***
Арсений с радостью вдыхает влажный воздух вечерней прохлады и совсем не замечает, как его кроссовки понемногу намокают от росы в траве. Пока мама открывает дом и включает электричество, отец таскает вещи. Всё это веет теплом и без солнца. Попов бы продолжил всем восхищаться, если бы не пинок от папы. — Сень, помогай давай, чего встал? — Иду. Отнести пару сумок и продукты не проблема, а вот убирать дачный дом от мух, которые почему-то выбрали это место для спячки — жуть. Он еле-еле (не без маминой помощи) всех их смёл веником на крыльцо, а тех, что были на втором этаже, убрал пылесосом. После этого он улёгся в своей комнате с видом, будто он не мух убрал, а мир спас. Герой. Его кровать была пыльная, так как бельё не меняли с прошлого приезда; углы покрывала паутина; а шторы, висевшие на окне, явно выцвели под солнцем, превратившись из ярко-жёлтых в бежевые. Но это была его комната, это была его дача. Только вспомнить, сколько ночей он тут провёл! Иногда засыпал, как только приходил с прогулки, а иногда совсем под утро; иногда засыпал с Матвиенко на ночёвке, а иногда приглашал всю компанию к себе на пару дней. Это были воспоминания его детства, его счастливого времени. Спустя время Арсений прибрался, всё постелил и разложил. На это ушло минут десять, но всё же парень устал. Дорога вымотала, как и ранние сборы. Хотелось просто лечь спать и завтра проснуться с новыми силами, но желание сходить в туалет было сильнее. Кстати, туалет. В нём заключался самый большой минус дачи, так как он находился на улице. Пока дойдёшь — особенно ночью — помрёшь. А ещё Попов любит делать свои дела в одиночестве, без гостей, но пауки на стенках думают иначе. Причём, убирай не убирай, проку нет: вернутся. Но ходить куда-то всё равно надо, поэтому выбора не остаётся. Солнце уже давно село, а за пролетающими редко облаками виднелись звезды. Арсений скучал по такому небу. В туалет он сходил быстро — зачем люди сидят там так долго? — и отправился домой. Мама до этого спросила его об ужине, но Арсений отказался, поэтому препятствий ко сну не было никаких. До того момента, пока Арс не увидел лицо друга за калиткой забора. — Серёга! Попов бросился к нему, тут же обнимая. А тот и не против, поэтому сжимает старого друга в ответ. — Мы не виделись всего лишь год, хватит тебе, нытик, — заявил Серёжа, но явно в шутку, потому что сам соскучился безумно. — Ты такой идиот, прям как всегда, — по-доброму ответил Арсений, отходя на шаг. Улыбка не сходила с его лица, а вся сонливость сошла на нет. Он был слишком возбуждён приездом и встречей с Матвиенко. — Я в этом году немного запоздал, ты уж извиняй. Серёжа похлопал его по плечу и снова улыбнулся, но как-то странно. — Чего? — Да так, — Матвиенко засмеялся. — В этот раз ты правда запоздал, так ещё и пропустил кое-что… Взгляд у него был немного поникший, а единственное, что вызывало положительные эмоции — сам Попов. Без него дача — не дача. — И что же? Дед Ваня снова набухался и врезался в чей-то забор? Пока Арсений не унывал. Всё-таки, мало ли Серёжа просто преувеличивает или шутит? — Арс, компания распалась. На этих словах Попов понял, что его грандиозные планы на лето идут коту под хвост. Или же простыми словами — на хуй.***
Вместо того, чтобы лежать в своей кровати и спать в такое позднее время, Арсений сидит дома у Сережи и пьёт. По такому случаю грех не выпить. Точнее, не набухаться. Хорошо, что мама у Попова понимающая и отпустила на ночь к соседу, даже не спрашивая, что произошло. Иногда молчание лучше любых слов. Матвиенко ходит туда-сюда по комнате, пока Арсений медленно отхлёбывает из банки холодное пиво. Как хорошо, что Серёжа готов ко всем случаям в жизни и держит у себя в погребе алкоголя на целый шабаш. — Я сам не понял, что произошло, — говорит наконец Серёга, останавливаясь. — Всё было хорошо, мы праздновали начало каникул, тусили, а потом пришёл это длинный и началась хуйня. Арсений завис с банкой у губ. — О ком ты? Длинным считали меня, других я не помню, — в глазах Попова читалось непонимание. — Так ты его и не знаешь. — Новенький? — Еще какой, друг, — Матвиенко садится рядом, открывая уже свою банку. Звук щелчка проносится по комнате. — В конце прошлого лета, помнишь, в конце линии у леса дома на продажу выставили? Так вот два точно продали, там теперь новые люди. — Это я знаю, там ещё один из них, в котором Баб Таня умерла? — Ага, но не суть. Этот длинный, имени не помню, теперь где-то там и