🎵 Okay — Chase Atlantic 🎵
Жаркие поцелуи заставляли обоих задыхаться, но в то же время чувствовать сладкий вкус жизни. Парни не могли оторваться друг от друга, борясь за первенство, в очередной раз показывая свои характеры, но каждый был во власти другого. Губы Тэхёна спустились на слегка солоноватую шею Юнги, стали снова покрывать её поцелуями и одаривать яркими засосами. Ким в это время продолжал медленно двигаться в старшем, чувствуя его узость. Мин на это сжимал пряди Кима выцветшего мятного цвета и тихо постанывал, немного шипя от первоначальной боли проникновения. Тэхён всё ещё продолжал терзать его шею, а Юнги — сжимать его волосы. В них горел огонь страсти и желания. Старший, привыкая к размеру Кима, начал слегка подмахивать бёдрами, отчего тот постепенно увеличивал амплитуду — им обоим было тяжело сдерживаться. Наконец оторвавшись от искусанной шеи, Тэхён просто навис над Юнги, ритмично двигаясь в нём. Его пухловатые губы были слегка приоткрыты, взгляд казался затуманенным и томным, а кожа поблескивала от пота. Мин преданно и влюблённо смотрел на него, крепко держа за шею и сжимая ноги на пояснице. Такой Тэхён был его личным героином, наркотиком, что туманил сознание, привязывал к себе, вызывая сильную зависимость. Но каждый раз новой дозы становилось мало, нужно было больше и больше, и так пока не произойдёт передозировка и сердце не остановится. — А-ах, поцелуй меня, — хриплым голосом попросил Мин, которого это желание внутри разъедало, словно кислота. Ему было необходимо почувствовать эти губы на своих. Тэхён на это доминантно усмехнулся и снова жадно припал к необычно ярким для темноволосого губам. Шлепки бёдер и яиц Кима о ягодицы старшего теперь разбавляли причмокивающие звуки мокрых страстных поцелуев. Тэхён кусал губы своего парня, тут же зализывая укусы, лаская язык Юнги своим. Сейчас Мин полностью подчинялся напору Тэхёна, начав в нём тонуть. Толчки становились всё сильнее, ударяли прямо по простате, усиливая стимуляцию, и Юнги уже начало немного трясти, а его ноги — сводить судорогой. Стоны становились громче и обрывистей, а разбавляло их тихое рычание Тэхёна прямо на ухо Мина, что того только подталкивало к кульминации. — Блять, Тэхён, я сейчас… А-а-ах, — в громком стоне проглотил окончание Юнги. Его тело схватил очередной, но более сильный спазм. Каждый миллиметр кожи сейчас был безумно чувствительным, поэтому поцелуи Кима на плечах ощущались в тысячу раз лучше, они оставляли на коже горячие следы, словно на ней расцветали огненные цветы. — Давай, малыш, — низким басом на грани с шёпотом между поцелуями проговорил Тэхён, и в следующую секунду Юнги до хруста костей прогнулся в спине, словно струна, и, содрогаясь, кончил себе на живот. — Сука… — прохрипел Ким, почувствовав, как сильно его сжал Мин, буквально до звёзд в глазах. Было немного неприятно и даже больно, но это нисколько не сняло его возбуждение, а наоборот, даже ближе подвело к оргазму. Потихоньку Юнги начал расслабляться, снова позволяя Тэхёну двигаться в себе. Он всё так же обнимал его за шею и держал ноги скрепленными на его пояснице,🥃🥃🥃
Тэхён припарковал свою машину, как обычно, на подземной стоянке на том же месте в углу и, закрыв её ключом, пошёл к знакомому лифту, который через три минуты уже поднимал его на нужный десятый этаж. Пока он поднимался, смотрел, как на электронном экране сменялась цифра за цифрой, а внутри словно не было той лёгкости и того предвкушения от встречи с Чонгуком. На нужном этаже его встретили знакомые коридор и дверь, но зайти, как раньше, он почему-то не спешил, хотя знал, что дверь перед его приходом всегда открыта. Тэхён, остановившись, смотрел на дверь с золотой цифрой «1066» на ней, но ни о чём не думал. В голове не было ни одной мысли, лишь внутри таилось какое-то неправильное чувство смятения. Прошла минута, две, а Тэхён все ещё просто стоял и даже не приближался к двери, чтобы открыть её, словно за ней был не его Чонгук, а выбор. Только вот между чем: жизнью и смертью или раем и адом? Но открывать эту дверь ему и не пришлось, она открылась сама благодаря Чонгуку, который ждал его прихода. Удивлённый от неожиданности взгляд Тэхёна пал на Чона, неловко смотрящего на него. — П-привет, — слегка смущённо поздоровался он. — Пройдёшь? — Тэхён неуверенно кивнул. Два шага до двери. Сердце, кажется, начало стучать сильнее обычного, внутри словно что-то вопило о чём-то, но Ким игнорировал, ведь это его Чонгук, что дарил ему покой всего лишь своим присутствием и делал его счастливым лишь одной своей улыбкой. Ну вот остался один шаг, чтобы войти в квартиру и пересечь невидимый внутренний барьер, появившийся без причины, и Тэхён этот шаг сделал, но почему-то ощущалось, словно он стремительно начал двигаться к бездонной пропасти. — Хосока нет? — спросил он, привычно снимая