– Может быть, сходим в кино?
С этой простой, – обыденной, – типичной для парочек фразы, началась история, которой суждено было рано или поздно уйти в закат. История про двух любовников, которые изначально таковыми не являлись, и нисколько не планировали вступать во что-то большее, чем даже рабочие отношения. Здесь не было ступени «дружба», не было ступени «влюбленность». От статуса «коллега» в один шаг к статусу — «любовник». Не сказать, что в тот вечер Винсент помнил что-либо кроме названия и нескольких моментов фильма. По большей части он старался запечатлеть у себя в памяти те нечастые моменты, когда Сабина улыбалась с происходящего на экране. Это было в Нью-Йорке. Там они провели несколько дней до этого, остановившись в отеле. И всю эту половину недели провели в разных, но по соседству номерах. Каждое утро, встречаясь за завтраком, Винсент слушал восхищения коллеги на счёт шикарного вида из окна. На самом деле — он сам забронировал эти номера заранее, но для Каллас это был, как-бы, сугубо выбор мужчины, что сидел за стойкой регистрации и выдавал ключи от номеров. И на деле — не первый месяц Винсент пытался добиться от неё хотя бы какого-то, но внимания. Завершением вечера послужил ресторан. В меру дорогой — по её просьбе. И хоть Сабина была тогда готова платить за себя, но всё-таки на оплате всего счета настоял он. Тогда произошел короткий, но ясный диалог по такому случаю, потому что Сабина всегда будет прямо задавать свои вопросы: – Это свидание? – Oui. – Отлично. Ничего более Каллас не сказала, лишь молча приняла факт того, что ужин будет оплачен мужчиной, что весь вечер сидел то рядом, то напротив. И на её удивление, – сильное и неожиданное, – его глаза — манили. Хотелось задержаться взглядом на его лице, глазах… Губах. Ни раз за вечер Сабина спросила себя: «Давно это началось?», «Прекрати пялиться...». Но ничего толком себе ответить не смогла,уж больно дурманящий у него был одеколон…
К концу ужина, всё же, они понимали свой статус «коллеги», и оба хотели переступить эту черту. Снова уже хорошо знакомый отель. Приятная музыка подле стойки администратора, а уже у номера, снова — такие неожиданные и прямые вопросы:– Винсент… Останешься? На пару слов…
Он не отвечал. Просто молча прошёл в её номер, наблюдая за тем, как Сабина закрывает за ними дверь на замок. И пусть остался Винсент на несколько слов, начался этот «разговор» далеко не с них. Молчала Сабина, молчал и мужчина напротив неё, смотря в ярко-изумрудные глаза, и не решаясь самому начать разговор. Сабина Каллас была одна из тех немногих, с которыми Винсенту было общаться не так легко, даже учитывая все его способности к коммуникации. Да и ещё хуже — заговорить с человеком, в которого, кажется, сильно влюблен. Они оба так думали, и так же не знали, что их чувства могут быть взаимны. Догадывались, но тех догадок было мало для темперамента каждого. Они были трезвые, но ум их был в густом тумане, сквозь который пришлось пробираться, мысленно спрашивая у человека напротив разрешение о чём-то. О сокровенном, о желанном.«И что же будет дальше, Сабина?»
«Что будет дальше, Винсент?» Она подошла ближе, точнее, сделала лишь шаг навстречу ему, будто показывая Винсенту знакомую, – возможно, – игру: я сделаю шаг в знак согласия, и если оно обоюдное, то и ты сделаешь это простое действие. И Фаброн подается ближе, шагая вперед, хоть и на половине движения его посетил обычный спектр мыслей: может, сорваться? Развернуться и уйти, пока это всё не перешло в одну большую глупость? И даже если остаться — чем закончится этот вечер и вся эта история?«А в прочем, ты слишком прекрасна, чтобы отказаться».
***
Момент нежности, отчасти и момент страсти. Та лёгкая слабина, которую оба дали себе в один миг — она и повалила их в горизонтальное положение. Винсенту нравилось наблюдать, как тонкие пальцы блуждают по простыни, а ладони ищут местечко, куда могли бы опереться, и как в итоге ту самую опору они находят на мужских плечах, затем вновь в какой-то момент сползая вниз, в желании изучить его торс. Изредка, когда им обоим нужен был отдых — они замирали, утопая несколько минут в глазах друг друга, прерываясь на короткие, но жадные поцелуи. Стены этого номера не слышали от них ни единого слова о любви, ни единого слова о чувствах. Лишь проскакивали иногда женские возгласы о собственных желаниях, а вперемешку с этим и грубый мужской стон. Они были не как партнеры на одну ночь, не как влюбленная пара. Любовниками, вот кем они были. Порой ненасытными, порой слишком нежными. И долгое время такой расклад их устраивал. Кино-ресторан-секс — единственный план почти на всё время помимо их работы, прикрепленное фактом «никогда-ничего-не-говори-о-своих-чувствах», – ведь в ином случае вся эта и без того хрупкая система падёт, и ни одному, ни второму, такого не хотелось. Продолжалось это несколько месяцев. Они не знали, было ли это много, или еще совсем мало, но появлялось чувство, такое серое и неприятное, будто всё это надоело в один момент, и больше взаправду не имеет смысла и не приносит удовлетворения. Однако, давая себе перерыв, они вновь встречались в штабе, и через двадцать минут растворялись для остальных, как только Вайпер слышала это его:– Может быть, сходим в кино?
