Soundtrack: Rudimental feat. Emeli Sandé - More Than Anything Cloves - Don't Forget about Me
ГЛАВА 1. - Я здесь... То ли с радостью, то ли с тоской я выдыхаю эту короткую фразу, оказавшись у знакомого входа в центр города. Ворота торжественно возвышаются и тянутся куда-то вверх. Металлический корпус складывается в гипнотические узоры, образующие арку на высоте нескольких метров, отсвечивая и приковывая взгляд. В воздухе - сладкий, цветочный запах, что касается рецепторов и заставляет невольно прикусить нижнюю губу. Размеренным шагом двигаясь вперёд, я уже подмечаю службу контроля, смиряющую меня доброжелательным, но внимательным взглядом. На посту всего двое в форме. Видимо, весь поток людей, желающих попасть внутрь либо уже прошёл, либо остался на завтра. - Доброго дня! - обращается ко мне мужчина в серо-голубой рубашке, уже готовый принять чемодан для осмотра из моих рук, и я поспешно тяну за ручку, шурша асфальтом под небольшими колесиками. - Вернулись из поездки? Я одобрительно киваю, сдержанно, практически машинально улыбнувшись в ответ на доброжелательное отношение со стороны незнакомого человека. В это время сзади кучкуются в очередь ещё несколько гостей города, воодушевленно и громко разговаривая о предстоящем событии. Так громко, что я машинально оборачиваюсь на голоса, но через несколько секунд вновь возвращаюсь к диалогу с охраной, устало потирая переносицу. - Можно и так сказать. - Давно здесь не были? - видимо, замечая мой недвусмысленный взгляд, скользящий по окружению, задает вопрос девушка в такой же серо-голубой форме, с короткой стрижкой тёмных волос. - Давно, - отвечаю, отрешенно наблюдая за действиями, которые были мне знакомы и привычны, стараясь вернуть себя в момент "здесь и сейчас". Побороть нахлынувшие чувства ностальгии и некоторой тревожности, с которой подступают к покинутому месту, где когда-то осталось что-то важное. Процедура входа в центральную часть города была завершена, и вот я снова здесь. Воспоминания отдавались странным покалыванием в грудной клетке и сбитым дыханием. Когда-то давно, когда мне было тринадцать, я впервые пересекла границу между пригородом и центральным городом, оказавшись здесь. Ещё по-детски наивная, но упёртая. Я не строила больших ожиданий. Я вообще ничего не строила, мне лишь нужна была работа. Найти место среди тех, с кем росла, было практически нереальным. Не скажу, что я совсем не пыталась. В родном городе ко мне относились не плохо, но скорее снисходительно, списывая всё на отца, который "Точно как и ты был не от мира сего". Да и на что я могла рассчитывать там, где требовалась выносливость и физическая сила, что никогда не была свойственна мне? Эбельфорт же казался мне совершенно другим миром. Тогда... Местом, где жили почитаемые семьи, находились престижные школы, библиотеки, музеи, магазины. Все здесь одевались красиво, улицы были более широкие и чистые. Он ассоциировался с местом, в котором жили совершенно иные люди. Жизнь которых не занимала мысль о том, что будет дальше, порой, вытесняющая все остальные... Сумка подскочила на неровности, заваливаясь вбок, заставляя меня невольно дёрнуться и остановиться, прикрывая глаза. Воспоминания выцветшими картинками проскочили в мысли. Что будет дальше? Вопрос, с которым я росла. Который будто нависшее проклятие сопровождал меня многие годы и стал моим вторым голосом после того, как семья оставила меня. Просто уехала и решила не возвращаться обратно. Единственное, что я получила от них - письмо с указаниями найти работу и немного скопленных денег. Они не знали, вернутся ли, писали, что я уже большая и что они не могут взять меня с собой. Сейчас. Но я знала - они никогда больше не вернутся. Никто не возвращается. Тогда, казалось, я не почувствовала ничего - просто молча осела на пол, уставившись в стену, и просидела так несколько часов. Или, возможно, больше... Стоит отметить - мы никогда не были близки. Никаких там родственных чувств, глубокой связи, да и связи вообще. Они целыми днями пропадали на работе или в весьма специфических компаниях, я же - целыми днями пропадала на улице, в одиночестве. Родной отец ушёл почти сразу, как я родилась. Я знала его лишь по нескольким фото. Мать же, не особо заботясь о моём воспитании и будущем, вышла замуж за его старого приятеля. Благо, того не сильно интересовала дочь его возлюбленной, а мне лишь хотелось, чтобы меня не трогали. Меня не обижали, но и любили не больше, чем соседскую девочку. Видимо поэтому в один момент я так легко и непринуждённо приобрела самостоятельность. На мгновение вернувшись в своё прошлое не только мысленно, но и физически, я буквально ощутила под лопатками холод крашеной стены на маленькой кухне. ...