Структурные элементы художественной прозы. Когда писать сцену?

Сводка vs сцена Давайте начнем с отрывка из “Пляжа” Алекса Гарленда. Шикарный роман, кстати. Если не читали, очень советую. Прям вкусный. Хотя если смотрели фильм с Лео ДиКаприо, то можно и не читать - роман довольно качественно экранизировали. Но книгу все равно советую как пример крутого погружающего текста. Для меня эта книга в свое время стала чем-то вроде портала. Взяла книгу, открыла - что значит, два дня с книгой валяюсь? Да я только часик почитать... Как, уже пятница?! Хороший роман, рекомендую. Когда нам с другом было по семнадцать лет, мы с ним отправились в путешествие в Индию. Шутки ради мы решили пронести на борт самолета, следовавшего рейсом из Сринагара в Дели, по три грамма гашиша. У каждого из нас был свой план действий. Я поместил свою дозу в пластиковый пакетик, обмотал его для маскировки лентой, сбрызнул дезодорантом, чтобы отбить запах, а потом засунул в бутылочку с таблетками от малярии. Предосторожности были излишними: офицеры‑таможенники не проявляли интереса к внутренним рейсам. Но я все равно хотел подстраховаться. В аэропорту я здорово испугался. Я действительно испугался: глаза у меня лезли из орбит, я весь дрожал и был потный как свинья. Страх страхом, но я сделал одну совершенно непонятную вещь. Я рассказал абсолютно незнакомому человеку, которого случайно встретил в зале ожидания, что у меня в рюкзаке спрятаны наркотики. Он не вытягивал из меня клещами эти сведения – я сам рассказал ему. Я перевел разговор на наркотики, а затем признался, что я курьер. До сих пор не понимаю, зачем я это сделал. Ясно ведь, что это чудовищная глупость, но я все равно ее совершил. Мне просто нужно было рассказать хоть кому‑нибудь, что я затеял. – Я знаю, где находится пляж, – сказал я. Этьен удивленно поднял брови. – У меня есть карта. – Какая карта? Пляж? – Этот парень нарисовал ее для меня. Я нашел ее сегодня утром. Она была пришпилена к двери моего номера. На ней показано, где находится пляж и как туда добраться. Карта лежит у меня в номере. Этьен присвистнул: – Ты сообщил об этом полиции? – Нет. – Может быть, это очень важно. Может, это имеет отношение к тому, почему он… – Может быть. – Я стряхнул пепел с сигареты. – Но я не хочу быть замешанным в это дело. Они еще решат, что мы знали друг друга раньше и все такое, а мы с ним не были знакомы. Я впервые увидел его сегодня ночью. – Карта, – еле слышно сказал Этьен. – Круто, а? Этьен неожиданно встал: – Можно мне взглянуть на нее? Ты не против? – Ну, вообще‑то нет, – ответил я. – Но разве ты не подождешь?.. – Подругу? Франсуазу? Она знает обратную дорогу в гостиницу. Нет, я хотел бы сейчас взглянуть на карту. – Он мягко положил мне руку на плечо. – Если можно… Я удивился дружескому характеру жеста этого незнакомого человека. Мое плечо резко дернулось, а его рука упала. – Конечно, можно, – сказал я. – Пошли.