основался. Да и не один, с ним тогда ещё парочка человек пришло. Арсений уставился на настенные часы, слушая их отдалённое тиканье. Он сам по себе человек не злой, просто иногда что-то и правда выводит до нервов. Почему всё пошло через жопу именно тогда, когда он запланировал провести лето незабываемо? Почему не потом? — Но я не понимаю, почему компания-то распалась? Ну пришли новые люди, ну и ладно, а нашим-то что? — В этом и прикол, один из тех, кто с длинным пришёл, оказался парень нашей Катьки. Когда началась потасовка, она встала на их сторону, а за ней и Ляйсан потянулась, и Паша. Короче, разругались, и с того момента я половину ребят на нашем месте точно не видел. Попову это всё казалось каким-то бредом. Ладно Катя глупая девчонка, но Паша? Хотя, его тоже можно понять: он влюблён в Ляйсан уже несколько лет. Просто Арсению неприятно осознавать, что те, кого он считал друзьями, теперь шарахаются тут с какими-то левыми чуваками. — А что насчёт Ильи, Нурика, Лёши, Иры? — Все на месте, кроме Лёхи. Как передал Нурлан, у него сейчас экзамены и он приедет не раньше конца июня. — Хоть это радует. Конечно, были ещё люди, просто Арс спросил про самых близких. Про тех, которые вместе всегда и везде. Иногда к ним подключаются другие, но основной состав состоял из них. — И что ты собираешься делать? — неожиданно спросил Серёжа. — М? — Не придуривайся, словно не знаешь, что всё держится на тебе. Ты наш капитан. Арсения это улбынуло, но расслабиться до конца он не мог. Не сейчас, когда многолетняя дружба под угрозой. Он размышляет об этом с того момента, как Серёжа упомянул непонятного высокого парня. Сначала Арсению казалось это по-детски глупым, но сейчас, похоже, это единственный вариант. — Покажем новеньким, что плохо разрушать старые компании. Пустая банка хрустит в ладони у Арсения, а остатки пива льются под ноги.***
Вечер наступает быстро. Арсений не находил себе места целый день в ожидании, поэтому приходится себя занять. Отец как раз ринулся в лес за дровами, и оставалось лишь пойти следом. Физический труд и правда отнял все ненужные мысли и переживания, но до конца ничего не ушло. Вечно вспоминалось утреннее сообщение от Серёжи. Серёга Я попросил Пашу передать этому длинному, что ты ждёшь его на центральной линии в девять вечера 11:26 А следом ещё одно, только дневное. Серёга Он придёт 16:13 Арсений не боялся, нет. Просто был какой-то странный мандраж. Последний раз он дрался в классе восьмом и то не по своей воле (бил не первый, а в ответ уже грех не дать), потому что считает драки глупым и бесполезным занятием. На даче же так нельзя, иначе всё развалится окончательно. Он просто должен это сделать. Да даже если не драться, то хотя бы поговорить. Может, это была случайность и новые ребята не такие уж и плохие? В это верится мало, но всё же верится. Попов человек простой, добрый, поэтому надеется всегда на лучшее. Остаётся лишь понять, так ли это на самом деле. Девять часов наступают быстро и неожиданно. Арсений вымотан после помощи папе, но не настолько сильно, чтобы не идти на собственную стрелку (даже звучит смешно). Серёжа пишет, что будет ждать уже на месте, так как идёт с речки и заходить домой ему лень. Попов и не против: всё же это дело самого Арсения. Маме говорит, что идёт гулять с друзьями. Та молча кивает и уходит с крыльца: она тоже сегодня устала, занималась садом. Арс её понимает, поэтому волновать не собирается — с синяком под глазом точно не придёт. Постарается избежать лицевых ранений. А если не выйдет — снова останется у Серёги. «С богом», — повторяет про себя уже какой раз и выходит с участка. До назначенного места идти не более десяти минут. Всё это время парень идёт в тишине. Ночь наступает, но раннее лето ещё держит всё в своих руках, заставляя последние лучи солнца задержаться ещё чуть-чуть. Небо тут необычайно красиво всегда: утром — безоблачно, вечером облака, словно одеялом, покрывают весь синий покров; а ночью звёзды сыпятся сверху чуть ли не каждую минуту. Попов никогда не променяет это на серое небо мегаполиса. За разглядыванием красот проходит почти вся дорога. Вдали уже виднеются чужие силуэты. Арс сглатывает, собираясь с мыслями. Подойдя ближе, Попову удаётся наконец увидеть лицо виновника торжества. Парень в шортах до колен, в громадной чёрной футболке и правда кажется слишком высоким. На сантиметров десять уж точно выше. Его лицо не показывает ничего лишнего: ни гнева, ни улыбки — ничего. Ему