Кто бы мог подумать, что через время я стану членом одной из главных семей Эбельфорта. Взглянув на это через годы, в реальности случившегося сомневалась даже я. Завтра у семьи Шаламе большой праздник - совершеннолетие Тимоти, которое с замиранием сердца и дрожью в коленках предвкушал, кажется, как минимум весь город. Именно по этой причине на въезде поставлен строгий контроль, а сам город словно оцепенел в ожидании торжества. И именно поэтому я здесь. Что я скажу ему, когда увижу снова? Не имею представления, и это озадачивает больше всего. В сторону дома я двигалась медленнее обычного, словно пытаясь оттянуть момент встречи, которую, на самом деле, ждала. И боялась. День постепенно стремился к вечеру, и солнце уже находилось в той поре, когда его лучи мягко освещали крыши домов, предвещая горожанам красивый закат. В воздухе витал легкий пух от цветов, к этому времени года уже отцветавших, но разносящих сладкий аромат по всем улицам. Я не любила его. Пока я смотрела под ноги, изучая старую кладку дороги под своими ботинками, впереди послышались голоса - шумные и веселые, принадлежавшие подросткам школы Эбельфорт. Главный корпус, двор, здание школьного совета, спортивная площадка - всё это было как и прежде, на своих местах. Казалось, ничего не изменилось с тех самых пор, как я в последний раз переступила её порог. Зацепившись взглядом за громкую толпу, я рассматривала снующих туда-сюда девушек в коротких юбках и парней в черной форме с высоким воротником. Они слишком активно обсуждали что-то, крича и смеясь, привлекая внимание. - Эй, Тимоти, - кто-то неожиданно произнес знакомое мне имя, окликнув парня. Беглым взглядом выискивая того, к кому было послано обращение, я замечаю высокую фигуру в таком же чёрном костюме, размеренно идущую навстречу мне. - А можно попросить пропустить нас поближе к сцене? Мы все-таки твои одноклассники, - крикнул всё тот же белокурый парень, позвавший его по имени, таща какую-то груду бумаг, лент и костюмов на территорию школьного двора. Тимоти?.. Не успев осознать до конца, я смотрю вперед, на стройный силуэт с такими знакомыми мне непослушными кудряшками, и не могу поверить, что вижу его перед собой. Он идёт уверено, задумчиво закусив уголок нижней губы, держа руки в карманах брюк, и смотрит прямо перед собой. На меня. Его полуприкрытый взгляд и вздернутый нос казались мне надменными. Несколько глупых фраз моментально подступили к горлу, и застряли там вместе со вдохом, не осмелившись стать озвученными. Поровнявшись со мной, Тимоти, словно не обращая внимания, проходит мимо, а я лишь сконфуженно путаюсь в своих ногах, но продолжаю движение, почти украдкой обернувшись из-за плеча на удаляющуюся фигуру. Я знаю, он заметил меня. Я поймала поворот головы, легкое движение его взгляда, быстрое, жесткое, лишенное эмоций, но признавшее меня. Увидела, как поспешно он попытался отвернуться и двинулся вглубь двора, возможно отвечая на заданный ему ранее вопрос. Видимо, он так и не смог простить меня. Горько усмехнувшись, я глубоко вдыхаю, восстановливая дыхание после преждевременной встречи, и иду дальше, с опаской и каким-то нервным азартом предвкушая то, что ждет меня впереди.***
- О, Ширли, дорогая, это точно ты? - стиснутая в крепких женских объятиях, я смеюсь, чувствуя знакомый запах эфирного масла лаванды, ударивший мне в нос. Так пахла одна из женщин, радушно принявшая меня в новую семью Шаламе. Машинально выискивая взглядом её мужа - Оскара - я облегчённо выдохнула, не найдя его среди присутствующих. Не сказать, что он был против нового неофициального члена семьи, но всегда относился к этой затее брата и собственной жены с настороженностью, ведь меня выдали за родственницу со стороны Марка и Оскара, чтобы присвоить фамилию. Настороженность в отношении меня зеркально отразилась на мне, хоть я и понимала его теперь - ситуация могла сказаться на репутации и статусе. Никто не заглядывал в мои документы здесь, в Эбельфорте, но стоило только сделать это - и выкрутиться станет гораздо сложнее. Кейт треплет мои волосы, выдергивая меня из грузных размышлений, и я смущенно отвожу взгляд в сторону, чувствуя себя на миг ребёнком. Несмотря на то, что Кейт была старше меня всего на незначительное количество лет, я ощущала в ней материнскую заботу и какое-то мягкое тепло. Она улыбается так искренне, что я невольно подхватываю эту улыбку, чувствуя, как кровь приливает к лицу и щеки становятся розовыми. - Тебе точно 26? Мне кажется, с нашей последней встречи ты совсем не изменилась. Хотя, я была бы рада видеть тебя почаще, - укорительно произносит Кейт и хмурится. - Прости, ты же знаешь, я хотела... - Да-да, посмотреть мир, путешествовать, найти себя, - сквозь улыбку произнесла она, закатывая глаза. - Ну всё, теперь наша очередь, - Николь вытягивает меня из рук Кейт и, даря не менее искренние, но более короткие объятия, смотрит мне в