Чтоб жить тебе в эпоху перемен!

Закатное солнце окрасило верхушки сосен в розовые тона, когда под их сенью показался всадник в плаще и широкополой шляпе. Он был довольно высок ростом и просто удивительно, как всадник только умудрялся не касаться ногами земли, сидя в седле — ехал он на пони. — Так, ну и где этот проход? — недовольно пробурчал человек, осматривая скалы впереди, — Вот ведь старый хрен, не мог по-чело... Человек резко обернулся, услышав шум за спиной: из-за деревьев показался воин на рослом жеребце. Воин был облачён в расшитый кафтан, поверх которого носил кольчугу и наручи типа, имевшего хождение в Лехитии и у хайратов. Также из доспехов на нем были шлем ерихонка и поножи-бутурлыки. Это хайрат-лехитское великолепие дополнялось у него кирасой, сделанной если не за морем, то где-то точно в Аршавире или Контикуте и составлявшее странное сочетание с доспехом кочевников и "диких" лехитских дворян. Вооружен воин был саблей, кинжалом и парой пистолетов в седельных кобурах. Конь под стать хозяину был облачен в пластинчатую попону. Всадник на пони выхватил пистолет, но не стал целиться. Воин же, выждав паузу, спросил: — Что вам тут нужно? — Прежде всего, вечер добрый, — ответил человек на пони, — Я вас и не заметил. Вы так тихо подкрались, простите за фразочку. Прям удивительно, как вы во всем этом железе умудрились не издать ни звука. — Что вам тут нужно? — спросил опять воин, на этот раз чуть жестче. — Я ищу проезд в долину. — Зачем он вам? — Еду к князю Лагинскому. — Вы гость его? — Да. — Имя ваше? — Бахрут. БахрУт БАхрут. Воин тронул коня и подъехал вплотную к всаднику на пони, угрожающе нависнув над ним. Внимательно осмотрев всадника, он сказал: — Что ж, следуйте за мной, Бахрут. *** Когда село солнце, стало абсолютно темно. Было новолуние и лишь звезды и далекие туманности в небе давали капельку света. Воин, ехавший впереди, задумчиво глядел вперёд. Чем были заняты его мысли неизвестно. Непонятно как, он ориентировался в полной темноте, направляя коня по чуть заметной лесной тропе. — Темно как в..., — донеслось сзади, — Так не годится. Деревья озарил холодный, белесый свет. Оглянувшись, воин на коне увидел светивший белым шарик, висевший над головой всадника на пони. — Что? — спросил он, — Я — маг, а не кошак — в темноте не вижу. Воин ничего не сказал и продолжил путь. Его конь ступал между корней деревьев, пони всадника цокал следом. За поворотом среди деревьев промелькнул силуэт замка в дали. Некоторые из его окон были освещены. — Ты глянь, Йосик, как Герда и говорила... Воин чуть повернул голову: всадник смотрел на замок, бормоча себе под нос: — Башни не хватает, свет не везде. Замок явно не лучшие времена переживает. Ты думаешь? Он бросил на воина быстрый взгляд и продолжил бормотать, глядя на замок. — Не, на кой? Во-первых, замку правда нужен ремонт — это факт, во-вторых — вряд ли он заставил меня тащиться так далеко, чтобы тупо прибить. Да и он князь как-никак — ему не солидно так поступать. Воин отвернулся и снова погрузился в свои мысли. *** Проехав по опущенному мосту, всадники оказались во дворе замка. Их окружило несколько людей в кафтанах и отороченных мехом шапках. Двое из них приняли лошадей всадников. — Князь уже ожидает вас, ступайте за мной, — сказал воин. Звеня доспехами, он направился к дверям донжона. Человек, приехавший на пони, последовал за ним. Они вошли под холодные, грубые своды замка. Здесь было еще темнее и холоднее, чем на улице. Мрак разгонял лишь свет редкий светильников, да белый шарик, следовавший за магом. Оказавшись под сводами замка, человек плотнее закутался в плащ. Что-то щелкнуло у него за пазухой. — Согласен, — буркнул он, — Ещё одна причина удрать отсюда. Шедший впереди воин бросил на него