обувь в прихожей. — Нет, он, как всегда, поехал на работу, — пожал плечами Чонгук. — Ну, благодаря этому ты живёшь в таком роскошном комплексе, — слегка улыбнулся Ким, подойдя к парню почти вплотную. Глаза Чонгука, как всегда, выразительно сверкали невинностью, но в этот раз с оттенками грусти. Ким очень любил наблюдать за их трепетом, озорством и непосредственностью. Тэхён всегда находил в этих глазах успокоение, расслабляясь и наслаждаясь короткими моментами их дружеской близости, но сейчас отчего-то былого умиротворения и восхищения он не чувствовал; эти глаза словно стали обычными, не вызывающими былого трепета. Несколько секунд на Кима смотрели, словно задумавшись о чём-то, а после лишь опустили взгляд. — Да, ты прав, — поджал губы Чон. — Пойду вино принесу, проходи в гостиную, — Тэхён кивнул, откидывая ненужные мысли, и, пройдя в комнату, как обычно сел на серый стоящий посреди комнаты диван. Через минуту подошёл Чонгук уже привычно с бутылкой красного полусладкого и двумя бокалами. Тэхён, сразу же взяв бутылку, без слов ловко её открыл, начав разливать вино по бокалам, придавая стеклу бордовый оттенок. Чон внимательно следил за каждым действием Кима, переводил взгляд с его лица на изящные руки с длинными пальцами, что обхватывали бутылку. Со временем вино потихоньку начало кончаться, но для Тэхёна оно отчего-то было уже не таким вкусным. Ему безумно хотелось ощутить на губах не французский алкоголь, а янтарного цвета виски, но Чон не любил даже его запах и не терпел в своей квартире, поэтому Ким продолжал пить вино. На удивление, Чонгук был неразговорчивым, он лишь медленно потягивал терпкий напиток, потупив взгляд в одну точку. Тэхён тоже был молчаливым, однако для него это было не ново, ведь он не являлся фанатом шума и долгих разговоров, но Гука он слушал всегда, независимо от обстоятельств, наблюдая за красивыми чертами лица и слегка пухловатыми губами. Каждый словно был в своих мыслях. Внутри Тэхёна всё ещё сидело что-то странное, скребущее и волнующее, а неправильные, как ему казалось, чувства сомнения и отстраненности его только захлестывали. Он пытался понять причину их появления, но ничего не получалось. Рядом с ним сидел Чонгук, его лучший друг, в которого он был влюблён уже несколько лет и встречи с которым он с нетерпением каждый раз ждал, так что может быть не так? Но как бы сознание ни кричало, что этот холод внутри неправилен, эти чувства всё же сидели в его душе и не давали покоя, нашёптывая что-то непонятное. Когда вторая бутылка начала подходить к концу, Гук, положив голову на плечо парня, разговорился, начав жаловаться на Хосока, рассказывать об их ссоре и отношениях, хотя раньше предпочитал избегать этой темы. Голова Тэхёна, которого уже тоже развело от вина, лежала в ответ на голове Чона. — Вот почему он постоянно на работе? — пьяно захныкал Чонгук. — Я не хотел эту квартиру, я хотел просто любви и внимания, которые даёшь мне… ты, — он поднял голову и пьяно посмотрел на Тэхёна, получив ответный взгляд, готовый поддержать, как делал это всегда. — Ты… ты постоянно со мной. Ты всегда выслушиваешь, поддерживаешь, правильно подбираешь слова, ведь ты… — Чонгук запнулся, словно забыл слова, сглотнул и в следующую секунду, приблизившись, припал к губам Тэхёна. Он не углублял поцелуй, а просто прижимался своими губами к его. Ким оторопел и просто не знал, что делать. Сердце начало биться с невероятной скоростью. Внутри била тревога, а все чувства буквально начали рвать его изнутри, крича и ревя, что это ошибка, но Тэхён не двигался. Гук отстранился и со страхом и удивлением в глазах от своего же поступка посмотрел на Кима, тоже замершего от неожиданности. Между ними были жалкие сантиметры, алкоголя в крови оказалось не так много, а сигнал внутри не переставал кричать об ошибке, — можно было остановиться или сойти в обрыв, — и Тэхён лишь снова притянул Чонгука к себе, целуя. Губы сплетались между собой, даря друг другу чуждое тепло. На них всё ещё чувствовался горьковатый вкус вина, что ещё больше опьянял их, но не сознание, которое каждый предпочёл игнорировать. Углубив поцелуй, Тэхён начал ласкать язык Чонгука, в запале посадив его к себе на колени. Они целовались страстно, мокро и горячо, но это были не те страсть и огонь, которые бывают обычно. Они были другими. Они были словно ненастоящими. Они были отчаявшимися. Непонятное чувство из последних сил пыталось предотвратить грех, оставить Тэхёна в раю, но сам Тэхён сопротивлялся, не слушал и ступал к оврагу всё ближе. Они начали задыхаться в этом поцелуе. Парни отстранились, не отводя друг от друга взгляда. Последняя попытка, последний шанс на спасение… — Спальня, — тихо проговорил Чонгук, и Тэхён, не смея его ослушаться, встал с ним на руках и, держа за бёдра, пошёл в указанную комнату. Он аккуратно