БАБАХ
Резко что-то рвануло под брюхом ведущего правого Штурмтигра. Но тот даже не покачнулся — дно специально было укреплено, а гусеницы даже не задело. И всё же тот остановился. — Твою мать! Башня на 10 часов! — закричал Готтен, быстро исчезнув в командирской башенке и захлопнув за собой люки: — Беглый огонь по лесополосе! Уже через пару секунд после быстрого поворота башни пушка выплюнула свой смертоносный снаряд. Солдаты, сидящие на броне даже не шелохнулись и начали вести огонь наугад по лесу, а вот самой растительности и людям в ней пришлось несладко.БАХ
Рванул тот где-то среди деревьев и оттуда послышались приглушенные жалобные стоны. Но услышать их было невозможно, ведь затрещали пулеметы и автоматы, стали рваться ещё снаряды, буквально уничтожая лес. Слишком высокая плотность огня срубала деревья, испепеляла кусты, разрывала в клочья землю. И хоть солдаты и стреляли куда-то в сторону противника, но тот быстро терял людей. Ведь из укрытий, если они были, нельзя было и высунуться, а если укрытием был только куст, то судьбе революционера нельзя было позавидовать — из его тела тут же делали дуршлаг пули и осколки снарядов. Но и солдатам в более надежных местах пришлось не сладко — когда некоторые деревья свалились, открывая больше обзора как революционерам, так и нацистам, по ним били прямой наводкой из танков. Если же находились люди в глубоких окопах, в них быстро закидывали гранаты или просто расстреливали до такой степени, что в итоге пули сквозь землю добирались до человека. Боезапаса никто не жалел, ведь его было в достатке... — Прекратить огонь! — разнеслось по всем каналам связи и смертоносная канонада мигом утихла, являя перед собой ужасное зрелище: лес помертвел, большинство деревьев были превращены в труху и свалены. Те же, что выстояли, были очень толстыми и крепкими, имели по несколько десятков лишних отверстий от пуль и осколков. Целых человеческих тел было немного. Большинство людей превратились в фарш, под которым разливались огромные лужи крови. Где-то если и были целые тела, то у них не хватало минимум одной конечности. А под удар попали ведь не только люди, но и животные. Даже некоторые птицы попадали с веток мёртвыми. От былой зеленой лесополосы не осталось ничего. Она превратилась в серое, мертвое пространство с бурой землёй, пропитанной кровью и внутренностями живых существ. — Колонна, вперёд, — вновь голос оберста разнёсся по рациям. Двигатели завелись, солдаты заняли прежние места. Смертельный марш бронемашин продолжил свое шествие.***
Когда до пункта назначения оставались считанные километры, над колонной пронеслись пикирующие бомбардировщики, полностью загруженные и несущие имперцам смерть и разрушения. — Блять, если они опять нам ничего не оставят, то я буду крайне возмущён, — прошипел Готтен, ехавший так же, как и до засады — по корпус высунувшись из башни. — Да ладно тебе. Не так уж все и плохо будет. Да и я не думаю, что они смогут нам вообще ничего не оставить. Это же база, там явно минимум тысяча человек. Это прямо минимальное значение, — сказал Шариот, заряжая патронами расстрелянный не так давно магазин. — Все равно не особо хорошо. Нам же еще по дорогам, распаханным от воронок, придётся ехать. Это вы пешочком пойдете, а нам трястись... — вдалеке послышался знакомый визг сирен, который сменился взрывами. Они почти доехали. — Вы зато в броне. Сиди себе, да постреливай по зданиям и укрытиям, — ответил тому бывший полковник, наконец дозарядив магазин. — Да, тут уж ты прав. Все-таки у каждого своя роль, — ответил мужчина и впереди, высоко на небе, вновь показались Ju87, но уже без подвесов. — В любом случае они окружены, победа будет за нами, — сказал, воодушевляя весь отряд и самого Готтена мужчина. Все же харизмы у него не отнять. — О, а вот и наша остановочка, — столбы пепла начали стремиться ввысь прямо впереди, к тому же начали показываться первые здания. Перед тем, как скрыться в танке, гауптман сказал: — Удачи. — И тебе, — ответил Шариот, окончательно проверяя боеготовность своих солдат. Как только колонна подошла достаточно близко, с головных Штурмтигров открыл огонь десант, преимущественно состоящий из пулеметчиков. Также затрещал и Mg у стрелка радиста самих штурмовых орудий. Но пушки пока молчали, не желая расходовать боекомплект на старые сарайчики на окраине. По данным разведки база была 15 километров в диаметре, поэтому продвижение по ней будет довольно быстрое. К тому же нужно будет пройти всего половину расстояния, ведь Вермахт атаковал со всех четырех сторон. Из строя на обочину быстро выехали пару бронетранспортеров и все грузовики. Из большинства из них вывалилась пехота и начала идти за колонной. Некоторые солдаты остались охранять провизию и радистов. Остальной же транспорт продолжил двигаться вперёд. Вскоре бой захлестнул всю базу революционеров. Нацисты продавливали оборону очень успешно, хоть авиация и не уничтожила все укрепленные сооружения. Но разрушить их помогли Штурмтигры...БАБАХ