взгляд через плечо, но промолчал. Эхо шагов людей гулко разливалось под сводами. — Для вашей милости в лесах забит кабанчик, — неожиданно обратился воин к магу, — Князь распорядился об этом. — За что ему большое спасибо. А Йосику что? — Йосику? — воин удивленно посмотрел на мага. — Да. Йосика чем князь угощать решил? — Это ваш... пони? — Это мой фамильяр! — маг сунул руку за пазуху и извлек наружу большого птицееда, — Надеюсь, у вас нет арахнофобии, как у вашей дочки, князь Ефим? Птицеед, спокойно сидевший на руке мага, звонко щелкнул хелицерами. Воин посмотрел на мага: — Вижу, вас не проведешь. И давно вы поняли, кто я? — Как только увидел ваши ясные очи. Ну а первые догадки возникли, как только увидел ваш доспех. Ни один князь в Лехитии не оденет слугу в такое дорогущее железо. — Хм, вы правы. И наблюдательны. Это хорошо. — Спасибо за комплимент, паука чем кормить будем? — спросил маг, показав на птицееда. — А он что у вас ест? — Ну..., — Бахрут огляделся кругом, — Простите за нескромный вопрос — крысы-мыши у вас есть? *** Ярко пылавший камин освещал залу со стрельчатыми окнами, украшенную гобеленами и "лесами" паутин по углам. Длинный стол посреди залы был уставлен яствами и свечами. За столом сидели двое: гость-маг и хозяин-князь. Маг активно уплетал принесенного ему кабанчика, наклонившись к тарелке. Плащ и шляпу с полями он снял и повесил на спинку стула, как и пояс со шпагой и кинжалом. В общем, чувствовал он себя вполне свободно. Одет он был в дублет и колет бежевого цвета, штаны более темного оттенка и сапоги для верховой езды. Его длинные волосы русого цвета непрестанно сползали ему на лицо, из-за чего он то и дело поправлял их, не отвлекаясь от еды. Князь сидел напротив, чуть боком, и не ел, лишь изредка отпивая вино из кубка. Слуги сняли с него оружие и теперь он оставался лишь в длинном кафтане, подхваченном цветастым кушаком по талии и сафьяновых сапогах с загнутыми носками. Князь периодически задумчиво рассматривал стены, либо также задумчиво осматривал гостя, теребя седую бороду. Гость же всецело отдавался трапезе. —Р-рах, — маг зубами оторвал мясо от кости, — Добрый был свинтус, которого ваша светлость велела добыть. Князь чуть улыбнулся уголками губ. Маг меж тем кинул взгляд на портреты, висевшие над камином в два ряда. — Ваши предки? — Да, — ответил князь, — Прадед, дед и отец. И мама. — А четверо других? — Они же. Нижний ряд — заказные портреты, верхний — моей кисти. — М-м-м, — хмыкнул маг, — Я гляжу, вы не дурно рисуете. Всяко лучше, чем тот тип, которому вы заказали портреты. Я б на вашем месте оторвал бы ему руки. Князь усмехнулся, хотя взгляд его по-прежнему выражал лишь усталость и задумчивость. — Однако Герда не говорила..., — сказал маг, ковыряясь в зубах. — Что? — Что вы художник. — А что же она говорила про меня? — Да много чего. Что вы кошек терпеть не можете, к примеру. Поэтому, в частности с женой и разошлись. Князь опять чуть усмехнулся: — Моя дочь несколько преувеличивает. К кошкам я отношусь спокойно, просто в дни моей юности кошек почитали спутницами темных сил и вместо них держали хорьков. Тогда меня и приучили, что кошка ни к чему приличному человеку. После же обращения я не изменил привычкам. Хотя, согласно некоторым, должен был бы. — Ой, да бросьте, — поморщился маг, — представление, что вампиры нежить и слуги зла — не более, чем суеверие безграмотных умов. — Попробуйте это объяснить ночью селянам. Гость не ответил. Обглодав кость, он кинул её собаке, лежавшей в углу. — Хороша сучка, прям вылитый волк, — кивнул он на неё, — Однако, про юность вашу, князь... Вам, выходит, триста лет? — Пятьсот, даже больше. Я 1189 года рождения. Маг удивленно присвистнул, не отрываясь впрочем, от еды. — А