положил слегка подрагивающего Гука на постель и снова начал на него смотреть, тяжело дыша. Остались буквально считанные шаги до необратимого поступка, и Тэхён сделал этот очередной шаг, снова переступая непонятно откуда взявшийся барьер. Он всегда хотел такого Чона, всегда мечтал об этом моменте, и сейчас всё не могло же закончиться просто так? Он наклонился к Чонгуку, целуя его и позволяя пробраться руками под свою футболку, которая быстро надоела младшему. Ким выпрямился и снял с себя этот элемент одежды окончательно, кинув её на пол. В этот момент его одолело чувство дежавю, но он, так же его проигнорировав, продолжил целовать Чона, который с той же отдачей ему отвечал, обнимая за шею. Снова дежавю. «Чёрт!» — пронеслось раздражённое в голове. В момент Тэхён стал целовать остервенело, зло, раздражённо, кусая желанные губы, пытаясь отделаться от этого чувства, убежать от него, перекрыть его. Чонгук от неожиданной смены настроя промычал в поцелуй, но продолжал отвечать, притягивая за шею всё ближе к себе. Но снова ёбаное дежавю! Ким чуть ли не начал захлёбываться от этого атакующего его чувства, переходя с укусами на шею Чона, но оно только начало усиливаться. «Губы Тэхёна спустились на слегка солоноватую шею Юнги, стали снова покрывать её поцелуями и одаривать яркими засосами». Снова. Тэхён, словно зверь, укусил место между плечом и шеей, заставляя Чонгука вскрикнуть, оставляя яркий красный след, который позже станет фиолетово-синим, но сам он этого даже не заметил. Он пробрался руками под футболку младшего, начав её снимать, а младший в тот же момент, приподнявшись, позволил её совсем стянуть со своего тела и кинуть на пол. Тэхён мешкаться дальше не стал и сразу же начал снимать шорты с Чона, что так же оказались на полу через несколько секунд. Перед ним лежал голый Чонгук с хорошими, слегка накаченными грудными мышцами, виднеющимися мышцами пресса и бронзовой кожей. Он смотрел застенчиво, неловко, но ноги не сводил и не прикрывался. Тэхён бы всё отдал за такую картину месяца три назад, даже полтора, но сейчас… Он так долго этого ждал, а сейчас не мог нормально насладиться этим телом из-за всех неправильных чувств внутри! Это его злило, раздражало и выбешивало. А внутри то, что ранее громко било тревогу, начало стихать. Ещё два шага и обрыв. Ким от непонимания снова сдерживал в себе чувство досады, по-зверски целуя Чонгука, но всё равно было ощущение, что это не то, что ему надо. Но как же так? Он же столько лет мечтал о нём, был влюблён, нашёл в Чоне смысл жизни и существования. Что не так? Что изменилось? Раздражение из-за этого только крепчало. Тэхён начал тонуть в том уже умолкающем чувстве, пытаясь в этот раз за него ухватиться и распознать. В этот момент он забыл о реальности, забыл о Чонгуке под ним и впал словно в состояние аффекта. Ким даже не запомнил, как взял смазку и начал растягивать Чонгука, делая ещё шаг ближе к пропасти. До него доносились лишь отдалённые вскрики вперемешку со стонами, но он даже не задумывался, откуда они. Тэхён делал всё на автомате, резко, пытаясь избавиться от неправильного в такой ситуации физического и эмоционального равнодушия. Нет ни наслаждения, ни возбуждения, ничего, кроме раздражения. «Что за чёрт?!» — прошипел Тэхён про себя. Он снял джинсы и трусы и, в последний раз взглянув на тело Чонгука, вошёл в него почти невозбуждённым членом. Последний шаг сделан, дальше пропасть, в которую Тэхён упал по собственной инициативе. Непонятное скребущее чувство, за которое он пытался ухватиться, замолчало, не выполнив свою работу. Возбуждения от стимуляции особо не прибавилось. Красивая кожа совсем не привлекала, соски и ключицы не вызывали желания прижаться к ним губами, а тот укус между плечом и шеей смотрелся чертовски неправильно. Снова раздражает. Тэхён, предприняв последнюю попытку возбудиться, закрыл глаза и попытался представить то, что его возбуждает. В голове сразу всплыла картинка бледной кожи, впалого живота, острых ключиц и изящной, слегка блестящей от пота шеи. Это помогло. Член начал твердеть, а Тэхён — вбиваться в тело быстрее, представляя, что бы он сделал с такой привлекательной шеей. Он бы «стал покрывать её поцелуями и одаривать яркими засосами». Возбуждение продолжало расти от будоражащих фантазий. Это стало бы самым настоящим произведением искусства, которое было бы бесценно. От этой мысли Ким начал вбиваться быстрее и быстрее, доводя Чонгука до пика и всё так же отдалённо слыша усиливающиеся стоны и вскрики, но они тоже не те: не глубокие, не томные, не низкие. Они только сбивали настрой, поэтому Тэхён снова погрузился в представления о своём прекрасном. — Я люблю тебя, — донеслась до сознания Кима сказанная Чоном фраза, заставив его полностью прийти в себя, словно его окатили водой. Юнги! Его произведение искусства, которое