Алекс Гарленд “Пляж”

Два больших элемента, которые можно выделить в художественной прозе - это сводка и сцена. Сводку еще называют саммари (от англ. summary - сводка, краткое содержание). Вы можете пользоваться любым из этих названий. Сводка (саммари) - это пересказ события без подробностей. В тексте “Пляжа”, приведенном выше, курсивом я выделила как раз сводку. Сцена - это отрывок текста, в котором существует единство места и времени. Мы не даем “перемоток”, а показываем, что делают персонажи, о чем говорят, наполняем пространство текста деталями. Именно в сцену мы и погружаем читателя, когда хотим показать ему наш внутренний фильм. В приведенном отрывке, сцена - это весь остальной текст после первого абзаца-сводки. Если проводить параллель с кино, то сводка - это когда нам показывают монтаж, и за одну минуту в жизни персонажа проходят часы, дни, недели, месяцы или годы. Причем мы не слышим конкретных диалогов, и время в сводке ускоряется настолько, насколько это нужно автору. Он может запихнуть в сводку один час, а может - несколько лет. А вот сцена - это, собственно, то, ради чего мы и смотрим фильм/читаем книгу - конкретные события в жизни героя в подробностях, в которые можно погрузиться. Цель сводки - промотать время, не останавливаясь на подробностях. Цель сцены - раскрыть персонажей или мир, погрузить читателя в историю, создать для него опыт и впечатление. На мой личный взгляд, писать сводку легко. Сложней сделать выбор, какие именно события подать таким образом, а сам процесс написания прост: вы перечисляете то, что происходит в жизни персонажей, не погружаетесь особо в детали и позволяете воображению читателя достраивать картинки самостоятельно. То есть, вы, например, пишете: По дороге из Москвы в Волгоград мы пообедали в придорожной кафешке, а потом поехали дальше. В таком отрывке вы предлагаете читателю вообразить самостоятельно, как выглядела кафешка, что вы там ели и так далее. Вы ему никаких деталей не сообщаете. В сводке информация выдается максимально общо*. Особого погружения не происходит. Невозможно читать роман, состоящий из одних сводок. Это просто неинтересно. Краткие содержания книг - это как раз и есть сводки. И читать такое лично я не могу. В универе нам на семестр выдавали список из 80-и толстенных книг, и, поскольку мне все-таки хотелось жить и немного еще подрабатывать, я читала некоторые книги в кратком содержании, но удовольствия от такого “чтения” было чуть. Так, экзамен сдала и ладно. Лично мне чтение художественной литературы нужно совсем не для того, чтобы узнать, кто убил отца Гамлета. Мне нужно прочувствовать драму принца, весь спектр эмоций! Поэтому я пойду читать Шекспира целиком, а не в кратком содержании. Потому что там у него сцены, а не сводки. Пьеса, кстати, это произведение, состоящее целиком из одних сцен. Формально в тексте пьесы нет сводок, но иногда их функцию выполняют какие-то музыкальные номера, бег времени передается через песни и танцы и смену декораций или же просто опусканием и поднятием занавеса. Но, конечно, написать одними только сценами хороший роман тоже очень и очень трудно. Книга ваша тогда рискует растянуться и превратиться в бесконечность. Что и происходит с моим вторым романом, кстати. Я очень люблю сцены. Прям медом меня не корми - дай написать сцену вместо сводки. На самом деле я не хочу, чтобы вы подумали, что сводка - это плохо, а сцена - хорошо. Это не так. И то, и другое - это структурные элементы вашей книги. Кирпичики, из которых строится хороший художественный текст. И главное здесь - найти баланс, который лично вам кажется удачным, а это зависит от свойств каждого элемента. Когда пишешь длинную форму, роман или повесть, непременно встаешь перед выбором, как именно подавать события читателю. Что в данном конкретном месте будет работать лучше: сводка или сцена? Я считаю, что для хорошего эффекта погружения, чтобы читателю не хотелось вылезать из вашего текста, работает правило 20/80. 20 процентов сводки разбавляем в 80-и процентах сцен. Но я сама это правило постоянно нарушаю. Тяготею я к сценам все-таки. Вообще, на мой взгляд, чем объемнее форма задуманного вами произведения, тем больший кусок истории вы можете подавать в сценах. Например, если вы пишете рассказ, то, скорей всего, вам понадобится очень много информации подать в виде сводки. Читателю нужен какой-то контекст о мире, о персонаже и т.