вам, Бахрут, сколько? — спросил князь. — По календарю считать ежели — двадцать девять, а если от рождения — пятьдесят семь. Князь осмотрел его: — А, так вы мироходец? — Ага, — кивнул маг, — Полжизни тут, полжизни в других мирах. — Вам, однако, пятидесяти семи не дашь. — Магия нам сохраниться позволяет. Вам тоже пятисот не дашь. Князь слабо улыбнулся. Вдруг собака заворчала и встав на ноги, зарычала на дверь. Из-под двери показалось мохнатое брюшко, суставчатые лапы, и в залу протиснулся черный птицеед, несущий в хелицерах серую крысу. Собака рычала на него и успокоилась, лишь когда он взобрался на стол рядом с магом. — Йосик, сколько раз говорить, чтоб крыс и всякую дрянь за стол не таскал? — маг поморщился и перекинул паука с крысой на стул рядом, — Ты мне уже говорил, что они полезные, — ответил он на его возмущенный щелчок, — Но пить сыворотку от чумы после очередной блохи я не хочу. Он повернулся к князю: — Прошу простить нас, княже, за крысу за столом, у нас... — Ой, да ладно, ладно, — отмахнулся князь и подошел к камину, — Не греет совсем. Мошка! В дверях показался слуга. — Принеси ещё дров! Вот мерзавцы, вечно у них дрова сырые. Слуга пропал, а князь уселся на своё место. — Ну-с, княже, меня вы накормили, за что спасибо, — сказал маг, вытерев салфеткой руки, — Однако, как я помню, сюда я не кабанчиков призван пробовать. Выкладывайте, чего там такое с Гердой, что я вам потребовался? Князь кашлянул и отпил вина, после чего спросил: — Давно ли вы виделись с моею дочерью? — Несколько лет назад, а с учётом поездки по делам в другие миры — все десять. — То есть, вы видели её в последний раз... — В канун её семнадцатилетия. — Ага, — задумчиво и мрачно кивнул князь, — Что было дальше, вам известно? — Нет. Тогда я чуть ли не сразу же был послан за море, а на остров вернулся лишь недели две как назад. Всё, что узнал: Герда и княгиня не живут более в Тарвеле. — Надо же, две недели на Гроуте — а уже кинулись наводить справки о моей дочке, — усмехнулся князь, — С чего бы это? — Дружеский визитец нанести хотел, — не моргнув и глазом, ответил маг, — Люблю их делать. Мы с вашей супружницей были весьма дружны. — В таком случае, у меня для вас прискорбные вести: Гертруда умерла. Маг, потянувшийся за графином, немного ошарашенно глянул на князя: — Как, уже? Давно? — Год назад. Сегодня годовщина смерти, кстати. Маг помолчал немного, потом налил вина и произнёс: — Да примут Небо её душу, а земля — тело. Кристальной души была женщина. — Да уж, — хмыкнул князь, и в голосе его прозвучало недовольство, — Видать из-за этой кристальности мы и не ладили. — Однако четырёх детей нажили, — отметил маг. Князь хмыкнул, но промолчал. В его взгляде промелькнула горечь. — Знаете, Бахрут, как говорят? — спросил он неожиданно, — Бог дал, Бог взял. — Это вы к чему? — К тому, что скоро Гертруда и мои сыновья будут висеть на этой стене рядом с моими предками. Лишь закончу их портреты. Маг пристально глянул на хмурого князя: — Ваши сыновья... — ...Мертвы. Все, — горестно скривился князь и плеснул себе ещё вина. Повисло молчание. Князь с яростью тянул вино, глядя невидящим взором в стену. Маг задумчиво сидел напротив. — Князь, я вам... — Соболезнуете? — князь Лагинский метнул на гостя такой взгляд, что тот вздрогнул, — Жалость проявляете? Бросьте, бросьте! Не надо меня жалеть, как побитую псину. Без того тошно. Он оставил кубок и сгорбился в кресле, продолжая сверлить взглядом стену. Маг молчал. — Герда вам рассказывала о моей семье. Ведь так? — просипел Лагинский. — Ну, — задумался Бахрут, — Да. Немного. Супружница ваша тоже кое-что мне говорила. — И что же они вам поведали? — Я знаю, что с женой вы жили отдельно, сыновей воспитывали сами, а она — дочь. Вы с женой не очень... ладили. — Да. Гертруда, покой