он представлял, пока трахал Чонгука, которого он бросил одного в их квартире после по-настоящему страстного секса. Бледная кожа, впалый живот, ключицы и шея Юнги… Вот кого ему надо, вот кого он готов любить ночами и не только, но Тэхён сейчас здесь, а не с ним. Ким вскочил с кровати и начал собирать свои вещи, сразу же их надевая. Снова чёртово дежавю, но теперь Тэхён понял, откуда оно. — Ты куда? — растерянно пролепетал Чонгук, прикрываясь покрывалом. — Это из-за того, что я сказал? Я… — Послушай, Чонгук, ты не любишь меня, — внимательно смотря ему в глаза, проговорил Ким. — Ты любишь Хосока, а это… а это ошибка. У меня есть Юнги. — Юнги? Но ты же… — растерянно не договорил Чонгук, не зная, как сказать о чувствах Тэхёна к нему, ведь они были достаточно очевидны. — Уже нет, — сразу же поняв его вопрос, вроде как уверенно ответил старший. — Ты любишь его? — вопрос ввёл в ступор. Юнги был рядом с ним последние три месяца, давал свою любовь, тело, давал всё, что мог, а Тэхён брал, частенько не обращая внимания на самого Юнги, наслаждаясь всем тем, что тот давал. Но почему сейчас так херово на душе, а простой вопрос о его чувствах к Мину ввёл в ступор, если изначально он завёл отношения с ним ради отношений, без каких-либо чувств. Почему он помнил, что говорил Юнги о его одногруппниках, почему он помнил, что Юнги мечтает открыть свой отель, и почему он знал о странной, но милой привычке Юнги спойлерить себе концы дорам и фильмов, но… почему он не помнил так много о Чонгуке? — Я… я не люблю тебя. Уже. А у самого в глазах столько боли. Как? Как он мог такое сказать человеку, в котором он пропадал на протяжении долгих лет, который был для него синонимом слова «чувства»? И как бы ни хотелось найти ответ на этот вопрос, у него не было объяснения на него. Почему он так запутался? — Уйди, — всхлипнув носом и отведя глаза, ёмко и коротко сказал Чон, а Ким промолчал. Ответ был явно лишним. Он надел футболку и вышел из квартиры, доставая на автомате пачку сигарет и зажигалку, вот только вкус уже почему-то был совсем другой, не приятный и терпкий, а горький и отвратительный. Недокуренная сигарета быстро полетела на асфальт.🥃🥃🥃
🎵 Are you with me — Nilu 🎵
Снова подземная парковка, снова лифт, снова дурацкие цифры, но внутри уже нет того тревожного чувства, что скулило и кричало, пытаясь предотвратить ошибку. Но Тэхён дурак, он не понял себя же, поддавшись простой привычке — любить Чонгука и стремиться завладеть им. На языке всё ещё оседал горький вкус невыкуренной сигареты, но и внутри души сидела горечь, словно этот вкус проник туда по венам, полностью пропитав собой Тэхёна. Снова дверь, снова он стоял перед ней, не имея возможности двинуться, кажется, что-то снова его останавливало. Прошла минута, две, а Тэхён все ещё просто стоял и даже не приближался к двери, чтобы открыть её, словно за ней была преисподняя. Ещё минуты, первый шаг, и душу сжали в фантомных бордовых руках, заставив почти задыхаться. Ещё минуты, второй шаг, и те же руки сжали уже горло, кажется, совсем перекрывая воздух. Ещё минуты, последний третий шаг, кислорода стало не хватать ещё сильнее, отчего сердцебиение участилось, но в этот раз он сам открыл дверь, перейдя невидимую черту. — Привет, — снова неловкое приветствие, но теперь оно было произнесено Тэхёном и, он, словно ведомый непонятной силой, подошёл к Юнги, сидящему за барной стойкой с виски цвета опала в росе, обняв его со спины, вдыхая родной запах. Только сейчас рядом с ним Ким понял, как сильно нуждался в этой близости. Запах Мина окутал парня, но беспокойство в сердце не перестало ныть и напоминать о себе. В этот момент стало очевидно — вина. Вот что за чувство окутало Тэхёна, когда он поднялся к ним на этаж. Он не знал, когда Юнги проник в его душу, а там и в сердце, когда его присутствие начало быть важным, а его внешность стала для него единственной. Он стал его раем, где он находил успокоение, но, кажется, он сам этот рай превратил в ад, ведь былых расслабления и комфорта он уже не испытывал. Только ноющее от преданной самим же собой любви сердце, разорванную и ноющую от вины душу. Пытаясь заглушить и искупить вину, Тэхён начал отчаянно покрывать шею Мина поцелуями, сжимать его талию, держаться за него так, словно видел его в последний раз. — Прости, что так ушёл, я… — оборвался он, не зная, как продолжить. Что он? Оправданий никаких. Он просто бросил Юнги одного после их офигенного секса, после того как… ему признались в любви. Тэхён слышал те три слова, но не услышал их. Он не обратил внимания на слова и смысл даже, когда вспомнил о них у Чонгука, и только сейчас он понял, как сильно проебался. Юнги выглядел как всегда серьёзным, но Ким видел чужую грусть, его глаза никогда и ничего скрывали, они просто не умели. Только сейчас, смотря в них, он