Очередное двухэтажное каменное строение, из которого до этого вели огонь революционеры, сложилось как карточный домик. Революционеры несли потери. Сильные и безвозвратные. В ближний бой прорваться удавалось не многим, а если те и имели успех, то их сразу же валила на землю пулемётная или автоматная очередь. Дальний бой так же не имел против нацистов успеха. Несовершенное и откровенно не очень технологичное имперское стрелковое оружие никак не могло тягаться с немецкими винтовками и пулеметами. Так еще и высовываться в принципе было крайне опасно. Ведь на улицах были не только танки, но и в захваченных домах удобно устраивались снайпера, пополнявшие свой счет каждые пол минуты. Для них бой был тиром, в котором мишени сами бегут под пули. — Второй этаж, одиннадцать часов! — орудие танка Готтена начало наводиться на нужное окно из которого велась стрельба. Когда дуло наконец стало смотреть в нужную сторону, прозвучала команда: — Огонь!БАХ
Стена здания на втором этаже проломилась и несколько ее обломков упали на землю. Огромная дыра же являла взгляду скромно обставленное помещение, в котором валялось несколько ошметков человеческого фарша и разорванная в клочья мебель. Но это зрелище никак не интересовало более солдат. Противник уничтожен, продвигаемся дальше. Да и новый снаряд уже был заряжен в казенник. Впереди под колесами Штурмтигра заскрипело дерево, из которого и была сделана баррикада. Оно проминалось и громко ломалось под гусеницами смертоносной машины. Но не всегда только дерево при переезде оказывалось уничтоженным. — АААААААААААА — ор революционера перекричал шум перестрелки, но тут же утих. Мужчине не повезло — он оказался ровно под гусеницами. Секунда и под бронемашиной растекается большая лужа крови и фарш, некоторая часть которого осталась на гусеницах. Но экипаж будто этого и не заметил, довернув корпусом влево, направляя орудие на очередное здание. Шум вылетевшей ракеты вновь заглушил шум перестрелки, но лишь для того, чтобы подготовить людей к очередному взрыву.БАБАХ
Очередное здание погребло под собой несколько десятков прятавшихся там людей. Но, как можно было услышать по исходившим оттуда стонам, хоть и не слышными за канонадой пуль, кому-то повезло остаться в живых. Точнее не повезло... — Горите в аду! — подошедший к разрушенному зданию огнеметчик опалил всех выживших огнесмесью. — РРРРРРАААААА — адская агония охватила выживших под завалами, вырывая из их глоток то ли крик боли, то ли рык. Но это не важно, ведь вскоре их легкие были прожжены пеплом, а сами они погибли от попадания на них огня. Вскоре бой дошёл до центра базы. Там было кольцо, соединявшее все четыре главных дороги, посередине которого возвышалось величественное четырёхэтажное здание, явно сделанное для удержания в нём обороны. Въезды с дорог на кольцо со всех четырех сторон были перекрыты бесполезными баррикадами, сразу сломавшимися под напором катков танков. Внезапно для всех солдат, над ним поднялся полностью белый флаг, явно сделанный из простыней или чего-то похожего. Видимо, командирский состав решил сдаться. Вот только не суждено им выжить, ведь перед штурмом была дана четкая команда: "Пленных не брать." И её исправно выполняли, изничтожая каждого попавшегося человека на пути солдат Вермахта. Но тут все захотели повеселиться. Огонь прекратился, как бы давая сигнал, что сдаваться можно без проблем. Один из гауптманов даже выкрикнул: — Выходите с поднятыми руками! И революционеры реально вышли. Вот только за дверьми около 40-ка человек ждали наставленные на них автоматы и пулемёты, а на здание были направлены орудия танков и Штурмтигров. — Огонь! — неизвестно точно, кто именно крикнул это, но в ту же секунду всех вышедших изрешетили сотни свинцовых подарков, превратив тех в дуршлаг, а здание сложилось как карточный домик от одновременного залпа Штурмтигров и танков, похоронив под завалами оставшихся там....Революционная армия перестала существовать.