Грешники тоже плачут

      Ясное небо. Мне оно нравится намного больше, нежели это пасмурное, такое неприятное, будто вот-вот дождь начнётся. Даже будто ощущается этот запах, который говорил: «Готовься, скоро я пойду, давай» — бесит. Я прикрыла глаза, чувствуя некоторое спокойствие. Всё же ненавижу дождь.       Сегодня у меня была тренировка с наставником из АНБУ. Змей, как всегда, любил скрытность и просил идти в самые странные места — Лес Смерти. Помимо этого, его призыву каким-то образом удалось незаметно проникнуть на территорию клана Учиха. Этого я не ожидала, потому очень удивилась увидев во дворе дома главы клана маленькую змейку, которая выплюнула мне записку. Отвратительно, конечно, было брать что-то слюнявое, но пришлось, так как единственная ассоциация в моей голове с этой маленькой змеей был наставник. Короткое послание: «Лес Смерти. 13. 16.» — шифровка, которую ещё необходимо было понять. Тринадцатый день или шестнадцатый? В конечном итоге, я предположила что первое — это день. Потому что это ближайшее число, да и вряд ли наставник будет откладывать так надолго тренировку, учитывая его интерес, который так и читался во взгляде.       Я открыла глаза. Недалеко пункт назначения. Проникнуть туда в этот день не составляло труда, так как, если верить моим наблюдениям, пересменка происходит именно в это время. Так что особых трудностей у меня не возникло.       Лес Смерти — таково название этого места. Его, если я правильно помню, создал Первый Хокаге. Здесь было тихо, либо мне просто так казалось, так как особого шума я не слышала. Внутренне испытала напряжение от такой обстановки, но почувствовала себя лучше при мысли, что дождя не было. Самое отвратительное — оказаться в подобном месте во время ливня. Ты ничего не сможешь понять или опознать, чтобы попытаться сбежать, спастись или напасть. Ничего. Я знаю это слишком хорошо. Проблема теперь заключалась только в том, чтобы найти наставника. Я обошла всё вблизи леса и уже после начала проходить вглубь… Мне начали попадаться странные животные и ловушки по пути, скорее всего последнее было просто забыто кем-либо в этом огромном месте.       Отчего-то напряжение росло. Возникало ощущение, что за мной следят отовсюду. С каждой стороны, с каждого угла… Раздражает. Хочу уйти. Нет… Я помотала головой, отмахиваясь от этих мыслей. Мне нельзя сдаваться на половине пути, да и проявлять слабость. Я не должна.       Прислонившись к дереву, я немного выдохнула, продолжая взглядом внимательно следить за всем вокруг. Отчего-то внутри была чёткая уверенность, что моя спина защищена, так как там всего лишь было дерево… так я думала, пока не почувствовала опасность именно с той стороны. Я отпрыгнула от дерева, широко распахнув глаза от неожиданности и растерянности. Из ствола дерева вылезла змеиная голова — это призыв или монстр? Активировала шаринган — в нём есть чакра, значит призыв. Какого чёрта? Моя рука сразу же дёрнулась к кунаю, хватая его настолько крепко, насколько это возможно. Глазами пробегаю по округе, пытаясь понять, что вообще происходит, так как это чувство неизвестности меня очень напрягало. Что не так? Какого чёрта? Я сглотнула слюну. Неопытность — мой главный враг в данной ситуации.       В одну секунду у меня всё тело замирает и напрягается. Нечто холодное и острое прислонилось к моей шее, уже разрезав ткань водолазки. Секунды будто замедляются, когда я втыкаю быстрым движением в чью-то руку кунай и присаживаюсь, чтобы отпрыгнуть в сторону. Разворачиваюсь — человек в маске змея.       — Учитель? — хриплым и напряжённым голосом спрашиваю я, пытаясь установить личность этого человека. Шаринган внимательно оглядывает его с ног до головы. Это определённо он.