понял, какие они красивые и глубокие. Совсем не те, что у Чонгука. Они родные и любимые. — Боже… Юнги, я… — Тэхёну не дал договорить Юнги, что впился в его губы отчаянным поцелуем, полным надежды. Ким сразу же ответил на него, мягко, но напористо сминая его губы по очереди. И снова почувствовал колоссальную разницу. Здесь он был наполнен обжигающим желанием целовать эти мягкие губы, сделать так, чтобы Юнги было приятно, чтобы ему понравилось. Чонгука он целовал на автомате, словно это было в нём запрограммировано, и он делал всё, чтобы было хорошо ему, а не Чону. Юнги казалось, что он задохнётся без поцелуя Тэхёна, у него началась чёртова ломка. Наркотик снова сработал, затуманил сознание, заставив забыться. Былая уверенность в необходимости расставания начала трескаться, породив сомнения, но душа у него была не на месте, не давала покоя даже с эффектом наркотика в лице Кима. В эйфории Мин сначала всё не мог понять, в чём же дело, но через несколько секунд он осознал — проблема кроется во вкусе губ Тэхёна. Юнги чувствовал еле заметное терпкое вино на его губах и привычный слегка горьковатый сигаретный вкус его любимых Mevius. Маленькая надежда, что сидела внутри старшего, вмиг разбилась на мелкие осколки, раня и так уже потрёпанную душу. Теперь у Юнги всё сошлось. Слагаемые в виде равнодушия Кима к нему несколько часов назад и запаха сигарет сейчас окончательно решили уравнение чёртовой судьбы Мина, распознав галлюцинацию, вызванную любимым наркотиком, ведь Техён курит сигареты только после секса. Юнги медленно отстранился, а Ким сразу же заметил изменения в глазах парня — его глаза превратились в холодный металл, в них был виден только мрак или ад. — Что случилось? — тут же нахмурился Ким, но руки с талии не убрал, всё так же продолжая чувствовать родное тепло. — Вы с Чонгуком переспали? — напрямую бесцветно спросил Юнги, хотя ответ ему был и не нужен. Ситуация была прозрачна, словно дождевая капля, но, несмотря на это, те осколки надежды внутри всё равно пытались подавать тихий голос, ведь любовь к Тэхёну никуда не пропала. Юнги вроде ещё несколько часов назад принял то, что его первая в жизни сильная любовь должна умереть, ведь счастлив с ней он не будет, но в мыслях он всё равно молил судьбу, чтобы не поступала с ним так, ведь предательство больнее простой невзаимности. — Что? — опешил Тэхён, а всё его тело окутал страх, которого он не чувствовал ранее никогда в своей жизни. Он боялся потерять Юнги, и этот страх был в разы сильнее, по сравнению с тем, который он испытывал, когда поссорился с Чонгуком полгода назад. — Тэхён, от тебя сигаретами за километр несёт, — слегка повысил голос Мин, но тон был всё такой же твёрдый и почти бесцветный, но всё-таки нотку обиды он скрыть не смог. Он резко почувствовал непривычную для него брезгливость и злость. Былое приятное тепло от касаний таких родных рук превратилось в холод, что появлялся от чужих, теперь уже нежеланных прикосновений, а любимые мятные пряди стали резать глаза. — Мы с тобой занимались сексом несколько часов назад, — напомнил Тэхён, стараясь скрыть правду. Тэхён хотел сохранить это в тайне, похоронить её под тысячами тяжёлых замков, чтобы правда никогда не была узнана, но он совсем упустил из вида, что Юнги далеко не дурак и разбирается в людях очень хорошо, а его тем более читает как открытую книгу. — Ты меня за идиота держишь? — уже со злостью оттолкнул от себя Тэхёна Юнги. — Вот именно. Это было несколько часов назад! Запах уже давно выветрился бы! Липкий страх пробирал Кима ещё больше, захватывал сердце и сжимал лёгкие. Казалось, Тэхён физически ничего не мог сказать, язык словно прирос к нёбу, а Юнги прожигал его взглядом, полным злости и обиды, что смешивались с пренебрежением и отвращением. Киму было всегда плевать на то, как на него смотрят, но сейчас этот взгляд пробирал до самого сердца, кажась пыткой, ведь приносил почти нестерпимую боль. Казнить нельзя помиловать, где ставить запятую? Ответ очевиден. За дверью оказался выбор не жизни и смерти, не рая и ада, а запятой, которая решала остальное. Тэхён облажался. Облажался по-крупному, оставив Юнги одного дома ради очередной прихоти прошлого «возлюбленного». Облажался, ответив Чонгуку на поцелуй. И облажался, не остановившись, когда был последний шанс, когда его любовь к Юнги кричала остановиться. — Я так больше не могу, — поняв, что больше слов от Тэхёна не дождётся, раздражённо вздохнул Юнги, проглатывая всё ещё крепящиеся в нём чувства, и, обойдя парня, пошёл в сторону их спальни, чтобы взять последние оставшиеся вещи, ведь большая часть уже лежала в машине. — Что происходит? Юнги, ты куда? — спросил Ким, последовав за ним в спальню. — Я ухожу, Тэхён. Мои вещи уже в машине, — надевая кроссовки и закидывая в карманы ветровки мелочёвку, сказал Мин. — Какого