её душе, женщина умная была, но относительно вампиров верила в некоторые суеверия. Даже наш брак не развеял часть этих домыслов. Но мы любили друг друга. Какое-то время. У нас родилось четверо детей: Владимир, Игнат, Ежи и Герда. Мальцов, едва они начинали ходить, я воспитывал сам, всюду брал с собой, всё показывал. Росли они на радость мне. Дочку же, которая случайно родилась последней, отдал я матери, ибо как учили в дни моей юности, девы в семье лишь к браку годны. Так мы и жили: я растил сыновей, Гертруда — дочку. Со временем настала пора посвятить сынов в дела клана — как-никак именно они должны были стать моими наследниками. Я отбыл сюда с ними. Жена не поехала со мной и дочку не пустила. Вообще нас тогда мало чего связывало уже, кроме детей: чувства прошли давно. Мы развелись, поделили детей и с тех пор жили раздельно, пока Гертруда не умерла от какой-то заморской болезни. Герду я взял к себе. Между тем, младшему из сыновей исполнилось двадцать. Близилось время, когда стоило бы обратить их. Я радовался: скоро наш клан должен был пополниться тремя новыми молодыми сильными вампирами. Но судьба решила иначе. Князь замолчал. Горестно, с злобой, болью и усталостью он смотрел на камни стены. Скрипнула дверь и в залу вошел слуга с охапкой дров. Он подошел к камину и стал подкладывать дрова в огонь. — Где ты шлялся? — злобно прошипел князь. — Я? Ваша светлость, я... — Огонь почти потух. Где ты был всё это время? Опять на кухню к этой пухленькой Еленке зашёл? А? Молчишь? Ну молчи, я по глазам вижу, что так. Мерзавцы! Выгнать бы вас всех к чертовой матери, но тогда от клана вообще ничего не останется. Сучье время — стариков своих никого нет почитай, а молодежь хуже некуда. Ну как ты кладёшь, бестолочь?! Пшёл вон! Прогнав слугу, князь принялся сам разводить почти потухший камин. — Бестолочи, — пробормотал он, устало сев в кресло, — Оставить клан не на кого. Откуда только берутся такие? Он замолчал, потом заговорил опять: — Я очень ждал приезда моих сыновей. Они должны были стать опорой нашего клана. Вы же знаете, что сейчас с гроутскими кланами? — Понятия не имею. — Хиреют и гибнут кланы, вот что сейчас. Старые кланы теряют силы, мой не исключение. Всё больше юных вампиров примыкают к вампирам ренегатам. У них там несколько группировок, они постоянно грызутся, да и нам показывают зубы. Так что вы понимаете, что трое вампиров-наследников были нам желанным подспорьем. Я созвал сынов. Со дня на день ждал я их приезда. Мы все ждали. И дождались. Князь опять замолчал. В тишине было слышно, как воет ветер в трубе, да сопит в углу собака. — Их привезли. На второй день недели. Синих, окровавленных. Оказалось, перед самым отъездом они поцапались с врагами какого-то своего друга. Произошла дуэль, в которой их перебили всех. Собственно, их противники тоже недолго радовались победе — все умерли от ран. Но сыновей у меня не осталось. Делать нечего — пришлось обратить дочку. Получилось. Из неё вышла на удивление сильная вампирка. А спустя месяц она сбежала. — И пропала бесследно? — спросил маг. — И да и нет. Периодически вести о ней доходят до моего слуха, и меня они совсем не радуют. Герда связалась с одной группой ренегатов, отвратительнейшими типами. Они и себя загубят, и её за решётку или на костёр сведут. Я посылал к ней слуг, но она их прогнала, не желая слушать. — Почему? — Что почему? — удивился князь Ефим. — Почему княжна не желала слушать ваших слуг? И вообще, почему она сбежала? Люди просто так не бегут из дому, князь. Что было между вами? — А вам какое дело? Вы не член нашей семьи, — неприязненно спросил Лагинский. — А такое, светлейший князюшка, — чуть повысил голос Бахрут, — Как я понял, вы меня позвали, чтобы я нашёл и вернул вам