п. И если вы будете подавать этот контекст сценами, то у вас не выйдет рассказа, слишком много деталей отвлечет читателя от сути малой формы, в которой у нас должен быть один яркий конфликт. А вот если вы пишете роман, то имеет смысл больше придерживаться принципа show vs. tell, то есть, показывать, а не рассказывать. Имеет значение и то, с каким жанром вы работаете. Если моя история располагается в рамках знакомых читателю реалий, я могу меньше внимания уделять тому, что я называю "раскрытие мира" Вот например, я напишу сводку: Олег сбегал за кефиром в ближайшую “Пятерочку”. На кассе прихватил сигарет. Обычного “Кента” не было, пришлось брать ментоловый. Читателю в данном случае будет понятно, о чем речь, у него в мозгу возникнет картинка, и транс не прервется. Теперь представьте, что я пишу что-то в духе: Олег побродил вдоль стеллажей. Подумал, взять кефир пожирнее или полегче. Почесал бороду. Взял трехпроцентный. Пошел на кассу пробивать. Угрюмая кассирша кинула на него недобрый взгляд и хрипло спросила: - Пакет надо? Олег кивнул. Она молча пробила ему пакет. Олег попросил еще пачку “Кента”. - С ментолом. - Грозно предупредила кассирша. - А обычного нет? - Закончился. Пришлось брать ментоловый. Олег расплатился картой “Ахтунг-банка” и пошел домой. Возникает вопрос: а нафига это всё было? Как именно данная сцена раскрыла персонажа? А мир? Плюс-минус те же самые картинки возникли бы у читателя при чтении сводки. Когда вы даете читателю сцену, то нужно сообщать ему что-то новое, что-то интересное и необычное. В противном случае вы рискуете потерять внимание читателя, и оно будет незамедлительно передано нашим главным конкурентам - соцсетям. Поэтому чтобы такого не допустить, составим чек-лист, который поможет определиться, когда же все-таки стоит писать сцену. Маленькая оговорка: речь веду об объемных формах (роман и повесть). У малых - свои нюансы. Итак, сцена будет скорей воспринята с интересом, если: 1) сцена содержит конфликт Речь не о том, что кассирша наорала на героя. Ссора с кассиршей может быть в тексте, но она должна быть для чего-то нужна. А конфликт в литературном смысле - это некое препятствие на пути героя к желаемому. Шел в “Пятерку”, а попал, например, в ментовку. Это конфликт. Даже если герой послушно выполняет все указания полицейского и ни с кем не ссорится, если он шел за кефиром, а попал в отделение - это препятствие на пути к цели. Есть смысл это событие подать не сводкой, а в виде сцены. Конфликт может быть внутренний. Допустим, сидит наш Олег на диете. Пришел, значит, в “Пятерку” и мучается, не может выбрать кефир. Ему хочется трехпроцентный, а доктор разрешил только нулевку. Если мы в сцене уделим внимание олеговым метаниям у стеллажа с кисломолочкой, то это уже важная деталь в раскрытии персонажа. Какой кефир взять - это внутренний конфликт, а значит, сцена имеет право на существование. И дальше будет очень важен результат: какой именно кефир Олег возьмет с полки, поддастся ли искушению или четко выполнит предписания врача. А может, возьмет что-то средненькое, типа, 1.5%? Ни нашим, ни вашим. Каждый из этих выборов сообщает что-то о персонаже. Если нам важно раскрыть Олега именно так - делаем из похода в “Пятерку” сцену. Если ничего важного добавить к его образу мы в данный момент не хотим - даем как сводку. 2) сцена происходит в пространстве, незнакомом для читателя Например, у нас Олег - попаданец в фентезийном мире. Тогда мы не имеем право писать так: Олег быстренько сбегал на рынок к торговцу, купил у него зелье красоты, вернулся в таверну, выпил зелье, превратился в писаного красавца и стал ждать леди Кристеллу. Что должен себе представить читатель в данном случае? Не развал же на Черкизовском? Как выглядит фэнтезийный рынок? А лавка зелий? Здесь автор обязан уделить внимание сцене покупки зелья, а если опустит ее - то это ленивый ход. И в чем тогда смысл “попадания”? Ведь чего хочет читатель, когда выбирает попаданское фентези или фантастику? Он хочет отключиться от унылой повседневности, прикоснуться к другому миру; вместе с героем дышать запахами этого мира, есть незнакомую еду, танцевать с прекрасными девами и юношами, участвовать в магических схватках, полетать на драконе, в конце концов. Поэтому из банального похода Олега за зельем можно сделать отличный такой кусок погружающего текста, который дает