чёрта? — возмутился Ким, сам того не заметив, признав измену. Руки бордового цвета снова сжали его горло, не давая ему дышать, внутри душа уже была истерзана и разорвана на мелкие кусочки, а сердце, что так отчаянно кричало, предупреждало о крахе, о потере того, кого не замечал. — Блять, Тэхён, ты долбоёб? Я тебе сегодня в любви признался, а ты сразу же побежал к Чонгуку, еле успев кончить. Ты ебанный козёл! — уже в гневе кричал парень, словно в состоянии аффекта, не чувствуя в этот момент никакой боли и вообще никаких эмоций, кроме гнева. — Я себя, может быть, не люблю, но всё ещё уважаю. — Да, я не должен был уходить, но ты сам сказал три месяца назад, что будешь терпеть все мои закидоны, а сейчас что? — страх настолько сильно его окутал, что единственной целью было остановить Юнги. Ким сам не понял, как вместо хоть каких-нибудь оправданий начал пытаться вывести Мина на слабо и сыграть его же словами. Но было очевидно, что он упустил Юнги, который искренне боролся за его любовь, сам любил и дарил каждую свою искреннюю улыбку с дёснами лично ему. Тэхён так зациклился на своих подростковых чувствах к Чонгуку, что начал воспринимать их как привычку, из-за которой он просто не допускал никаких мыслей о нежных чувствах к другому человеку. Только этот страх сломал одну жизнь, которую придётся строить заново очень-очень долго. А сам Ким, сделав тот последний шаг в пропасть, упал, окончательно решив выбор запятой и угодив в свой собственный Ад, став таковым для Юнги. Но если исключение может быть вместе с исключением, то Ад с Адом вместе быть не могут. — Да ты реально долбоёб, Тэхён. Я, блять, был самым понимающим и терпеливым человеком на этом свете, давясь своими чувствами к тебе, но больше, сука, я таким не буду. Не подходи ко мне, иначе я выполню обещание набить тебе твою ебанную морду. У меня больше нет сил терпеть такие отношения, — с твёрдым взглядом, скрывающим все его чувства, буквально прорычал Юнги сквозь зубы и, открыв дверь, хотел уйти, но на пороге, остановившись, обернулся. — Ты любишь только себя, Тэхён, повзрослей и оглянись уже вокруг, может, тогда ты поймешь, что другие тоже чувствуют и им больно от твоих слов и поступков, а самое главное, может, ты наконец поймёшь себя, — а после он, развернувшись, окончательно ушёл, оставляя бывшего парня одного. В последнее время казалось, что иллюзия искренности их отношений стала осязаема. Тэхён каждый раз начал возвращаться домой с желанием, ждал их быстрого приветственного поцелуя, тепла Юнги и его мягких прикосновений во время их вечерних разговоров обо всём, а секс перестал быть для него удовлетворением, а стал наслаждением. Но разве он остановился, когда срывался к Чонгуку, оставляя Юнги? Разве это остановило его, когда он целовал, раздевал и трахал Чонгука? Его это остановило хоть один чёртов раз?! Нет. Тэхён про это забыл, каждый раз совершая ошибку, возвращаясь к Чонгуку, как дрессированный пёс, а сейчас «есть» превратилось в «был». Чертов суффикс «л» свидетельствовал о прошедшем времени, о том, что Юнги у него больше нет. И это вполне заслуженно. Выбор сделан, выбора больше нет. «— Тэхён, я знаю, что ты любишь Чонгука, но дай мне шанс, чтобы ты полюбил меня. Я понимаю, что ты не сможешь сразу его разлюбить, но я буду терпеть и ждать. Пожалуйста…» — звучал в голове молящий голос Юнги.🥃🥃🥃
Всё небо затянуло серыми тучами, а по каждой крыше города стучали капли сильного дождя, что создавал на асфальтах большие глубокие лужи. Сеул словно плакал. Удивительно, как природа могла синхронизироваться с некоторыми событиями. Только вчера закончился первый неудачный опыт отношений Юнги, на которые он был настроен серьёзно, как с сегодняшнего утра весь день льёт ливень. Забавное совпадение, если смотреть на это с точки зрения науки. Юнги, наблюдая за этим явлением природы, сидя в кафе за столиком у окна, горько усмехнулся, но одновременно с этим облегчённо вздохнул — звук дождя успокаивал. Каждая его капелька словно забирала частичку боли парня, разбивая её об асфальт вместе с собой. Ливень приносил умиротворение, заставляя следить за прозрачными каплями, что сменяли друг друга каждые миллисекунды, и прислушиваться к каждому удару этих капелек о крыши, окна и асфальт с лужами. А также Юнги очень нравился запах после дождя. Он его каждый раз пленил. — Фух, прости, я опоздал, — с улыбкой извинился слегка запыхавшийся Хосок, отвлекая Юнги от созерцания дождя. — Решил прогуляться от офиса, подышать свежим воздухом, тут же относительно недалеко, но совершенно забыл про ливень. Пришлось заходить в магазин, чтобы зонт купить. Льёт прям как из ведра, — объяснил ситуацию он, присаживаясь напротив парня и убирая промокший зонт под стол. В голосе отчётливо слышалось сожаление. Юнги с Хосоком особо знаком не был, но пару раз они всё же пересекались