От третьего лица

      Орочимару смотрел в эти прекрасные алые глаза, в которых, подобно водовороту, кружили три томое. Очаровательная картина, когда юный представитель клана Учиха выглядит столь беспомощно. Змеиный саннин действительно испытывал не только восторг, но и что-то подобно зависимости. Когда же он сможет ещё раз увидеть нечто подобное… Жаль, конечно, что страха в этих глазах совсем уж не было. Только напряжение, скрытая злоба и презрение, которое это дитя столь сильно желает сдержать, прикрываясь безразличием.       Первый урок, который решил провести, как, конечно же, ответственный наставник, — это показать собственную беспомощность и слабость, неумение и неопытность. Проще говоря, ткнуть носом в грязь, чтобы дать понять, что нельзя даже думать о том, чтобы избегать тренировок, напротив, необходимо зациклиться на них, как на чём-то важном, подобно жизни. В какую-то секунду Орочимару даже подумал о том, что ему бы хотелось воспитать хотя бы одного ученика в более-менее нормальных, как принято обществом, условиях. И, учитывая потенциал этой малышки из клана Учих, то змей был бы определённо горд говорить, что это злобное существо когда-то тренировалось под его наставлениями. Разве не звучит это очаровательно? Действительно, услада для ушей.       С того момента, как это дитя показало ему свой мангёко шаринган, что-то явно изменилось, но сложно было дать точный ответ этим изменениям, ведь Орочимару даже думать над ними не желал. Теперь вся его задача состоит лишь в том, чтобы дать ей того, что она желала — силы. Разве не прекрасны малыши этого клана? Так и хотелось их всех изучить досконально, кроме… разве что Киеко.       Орочимару делает рывок вперёд, но тут уже замечает как ловко складывает несколько печатей Киеко — она явно тренировалась не один день над этой техникой. Огненный шар средних размеров вылетел из её рта, немного зацепив мужчину. Мысленно он похвалил малышку, ведь она рассчитала время идеально, как и подобает Учиха. Змей кинул в неё несколько сюрикенов и тут же скрылся, собираясь напасть из-под земли, продолжая играть с этой девочкой. Ему нужно было показать лишь разницу между опытным шиноби и маленькой соплёй, которая только и может грезить о силе. Орочимару уклонился от удара кунаем и высунул свой язык, обхватывая за маленькую шею Киеко, начиная её душить. У неё получилось вырваться лишь благодаря шарингану, которым активировала достаточно неплохое гендзюцу. Змеиный саннин мог лишь восхищаться тому, как работал мозг этой малышки — она быстро соображала что делать и в каком положении находится. Но… тратит многовато чакры, от того сейчас и так тяжело дышит. Дело не в физической усталости ведь.       — Неплохо-неплохо, Киеко-чан, — мужчина хлопает в ладоши, широко улыбаясь под маской и быстро, почти что незаметно оказываясь рядом с ней и заламывая руки, припечатывая в землю. — Но этого всё равно недостаточно.       — И… чего вы добиваетесь, Змей-сан? — отдышавшись, спрашивает девочка, смотря на него со скрытой яростью и кусая губы. Она явно не особо была рада проигрышу, который был, так или иначе, очевиден.       — Как думаешь, в чём у тебя есть проблемы?       — О чём вы? — малышка хмурится, пытаясь вырваться. — И отпустите уже! — открыто возмущается, испытывает напряжение от того, что находится в позиции заложника.       Орочимару посмеивается и отпускает её, всё же сохранить более-менее отношения ученика-учителя необходимо в положительном ключе, ведь так? Змей смотрит на то, как Киеко поднимается с земли и отряхивает с одежды грязь. Она хмурится и прикусывает нижнюю губу, думая о чём-то.       — Мои проблемы в том, что у меня недостаточный контроль чакры, в принципе, силы не хватает ни в каком аспекте, так ещё и несколько поспешные действия, — она, на удивление, даёт довольно здравый и хороший ответ, который очень радует змеиного саннина, — он радуется тому, что у него нету проблем с учеником, о которых мог часто слышать.       — Хорошо-хорошо, — шипящим и довольным голосом произнёс мужчина, наблюдая за этим ребёнком.       Он слышал про наследника клана Учиха — юного Итачи-куна, который поражал и поражает всех своей гениальностью. Однако Орочимару нисколько не сомневался в том, что и эта малышка отличалась от остальных чем-то… Быть может судьбой, которая вызвала у неё, как у представителя клана Учиха, эволюцию? Ведь именно так развиваются они, благодаря своим неудачам, потерям и разбиванию внутри. Да, прекрасно. Змей видел в этом действительно прекрасные возможности.       — Тогда начнём нашу тренировку, — в его глазах мелькнуло удовлетворение, ведь Орочимару был доволен своей ученицей, у которой было больше возможностей, чем у той же Анко.       Мужчина снова нанес удар, по его меркам, не сильный, но для Киеко это было больно. Девочка прикусила язык, пытаясь сдержать болезненный стон от удара по плечу, но всё же рефлексы заставили её отпрыгнуть подальше от Орочимару, не забыв добавить чакры к ногам, чтобы точно подальше оказаться. Юная Учиха прищурилась, понимая, что для долгого сопротивления в этой тренировке ей просто не хватит чакры. Девочка хмыкнула, доставая сюрикены и активируя вновь шаринган — она делает всё точно и быстро, тут же отправляя оружие в своего наставника, но замечая, как тот превращается в кучку змей и снова исчезает. Киеко хмурится. Эта ситуация ей совсем не нравилась, но приходилось терпеть.       