плевать. Или же хорошо скрывается. Серёжа стоит с краю и как только замечает друга, тут же подходит вплотную. — Ну, каков план? Арсений забавно надувает щёки на секунду, а потом выдыхает, пожимая плечами. — Ты как всегда, — с улыбкой говорит Серый и несильно хлопает по плечу. Их милую беседу прерывает чужой голос. — И долго я тут ещё ждать буду? Длинный парень явно не намерен стоять тут дольше положенного, поэтому Арсений подходит к нему в ту же секунду. — Нет, не особо, а что, устал уже? — отвечает Арс, останавливаясь от незнакомца в метре. Парень хмыкает, закатывая глаза. — Я Арсений, тебя как звать? Попов видит в чужих глазах удивление, но ничего не может с собой поделать. Драться ему не хочется, поэтому он до последнего будет пытаться обойтись словами. — Мы сюда знакомиться пришли? — Арсению показалось, или тот вправду оскалился? — Ну, я бы хотел узнать, как зовут мудака, который рассорил мою компанию. Арсений не хочет ходить вокруг да около. С ним не хотят говорить по-хорошему? Так будет по-плохому. Он замечает сзади силуэт Кати и Ляйсан. — Девочки, ну что за дела? — кричит он за спину незнакомца, но не успевает получить ответ — его толкают в плечо. Попов отшатывается и с раздражением смотрит на толкнувшего. — Я Антон, и теперь эти девчата в моей компании. Арсений не успевает себя остановить: кулак проходит ровно по скуле, оставляя после себя покраснение. Ой, как он не хотел этого. Вывели, ничего более. Так называемый Антон чуть ли не теряет равновесие: рост не даёт ему больше преимущества, так как он довольно худой. В его глазах мелькают некие отголоски страха, но лишь на секунду. Он бьёт следом. Удар проходит мимо: Арс немного слукавил, что не умеет драться. Сам-то он не опытный, но теорию знает. Антон же, видимо, дерётся вообще впервые, так как следующий толчок в грудь роняет его на землю. Попов не ожидал, что это будет так быстро. Серёжа сзади явно радуется за друга, а девочки закрывают рты ладонями. Сами виноваты, могли и без этого. Пока Антон приходит в себя и потирает разодранные ладони об одежду, которыми пытался смягчить падение, Арсений смотрит на него сверху вниз так уверенно, что аж жутко. Следующий шаг проходит по чужой ступне. Шастун морщится от боли и выдёргивает ногу. — Это моя компания, — Арс делает акцент на слове «моя» и наклоняется вниз, чтобы быть поближе к упавшему парню. И тут его передёргивет. Он собирался уверенно посмотреть Антону в глаза, запугать его взглядом и уйти в закат (как крутой), но что-то проходит не так. Он смотрит в чужие глаза и не хочет пугать. Антон уже напуган. Честно, другие на месте Арсения бы просто посмеялись, но когда он заметил в мокром взгляде напротив страх, то тут же отстранился. Слова вылетели из головы. Арсений видел в этом парне человека с травмами. Не ясно какими, но они точно у него есть, а иначе он не стал бы творить такую чушь, зная, что проиграет. А дальше вообще сходит с ума, похоже, потому что подаёт руку. Руку помощи. Антон смотрит на него удивлённо, нервно переводя взгляд с лица на руку и обратно. Через мгновение всё то, что Арс видел в нём, испарилось. Он отталкивает чужую руку и поднимается на ноги. Драться не продолжит, но и настолько унижаться тоже не будет. — Пошёл ты, Арсений. Это последнее, что он говорит, перед тем как уйти. Девочки тут же подбегают к нему, но он отмахивается от них. Арсений видит на разваливающемся асфальте под ногами кровавые следы. «Ладони», — проносится в голове и сразу становится неприятно от себя. Серёжа тоже долго не стоит в сторонке. — Боже, да ты был просто прекрасен, чел! Я говорил, как обожаю тебя? Матвиенко что-то говорит под ухо, но мысли Арсения сейчас не здесь. Он до сих пор смотрит в ту сторону, куда ушёл его противник, хотя его уже давно не видно. Попов не чувствует себя победителем. — Я не должен был его бить. Серёжа непонимающе замолкает и смотрит с прищуром. — Чего? — Ты же знаешь, как я к этому отношусь, — он вздыхает, начиная медленно шагать в направлении дома. — Не люблю я драться. — Арс, я понимаю, но блин, это было нужно! — Знаю. На этом их диалог заканчивается. Арсений говорит, что ещё прогуляется, несмотря на наступающий мрак, а Серёжа лишь понимающе кивает и уходит. Попов много думает. Это его главный минус, который вроде как называется совестью. Всё вокруг кажется неправильным, когда он вспоминает взгляд Антона на асфальте. Это глупо, на самом деле. Зачем так долго думать об этом парне? Дорога приводит