Сапожник без сапог

Морфей задолбался. Нет, не так. Морфей откровенно заебался. Столетнее отсутствие Владыки не прошло для Царства даром, и сейчас уставшему, измученному, ослабевшему правителю приходилось восстанавливать свои владения буквально по кусочкам. Его постоянно дёргала Люсьена, у которой, наконец, появилась возможность заняться своими непосредственными обязанностями. Его регулярно отвлекал Мэттью, ещё не до конца осознавший свою новую ипостась и пытающийся разобраться и в обязанностях Сна, и в иерархии Кошмаров, и в топографии Царства, и в метафизических аспектах бытия Сном, и ещё много, много в чем. В какой-то момент Морфей просто сбежал от него, спрятавшись на Поляне Скрипача, и огорченный отсутствием непосредственного источника информации ворон переключился на хмурого, недовольного Мерва. Потом в Царство начали возвращаться его подданные, за сотню лет разбежавшиеся по всему свету, в том числе и по другим Царствам. Морфею приходилось часами выслушивать стоны и прошения, требования восстановить старые места обитания, создать новых Кошмаров, потому что старые не справлялись, модернизировать структуры и сущности… Насилу вырвавшись из цепких загребущих рук своих созданий, Морфей плюнул на все, нашел успевший запылиться череп и снова воссоздал Коринфианина. Пока изумлённый внезапной милостью Кошмар осматривал свое новое-старое тело, Морфей насильно впихнул ему в руки толстенный талмуд с записями и приказал: — Ты хотел моего прощения? Заслужи. Побудешь моим секретарем. Теперь ты будешь общаться со всеми подданными и выслушивать их жалобы. На губах Коринфианина зазмеилась такая хищная улыбка, что Морфей на секунду пожалел о своем решении… …а потом вспомнил последний месяц и понял, что даже если Кошмар и отпугнёт пару сотен подданных, ничего страшного в этом не будет. Как показало время, это решение было лучшим из всех, что Морфей принимал за последние несколько веков. Коринфианин настолько быстро навёл порядок, местами запугивая, кое-где внаглую флиртуя, а местами даже угрожая холодным оружием, что все быстро осознали — с пустыми просьбами лезть бесполезно. В то же время, все действительно серьезные и важные прошения Коринфианин разруливал влет, часто даже не привлекая к этому своего повелителя. Казалось, Морфей мог, наконец, вздохнуть спокойно, но тут, откуда не ждали, пришла новая беда. Морфей, как метафизическая сущность — воплощение Сна, не нуждался, собственно, в самом сне. В принципе, как и в пище, но ему нравилось забавлять свои вкусовые рецепторы и пробовать что-то новое. Сон же никогда не был необходимостью — Морфей, в принципе, за все свое существование не уставал настолько, чтобы ему захотелось даже просто отдохнуть непродолжительное время. Тем более, после столетнего заточения, во время которого он не особо напрягался, отдыхать вроде и не сильно требовалось. Но само вызволение из заточения, последующие за этим события и общая загруженность Морфея сделали его невыносимым. Он срывался на подчинённых, а потом извинялся. Или наоборот, впадал в жуткую меланхолию, пугая Люсьену странной задумчивостью. Когда он умудрился довести Каина до очередного братоубийства в десятый раз, Люсьена не выдержала: — Милорд. Вам надо отдохнуть. В ответ на вопросительно приподнятую бровь, она пояснила: — Вы измотаны. Возможно, вам стоит… Поспать? — Сон не спит, — возразил Морфей. Люсьена кивнула, но попробовала зайти с другой стороны: — Вам нужно расслабиться. Очистить мысли, отдохнуть. Попробуйте хотя бы просто лечь и закрыть глаза, а там все само собой наладится. Морфей закатил глаза, предвидя бессмысленность этих действий, но решил последовать совету своей верной подданной. Как оказалось, у него даже была кровать — наверное, он создал ее в каком-то неясном порыве. Она даже оказалась достаточно мягкой и удобной — Морфей с удовольствием растянулся на ней во весь рост, сбросив прямо на пол свой привычный черный плащ и ботинки. …пролежав впустую и проворочавшись с боку на бок час, Морфей понял, что затея провалилась. Лежать было приятно — но и только. Хотелось закрыть глаза и отрешиться от повседневности, но в голову так и лезли непрошенные мысли, от которых спасения не было. Тяжело вздохнув, Морфей уже принялся подниматься, когда в коридоре послышался жуткий грохот, дверь с шумом распахнулась и в его спальню ввалились всклокоченные Люсьена и Коринфианин. Люсьена горела возмущением, Коринфианин ухмылялся привычной ехидной улыбкой. — Милорд, он… Он!!! — Что он? — обречённо спросил Морфей, садясь на кровати. — Он опять напугал послов Люцифера! Морфей