***
Какаши возвращается домой поздно. Он практически весь вечер провел в компании пятой хокаге в конце концов просто поставив её перед фактом, что пойдёт за Наруто один. Переубедить его было невозможно, поэтому Цунаде ничего не ответила на это, поняв лишь по одному взгляду, что мужчина настроен серьёзно, даже если запретит, все равно уйдёт, найдёт и вернёт их всех. Но оба понимали, что идет лишь за одним человеком, остальные не особо волновали. Хатаке маску снимает и смотрит на себя в зеркало, усмехаясь той мысли, что он действительно жалок, раз не смог удержать того, кто дорог сердцу. — А вам идёт без маски, сенсей, — мужчина хватается за кунай, крепко сжимая его в ладони, но так и не поворачивается, потому что осознание того, кому принадлежит этот голос, приходит запоздало. Так и не сдвинувшись с места, он наблюдает в отражении, как юноша с ярко жёлтыми волосами стоит позади него. Действительно изменился. В глазах уже нет той искры, взгляд не читаем, а на губах усмешка, которая, кажется, лишь отравляет. Хочется стереть её, переписать, вернуть прежнюю. И почему он не почувствовал его присутствие? — Не стоит искать меня. Пока всё не закончится, я не вернусь. — А если я встану на твоём пути? — Хатаке совсем теряет бдительность рядом с ним. Заостренный кончик куная в горло упирается, в то время как сам его хозяин стоит вплотную, усмехается лишь ярче. Его явно позабавило то, как обычно собранный сенсей не смог ничего сделать. Не захотел или действительно не успел среагировать? — Ради чего мы тогда сражались, если главным злом стал ты, и мы тебя потеряли? Хочешь новой войны? — Нет, у нас другая цель. Поэтому просто не вставайте на нашем пути, сенсей. Мне будет жаль вас убивать, — Какаши резко оборачивается, несмотря на то, что лезвие оставляет неглубокую полосу на коже, и ладони на чужой талии размещает, прижимая парня к себе. Наруто смотрит удивлённо, но это быстро сменяется на тихий смех. Он языком капельки крови собирает, а затем первый целует мужчину. Казалось бы, откуда столько уверенности в том, что ему ответят, когда он боялся даже подумать об этом в присутствии своего сенсея? Но Узумаки знал ответ. Сейчас они по разные стороны баррикад, а значит, уже неважно, как отреагирует. Но ему отвечают. Не сразу, но когда Какаши понимает, что это не сон, берет контроль над поцелуем, а юноша и не против. Их языки сплетаются и словно за что-то сражаются заместо них. Это больше похоже на двух изголодавшихся животных, что не умеют проявлять страсть по другому, только так, кусая чужие губы до крови, оставляя следы от пальцев и небольшие царапины на коже. И хочется закричать «Не уходи!», но Наруто испаряется, словно его и не было. Всего лишь теневой клон, и лишь железный привкус на губах и царапина от куная говорят о том, что всё было по-настоящему.***
— Сенсей, перестаньте меня искать, мне с каждым разом все сложнее находить вас, — Наруто появляется внезапно прямо на чужих коленях и тихо ойкает, явно не рассчитав с приземлением. Но его не отталкивают, поэтому он удобнее усаживается и устраивает голову на чужом плече, смотря на то, как пламя разгорается сильнее в его присутствии. Если Какаши спросит, почему ушёл, то он не найдёт ответа на это, потому что не может сказать правду. Единственное, в чем может уверить, так это в том, что Акацуки больше не несут опасности, теперь они созданы для другой цели. Узумаки не принял сторону ненависти и зла, он просто защищает тех, кого мир ещё не готов встретить и принять их такими, какие они есть. — Знаешь, Наруто, если бы я что-то мог сделать со своими чувствами к тебе, я бы и не искал. Вверил бы всё другим. Мне мало твоих теневых клонов, — Какаши усмехается, обнимая парня уже по привычке. Они могут просидеть так в абсолютной тишине долгие часы, а потом Наруто снова исчезнет в белой дымке в очередной раз доказывая, что это всего лишь клон. Вошло уже в привычку то, что Узумаки приходит каждый вечер, обычно в одно и тоже время, когда Хатаке останавливается, чтобы переночевать и набраться сил. От слов у младшего уши краснеют, а на лице глупая детская улыбка, да только спасибо, что волосы скрывают это, ведь это будет значить, что он дал слабину раньше времени. Парень тянется к лицу мужчины и снимает с него маску, а ему позволяют это. Обычно после этого они долго целуются, но в этот раз Наруто лишь пальцами ведёт по чужим скулам, губам, родинке под ними, изучая всё детально, будто не делал этого ни разу. — Я не могу вернуться сейчас. Дай мне время, Какаши. Акацуки больше не принесёт зла, я обещаю тебе, просто не ищите нас. Мы придём сами. Представь, что я снова ушёл на тренировки и возвращайся домой. Скоро всё закончится, — Наруто переносицу потирает, и Какаши впервые замечает, насколько младший вымотан. Хоть это и клон, но он полностью отображает парня, даже сбитые в кровь костяшки настолько детальны, что усомниться в том, что Узумаки не настоящий сложно. Хатаке бинты из рюкзака достаёт и перебинтовывает кисти чужих рук. Наблюдает с вопросом, ожидая, пока расскажут, а Наруто и не спешит с этим, потому что знает, что информация не из приятных. — Они нашли нас и напали с целью убить. Мне пришлось это сделать первым. У Узумаки в глазах океаны боли, и он не знает, с кем можно поделиться с этим. В последний раз он так чувствовал себя после смерти Джирайи, но и тогда его спас Шикамару, да только в этот раз они оба в этом погрязли. Стараются держаться вместе, говорить об этом, но выпустить