в компании своих пар. Он всегда был искренним и улыбчивым, да и правда всегда отражалась в его глазах, поэтому не верить у Мина причин просто не было. Тем более при встречах он не раз упоминал, что не любит опаздывать и создавать неудобство другим людям. Думая сейчас об этом, он никак не мог понять, как же ему попался такой, как Чонгук, почему он в него влюбился. Младший его не заслуживал. — Ничего страшного, не переживай, я сам недавно подошёл, — старясь как можно естественнее слегка улыбнуться, упокоил его Юнги. — Кстати, хотел спросить, как думаешь, Чонгуку понравятся часы Breitling? Вот такие, — показал фотографию серебряных часов на своём телефоне Чон. На его лице отображалось небольшое приятное волнение, но вместе с ним было и чувство предвкушения. Глаза сияли, а на губах светилась нежная улыбка; он был правда влюблён. — У него просто скоро двадцатипятилетие, вроде как юбилей небольшой, так что не хочу прогадать. Юнги смотрел на него, а душа болела, сердце билось чаще, а скулы сводило от напряжения. Мин ещё мог понять, что Чонгуку было пофиг на него, но как же он мог так предать Хосока, парня, который готов к его ногам мир положить и звезду достать, даже если этой звездой будет солнце. Он достанет его, ослепнув, ради Чона. — Ты… так его любишь? — Юнги старался говорить ровным голосом, но в нём всё равно слышались предательские нотки дрожи и неуверенности. Раны ещё были слишком свежи от его любви. — Да. Без ссор, конечно, не обходится, но, думаю, он тот самый, — снова нежная влюблённая и искренняя улыбка. Она невыносимо резала ножом по сердцу. В Хосоке он видел себя несколько месяцев назад: окрылённый любовью, наивный и ничего не подозревающий. Чон словно был его «до», а он сам сейчас своим «после». Тэхён ему отрезал крылья, спустил с небес на землю и показал реальность, но вместе с этим ещё и разбил, причинив невероятную боль, от которой ему предстоит оправиться. — И вы же сможете с Тэхёном прийти на вечеринку сюрприз? Я хочу устроить её в его любимом ресторане с французской кухней, — и снова она, улыбка. — Не думаю, — выдавил из себя жалкое подобие улыбки в ответ. Внутри всё ещё ныло при его упоминании. — Мы с ним расстались. Выражение лица Хосока сразу же изменилось: улыбка спала с его алых губ, брови стали чуть нахмурены, а глаза выражали волнение и сожаление. Юнги хотелось истерично усмехнуться. Он был Чону почти незнакомым человеком, но он переживал за него больше, чем переживал за него Тэхён в отношениях. — Из-за чего? Может, это просто ссора и трудный период. Знаешь о третьей и четвертой стадиях в отношениях? Может, вы это просто переживёте и всё наладится? «Он переспал с твоим парнем», — так и крутилось на языке, ведь для этого он сюда и пришёл — рассказать. Однако сейчас перед Юнги, казалось бы, уверенным в причине своего прихода сюда, всё равно встал выбор: рассказать горькую правду или утаить её, сберегая парня от удара о землю при возращении в жестокую реальность. Мин не знал, как поступить, какой выбор являлся правильным, а какой приведёт к ещё большим потерям. Он уже ни в чём не был уверен. Юнги снова посмотрел на взволнованного Хосока и вспомнил его счастливые и яркие глаза. Нет, он не мог самостоятельно погасить в них ту искру. — Он сделал то, что я не смогу простить и с чем не смогу жить дальше. Да и… вряд ли ему нужно моё прощение, — горькая усмешка всё-таки слетела с губ Юнги. Выбор сделан, и, может быть, он и оказался неправильным, но правда со временем всё равно вылезет наружу, и эта искра в глазах погаснет, но она погаснет не от рук Юнги. — Но ты же так на него смотрел… — никак не мог поверить в происходящее Хосок. В свои двадцать шесть лет Чон многого добился. Он далеко не глупый парень, но касаемо любви был слишком наивен. «Я думаю, он тот самый», — так и отдавалось в голове Юнги. Это заставляло его ненавидеть Чонгука ещё больше. — В том-то и дело, что я, а не он, но не переживай. Жизнь не сказка и принцев тут не бывает, а раны потихоньку всё равно затягиваются, даже если оставляют шрамы и рубцы, — говорил он, пытаясь казаться спокойным и беспристрастным, но непонятно, кого он убеждал больше: себя или Хосока. — В любом случае, думаю, часы Чонгуку понравятся, так что за это тоже можешь не переживать, — на лёгкую и немного вымученную улыбку Мина Хосок слабо кивнул. — Так… а поговорить ты о чём хотел? — перевёл тему Чон, пытаясь не причинять неудобств Юнги такими разговорами. Он понимал, что говорить о том, что ещё не отпустило в силу времени, не лучший способ отвлечься. — Особо не о чём. Попрощаться хотел, ведь я уезжаю в другой город, — соврал Юнги, потому что изначально он совершенно не попрощаться его позвал. Мин далеко не ангел и никогда не собирался им быть. Он не считал виноватым только Чонгука, потому что большая часть вины всё равно