Змей-сан её ни капли не жалел. Наносил удары чётко по болевым точкам и часто не рассчитывал силу, что Киеко даже раскусала губы до крови. Её шаринган крутился по часовой стрелке, пытаясь уловить хотя бы какое-то движение и в какой-то момент даже получалось, но просто-напросто юной Учиха не хватало опыта и сил, чтобы дать отпор. В момент, когда у Кио получилось просчитать, куда ударит Орочимару, то тот схватил ее за запястье и просто сильнее потянул…       — Ку-ку-ку, — неприятный и омерзительный смех, который Киеко возненавидела с той секунды, послышался с его стороны, — кажется я переборщил, — юная Учиха упала на землю, даже можно сказать лбом собирая всю грязь с земли и тихо постанывая от боли в руке. Она её держала, думая о том, не ошиблась ли, когда соглашалась на эту авантюру.       — Ублюдок, — прошипела Киеко, которая совсем не ожидала подобного на тренировке.       Взгляд алых глаз переместился на запястье. Кажется, что с анатомией руки было все не совсем так. Киеко стиснула зубы, поднимаясь на ноги, когда услышала шаги в свою сторону. Девочка почти шипела на того, кто был ее наставником, в теории. Учиха кинула в него последние сюрикены и сложила одной рукой несколько печатей, на которые была способна — она запустила огненный шар в сторону Орочимару. Змей похихикал и поаплодировал её стараниям. Для него было неожиданно увидеть сопротивление даже после такого. Змеиный санин должен был признать, что ему нравились такие люди, как Киеко-чан. Орочимару даже стало любопытно, после какого момента она сдастся. Змей использовал элементарную технику замены и оказался за спиной юной Учиха, после чего ударил ее по обратной стороне колен, заставляя вновь упасть лицом в землю. Послышался тихий болезненный стон — малышка сдерживала свои эмоции и старалась как можно меньше показывать тот факт, что ей больно. Орочимару наступил ей на пяточное сухожилие.       — Киеко-чан, как думаешь, что будет, если я немного порежу тут? — еще сильнее надавливая на сухожилие, произнес омерзительным голосом Орочимару.       Киеко сглотнула слюну, чувствуя отвращение к собственному бессилию. Она в эту секунду искренне испугалась, что получит раны, которые в будущем помешают получить ей истинную силу и превосходство над другими. Если она будет инвалидом, то не сможет дать отпор тем, кто будет иметь большую физическую силу. Это заставили ее сердце забиться сильнее. Она испугалась, даже в какой-то миг почувствовав себя той самой маленькой девочкой, которая могла бы расплакаться. Но это лишь мгновение, ведь малышка сразу взяла себя в руки и активировала шаринган, пытаясь наложить гендзюцу, как наконец поняла, что израсходовала слишком много чакры, когда использовала технику огненного шара — не рассчитала количество чакры. Киеко напряглась. Её мысли крутились вокруг того, что можно сделать, как избежать этой ситуации, ведь, по факту, Змея ничего не останавливало, чтобы сделать из нее настоящую жертву… Киеко нахмурилась, пытаясь удерживать взгляд на маске своего наставника и наконец говоря что-то более похожее на простую речь, нежели ругательства:       — Мой наставник ведь не желает ученика-инвалида? — она говорит это с насмешкой. Ее последняя надежда.       — Ку-ку-ку, — искренне забавлялся Орочимару, чувствуя веселье от этого неожиданного поворота судьбы в виде этой малявки, — и вправду, — янтарные глаза змея придуриваются, и он снова бьет Киеко, заставляя ее вскрикнуть. — Но кто сказал, что я не могу сделать все аккуратно? — Киеко начинала ненавидеть этого человека, которого выбрала своим наставником. — Если сможешь создать сейчас иллюзорного клона, то я тебя вылечу.       Киеко хмурится. Её искренне бесит этот человек, но она сейчас понимала, что ни в коем случае нельзя было делать его своим врагом в данную секунду. Учиха также понимала тот факт, что у нее почти не осталось чакры и высока вероятность обморока. Однако… Киеко сложила одной рукой печать — лучше попытаться сделать что-то, чем сдаться, — девочка попыталась создать клона, и у нее получилось, правда, через секунду он растекся и исчез. Киеко упала на землю, прямо на повреждённое запястье и вскрикнула от боли, не сдерживаясь.       — Молодец, — последнее, что услышала юная Учиха, прежде чем потерять сознание. Усталость, боль и почти иссякший запас чакры стали тому причиной.       Орочимару с довольной улыбкой под маской наблюдал за этой малышкой. Он был вполне доволен тем, что это дитя не отпустило от проблем и продолжало бороться. Такое качество дорого стоило в мире шиноби. Сдаться можно было в любую секунду, а вот чтобы подниматься с колен и продолжать пытаться двигаться — это бесценно. Такие люди добиваются, конечно же, намного большего, нежели первые.       Как и обещал, Змей исцелил Киеко.