✧.*ઽਘ૯૯੮ ᑯʀ૯ɑⲙઽ ⨍૦ʀ ઽਘ૯૯੮ ςⲏɪʟᑯʀ૯ⲛ⁠*⁠.⁠✧

Ночь разбавляла спокойную атмосферу тихим слабым ветерком и стрекотанием сверчков, что так сильно бесили и раздражали Кэссиди. Обычно перед сном девочка всегда закрывала окно, дабы эти 'твари' её не беспокоили. Почему же она не закрыла его этим вечером?....

***

'Я должна была быть той, кто помнит. Я должна была быть той, кто защитит вас двоих. Громкий вдох, почти-что переростающий в вскрик на выдохе и резкий рывок, заставляющий сесть на кровати. О чёрт возьми. Что это было? Оглянувшись по сторонам Кэсс не увидела буквально ничего. Тьма. Но.. это уж точно не комната запчастей и обслуживания. И..... Нет, серьезно. Чёрт возьми, что-то не так. Откуда этот чёртов звук ебучих сверчков?! Вскочив и упав с, как оказалось, кровати, Босман по очень слабой памяти подбежала к стене с дверью, на ощупь найдя выключатель и громко ним щёлкнул. Внезапный свет ослепил, заставляя щуриться и вызывая дикое желание спать. Комната. Такая знакомая и родная. Кровать, коврик на полу, окно со шторами, тумбочки и шкаф с зеркалом. Комната, в которой она жила два года назад. Комната, которую она уже давным давно забыла. Подойдя в этому самому зеркалу девчушка заглянула в него, не веря своим глазам ещё больше. Это всё было сном? Или она спит сейчас? Она бредит? Боги решили её пощадить? В отражении на неё смотрела такая-же девчушка. Рыжие запутанные волосы, немного подергивающееся ахогэ, голубые глаза, щёки осыпанные веснушками и брекеты, сразу бросающиеся в глаза. Это лицо. Лицо которое она забыла. Которое уже не надеялась вспомнить вновь. Её лицо. Аккуратно, будто-бы боясь проснуться, Кэсс дотронулась пальцем до брекетов, после чего, почувствовав их на ощупь, резко отдёрнула руку. Ещё пара мгновений и теперь она касается своих волос. Пропускает локоны между своих пальцев, чувствует, кажется, каждую волосинку. Уже смелее запускает руки в волосы, не отрывая взгляда от отражения. Это не может быть правдой. Чёрт возьми, это всё просто жестокий сон. Однако. Если это сон.. Она ни за что не хочет просыпаться.

***

Но я никогда не позволю себе забыть. Я никогда не позволю себе забыть.. Стоящий у зеркала Габриель не прекращал пялится на себя самого как на восьмое чудо света. Господи, боже мой, что это такое? На данный момент он был рад вспомнить даже о своём идиотском ахогэ. Не то, что-бы он успел заскучиться по нему, вовсе нет, ведь оно передалось и его форме аниматронника. Вот только видеть его на своей голове гораздо радостнее. Да и попросту видеть себя в зеркале в разы приятнее. Услышав грохот с соседней комнаты он рефлексорно обернулся в сторону стены. Там всегда находилась комната Кэссиди. Боже, как приятно помнить это. Как приятно помнить Кэссиди. Выйдя в коридор, Гэйб как можно тише направился в сторону комнаты Кэсс. Чуть помедлив у двери, он всё-же решился и тихо повернул ручку, заглядывая в комнату. Раньше Кэсс могла и шею свернуть за такое нахальное вторжение в её личное пространство. Первое, что бросилось в глаза — сестра стоящая спиной к двери и внимательно рассматривая себя в зеркале. Значит помнит. Значит это было. Так-же войдя в комнату, парень ещё на протяжении секунд 20-30 наблюдал за девочкой, что, кажется, даже не заметила его в отражении. И только когда он достаточно набрался сил, он всё-же окликнул её. — Кэссиди?-.. Рыжеволосая вздрогнула и резко обернулась, смотря на вошедшего брата. Её ахогэ начало подёргиваться чуть активнее а во взгляде можно было уловить море эмоций: от восторга до отчаяния, а между ними ещё и сомнение. Минутная неловкость была прервана той-же Кэссиди, что, кажется, осознала всё и уже не могла сдержать злоебучих слёз. — Г...Гэйб... — Первые капли скатились по её щекам, в то время как сама она кинулась на шею братца — Габриель!!! Обнимая парня и громко, не особо стыдясь этого в данный момент, всхлипывая, девушка что-то неразборчиво лепетала, часто повторяя различные нецензурные выражения, которых до этого Гэйб и не слышал даже. Тот же крепко обнимал её в ответ, чувствуя болючий ком в горле и понимая, что если сюда прибежит ещё и Джерри — он сдерживать слёзы уже не сможет. Кэссиди, лепетание которой уже невозможно было разобрать среди всех этих всхлипов, прижималась к брату сильнее, смотря на него так, будто-бы собиралась запомнить каждую деталь его внешности и никогда больше не забывать. Овладев своими действиями вновь, Габриель стал поглаживать сестру по спине, даже не в силах представить, как её можно успокоить. Он не видел Кэссиди в таком беззащитном свете, кажется, с самого детства. И даже в детстве чаще всего вместо слёз она била его лопаткой по голове. Выждав момент, когда всхлипы сестры стали тише, Габриель всё таки решился начать говорить. — Я тоже помню это.. Я тоже не знаю, что случилось, но-.. Мы сейчас здесь. Мы дома, Кэсси.. Ии... Мы помним друг друга.. И я клянусь, что я больше никогда тебя не забуду. Никогда. Имеющая необходимость выпустить всё накопившееся, Кэсси кусала губы и продолжала всхлипывать, обнимая Габриеля. Её губы расплывались в счастливой улыбке, которую она даже при всём желании не смогла бы скрыть. Сейчас она не стыдилась показать эмоции, как это делала раньше. Сейчас она не стыдилась плакать и показывать всем своим видом, что она наслаждается этим мгновением. Может, когда она прийдёт в себя, она заставит Гэйба делать вид, что это не она рыдала у него на шее. Сейчас же она счастлива. И Гэйб счастлив вместе с ней.