читателю живой опыт. И никто вас не посмеет упрекнуть в том, что это была ненужная сцена, и что в ней ничего не происходит. Еще как происходит. С читателем происходит опыт другого мира. И тогда, чтобы читателю этот опыт дать, опишем поход в лавку примерно так: Олег вышел из таверны. Яркий свет от двух солнц ужасно слепил глаза. Пришлось набросить на голову капюшон. Олег достал из кармана помятую бумажку, на которой хитрый тролль нацарапал ему карту, и стал разбираться. Так, это у нас что, собор? Похоже на то. Он поднял глаза от карты и поглядел на величественное здание Собора Семи Чародеев, что возвышалось в конце улицы. Бессчетные купола сверкали на солнцах, как бриллианты. Высоченные колонны из белого мрамора стремились ввысь, словно подпирая облака. Никогда Олег не видел такого гигантского здания. По сравнению с ним небоскребы в Москва-Сити показались бы не выше типовой пятиэтажки. Итак, если верить троллевым каракулям, то рынок будет в улочке по левую руку от собора. Там же и лавка зельевара. Олег двинулся по улице в сторону собора. По пути то и дело шарахался от лихих драконьих погонщиков, которые кричали что-то на местном тарабарском и нещадно стегали бескрылых ящеров, запряженных в повозки, треххвостыми кручеными плетками. Проходя мимо кучки подростков-магов, Олег зазевался - и чуть было не угодил под неудачно скастанутый файерболл. Как мастерски поданный теннисный мяч, он летел прямо в лицо Олегу. От неожиданности тот крякнул и присел. Огненный шар просвистел мимо, лишь подпалив завязку плаща. - Фух-ты, - выдохнул Олег, отряхивая обугленный кончик шнурка. - Вот занесло-то, мать вашу. Шел дальше. Поперек мощеной дороги кто-то разлил булькающее алое варево. Из лужи, шипя, как запись на старой магнитоле, неслись чьи-то далекие заунывные голоса, то ли песня, то ли стоны боли. - Господи, помилуй! - прошептал Олег, перепрыгивая через бурляще-голосящую лужу и крестясь. Так, на всякий случай. По мере того, как он приближался к Собору Семи Чародеев, величественное здание, точно гигантская гора, вырастало на глазах до самого края неба и накрывало близлежащие сады и переулочки своей тенью. На соборной площади Олег задержался, осматриваясь. Прямо в центре был фонтан в форме семиконечной звезды, из каждого луча которой наискосок били разноцветные струи - по одной на каждый цвет радуги. В центре струи сходились, но не смешивались, и вода становилась похожая на цветное стекло, как у стеклодува в трубке. Слоеный пирог цветов. Фонтан был обнесен позолоченной кованой изгородью, такой изящной и тонкой, что Олег даже не сразу ее заметил. Да уж, не порезвиться тут на день ВДВ. Обогнул фонтан и вблизи полюбовался на переливы цветных струй. Через тонкие кованые прутья подставил руку прохладным брызгам, но вода, попадая на кожу, отчего-то становилась прозрачной. Неинтересно. За фонтаном тянулась к собору аллея из высоких деревьев с острыми кронами, похожими на кипарисы. Аллея и сад вокруг собора были обнесены такой же литой изгородью, что и фонтан. Олег понял, что простым смертным туда ходу нет. По ту сторону золоченого забора неспешно и чинно прогуливались фигуры в одинаковых алых балахонах. Должно быть, последователи культа Семи Чародеев - самая привилегированная каста этого мира. Судя по карте, которую дал тролль, нужно было обойти собор слева. Двигаясь вдоль изгороди, Олег не отрывал глаз от чудесного парка. Там, за забором, над бессчетными клумбами порхали маленькие голые женщины - ростом с ладонь, не больше. Их резвые крылышки были точно усыпаны бриллиантовой крошкой и так сияли на солнце, что Олегу иногда приходилось нехотя отворачиваться. В тени раскидистых дубов бродили тонконогие златогривые единороги, громко фыркали, разрывая копытами аккуратный зеленый газон. То тут, то там на траве сидели люди в мантиях с толстенными фолиантами на коленях. Маги были погружены в чтение. Один из них, почувствовав на себе досужий взгляд, поднял глаза от книги и очень строго поглядел на Олега, как бы вопрошая: “Ну, чего уставился?” Тот быстро отвел взгляд в сторону и ускорился. За собором он попал в тесный жилой квартал. Тут и притаилась торговая улица. Темная и узкая, она, на удивление Олега, вмещала вообще все на свете. Чего тут только не продавалось! На прилавках лежали диковинные полосатые шкуры и пушистые хвосты, навроде лисьих, зачем-то отделанные драгоценными