изумлённо вскинул брови, Коринфианин под его взглядом смущённо потупился, но не прикрытые стеклами привычных очков глазные провалы довольно скалились. — Я хочу знать, как? — спросил Морфей у Кошмара. — Это все мое природное обаяние и шарм, — любезно сообщил тот. Морфей тяжело вздохнул и принялся подниматься. Кошмар проследил за тонкой полоской бледной кожи, мелькнувшей из-под задравшегося края майки, и незаметно сглотнул набежавшую слюну. — Люцифер опять будет недоволен, — Люсьена сердито посмотрела на Коринфианина, тот только развел руками. — Я разберусь, — Морфей привычно одернул плащ, взял песок и рубин, надел шлем. Исчезая в столпе песка, он успел заметить, как Люсьена дала Кошмару подзатыльник. *** Хоб был всего лишь обычным человеком, даром что бессмертным, но иногда у него проскакивали отличные идеи. — Дружище, поверь, Старбакс — лучшее, что могло придумать человечество, — он хлопнул Морфея по плечу. — И как это поможет? — нахмурился тот. Хоб пожал плечами: — Ну, спать будет хотеться поменьше. Бодрит, как-никак. Попробуй их тыквенный латте, это просто бомба! Морфей осторожно попробовал горячую пряную жидкость. Вкус был необычным, непривычным, приятно согревал. Хоб, глядя, как Морфей жмурится от удовольствия, довольно улыбнулся: — Вот видишь! Хочешь, купим тебе зёрен, да покрепче? Ох, помню, как мы в свое время гоняли корабли за кофе в Новый Свет, было время… Морфей слушал его воспоминания в пол уха, уже предвкушая бодрость и наслаждение. *** Это не работало. Кофе действительно бодрил, его ароматом пропах весь дворец снизу до верху. Тут и там Люсьена находила пустые кружки с засохшими темными следами. Морфея она вообще уже не помнила без кружки в руках. Под глазами Владыки залегали темные тени, он стал ещё более дерганый и хмурый. Четко очерченные скулы ещё сильнее, чем обычно, выделялись на насупленном лице. Люсьена попыталась образумить своего Владыку, но не преуспела. — Я все равно хочу спать, — Морфей жалобно посмотрел на нее воспаленными красными глазами, кутаясь в какой-то непонятный огромный халат. Сидящий на его плече Мэттью попытался сунуть клюв в очередную порцию кофе, но получил по крылу и благоразумно улетел подальше. — Я так больше не могу. Кофе бодрит, но не убирает желание спать. — Так поспите. — Я не могу, — Морфей вцепился руками в волосы, наводя ещё больший хаос в своей причёске. — Я перепробовал уже все, что можно. Наверное, все дело во мне. Я просто не способен на это. Люсьена тяжело вздохнула и рискнула: — Милорд… Кажется, я знаю, кто может вам помочь. — Кто? — вскинулся Морфей. — Я попрошу его зайти к вам. Морфей только согласно махнул рукой. *** Морфей был готов к любому варианту, но когда в его спальню зашёл Коринфианин, его удивлению не было предела. Тот, в ответ на недоуменный взгляд, только привычно усмехнулся и скомандовал: — На кровать, мой повелитель. И одежду долой. Морфей только вопросительно приподнял бровь в ответ на такую наглость, и Кошмар в ответ закатил глазницы: — Ладно, достаточно снять верх. А когда Морфей скинул плащ и майку, ехидно добавил: — Пока, во всяком случае. Морфей попытался возразить, но Коринфианин ловкой подсечкой опрокинул его животом на кровать, а сам уселся ему на поясницу. Морфей попытался было возмутиться такому раскладу, но первое же прикосновение теплых пальцев к спине вырвало у него из груди протяжный стон. Коринфианин вытащил откуда-то предусмотрительно взятый с собой тюбик массажного масла, и налил чуть-чуть себе в ладони, согревая прохладную жидкость, после чего принялся осторожно растирать напряжённые мышцы. Он легонько касался бледной кожи, замечая пару внезапных маленьких родинок на лопатках. Морфей, сначала замерший, как статуя, под его прикосновениями начал расслабляться, обмякая и позволяя себе редкие тихие стоны. — За сотню лет жизни среди людей я много чему научился, — мурлыкнул Коринфианин прямо на ухо своему владыке, склонившись над ним низко-низко. — В частности, оценил силу расслабляющего массажа. В воздухе витал умиротворяющий аромат корицы и лаванды, пальцы Кошмара были тёплыми и нежными, он бережно касался сведенных лопаток, обводил выступающие позвонки на нежной шее, ласкал чувствительную поясницу. …и Морфей сам не заметил, как его глаза медленно закрылись, а сознание мягко уплыло на волнах блаженства. Почувствовав, как Морфей обмяк под его ладонями, Коринфианин неожиданно нежно улыбнулся и рискнул оставить на задней поверхности шеи своего владыки лёгкий, как крыло бабочки поцелуй. — Спи, маленький Сон. Пусть я буду единственным твоим Кошмаром.