дочку, так? Я не против, почти: меня смущает, что вы что-то скрываете от меня, князь. — Я? Да как вы смеете! — Князь, вот не надо притворства. Вы сами сказали, что я наблюдателен. То, что вы темните, и слепому очевидно, хотя очей у него нема. Давайте так: либо вы мне начистоту выложите, что случилось между вами и дочкой, либо я вам помогать не стану. Идёт? Князь злобно дышал, сверля гостя взглядом, маг же спокойно смотрел в ответ. — Молчите? Ну, тогда спасибо за хлеб-соль и прощайте, — Бахрут встал. — Люди! — крикнул князь. В дверях показалось несколько слуг с пистолетами и саблями. Бахрут удивлённо глянул на князя: — Ба-а-а, князюшка! Вы в таком отчаянии, что не хотите меня отпускать? — Сядьте, — сквозь зубы прошипел Лагинский, — И продолжим разговор. — А вы мне расскажете, что случилось между вами и Гердой? — Не твоего ума дело, щенок! — До свидания, значит. Надеюсь, не скорого. Бахрут взял оружие и одежду со спинки стула, но слуги князя преградили ему путь: — Сядьте, господин. Иначе мы применим силу. Тут на столе раздалось агрессивное шипение и щелканье: птицеед, взобравшись на стол, встал в агрессивную стойку. — Спокойно, Йосик, спокойно, — сказал ему маг, — Слуги не хотят меня пускать. Ну дела. Он отошёл к столу и достал кинжал. Вооруженные слуги тут же метнулись к нему, но он остановил их жестом: — Тихо, тихо, ребят. Я просто мяса себе отрежу. Он обернулся к кабану и стал выводить лезвием на нём какие-то символы. — Ребят, вы любите свининку, нет? А она вас? — непринужденно спросил он слуг, — Вот сейчас и узнаем. Он хлопнул по боку кабана. Тут же символы на боку вспыхнули желтым и пропали. Зажаренный кабан дёрнул пятачком, хрюкнул и встал. Ошеломленные слуги и князь попятились от стола. Аппетитно выглядящий кабан обвёл недобрым взглядом присутствующих и остановился на слугах князя. Угрожающе хрюкнув, он кинулся на них. Слуги в ужасе бросились в стороны. Некоторые попытались подстрелить кабана, отчего залу заволок пороховой дым. Преследуемые кабаном слуги в итоге выбежали в коридор, недоеденное Бахрутом угощение последовало за ними. За ним с хищным рычанием унеслась собака. В зале царил бардак и относительная тишина. Бахрут вылез из-под стола: — Нет, каков ужин, а? Князь? Вы тут? — Здесь я, — донеслось сипение из-за стола. Обогнув стол, маг нашёл, Лагинского, опершегося спиной на одну из ножек стола. Он зажимал рукой живот, его кафтан был залит кровью. — Что? На клыки угодили? — спросил Бахрут. — Нет, — князь сплюнул кровь, — Один из моих паразитов прострелил мне бочину. Растяпа! Хорошо хоть я вампир. — Помочь вам? — Не надо, сам сейчас зарасту. С годами, правда, это всё сложнее даётся. Ладно хоть пуля прошла навылет. — Ну регенерируйте, — Бахрут сел рядом, — Я ведь к чему этот цирк с свинями устроил: я трезво осознаю свои шансы — если вы прикажете меня убить, я вряд ли выберусь. Да, Йосик, даже с учётом тебя. Но учтите: вам моя смерть тоже обойдется дорого. Тут в залу вбежал слуга с мушкетом: — Сбежал! — Кто? — спросил князь. — Маг этот, гость ваш, — слуга обогнул стол и увидел Бахрута, — Вот он! Руки вверх! Маг вздохнул и глянул на князя. — Руки! — крикнул слуга. — Отставить, Тадеуш, — сказал ему князь. — Но... — Отставить! — Есть отставить. — Скажи лучше, что там с кабаном? — Удрал в лес. Волки наши за ним увязались. — Волки? — спросил Бахрут, — Так это что — с нами и правда волчица сидела? — А вы что думали, маг? — усмехнулся князь, — Я — вампир, среди простых людей как волк на псарне. Точнее, у нас с ними просто связь, чары, что-то такое. Удобно довольно: надо тебе, призвал стаю, мешают — изгнал в лес. — Герда вроде что-то такое рассказывала. Князь глянул на слугу: — Ступай. Мне с гостем кое о чём переговорить надо. — Но вы же