бусами. Здоровенные метлы размером с Олега. Точно не для уборки. На соседнем прилавке - леденцы на палочке, огромные, с целую пятерню! С вкраплениями похожих на цукаты кусочков и посыпанные разноцветной пудрой. Из соседней лавки в ноздри Олегу пахнуло жареным сыром и горячей сдобой. В животе неприятно заурчало. Были тут и прилавки с одеждой, да какой: легкие мантии, расшитые самоцветами и золотыми листьями, причудливые колпаки - остроконечные, двухконечные, завитые, с шерстяными помпонами. У прилавка с обувью Олегу захотелось даже примерить пару высоких сапог с красивыми литыми пряжками в виде головы единорога. Но он подумал, что сапоги, наверное, стоят целое состояние, а монет у него с собой было ровно на одно зелье. И душу он себе травить не стал. А вот и лавка торговца зельями. Олег сличил вывеску с рисунком на карте, и сердце его затрепетало. Наконец-то! Он взлетел по ступенькам, взялся за плотное чугунное кольцо и потянул на себя. Видавшая виды дверь, тяжелая, из темного вощеного дерева была вся в царапинах - будто кто-то кромсал ее дюжиной ножей. Дверь поддалась неохотно, со скрипом. Олег ступил на порог мрачной, без окон, комнаты. Под потолком лавки висел канделябр со свечами, половина из которых уже потухла. Олег снял капюшон и проморгался, дал глазам привыкнуть к сумраку. По стенам лавки стояли шкафы со стеклянными створками, начиненные тонкими филигранными виалами, в которых пузырились, булькали, мерцали и пульсировали странные жидкости самых едких цветов - лимонные, алые, салатовые, голубые, пунцово-пурпурные. Посреди комнаты полукругом расположился прилавок, сверху донизу заваленный плотными вязанками трав, сушеными ветками с какими-то мелкими ягодами, всякими мешочками-коробочками-свертками, из которых торчали то птичьи лапы, то чьи-то копыта - не разберешь. В воздухе лавки стояла странная смесь полынной горечи и терпкой сладости жженого сахара. Из-за всей этой горы ингредиентов выглядывала сморщенная старческая голова в остроконечном кожаном колпаке. Олег сделал робкий шаг к прилавку. Торговец оживился. - Хат-ти хука-дунка-тууук? - проскрипел он на местном диалекте, причем с большим энтузиазмом в голосе. - Чего? - озадаченно спросил Олег и тут же хлопнул себя по лбу и принялся рыться в складках плаща. Нащупав цепочку с кулоном-переводчиком, он впопыхах рванул ее на себя и, зажав волшебный кристалл в руке, обратился к хозяину лавки: - Мне сказали, у вас тут можно купить такое зелье... Ну, чтобы стать красавцем? В ответ торговец странно ухмыльнулся. - У меня тут много чего есть, - скрипуче протянул он. - Ты проходи, чужестранец, проходи-проходи. Ну, плюс-минус. Что-то я увлеклась. Процесс покупки я, с вашего позволения, опущу, а то не ровен час - втянусь, и придется вместо учебника писать книгу про Олега-попаданца. Это в мои планы не входило. Но не только всякая фэнтезятина и фантастика требует от вас детализированных сцен. Детали также нужны в ситуации, когда персонаж попадает в какое-то узкоспециализированное поле действия, о котором у неподготовленного читателя не будет достаточно знаний. Изучите материал и пишите сцену, если ваш персонаж попадает на скачки, на турнир по покеру, в морг, за кулисы телепередачи, на чаепитие в ординаторскую детской больницы, в школу дайвинга, в палаточный лагерь в горах и т.п. Логика здесь такая: подавайте знакомые и неинтересные читателю события в виде сводок, а какие-то занимательные и специфические детали, характерные для того или иного сеттинга - в виде сцен. 3) если вы хотите ввести важные детали, которые читателю следует хорошо запомнить, лучше подать информацию в сцене Например, вы пишете детективный роман. И хотите по ходу текста разбросать для внимательных читателей всякие подсказки. Делать это лучше в виде сцены, потому что хорошо написанная сцена вызовет у читателя физические ощущения и задействует эмоциональную память. Были на эту тему исследования: когда вы используете глаголы действия, то у читающего активируются зоны мозга, отвечающие за эти действия, так, словно все происходит в реальности. Ну, а тот факт, что качественный текст способен вызвать телесные ощущения - для читающих людей вообще не секрет. Так вот, если вам нужно, чтобы читатель запомнил какие-то детали - подавайте их в сцене. Может быть, вам пока не нужно привлекать к этим деталям излишнее внимание, тогда не делайте на них особый акцент по ходу сцены. Просто поместите их туда, и читатель все равно впитает эту информацию. Потому что сцена дает телесный отклик, а телесная память работает лучше всего. А вот сводка не задействует телесную память - это чисто пища для мозга, мостик для читателя, по которому он переходит от одной сцены к другой. 