начинает уже веселиться, уже праздновать смерть Джейсона. — Рано, — говорит он. Чуйка редко подводит. Мэг же прячет лицо в своих пышных черных волосах. Кусает себя за внутреннюю сторону щеки всю дорогу. Совершенно не слушает, как Чак с пиратами наконец-то хоть чем-то доволен. Монтенегро отправляет Бенджамина с парочкой пиратов разобраться с Ракьят. Остальным приказывает оставаться на аванпосте. Сам же закрывается в одном из трущобных домишек. Говорит всем быть начеку. — И чего он успокоиться не может? — усмехается над ним Чак. За спиной, конечно. В лицо такое никогда не скажет. — Да ладно тебе, — успокаивает его один из пиратов. — Этот хер американский живуч как таракан. — Ага, и выглядит также, — поддакивает еще один. Все трое смеются. Потом обращают внимание на стоящую рядом Мэг: девушка старается слиться со стеной, погружена в свои мысли. Что вчера произошло? Что это вообще блять такое было? Наваждение? Или что-то искреннее? Раньше ей снились интимные моменты. С ним в том числе. Но это было лет семь назад, когда она немножко освоилась на острове, а пубертат бил во всю ключом. А сейчас что? Сон наяву? — Эй, — прерывает ее мысли Чак. — У того дома со стороны окна есть вход в подвал. Он всегда открыт, так что пройдешь к нашему el capitán без труда. Мэг Сэнд не спрашивает старого армейца, вечно лезущего не в свои дела, на кой хер ему понадобилось помогать девушке. Внутри себя решает, что тому просто осточертело вылавливать Ракьят и ебаться с недавно окочурившимся Джейсоном Броди. Поэтому, кивнув ему, бежит в сторону подвала. Заходит во временные покои Вааса действительно без труда. Тот сидит на прожжённом от сигарет диване и смотрит в одну точку. — Я его нахуй точно пристрелю, — говорит он, не отрываясь от точки, когда нога девушки вступает на скрипучий пол. — Начни уже смотреть правде в глаза, — ухмыляется Мэг, уже спокойно шагающая в сторону дивана. — Эта типа щас было «не вини малютку Чаки, ведь он не смог устоять перед моим милым личиком и спалил тайный проход в твое тайное логово?» - передразнивает ее Монтенегро, ощущая при этом, как девушка садится рядом с ним на диван. Вновь застывает от напряжения. — Ошибка, — отвечает она ему, начиная все ближе и ближе подсаживаться, пока бедный мужчина не в силах даже пошевелиться. Не в силах даже оттолкнуть ее от себя. Мэг этим пользуется. Буравит его взглядом, пока Ваас пытается всеми оставшимися силами не сдвинуть взгляд все еще с той точки. Фокусировка давно похерилась и он сейчас напоминает наркомана-новичка, которого впервые штырит. Только сейчас его штырит от кое чего покруче, чем наркотики. — Боишься смотреть на меня? — шепчет она ему на ухо, от чего мурашки на теле мужчины пробегают от того самого уха до блядской дорожки. Которая еще, к тому же, и торчит из-под задравшейся майки. — Я ничего не боюсь, — отвечает он ей с хрипотцой, но в глаза так и не смотрит. Его челюсть настолько сильно сжата, что еще чуть-чуть и сведет скулы. Глаза уже устали прожигать взглядом все, что только можно, но только не лицо девушки, и закрываются. Так его глазные яблоки не выпадут вскоре из орбит и он также не будет на нее смотреть. Только чувствовать. — Проверим, — Мэг Сэнд касается его обожжённой от внутреннего огня кожи своим языком. И Ваас готов поклясться всем чем угодно, что ее язык оказался намного раскалённее и горячее его собственной кожи. Задерживает дыхание. Боится хоть как-то отреагировать на ее движение языка, губ, теперь еще и пальцев – те оборзевши касаются пропитанной потом майки. И это сука еще пока только майки. А у него уже встал. Что, конечно же, подмечает женщина. Мгновение – и она оказывается прямо перед его пахом на коленях. Еще мгновение – и ремень летит в сторону, а нижняя одежда спускается вниз, аж до самых колен. Что эта сука о себе возомнила? В голове Вааса Монтенегро стоят слова того пирата, в чью башку он только недавно пустил пулю за такие слова. Был готов прямо сейчас пустить пулю и себе в лоб. Но понял, что тянуться к пистолету на столике рядом поздно, когда ее губы коснулись его внутренней стороны бедра. Сука. Играется. Ваасу Монтенегро еще никто и никогда не дарил прелюдию. Если и отсасывали, то резко, быстро и, как правило, с выступающими зубами. Одной из шлюх он один раз даже отпилил ее ебаные клыки нахуй, чтобы в следующий раз отсасывала как следует. Да и клиент, которому он ее продал, был доволен – с ее миловидным личиком она совсем не была похожа на пожилую. Пользоваться услугами таких дам он решился, когда у него начал впервые вставать на Мэг. На юную, с испуганными, как у олененка, глазами Мэг, которую, с какого-то хера, никто не хотел покупать. Которую пираты вынуждены были оставить у себя и обучить, потому что даже Хойту не удалось продать ее хоть кому-то. А пускай ей пулю в лоб, как и остальным, рука не поднималась. Тогда же он сбивал всю спесь именно на шлюхах, хоть и после этого мылся часами. Сейчас же каждое касание девушки ему хотелось запечатлеть на своем теле навечно. Забить все те места, которые она когда-то касалась, ебучими татау. И вот она