ранены, господин... — Без тебя справлюсь. — Как скажете, ваша светлость, — слуга поклонился и ушёл. — Ну? Так что случилось с моей ученицей в сём доме? — Она вам больше не ученица, — буркнул князь, — Герда... Остро пережила смерть братьев. И она не хотела проходить обращение. Я насильно обратил её. Князь замолчал, избегая встретиться взглядом с Бахрутом. — И что, всё? — насмешливо спросил маг, — Ну, князюшка, врать вы не умеете. — Прикуси язык, маг! Не забывай, с кем разговариваешь! — Вы тоже не забывайте, не то я вам язык прикушу, — чуть повысил голос Бахрут. — Да ты...! — рассвирепевший князь вскочил на ноги. Видимо, рана уже успела затянуться и не очень ему мешала. Бахрут тоже встал. — Ну вот — мы знакомы всего часа два, а уже перешли на ты, — иронично заметил он. — Ах ты ж... Да я! — князь свирепо вращал глазами. — Что вы? Убьёте меня? Бросите в подвал? Прогоните вон? Не сделаете вы из этого ничего — я вам нужен для поисков вашей дочери. Князь шумно дышал, в гневе пожирая глазами гостя. Он схватил со стола кубок и грянул его об пол: — Будь ты проклят, чернокнижник! Бахрут рассмеялся: — А вы темпераментны для пятисотлетнего вампира. Кстати, забыл сказать, вы ж ведь не единственный, кто ищет Герду Лагинскую. Князь ошарашено глянул на мага: — Кто?! — А вы догадайтесь, — ухмыльнулся Бахрут. — Ренегаты? Маг чуть улыбнулся. — Вот ведь сучьи дети, ищут, как подбить под меня и Барецкого клинья! — Так значит тут замешан князь Барецкий? — с деланым удивлением проговорил Бахрут, — Любопытно. И как же он связан с Гердой, а? Князь еще минуту сверлил взглядом мага, потом вздохнул и устало сел на стул: — Толку нет отпираться, вы всё узнаете сами рано или поздно. Я хочу заключить союз с кланом Барецких посредством дочери. — Выдаёте её за Юзефа Барецкого? — За его сына. — Та-ак, — Бахрут сел напротив мага, — И поэтому Герда удрала? Она не хочет этого брака? — Да. — Ага, — на мгновение маг задумался, — Ну вот теперь у меня нет оснований сомневаться в вашей искренности. Считайте, что я на вашей стороне. Осталось сойтись в цене, ведь я работаю не бесплатно. — Шестьсот. — Лехитских злотых? Да это курам на смех! — Семьсот злотых тогда. — Нет. — Восемьсот. — Дёшево же вы оценили свою дочь. — Сколько же вам надо? — спросил князь. — Ну, видите ли, те господа, что хотели отыскать вашу дочь, предложили мне симпатичную сумму за неё. Настолько симпатичную за одну княжну, что у меня сразу возникли подозрения в платежеспособности и честности сих господ. Вы, однако, не они. Вы князь, а статус не позволяет вам обманывать — это раз, и вы точно не стеснены в финансах — это два. — Так сколько? — Я, пожалуй, возьму с вас половину суммы, что предложили мне ваши конкуренты: тысяча аршавирских талеров. — Тысяча талеров?! — Помилуйте, это относительно немного. Хотя всяко больше тех крупиц, за которые вы хотели заставить меня работать. Князь насупился: — Может, хотя бы восемьсот? — Тысяча. И не талером меньше. Князь думал мгновение: — Идёт. Они ударили по рукам. — Вот и договорились. Я найду вам вашу дочь, — Бахрут встал и задвинул стул, — Выдайте мне десятую часть награды авансом, остальные девять десятых я готов получить по выполнении задания. — Эй, слуги! Кто там есть? — князь хлопнул в ладоши, в дверях показался слуга, — Проводите господина гостя к казначею, я велю выдать этому человеку сотню талеров. — Аршависких талеров, — подметил маг, — Пошли, Йосик. Всего хорошего, князь. Он поклонился, подобрал фамильяра и свои вещи и отправился вслед за слугой. — Бахрут, — окликнул его князь на выходе, — А если вы не справитесь, что тогда? — Тогда вы вольны требовать с меня компенсацию на какую захотите сумму. Сказав это, маг вышел, оставив князя одного сидеть в погруженной в полумрак зале.