Разные страны, кинотеатры и люди. Разные фильмы, сюжет которых они даже не знали в силу той страстной увлеченности друг другом где-то-на-последних-рядах. Для чего нужно было идти в кинотеатр? Скорее всего, это превратилось в своеобразный ритуал, а ещё проверка на то, достаточно ли они изголодались именно друг по другу. Ведь если в первые пол часа фильма нет желания сбежать, сесть в такси и уехать в отель — значит, это ещё не то самое.***
«Я ничего не забыл, и случившиеся навсегда останется в моей памяти...»
Любовники. Теперь уже бывшие, так и не признавшиеся в своих чувствах, и в итоге выкинувшие эти эмоции. Остались коллегами, чуть-чуть друзьями, и нисколько парой. Решили, что занимались лишь использованием друг друга, и что это совсем неправильно. Не признались в чувствах, и тем самым усложнили себе жизни. Почему то оба боялись, хоть и по своей натуре были людьми прямолинейными, говорящими всё в открытую, не лукавя. С другими — да, друг с другом — нет.«Значит, ты готова оставить всё в прошлом? Для тебя это был этап?»
«Почему ты согласился, Винсент? Для тебя это не важно?»***
Сохранить статус коллег получалось хорошо, даже слишком. Настолько они отбрасывали мысли о прошлом, что и остальной состав протокола иногда невольно задавался вопросом — а не приснилось ли им, что между Чембером и Вайпер что-то, да было? Однажды, Он задержался в штабе с Киллджой, обсуждая некоторые чертежи для её разработок. Вайпер там тоже была, но по причине беседы с Капитаном. И когда она уже уходила, то видела их. Тогда Сабина захотела уйти ещё быстрее, и сделать это раньше, чем Винсент освободится тоже. Она не станет уходить с ним в одно время, поэтому сейчас же как бы невзначай погромче скажет, что она уходит, чтобы эти слова дошли до Винсента, и тот задержался бы подольше. Каллас убеждала себя, что ее мысли ложные, но врала сама себе когда не получалось скрыть ревность в первую очередь от самой себя.***
«Может быть, прогуляемся? Может быть, сходим в кино?»
Сабина снова слышит эти слова после их встречи в штабе, а вслед за этим кидает непонимающий взгляд на того, кто это предложил. Всё так на мгновения размылось, потеряло баланс… В особенности, когда Винсент пояснил:«Не более… Мы ведь друзья»
Друзья… Просто два человека, что хорошо общаются. Любовники, что больше не спят вместе, но иногда ходят в кино… Сабина завела себе дневник. Нужно было иногда, хоть где-нибудь выговориться. И все, где она могла это сделать без страха быть раскрытой слишком легко — ручка и блокнот. Только у себя в квартире под замком. И узнают об этом дневнике окружающие только через её труп. Порой мысли ее были относительно обычными, порой слишком… Отчаянными. Второй тип в несколько раз обходил первый по количеству записей, ведь именно такие отчаянные мысли ей и нужно было куда-то выложить. Некому, кроме как в «дневник»: «Вымолви хоть слово, Винсент. Скажи хоть одно слово не по работе…Скажи хоть одно слово о своих чувствах…В-И-Н-С-Е-Н-Т
Разреши отправиться нам на еще одну прогулку, которая закончится в другой стране, в отеле, где наши номера снова окажутся по соседству. Я оставлю свою дверь открытой, и не усну, пока ты не зайдешь. Открой дверь среди ночи, или хотя бы тогда, когда небо подсветит восход солнца. Посмотри на меня и больше никогда не отрывай взгляд. Дай вновь ту возможность ощущать твой парфюм, дай вновь ту возможность коснуться тебя, и дай гарантию на то, что от этого касания ты не исчезнешь. Для тебя всегда найдется место рядом,В-и-н-с-е-н-т»
Его имя мелькало часто в дневнике, и каждый раз Сабина проговаривала его вслух, писала под собственную же диктовку снова и снова, всё удивляясь тому, насколько красиво это имя, и как же она отвыкла от него в обычной обстановке, ведь уже столько времени друг для друга они были Вайпер и Чембер.«Ты вспоминаешь меня? Ты чувствуешь то же, что чувствую я?»
Все чего хотелось — снова разделить с ним постель, завтрак и душ. Разделить тот поход в кино, оказаться в Париже завтра, а уже к понедельнику быть в Нью-Йорке.«Давай поговорим, Винсент, и решим этот вопрос навсегда»
***
Он был всё так же прекрасен, в момент, когда вновь они встретились где-то, где не штаб. Эти его красивые образы под разные заведения — несравнимы ни с чем. И пусть даже взгляд его сегодня был не настолько… влюблен, все равно Сабина была готова отдать за эту встречу многое.К счастью, он согласился сам.
– Это деловая встреча? Винсент улыбается впервые за вечер, слабо, еле заметно, а вместе с этим поднимает меню и почти сразу же опускает. Не для ужина его сюда пригласили. Сабина непривычно для себя самой — помялась на месте, обдумала ещё раз план своего «рассказа» и выдохнув, убедила «друга» в обратном. Никаких более деловых встреч. Никакого статуса «друг» и никакого статуса «любовник». «Коллега» — частично, несомненно, да.Но в основном — её мужчина.
***
Парижская квартира месье Фаброна — уютная, в меру просторная, а главное — отчасти и её квартира тоже. Мягкая постель и любимый мужчина рядом — лучшее, что могло произойти с Сабиной за последнее время. И стоя на небольшом крыльце, выглядывая на такую знаменитую Башню — всё ещё не верилось в происходящее, пока за спиной не послышался шорох, тёплые объятия и тихое, такое привычное для слуха предложение, – с усмешкой, –которое она слышала десяток раз, и готова слушать ещё целую вечность:– Может быть, сходим в кино?