Без сомнений.

Ненавидеть людей у Широ было в порядке вещей. Они портили жизнь зверолюдам на протяжении долгого времени, дни которого уже даже не сосчитать. За все годы это стало неоспоримым фактом для волка, повидавшего слишком много на своём веку. И чувства эти невозможно было потушить ничем. Так почему же сейчас, стоя у окна и наблюдая за темнеющим пейзажем, Огами ощущает разочарование и неверие? Мичиру Кагемори не соврала, правда оказалась человеком. Она стремилась вернуться в свой родной облик, покинуть это енотовидное тело, лишиться шерсти, хвоста и звериных ушей с когтями. Она желала своей спокойной людской жизни, быть дальше студенткой, видеть родителей каждый день, отмечать день рождения с друзьями-тоже-людьми и не думать о таких проблемах, которые находятся исключительно внутри стен Анима-Сити. Но сбежала. — Твоя подружка сбежала вместе с моей дочерью, — грозный голос Флипа не дрожал, но волнение волк легко мог разглядеть даже через стену непроницаемости у главы семьи. — Мне плевать на девчонку, но Нину я верну любой ценой. — Ты же понимаешь, что собираешься развязать войну между нами и людьми? Этого добиваешься? — Я всё сказал. У меня нет другого выбора, — фыркнул Флип. Без сомнений, проблем они не оберутся в последствиях такого выбора. Широ недовольно нахмурился. Он отвечал за безопасность в этом городе. Он ответственен за жизни зверолюдов и не позволит подобному произойти. — Я верну тебе дочь. — Даю тебе время до полуночи. Если Нина не будет у меня ровно в полночь, поеду за ней сам, — окно поднимается обратно, и мафиози уезжают, скрываясь во тьме ночи. Без сомнений, Флип собственными руками убил бы Мичиру. Огами рычит, зная, что никто в округе не услышит этого. Без сомнений, он должен защитить её, ведь, что бы девушка не говорила, сейчас она является тем же видом, что и жители этого города. Тануки, способная менять части своего тела на части тела других животных, не может быть человеком автоматически. Именно поэтому он спасёт и её. Будет злиться, рвать и метать, но вытащит. Вовсе не из-за других чувств. Только о каких чувствах, в общем и целом, может идти речь? Он находит их на берегу. Норка благоразумно молчит и не кидает лишних комментариев, которые на сто процентов спровоцируют волка. В таком же молчании они отплывают обратно в город. Широ щурится, осматривает их на предмет ранений. Ощущает, как шерсть встаёт дыбом от тоскливого взгляда своей знакомой. — Разве ты не хотела остаться там? — из пасти невольно вылетают слова, и только сейчас он обращает внимания на свой облик зверя. Эмоции берут верх. Он практически не слышит, что ему отвечает тануки. Понимает, что никуда она не уходит. Пока что. Оказавшись дома, почему-то оба сидят в одной комнате. В его комнате. Запах книг немного притупляет запах людей, который впитался в одежду Мичиру на вечеринке, и Огами уже не так сильно корчится от этой вони. Без сомнений, он всё ещё может различить тонкий шлейф девчонки. Терпкий, насыщенный какой-то остротой и специями. Совсем не такой запах, которым обладают её сверстницы. От тех, как правило, за версту тянет чем-то приторным, ванильным или клубничным. От сладкого у советника мэра уже клыки сводит. — Что, собираешься мне читать свои проповеди о том, как я должна вести себя? — скрестив руки на груди, Кагемори едва не закатила глаза и искоса наблюдала за мужчиной. — Не собираюсь я бросать все на полпути. Пока не вылечусь, не покину Анима-Сити. Хочу узнать больше о зверолюдах, и сделаю это, не важно, с твоей помощью или без. Тануки вновь здесь, в стенах его дома. Никуда не сбежала. И что же теперь чувствует Гинро? Облегчение? Огами заглядывает вновь в окно, но в этот раз вместо города видит своё отражение. Рассматривает волчью морду, дёргает ушами и жмурится. Не в первый раз ведь теряет самоконтроль. Надо же подумать, что какая-то студентка сумела за такой короткий срок выбить из его всё спокойствие, которое жило с ним годами! Ещё и не специальным образом. — Чего молчишь? Я с кем разговариваю? Явно же не с Куро! — возмущённо воскликнет Мичиру, так и не дождавшись ответа. Но она его и не получает. Словесного. Тануки удивлённо охает, когда, не успев даже моргнуть, пошатывается в чужих крепких объятиях. Нос моментально оказывается уткнут в шею, где шерсть некоторое время неприятно лезет в ноздри. Кагемори порывается чихнуть, но улавливает запах Широ и задумывается, что он неожиданно приятный. Совсем не грубый, не отстранённый. И сам Широ оказывается до ужаса теплым и мягким, от чего тануки неосознанно обвивает руками его торс и глубже зарывается носом в шерсть. — Почему ты не ушла, — девушка не разбирает, вопрос это обычный или риторический, но слышит в нём тихие нотки отчаяния и улыбается уголками губ. — Хочу узнать о тебе больше, — честно признается, выставляя эту причину первой среди всех тех, которые у неё имелись. Просто для надёжности, что это не оттолкнет советника. Он ведь наверняка знает правду, просто сможет притвориться, будто согласен с её словами. Оба ищут причины, чтобы остаться подольше бок о бок. Сегодня Мичиру не уходит к себе в комнату. Вместо этого они делят диван на двоих. Молча, спокойно, словно ей больше негде спать. Никто не сопротивляется. Огами не находит в себе силы перевоплотиться в человека. Кагемори не против греться его густой шерстью. Волк аккуратно проводит своим длинным языком по щеке соседки, которая кратко морщится на проявление ласки и негромко смеётся, нарушая ночную тишину помещения. Она понимает, что не часто сможет видеть Широ таким, поэтому не говорит ничего вслух, чтобы не спугнуть. Просто засыпает, обнимая его за шею, позволяя ещё парочку раз пригладить слюной шерсть на лице.