наконец-то берет в рот. От такой неожиданности мужчина сжимает руки в кулаки настолько сильно, что от, пусть и коротких, но все же, ногтей проступает кровь на ладонях. Берется за основание дивана, за столик рядом, за какие-то лежащие подушки – за что блять угодно, лишь бы прямо сейчас не потерять равновесие и не разразиться истошным ревом, прорывающимся из него. Мэг орудует его членом очень искусно, маневрирует шершавым язычком по всему основанию, прощупывает им каждую выступившую вену, аккуратно касается уздечки. В какой-то момент, начинает помогать себе рукой. Такой же маленькой и грациозной, как она сама. Ваас же дико боится не то, что посмотреть вниз, да даже блять открыть глаза. Настолько сильно сжимает веки, что чувствует боль. Хотя что это блять за боль? Вот то, что в возбуждённом члене – вот это боль. Которая постепенно сходит на нет. Как он это ей позволяет? Пират не может найти в себе ответа. Борется с желанием схватить эту суку и положить спиной на диван. Взять все в свои руки. Борется с желанием оставить все как есть, будь что будет. Понимает, что уже не сможет выполнить первоначальный план, когда она заглатывает и его член касается ее горла. Выдыхает. И снова хватает воздух ртом. Как же его блядски мало в этой комнате. На этом ебучем и вечно жарком острове. Во всем мире. Он чувствует каждое ее движение. Каждый раз, когда она на секунду выпускает его ствол изо рта, чтобы отдышаться. Каждый раз, когда она слизывает то слюни, то смазку с головки, потому что во рту и так же уже много воды. Каждый раз, когда проходит руками по его оголенному торсу, отчего у пирата вновь перехватывает дыхание. Кончает. Так быстро и так стремительно, что попадает ей своим выстрелом прямо в нёбо. А та блять и не против. Сейчас он сука встанет, поднимет ее с колен, положит уже лицом в диван и.... И никаких блядских и! Слышит многозначительные выстрелы с обеих сторон дома. Ебучий же ты сука, Джейсон. Вы что с Мэг, сговорились? Застегивает ширинку уже на ходу, пока подходит к окну. Краем глаза видит, что рядом вновь оказывается девушка – только уже не с целью в очередной раз разъебать его, а с целью помочь пиратам. — Ты блять остаешься здесь,—- приказывает он, в привычной манере поднимая верхний указательный палец. — Их там мало! — возражает ему девушка. Сука. На краешке губ все еще сверкает его сперма. Их прерывает взрыв, который разбивает все окна в доме и вышибает подкинутым с земли пиратом дверь. На аванпосте происходит паника, к сраному америкашке подскакала кавалерия. Ваас только и успевает схватить пистолет со стола, как слышит, а потом и видит, как Мэг ранит какой-то ебучий снайпер. Девушка падает на пол, хватается за плечо – слава блять богам это лишь только плечо – отползает за телевизор, стоящий перед диваном, чтобы достать пистолет и снять его с предохранителя. Внутри Монтенегро снова разгорается огонь. Только уже не такой, как при возбуждении. Да, это тоже возбуждение, но иного рода. Больше похоже на ненависть, приправленную усталостью от бесконечно повторяющихся действий. Сколько раз он уже убивал эту Белоснежку? Два? Три раза? А она все никак не сдохнет. Вот что значит настоящее безумие. Дожидается в тени, пока парниша захватит вертолет и наебнется с ним обратно на землю. Приказывает все еще не отошедшему от внезапного появления американца Бену везти всех пиратов в лагерь. И кричит ему в след, чтоб забрали Мэг. Пусть хоть по дороге все разбьебутся, но ее доставят живой. Подходит к выползающему из кабины Джейсону. Сплевывает на землю комок слюней, проверяет свой пистолет. Один патрон. Должно хватить. — Я уже говорил тебе, что такое безумие? Бум. 2002. — Да, вот так вот. Не спеши, аккуратнее. — Да куда еще блять аккуратнее? — Ты ему можешь просто еще больше навредить. Итак Сэнд закатывает глаза от того, какой этот парень, все-таки, неугомонный. Не может усидеть на месте и минуты. Вечно куда-то спешит. Вот уже час он пытается научить Вааса доставать пули, обезвреживать раны, зашивать и заматывать их. Сам он недавно, при очередном нападении Ракьят на аванпост, сломал руку. И теперь взял в себе помощники пирата. Главаря пиратов. Уже начал жалеть: лучше бы взял какого-нибудь тихого Бена. — У тебя хорошо получается, — решает подбодрить его мужчина, когда у того снова не получается вдеть нитку в иголку. — И без тебя знаю, — огрызается Монтенегро, после чего сдается и всучивает ебучую иглу мужчине. Тот, еле-еле, с одной рукой, пытается проделать эту манипуляцию самостоятельно. — Я тебе не вру. Правда. Когда меня продадут, ты сможешь латать своих парней как Гиппократ. — Это какой-то ваш очередной супергерой? — спрашивает пират, потирая мокрое от пота лицо майкой. Итан прыскает от смеха. Пытается тут уже успокоиться и сосредоточиться на нитке с иглой. — Или даже можешь стать супергероем. На это Ваас Монтенегро предпочитает не отвечать. Просто смотрит за тем, как мужчина искусно вдевает нитку в иголку – с одной блять рукой – и протягивает ему готовый инструмент. Ебнутый, думает пират про себя вновь. — Спасибо, — говорит он вслух. Впервые.