эмоции не получается, слишком больно и страшно, что отвергнут, не примут. — Какаши, у тебя же есть запасная водолазка? — Наруто ловко тему переводит, потому что оба понимают, что сейчас ещё не время, чтобы говорить об этом. Да и парень сомневается, что сможет сдержаться и не навредить себе. Впервые в жизни он сломался не потому, что его ненавидели, а потому, что он ненавидел себя. И Какаши это прекрасно понимает, поэтому не лезет с лишними разговорами, лишь кивает на чужой вопрос, а Узумаки нагло лезет руками под одежду мужчины. В какой-то момент он смелеет, стягивает нужную вещь и резко отстраняется, не давая себя поймать. Смеётся тихо, слушая тихие ворчания и снимает с себя ветровку, а затем и сетчатую майку. У него прекрасное тело, он прекрасно об этом знает, поэтому и не стесняется переодеваться при мужчине. — Вот так. Скажите же, что мне идёт. — Мои вещи хорошо на тебе смотрятся. Возвращайся быстрее, — Какаши подхватывает чужой смех, а после ловит губами чужие. Короткое мгновение, после которого младший исчезает в белой дымке, а Хатаке впервые за долгое время ощущает спокойствие. Пора возвращаться в деревню. И может солнце стало чёрным только для других?***
Три года прошло с момента, как виделись Наруто и Какаши в последний раз. Мужчина больше не искал, он понимал, что Нару рядом по тому, как иногда пропадали вещи из его квартиры, говоря о том, что младший всё ещё жив и с ним все в порядке. Просто друг без друга невыносимо. И это уже начали понимать все, кто хорошо общался с ними. Хатаке стал шестым хокаге, почти все время пропадает на работе, поэтому точно не может сказать, когда Узумаки появляется на пороге его квартиры и таскает вещи с его запахом, словно какой-то наркоман. А он и не против такого расклада, лишь бы его солнце скорее вернулось домой… к нему. — Какаши-сенсей, поступила информация, что Наруто-кун вместе с семихвостым возле окраин деревни. Все шиноби готовы вступить в бой, — но лишь по одному взгляду становится понятно, что в атаке нет смысла. Если бы хотел, Наруто бы уже давно атаковал их деревню и не оставил бы и следа от неё. Значит, он пришёл за другим. Хатаке поднимается с кресла и почти сразу направляется в сторону Узумаки, определяя его по чакре. Её не узнать невозможно, она такая родная, как и сам младший, что вызывает лишь умиротворение и спокойствие, сама ведёт его к младшему. Он и не замечает, как Наруто оказывается его в руках, совсем не сопротивляясь, обнимая крепко в ответ, скрепив пальцы в замок на чужой шее. — Я не смог найти дом Чоумей, может, вы примите не только нас, но и её? — Наруто говорит тихо, куда-то в чужую шею. На нем одна из футболок Какаши, а у того крышу сносит от того, что младший в его вещах. Так, в открытую, да и плевать, кто что подумает. Всё шиноби расходятся постепенно, понимая, что угрозы никакой нет, оставляя их одних, не считая семихвостого и Шикамару. Они ждут ответа, но Хатаке не торопится с этим, потому что сейчас не до этого. Маска с лица летит к чертям, а губы находят чужие в беспорядочном поцелуе. Так должно быть, так необходимо в данный момент. Узумаки нехотя отстраняется, прерывая поцелуй. Он тоже безумно соскучился, но сейчас не время на это. — Хэй, хэй, притормози. Сначала Мей, потом мы. — Я вижу, что они уже не те, не чувствую их ненависти к людям от слова совсем. Поэтому почему бы и нет? — Какаши-сенсей, я стану джинчурики, — Шикамару, наконец, подает голос. Он знает, как ломало Наруто без мужчины, его также ломало без Темари. И сейчас должно все наладиться. Нара временно прощается с ребятами, чувствуя, что она здесь, и уходит на её поиски. Им нужно увидеться и поговорить. Оба ждут встречи друг с другом сильнее, чем могли представить. И если раньше казалось, что смогут быть по разным сторонам баррикад, то сейчас становится понятно, что по отдельности их нет. — Чоумей и Шика очень сильно подружились. Они такие же, как мы с Курамой. Поэтому не надо искать кого-то другого на его место. — И не буду. Но где вы были всё это время? — После окончания войны все хвостатые, кроме Курамы и Гьюки, переродились. И я всё это время был с ними, боролся с их ненавистью и ненавистью людей к ним. Шукаку вернулся к Гааре, а остальным пришлось искать новых друзей. Не все были готовы принять их, но большинство деревень пошли на контакт с ними, поэтому почти все приобрели новых товарищей. Их силу уже не используют как должное, они теперь идут бок о бок со своими джинчурики, — Наруто радостно в ладоши хлопает, ведь это было одной из целей, которой он достиг спустя долгое время. Он хотел, чтобы все признали хвостатых, как друзей, а не как оружие, и у него это получилось. Только сейчас Какаши стал понимать, что название «Акацуки» сохранилось не потому, что они собрались начать новую войну, а потому, что забрав всех хвостатых, новые Акацуки вырастили их заново и помогли найти семью каждому. Узумаки оттягивает ворот чужой водолазки и нагло кусает видневшуюся венку на шее, после зализывая след от укуса. Он тихо смеётся, снова обнимая мужчину, наслаждаясь его присутствием, и сейчас может сказать всё, что чувствует. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя. Они говорят одновременно и не могут сдержать радостных улыбок от долгожданного воссоединения. Они уже давно не просто ученик и учитель, а когда стали чем-то большим и сами сказать не могут, просто потребовалось много времени на то, чтобы признать свои чувства. Яркое жёлтое солнце никогда и не было чёрным.