Перемены.

— Слушай, Широ, — лёжа на волчьей груди, Мичиру задумчиво смотрела в сторону и крепче обнимала возлюбленного, — если я вновь решу стать человеком, ты продолжишь меня любить также, как сейчас? Мужчина с любопытством покосился на тануки и недолго молчал, на некоторое время забираясь в собственную голову, к мыслям. — Продолжу, — уверенность в голосе успокоила Кагемори, и Огами прикрыл глаза, наслаждаясь её тихим дыханием и не задумываясь по-настоящему о том, что может, в итоге, произойти. Широ слишком привык к этой девчонке, которая не только виляла хвостом перед ним на протяжении нескольких месяцев, но ещё и позволяла наблюдать за человеческим обличьем, оправдывая своё поведение тем, что ему лучше привыкать к такой внешности. Простой фотографией теперь не обойдешься, когда Мичиру говорит, что звериные поцелуи нравятся ей меньше людских. Широ был и не против, пока она искренне улыбалась и говорила, что счастлива с ним. Как минимум одной зверолюдке он обеспечил позитивное будущее. По крайней мере, он так думал. — Что за глупости ты говоришь? — то ли шипел, то ли рычал советник мэра, не верящим взглядом изучая девушку, стоящую перед ним. — Перестань. Это не смешно, Мичиру. — Это правда, — слабая улыбка, настроение которой понять было невозможно, возникла на лице Кагемори. — Я использовала вакцину, созданную Аланом. Роуз мне сказала, что у них остались ещё экземпляры, и они смогли выделить мне один, представляешь? Теперь я снова человек. На последнем слове Широ передёрнуло. Как назло, нюх заработал в полную силу, и теперь всё его лёгкие были забиты этим плотным людским смрадом. Он не мог это назвать даже запахом. Инстинкты пробудились моментально, у него не получалось контролировать свой облик, и не замечал, как кожа покрылась шерстью, а Мичиру стала ниже ростом и теперь смотрела на него испуганно удивлёнными глазами. Волк нахмурился, едва ли не зарычал. Напрасно он думал, что ему смогли привить любовь к людям. — Ш-широ, — растерянно пискнула шатенка и прижала руки к груди. — Что с тобой? Это потому, что вакцину не уничтожили полностью? — Уходи. Если бы у Мичиру остался хвост, она непременно бы прижала его к ногам после утробного рычания возлюбленного. — Что? Н-но почему? Широ! — её затрясло. Его глаза заметно покраснели, и Мичиру на мгновение показалось, будто они вернулись в прошлое. Будто гены снова дали о себе знать в стрессовой ситуации, будто он сейчас вновь озвереет, схватит и прокусит уже не плечо, а горло. Вонзит свои клыки от злобы, но теперь её кровь не сможет утолить эту жажду и успокоить бешенство. — Человеку здесь не место, — ему не нужно ничего делать, чтобы взять и вырвать сердце юной студентки прямо из груди, достаточно этих четырёх слов. — Так что уходи. Сейчас же. — Тогда зачем нужно было говорить, что ничего не изменится? Я доверилась тебе! А теперь ты говоришь, чтобы я проваливала! Людская вонь всё больше и больше заполняла волка изнутри, от чего перед глазами уже накатывала пелена злобы. С горем-пополам Огами пытался анализировать их разговор, но безуспешно. Он расценивал её поступок, как предательство. Все люди одинаковые. В этом он точно не сомневался по горькому опыту. — Именно поэтому всю эту тысячу лет, которую ты прожил, ты был совершенно один! Невыносимый Гинро! Лжец, — злобно сверкнув глазами, она развернулась на пятках и покинула комнату. Как только девушка ушла, Широ обессиленно осел на диван. Сердце стучало, как бешеное, а дышать стало практически невозможно. Разные чувства осели у него в груди: начиная от сожаления и заканчивая гневом наравне с обидой. На что он надеялся? Что она останется тануки до конца жизни? Эта девчонка слишком любила перемены. В отличие от него. Широ как жил прошлым, так и продолжает это делать. И не сможет смириться со всем так просто, когда узнает, что его девчонка не смогла даже покинуть границу города. Многие зверолюды не жалуют людей.