лежала на Тэхёне, но при этом хотелось подкинуть младшему проблем. Изначально Юнги собирался просто рассказать правду Хосоку, внеся в их отношения разлад, но не смог. Тэхён — мудак, причинил ему почти невыносимую боль, предав, но Хосок здесь совершенно не при чём и втягивать его в свои проблемы будет нечестно и неправильно. Конечно, может, он делал только хуже своим молчанием именно Хосоку, ведь он продолжит встречаться с изменщиком как ни в чём не бывало, но он правда не мог собственноручно погасить ту влюблённость в глазах и невинность в нём. — Что? Почему? — взволнованно удивился Чон. — Я любил Тэхёна и после расставания не престал его любить, поэтому мне сложно после того, что произошло, жить дальше с мыслью о том, что я могу случайно встретить его на улице или в кафе. Несмотря на то что город большой, вероятность встречи всё-таки есть, но даже если очень маленькая, я не хочу его видеть ни сейчас, ни потом. Я хочу уехать и уехать подальше от него и того, что с ним связано. Я хочу начать учиться жить без него, — честно и подавленно рассказал Юнги. — Прости, глупый вопрос был, — неловко улыбнулся Хосок. — Нет, совсем не глупый. Не думай так, — в ответ мягко улыбнулся Мин и, немного задумавшись, продолжил. — Ты хороший парень, Хосок. Не дай никому себя сломить или расстроить. Будь сильным и помни, что всё в итоге будет хорошо. А сейчас прости, но мне пора идти и собирать вещи, — Юнги встал с небольшого мягкого диванчика и потянулся за своим чёрным зонтом, который оставил на окне, когда пришёл. — Да, конечно. Удачи тебе и, если что, обращайся. Я всегда готов тебе помочь, — встал за парнем и, протянув руку для рукопожатия, заверил Хосок. — Спасибо, — улыбнувшись, Юнги пожал руку в ответ. — Пока, — попрощался он и уже сделал несколько шагов в сторону выхода, но, остановившись, обернулся, посмотрев на Чона. Он сидел за столиком и смотрел на всё ещё не прекратившийся ливень, видимо что-то обдумывая. — Хосок, — окликнул парня, тот обернулся с вопросом в глазах. — Будь счастлив. — Ты тоже, — снова искренняя улыбка.🎵 would anyone care — citizen soldier 🎵
«Каждый раз, когда начинает умирать настоящая, искренняя и ничем не подкупная любовь, небо начинает оплакивать её, создавая дождь, интенсивность которого зависит от силы этой любови». Юнги правда любил, сильно и нежно, старался всё терпеть, как и обещал три месяца назад, но не получилось. Глупое сердце невинно и доверительно начало биться для человека, которому это изначально не было нужно. Именно оно поднимало с колен надежду, что несколько раз в эти месяцы уставала и падала. Именно оно успокаивало душу, когда та плакала от ссор. И именно оно само себе же заклеивало свежие и нарывающие раны, которые снова и снова оставлял Тэхён. Оно верило, хотя и жило в боли, которую затмевала эйфория, появляющаяся, когда рядом были любимые карие глаза, которые заслоняли выцветшие пряди мятного цвета. Он и правда был наркотиком для Юнги, который сводил с ума, заставлял не чувствовать боли, когда та буквально убивала изнутри. Он был его сильной, но плохой зависимостью, а от такой в конце концов надо избавляться, иначе умрёшь. Легко не будет, особенно в начале. Боль будет снова убивать, душа и тело будут тянуться к тому, от чего пытаются избавиться. Будет жесткая ломка, но в конце всех страданий, когда зависимость будет позади, а грудь сможет свободно и глубоко вдохнуть свежий воздух, а губы — растянуться в искренней улыбке без оттенков депрессии и отчаяния, начнётся новая жизнь. Хоть путь к ней тяжёл и долог, она того стоит, а сейчас нужно всего лишь поставить точку и сделать последний маленький шаг, чтобы ступить на этот путь и приблизиться к новой странице жизни.(Вы)
«Я не хочу быть хорошим человеком, поэтому не буду желать тебе счастья. Ты сделал мне достаточно больно, поэтому, я надеюсь, ты прочувствуешь, каково мне было, на себе. Искренне желаю, чтобы у вас с Чоном ничего не получилось».
19:24
«Прощай».
19:25
Контакт заблокирован.
Номер удалён.
Судьба очень подло с ним поступила, но даже не она сделала больнее всего, ведь каждый раз с её новыми поворотами внутри подавало голос полное любви сердце, надеявшееся на счастливый финал с Тэхёном.ЭПИЛОГ.
Полгода спустя.
+850 *** ** ** «Привет, Юнги. Это Хосок, и я надеюсь, что ты не сменил номер, а то получится неудобно. В общем, мы с Чонгуком расстались. Я узнал про то, что они с Тэхёном переспали полгода назад. Он сам сказал мне это в пьяном бреду. Спасибо, что не рассказал об этом тогда в кафе. За это время произошло много чего, что помогло мне легче пережить этот разрыв. Не представляю даже, что ты чувствовал тогда. Я буду следовать твоему совету быть счастливым, но я надеюсь, что за эти полгода ты уже обрёл своё счастье. Ты его заслуживаешь как никто». 19:36(Вы)
«Я на пути к нему)»
20:58
|The End|