***

Я не позволю никому, блять, забыть. Отсутствие этих дрянных кроличьих ушей — наверное было первым, что бросилось в глаза мальчику, так-же стоящему у зеркала. Вторым осознанием было то, что он и вовсе больше не аниматронник. Поначалу он даже не узнал себя в отражении, находясь в состоянии полу-дрёма и сразу не понимая, где он находится и кого видит в зеркале. Однако, резко вернувшиеся воспоминания больно ударили в голову Джерри, заставляя рефлексорно закрыть рот руками и начать разглядывать своё отражение в разы внимательнее. Да. Это точно он. Те самые взъерошенные волосы с мелко-дрожащим ахогэ, те самые карие глаза, на которые уже начали наворачиваться слёзы, те же веснушки на щеках и та самая пижамка с кроликами, которую он так сильно любил около двух лет назад. О боже. Ему срочно надо увидеть Сиблингов. Срочно обнять их и больше не сметь их забывать. Сорвавшись с места, мальчик покинул комнату, оказываясь в темном коридоре и замечая ближайший источник света. Небольшой лучик пробивался через приоткрытую дверь комнаты сестры, с которой доносились тихие всхлипы. Тихо подойдя к ней, он осторожно потянул за ручку и заглянул внутрь. В поле зрения появились старший брат, обнимавший сестру и плачущая Кэссиди. Когда Кэсс вообще в последний раз так сильно плакала? — Кэсси?.. — тихий голосок заставил старших резко обернуться и посмотреть на растерянного Джереми. — Кэсси, ты плачешь?.. — К.. Кто, я? — Чуть охрипший голос сестры начал преобретать фальшивые нотки уверенности. — Я-я не плачу! Это просто-.... Иди сюда, Джерри... Помедлив пару секунд, Джерри подбежал к старшим, влетая в их обнимашки, громко расплакавшись. И если Кэссиди уже успела успокоиться и перестать рыдать, то Габриель только-только ощутил горячие слёзы на своих щеках, улыбаясь и трепая обоих младших по головам. — Я-...я-.... Я так-.... Я скучал.... Я т-так скучал по вам!!.. я-... — Захлебываясь в рыданиях, Джерри крепко обнимал Сиблингов, будто-бы боялся, что он снова потеряет эту возможность. Набрав в лёгкие побольше воздуха, которого ему не хватало из-за всхлипов, он потратил его что-бы как можно чётче выговорить и растянуть дальнейшую фразу. — Я лююблююю в-ваааассс.... Тихо смеясь сквозь ещё стекавшие по щекам слёзы, старшие лишь продолжали обнимать друг друга, ожидая, пока и истерика Джерри подойдёт к концу. — Мы тоже тебя любим, Джерри.. И мы все больше никуда не уйдём. — Габриель вытер руками слёзы со своих щёк, выходя из этих объятий и поднимая брата на руки. — И мы точно запомним друг друга навсегда.