Люблю тебя

Ронднуар не думал, что он когда-нибудь бросится под пулю ради кого-то. Даже когда такие мысли случайно приходили (не могли не приходить с таким-то образом жизни), Ронднуар отмахивался от них, как от надоедливых мух. Такое может сделать кто угодно - но только не он. Он глава семьи, его жизнь более важна, чем жизни всех остальных, так он думал. Они ведь без него не справятся. Никак. А вот как все сложилось. Сознание пока было четким, но Ронднуар знал, что это ненадолго. Воздух свистел в пробитом легком, кровь стремительными толчками выплескивалась из груди, заливала пол, подсыхала на пальцах и стягивала кожу. Было противно. И обидно. - Не умирай, пожалуйста, - попросил Рафаэлло. Белые волосы намокли от чужой крови и слипшимися сосульками свисали на лицо. - Мы же без тебя не справимся. Ронднуар не ответил. Воздух и кровь пузырились в горле, почти не давая вздохнуть. Гребанные Форрестовы снайперы. Кто ж знал, что они... - Ты только сознание не теряй, - продолжал говорить Рафаэлло, трясущимися руками пытаясь расстегнуть Ронднуару рубашку, чтобы осмотреть рану. - Я по курсам помню, тебе нельзя сознание терять, мы тебя вылечим, только... Ронднуар закашлялся, захлебываясь кровью, сплюнул бордовый сгусток и с трудом ухватил Рафаэлло за красную ленту. Чертов красный, он везде... - Слушай меня, - Ронднуар снова закашлялся и потянул ленту на себя, заставляя Рафаэлло наклониться к его лицу. - Скажи Роше... Что он теперь... Что он теперь глава Ферреро. Он знает, где найти все пароли и документы. И пусть не даст Форрестам до тебя добраться, а то все будет зря. Лицо Рафаэлло расплывалось перед глазами, но догадаться, что он плачет, было несложно. Теплые капли падали на лицо, размывали засохшую кровь. - Мандерли не давайте ключи от моей машины. И сосватайте уже Гарден за Линдта, надоели оба переглядками. А Роше пусть Нутеллу слушает, она плохого не посоветует. И остальные... Остальные... Кажется, Рафаэлло кивал и что-то говорил, Ронднуар почти не слышал. Голова кружилась, и лента, которую он крепко сжимал в руке, раздваивалась, множилась, заполняла все вокруг страшным кровавым цветом. - Я люблю тебя, - сказал Рафаэлло безнадежно. - Не умирай. Ронднуар из последних сил выпустил ленту и коснулся щеки Рафаэлло, размазывая по ней собственную кровь. Пальцы дрожали, пока Рафаэлло не прижал своей рукой его ладонь. - Ты это первый раз сказал, - Ронднуар через силу улыбнулся. - Хорошо, что сказал. Рафаэлло плакал, сжимая его ладонь, и Ронднуар произнес: - Я тоже тебя люблю. И умер.