4) если хотите показать “необычное в обычном” Например, у вас персонаж каждый день ходит на работу, сидит в душном офисе и трудится в поте лица, и ничего интересного с ним не происходит, просто рутинная работа - звонки, совещания, кофе-брейки, и все в таком духе. Поэтому, если только вы не хотите раскрыть перед читателем особую эстетику офисной жизни (об этом пункт 5), я считаю, что лучше эту рутину подавать в виде сводки. Но если в один какой-то день у персонажа “всё пошло не так”, или вы задумали, что с ним должно случиться что-то удивительное и необычное - делайте сцену! И не нужно никаких подводок в духе: “Олег думал, что этот понедельник будет таким же, как и все понедельники - еще один унылый говенный день в недрах офиса. Как же он ошибался!” Не палите читателю сразу все свои карты! Пусть на вашей стороне будет сила подтекста! Начните этот понедельник в жизни вашего “Олега” со сцены. Вот он проснулся и пошел чистить зубы. Вот гладит рубашку. Вот, задыхаясь, бежит за автобусом, клятвенно обещая себе не пропускать больше спортзал. Пишите этот день в деталях. Подробно. До того, как случится это ваше неожиданное событие, сделайте в тексте ровно наоборот - усильте ощущение унылой рутины. Если до этого вы подавали рутину в жизни персонажа исключительно в виде сводочного монтажа, а теперь вдруг “включили” сцену, то мозг читателя интуитивно активируется и поймет, что сейчас что-то произойдет, а значит, нужно быть повнимательнее. Конечно, не стоит эти сцены сильно затягивать, чтобы читатель не успел заскучать, пока вы с персонажем пытаетесь добраться до эффекта неожиданности. Ну, то есть, если приключение должно начаться по пути на работу, распишите утро в подробностях. Будильник, душ, завтрак. Если неожиданность произойдет в офисе - начните сцену с прихода на работу. Турникет, шуточки охранника, разговор о погоде с коллегой в лифте. Если же приключение вы запланировали персонажу на вторую половину дня - опишите в деталях кусок совещания, кофе-брейк или обед. Экспериментируйте. Дружите с подтекстом, и это поможет вам захватывать и удерживать внимание читателя сильнее, чем сам текст. 5) если вы хотите создать эстетический эффект, вызвать у читателя определенные чувства Этот прием я называю “красота в обыденном”. Вы можете эффектно подавать в виде сцены даже такие знакомые читателю вещи, как поход за кефиром в “Пятерочку”, но тогда вы должны супервнимательно отнестись к выбору деталей. Нужно понимать, какое именно чувство вы хотите вызвать у читателя и выбирать намеренно именно те самые детали, которые на это чувство будут работать. Может быть, вы хотите активировать опыт читателя, когда он сталкивается с муками выбора, создать определенный философский настрой и вызвать размышления на тему: “Ах, в какое нелегкое время мы живем!”. И если так, то вы можете расписать метания у стеллажа с кисломолочкой хоть на три страницы, и это может быть интересно. Тут уж гарантий не дам. Лев Николаевич смог бы, наверное. Получится ли у нас с вами? Вопрос практики. Суть в том, что если уж вы взялись описывать знакомое и обыденное, держите в голове вопрос “ЗА-ЧЕМ?”. И уж лучше вам иметь на него ответ. А то читатель ускользнет из текста, как тот Колобок от бабки с дедкой. Читатель нынче страсть какой привередливый пошел. У него кроме чтения столько дел, блин, появилось. Инстаграм сам себя не пролистает, и Ютубчик не просмотрится. А книгу читать - это вам не ленту скроллить. Это ж работа, блин. А за нее нужно вознаграждать. Эстетическое чувство, возникающее у читателя при чтении вашей сцены, и есть награда. Эстетическое чувство может быть связано с какими-то личными воспоминаниями, с ностальгией, которую активировал ваш текст (например, вы очень душевно описали, как бабушка лепит пирожки, и читатель словил ассоциацию), но также эстетическое чувство может включиться от контакта с какой-то глубокой идеей, так что даже всякая философская “вода” порой сильно цепляет, если, конечно, ее подавать не как семестровую работу, а плотно вписывать в живую сцену. Глубокие мысли - это