Нелегкая судьба фотографа

Сегодня наш маленький праздник. Собираем в Москве всех-всех-всех: маму с папой, Андрюху с женой и малыми, Серого с Жекой. Еще приедет наша самая молодая семья: Юрка с Настей. Дом уже был прибран, красочно так. Мы постарались на славу перед нашим маленьким праздничком. Не таким уже, наверное, и маленьким по количеству гостей и поводов, но маленьким по приготовлениям. А еще у меня жена, красавица и умница. Годы жизни с ней мне это подтвердили. Раннее утро тридцать первого декабря. Два года назад мне так спокойно в это утро не было, ибо наш сын решил вылезти немного раньше времени — да, у нас с Кирой родился пацан. До сих пор помню, как орал с ребятами под окнами роддома в четыре часа вечера (именно вечера, ибо зима, темно) в минус двадцать восемь мороза, а на заднем сидении машины лежали остальные вещи Киры, привезенные и собранные Снежком. А сейчас, как бы смешно не звучало, в животе супруги было второе маленькое существо, пол которого нам еще не был известен. Дочку хочу, для полного комплекта, но если будет второй пацан. Все, Кира будет бедная. Будет дома вечный шум-гам и срач. А вот за последнее прилетит именно мне. — Надо к Максу вставать. С днем рождения нашего сына тебя, любимый. — девушка лениво поворачивается ко мне лицом и привстает к поцелую, едва слышит хныканье сына из соседней комнаты. — И тебя, мамочка. — я сам довольно улыбаюсь и отвечаю на ее поцелуй. — Помочь тебе? — Лучше давай вставай и одевайся, нам всего-ничего осталось. Я повожусь с Максом и приду к тебе. — Окей, я готовлю завтрак тогда. Чего вам хочется? — касаюсь рукой немножко выпуклого животика. — Мы хотим творога. — Кира смеется и сама живот поглаживает. — И яичницу, если можно. — Конечно. Соль? — Сахар и мед. Нет, точно девка. Мне мама рассказывала, что если беременная девушка хочет сладкого, будет девочка. Хочу вот это маленькое чудо. Хочу дочку. Макс распаляется плачем еще громче, и Кира отвлекается от меня моментально, выбегая в детскую. Вздыхая, я иду в ванную и плещу водой на лицо. Наши ночи совсем не казались райскими в последние пару… лет. Кира почти неотрывно была с Максом. Когда беременная была, смеялась с меня, что я с нее пыль сдувал, а Макс родился, то я отомстил — в попу дула ему с самого рождения и до сих пор. Она обожает его, обожает. Материнская любовь в этом случае и правда доходила до безумия иногда. Она мне его отдавать на руки боялась. Сейчас уже попустило немножко. Плач прекратился. Он жутко любит, как мама его качает на руках. Шум воды и через пару минут тишина. Я вернулся в комнатку и увидел, как Кира с малым разложили кубики и пирамидки, а девушка очень аккуратно встает с пола и улыбается малышу. Я смеюсь на пороге и меняюсь местами с женой — она на кухню, а я к малому. Мы оделись и вполне были готовы идти к маме кушать. Послышался запах вишневого варенья. Макс сам словил меня за руку и стал тыкать в сторону двери. Рассмеявшись, я повел его на кухню, где Кира правда была вполне готова с завтраком для сына. Оставив их еще одних на пару минут, я погнал переодеваться во что-то более подходящее для праздника, нежели спортивки. И сменил затем Киру. — Мамочке понадобится больше, чем папке, правда? Мама еще краситься будет, а батя плюнул, прилизал — красавчик. — я подмигиваю сыну, который упрямо не хотел кушать сам и размазывал кашу по лицу. Я попробовал дольку. — И зря ты, очень даже вкусно. Мама хорошо готовит. Давай, пацан. Макс стал медленно кушать кашу, но все равно немного умудрялся замазаться. Гордость Киры: он сам уже ест абсолютно спокойно, а пачкается только когда ему есть самому неохота. Это уже мой сын. Мне че не подсунь, если есть не хочу, то не буду. Я старался Кире помогать, как можно больше, хотя бы за то время, которое я проводил далеко от них, в турах. Тогда она вообще остается один на один с малым. Это тяжело, и после родов она себя довольно плохо чувствовала. Женщина обычно полнеет за время беременности и после родов, а она мне похудела. Килограмм на пять так, солидно. Прямо потухла на глазах. Но потом мы вместе отдохнули, немного привела себя в чувство, и все начало приходить в норму. Моя мама тогда чуть с ума не сошла и почти сорвалась в Москву, помогать. — Мама вернулась. Вижу, как мы поели. Папа перепачканный больше, чем ты. Ох вы, мужчины мои. — Кира обнимает меня за плечи и целует в голову. — Ну а что. Нормально. Мужики. И маму свою любим. Мы оставили ребенка в детской играться. Кира еще и «Лунтика» включила, чтобы Макс не дай Бог не отвлекся. Ее опека иногда переходит границы и мне хочется ее одернуть, но потом вижу глаза, полные любви, что ко мне, что к нему, и рот не открывается даже слова поперек