его к заброшенному зданию, и Арсений на автомате пробивается сквозь высокую траву к разбитому окну первого этажа. Эта заброшка хранит в себе многое: воспоминания, истерики, чувства. Если Попов не ошибается, то этот дом заброшен уже как лет десять. Здесь Арсений впервые закурил, впервые поцеловался и впервые высказался в пустоту. Это место очень важно. Хозяинам участка он уже не нужен, зато нужен Арсению. Это его место, где можно переждать конец вселенной. Ну, или очередной поток мыслей. Дом шаткий: пока Арсений залезает внутрь, что-то явно скрипит под ногами. Зелёная краска, которой был покрыт весь дом, отваливалась после прикосновений. Одним словом — не долго он ещё стоять будет. Попова это не останавливает: он перешагивает дыру в полу и уверенно забирается по крутой лестнице на второй этаж. Комнаты здесь в разы лучше, чем снизу: там уже всё сгнило, в отличие от верха. Окон в комнатах нет (были разбиты в первый же год), зато днём тут всё просвечивает и тепло. Арсений касается стен с пожелтевшими обоями и проводит по ним кончиками пальцев. Ностальгия захватывает с головой. На них всё те же ругательства, послания различным девчонкам и типичные рисунки половых органов. Арс улыбается и без всякой брезгливости садится у окна на пол, облокачиваясь назад. Это место было только его. Все ребята из компании всегда обходили этот дом стороной: то ли просто не имели желания лазить по заброшкам, то ли боялись чего-то. Лишь иногда сюда приходили, чтобы под дождём не мокнуть. Арсению нравилось быть, так скажем, «владельцем» этого места. Может здесь хоть переночевать, даже страшно не будет. Мысли потихоньку отходили на задний план с наступлением ностальгии. Память подкидывала всё новые воспоминания, различные яркие картинки, заставляя улыбаться. Попов просто запрокинул голову назад и прикрыл глаза. Тонкие стены и разбитые окна запускали сюда ветер, обдувая. Летняя прохлада — лучшее, что существует на этой планете. Арсений открывает глаза и теперь всматривается в потолок: такое чувство, что доски прямо сейчас обвалятся ему на голову. Он хмыкает и продолжает осматривать комнату. Ничего нового, всё как раньше, не считая каких-то надписей, явно сделанных ребёнком. Попов даже поднимается, чтобы рассмотреть, что же такое умное появилось в «его логове». Он подходит к углу и наконец может прочитать кривые печатные буквы: «Кто-нибудь тут есть? Мне скучно, ответьте, пожалуйста :( Чешир» Арсений улыбается. Почему-то он вспоминает, как разгонял тут детей, чтобы те случайно не поранились. Видимо, они стали чуть старше и решили, что уже можно возвращаться. А больше всего ему понравилась подпись снизу. «Чешир». В голову сразу приходит тот самый кот из «Алисы в стране чудес», который вечно накуренный, но милый. Неожиданно появляется желание написать такой же глупый ответ, с такой же милой подписью. Шарит по карманам, но к сожалению ничего не находит. Уже хочет найти какой-нибудь осколок кирпича, как замечает у ног фломастер. Видимо, тот, которым и писал «Чешир». Весь этот душный день не мог таким и закончиться, поэтому надо было расслабиться. Просто порисовать, написать что-нибудь, улыбнуться. Он берёт в руки фломастер, снимает колпачок и выводит совсем неаккуратную надпись рядом: «Я тут, и мне тоже скучно. Теперь твоя очередь отвечать». Попов долго думал о том, какую подпись оставить. Имя нельзя, потому что несмешно и неинтересно, человек же тоже что-то выдумал. В голову приходили ассоциации с различными котами, и тут Арсений аж подпрыгнул. Придумал! В школе у него есть забавная и милая одноклассница. Она весь класс записала как-то необычно. Арсений же был записан как «Арсик-Барсик». Гениально же! И к имени подходит, и кличка кота. Арсений даже не думая подписал снизу своё новое прозвище и положил маркер на место, гордо улыбаясь. Да, это именно то, что сделало его день. Через пару минут он уже шёл домой, довольный и счастливый. Казалось бы, всего лишь глупые надписи на стене, а так подняло настроение. Арсений безумно благодарен тому человеку, который написал это тоже, скорее всего, от скуки. Но главное, что сделал это. Серёжа интересуется, всё ли хорошо. Арсению хочется рассказать про своё новое необычное знакомство, но передумывает. Пусть это будет его личным. Приходится ответить, что просто прогулялся и теперь возвращается домой. Дома его ждёт вкусный ужин, разговоры с мамой о прошедшем дне и смех. Хорошее начало, если не вспоминать сегодняшнюю драку.