красиво. Хочу напоследок упомянуть одну причину, по которой вам может захотеться подать некоторые события в виде сводки, хотя вся теория будет за то, чтобы писать сцену. Это желание часто возникает, когда вы не хотите травмировать читателя (или себя) какими-то ужасными подробностями. Если вы описываете убийства или какое-то дикое насилие, то вам может захотеться и себя защитить от погружения в такие сцены, и читателя тоже избавить от крови, кишок и другого трэша. Тут у меня нет каких-то конкретных советов, кроме одного: смотрите на жанр, в котором работаете. Если это детектив или триллер, подача значимого неприятного события в виде сводки может сильно снизить накал страстей. А читатели таких жанров этого накала как раз очень ждут. Если вы пишете какой-то легкий юморной роман, и вдруг так случается, что персонаж попадает в реальную беду вопреки всем вашим планам (такое бывает чаще, чем кажется), то здесь такой прием - заворачивание потенциально травмирующего события в сводку - будет более оправдан. Действуйте по ситуации. Лично я, когда сталкиваюсь с подобным выбором, обычно иду в свой страх до конца. Я говорю себе, что Стивен Кинг не был бы Стивеном Кингом, если бы пасовал перед всякими ужасами. Поэтому если на пути моего персонажа встает некоторое дерьмо, я это дерьмо описываю. В моем втором романе, который, наверное, стоило бы назвать “Бесконечная история” (жаль только, что это название под копирайтом), есть сцена, где у одного из главгероев случается секс с гигантским инопланетным щупальцевидным чуваком. Прям тентакли, как они есть. Я сначала хотела перескочить эту сцену и продолжить текст постфактум, а потом подумала, что это прям сильно удешевляет впечатление от романа. Если я пишу дикую эротическую панк-фантастику, то я не имею право пропускать такие сцены. Вот я и написала ее. Потом удалила и переписала заново. Потом еще раз переписала и правила до тех пор, пока эта сцена не стала у меня одной из любимых. А чтобы снизить процент шокированных читателей, на “входе” в роман “повесила” длинное предупреждение. Что-то вроде заставки перед мультиком “Южный Парк”. В общем, лично мой опыт говорит, что те сцены, которые я боюсь писать - это потенциальная возможность создать шедевральное по своей силе воздействие на читателя. Возможно, не с первого раза. Возможно, придется все переписывать и править. Зато уж читатель не забудет эту сцену никогда. И все же, чтобы совсем уж не шокировать читателя, некоторые сцены я даю не целиково. Рвано. Полунамеками и течением потока сознания. Если злодеи у меня в тексте вдруг начнут убивать щеночков, я, конечно, не буду подробно описывать этот процесс. Возможно, я дам очень краткую сцену и резко ее оборву, как в кино иногда показывают убийства: взмах меча и - черный экран. Это тоже способ спасти читательско-зрительские, да и, что уж там, - писательские нервы. Итак, давайте подведем итог: Сводка Функции: Дает пространство воображению читателя. Помогает перескочить какое-то количество времени в повествовании и сделать “перемотку”, перенося читателя из одного события в другое. Минусы: Не дает конкретную картинку, хуже держит внимание, не активирует память на детали. Не раскрывает персонажей. Нет возможности использовать психологическую деталь. Поскольку сводка является “перемоткой” времени, а у человеческого сознания нет такой функции, то сводка не погружает читателя внутрь персонажа, а, наоборот, слегка дистанцирует его (впрочем, это не всегда минус). Длинная, затянутая сводка создает эффект краткого изложения и может прервать читательский транс. Сцена Функции: Создает для читателя пространство в тексте, где он может получить чувственный опыт вместе с героем, прожить какой-то кусок из жизни персонажа, почувствовать его эмоции, глубоко сопереживать. Хорошо написанная сцена создает эффект фильма в голове - с яркими деталями. Сцена показывает, а не рассказывает. Сцена погружает читателя в текст с головой и создает эффект читательского транса. Раскрывает внутренний мир персонажа или мир произведения. Минусы: Если писать длинное произведение одними сценами, то имеется риск его чрезмерно затянуть. Неудачно выбранные события, поданные в сцене могут наскучить читателю, заставить его пропускать страницы в вашей книге или вообще, ее отложить. Недостаточно подробная или, наоборот, перегруженная деталями сцена может вырвать читателя из транса.