сказать. Еще через пару минут стали накрывать на стол. Гостей будет море целое. С тех пор, как мы с Кирой живем в одном большом доме, вместе, те квартиры, в которых мы жили, мы часто отдаем родственникам или друзьям, если те приезжают. Вот как сейчас: вся семья в сборе, мама с папой в квартире у Киры, а в моей — Андрюха с малыми. — Мы пришли, всем привет. С праздником вас, хорошие наши! — мама нас абсолютно проигнорировала и поплыла ко внуку сразу. Отец глубоко вздохнул и просто пожал мне руку. Кира улыбнулась и чуть покраснела, вспоминая себя буквально десять минут назад. — А второй как, расскажите мне лучше. — дедушка прикоснулся к животу Киры. — Все хорошо. Понемножку растем. Легче, чем с Максом. Привыкла уже. — жена прижимается ко мне, целуя в плечо. — Папа нам помогает очень. — И хорошо. Не успел я вручить то, что мне хотелось. Мы для этого используем Макса. Забрав малого с рук бабушки и дедушки, я пошел с ним в нашу с Кирой спальню. Мальчик у меня на руках стал изучать коробочку и почти развязал бант на ней, но я успел вовремя выхватить подарок Киры. — Кир, тебе Макс что-то приготовил. Почти бант отвязал. — мы с малым почти передрались за тот бант по дороге домой. — Тем. Зачем ты? Денег совсем некуда… — Кира с небольшим упреком смотрит на меня, но быстро сменяет гнев на милость. Как она бы не ругалась на мои подарки, она всегда им радовалась и всегда было ей приятно. — Максюш, что вы с папой придумали? — Это все Макс. Все сам. — я улыбаюсь и смотрю, с каким восторгом она открывает коробочек. Там были ключи. Она долго думала и сконфуженно смотрела на меня, а затем нахмуренные брови стали разглаживаться. До нее дошел, причем на ключиках фирменный знак Range Rover. — Тем, ты с ума сошел? Это же. Как ты?.. Зачем, самое главное? — у нее дар речи потерялся, а я довольно улыбнулся. — Мне кажется, тебе с двумя малышами нужна будет машина покрупнее, чем твой Ниссанчик. Учитывая факт того, что меня часто нет в городе. — целую ее в лоб. Макс решает не оставлять это дело просто так, а быть «мостиком», между мной и своей мамой. — Вот, даже пацан «за». — Спасибо, хороший мой. У меня для тебя тоже есть сюрприз, но его я тебе объявлю чуть позже. Спасибо за машину. Мне она пригодится немного по-другому. Расскажу позже, когда все приедут. Как по старой традиции. Точно уже, по старой. Предложение я ей сделал в кругу семьи, рассказала о Максе она мне тоже в тот же момент. Теперь и ждем всех собраться. За родителями зашли Андрей с малыми. Ленка доезжала как раз. Вот, последние наши гости зашли в дом: Шмель с Настькой, с небольшим конвертиком и переносной колясочкой в руках. Вот да уж, кого- кого, а Шмеля отцом я себе слабенько представлял. Ан-нет, дочка родилась, я думал, он всех порвет там в роддоме, чтобы ему малышку сразу показали. А Настя не пускала в родильную палату. Ох, блин, Юрец. — Тема мне такой шикарный подарок сделал на день рождения нашего мальчика. Мне кажется, я тоже небольшой подарочек сделаю ему. — она хитро улыбается и смотрит на меня, положив руку на живот. — Тебе я не слишком большая, Тем? Я на четвертом месяце. Ну да, большеватенькая, но беременность вторая. С Максом она поменьше была, конечно. — Ну… Так. — я покрутил рукой в воздухе, стараясь не обидеть. — Короче. У тебя за раз будет двое детей. Скорее всего, две дочки за раз. Я выровняла счет в свою пользу за раз, еще и увеличила. Вау. Перебила мне всю мою машину или еще что-то. Правда. Я в шоке показываю два пальца, а она кивает и, видя мою растущую на губах улыбку, обнимает животик, и правда, слишком большой для четвертого месяца беременности. — Моя девочка хорошая. Умничка моя. Золото. Спасибо. Будет три девочки у меня. — она подается на мои поцелуи и смеется, потому что я не целюсь в губы, а куда попало. В лоб, в щеки, в носик. — За девочек ничего не обещаю, но пацанов на УЗИ пока не видно. Если будут новости, я обязательно расскажу. Ты мне и так, самое искреннее «спасибо» сказал, когда тебе Макса вынесли в пеленочках голубых. Чувствую, как слезинки падают мне на шею. Кира утерла их быстро и положила голову мне на плечо. Смеется и немного хватается за живот: это я с первого раза запомнил, она смеяться не может сильно, с тех пор, как малыш становится виден. Я касаюсь маленького животика, а компания начинает громко улюлюкать, но сильно громко не выходит, кто-то начинает шипеть. — Ребят, вы мне дочку расшевелите! — шипел Шмель. — Тише-тише, Анечка… Разбудишь Анечку, Юр. — Настя прижимает годовалую доченьку к груди, целуя малышку в лобик. — Опять я виноват! Ну ёмоё! — фыркает татуировщик. — Моё! Ё! — Моё! Ё! — начинает выкрикивать Макс и заставляет засмеяться всех, кроме меня. — Юра!