глаза. - Рады тебя видеть. Спасибо, что приехала в такой день... - она немного смутилась, видимо, задумавшись о том, о чем мы невольно думали все, но не решались заговорить. Тогда, три года назад случилось то, что когда-то должно было произойти. Время шло, мы росли, и я должна была идти дальше, ведь мне дали кров и поддержку, дали семейное тепло, которого мне так не хватало, но на этом всё не могло закончиться. Я всё ещё была никем, Ширли Беккер, дочкой людей, оставивших меня ради лучшей жизни. Тимоти не мог смириться с моим отъездом, ведь для него одного я была настоящим членом семьи Шаламе. - Почему тебе нужно уезжать, останься здесь! - сетовал пятнадцатилетний мальчик в футболке с любимой музыкальной группой, расхаживая по комнате с красными щеками и горящими глазами. - Ведь ты можешь поступить в университет, и остаться тут. - Тимоти, я... Я не могу... По легенде, придуманной для него, я возвращалась к родителям в свой родной город, из которого приехала когда-то жить к ним для учёбы в школе. Как известно, легенды не часто совпадают с действительностью. - Когда ты вернешься? - парень остановился напротив меня, впиваясь взглядом серо-зеленых глаз. Я сдавленно вздохнула, смотря на обиженного подростка, и протянула к нему руки. Немного подумав, Тимоти шагает ко мне, с силой вжимаясь лицом в грудную клетку, крепко обнимая. Его кудрявые волосы щекотят меня, как и всегда, и я улыбаюсь. - Вот, так-то лучше. Постараюсь как можно быстрее вернуться, идёт? - я протянула ему ладонь в знак договора, и он дал "пять", выпуская меня из цепкой хватки. - Идёт. Всё было бы хорошо, закончившись так. Но Тимоти решил подшутить, и тем же вечером прокрался в мою комнату, чтобы спрятать документы и помешать мне уехать. Такая подростковая выходка стала для него ударом ещё большим, чем предстоящий отъезд. Он узнал практически всё. Мою настоящую фамилию, место моего рождения, то, что я не была ни его тётей, ни даже хоть каким-то его родственником. Я была никем, чужим человеком из соседнего города, уезжающим от него в другую страну. Он закрылся. Буквально отгородился, как от незнакомого ему человека. И это не стало для меня неожиданностью, ведь я - та, кому он доверял все секреты ранимого сердца, та, которая обещала никогда его не обманывать и не предавать - обманывала его десять лет. Он не произнес ни слова после того случая. Даже не взглянул, когда я покидала порог дома Шаламе... Так, одно событие проложило пропасть между нами. Настолько непреодолимую, что спустя каких-то три года он до сих пор не смотрит в мою сторону. Вина, которую я испытывала перед парнем, всё же не могла заглушить ещё одно сильное чувство, родившееся внутри - возмущение. Да, я была невероятно возмущена. Да что там, я злилась на него. За то, что он так и не смог найти в себе силы, чтобы простить меня. Или хотя бы просто сказать "привет". Поднявшись на второй этаж - в комнату, которую мне предоставили родители Тимоти - я наконец-то смогла оставить вещи и сменить жёсткие, но свободные джинсы и льняную рубашку на приталенное платье-комбинацию тёплого бежевого оттенка, и распустить волосы, собранные в тугой хвост. После такого обряда дышать всегда становится намного легче. Комната была просторной, уютной. Двуспальная кровать казалась просто королевских размеров после того, где мне приходилось ночевать за эти три года. Нейтральный, но приятный глазу интерьер идеально подходил для гостевой комнаты. Большое окно в пол, выходившее на балкончик, с которого открывался вид на внутренний двор, обрамляли портьеры кремового цвета. Из сада доносились звуки работы и легкая музыка, звучащая где-то на соседней улице. Я вдохнула свежий воздух, вновь уловив тот самый запах цветов, и прикрыла окно. Думаю, мне пора спускаться. Взглянув на себя в зеркало как бы мимоходом, я на секунду остановилась, разглядывая и оценивая своё отражение. Да, я не была лишена желания быть принятой и положительно оцененной семьей Шаламе, и не выбирала одежду исходя только из условий комфорта. Я чувствовала потребность быть и проявлять неприсущую мне ранее женственность, не только для себя, но и для других. Поэтому на мне сейчас это платье с открытым верхом, говорящее: "Я уже не та маленькая Ширли". Осталось поверить в это самой. Приоткрыв дверь в комнату, я услышала сплетающиеся в один хор мужские и женские голоса внизу из гостиной, в которой, по всей видимости, собралась не только семья Шаламе, но и другие гости. Некоторое время я не решалась спуститься, ожидая, пока шумные разговоры и суета немного утихнут. В одном я была уверена - голоса Тимоти я не услышала. Почему-то, эта новость вызвала во мне какую-то неприятную тоску. Действительно, спустившись по лестнице вниз и оказавшись у большого стола с собравшимися гостями, я с горечью отметила его отсутствие.