Цвет этих чувств

Впервые она видит Минджон во время бесплатной выставки фотографа из Латвии. Когда Карина выходит из своего кабинета вместе с директором арт-центра, довольно выдыхает от осознания, что ей доверили организовывать ещё две выставки современного искусства. Она решает пройтись по залам, чтобы убедиться, что всё проходит хорошо. Её взгляд скользит по небольшим рамкам с работами, огибает редких посетителей (ещё только одиннадцать часов утра, наплыв будет в обеденный перерыв и ближе к вечеру, когда люди просто не знают, чем заняться) и останавливается на одинокой фигуре. Девушка. Длинные блондинистые волосы свободно спадают на узкую спину. Карина замирает, рассматривая очаровательный профиль незнакомки. Пушистые ресницы медленно опускаются и поднимаются, розовые губки поджаты в задумчивости. Девушка просто удивительная. — Нравится работа? Сердце замирает, когда их глаза встречаются. Под ярким светом ламп каждая неровность на коже на виду, но Карина думает только о разнице в их росте — незнакомка ниже её почти на пол головы. Нельзя упускать такую возможность. — Это необычно, — отвечает девушка с кивком. Её голос пробивает до мурашек. — Я плохо разбираюсь в искусстве и тем более в фотографиях, но мне нравится, что автор позволяет зрителям использовать фантазию. Всё не так однозначно. Она переводит взгляд обратно на фотографию. “Тени кухни”: на деревянном полу размытые тени кухонных приборов. — Это экспериментальный метод фотографа. Наша галерея первая представляет серию таких снимков. — Мне повезло, что это ещё и бесплатно, — тихо смеётся незнакомка и снова смотрит на Карину. Её глаза сияют завораживая. — Меня зовут Минджон. А Вас? — Карина, — девушки пожимают друг другу руки немного дольше, чем следует по правилам приличия. — Если Вы не спешите, я могу провести экскурсию и больше рассказать. — Спасибо, у меня целый день свободный. У Минджон красивая улыбка и приятный голос, поэтому Карина надеется, что сможет очаровать её хотя бы немного. * Это была невероятная удача. Минджон уже больше месяца работает над кодом для новой программы, которая должна упростить вычисление возможных результатов химических реакций. Ей двадцать три года, но многие признавали её почти гением. Школа и университет окончены экстерном и вот девушка получила высокооплачиваемую, но и трудоёмкую должность в частной исследовательской компании. Иногда она ненавидит свой ум, который отнимает у неё личную жизнь и свободное время. И поэтому взяла выходной и решила провести его где-то не дома. Минджон бесцельно гуляла улицами родного Сеула и наткнулась на вывеску о бесплатной выставке. Почему бы и нет. Это привело к тому, что через час она, наслушавшись о фотографиях и игре камеры со светом, сидит в кафе через дорогу от арт-центра за маленьким столиком с невероятной девушкой. Карина старше её на два года, недавно приехала из далёкой Англии работать и уже смогла зарекомендовать себя отличным специалистом. Она высокая и стройная, с необычной короткой стрижкой, волосы отдают синевой, а большие глаза смотрят заинтересованно. Минджон не встречала таких девушек раньше. — Погода в Сеуле убивает меня, — недовольно хмурится Карина и снимает свой пиджак. Только сейчас Минджон замечает большой вырез на чужой блузке и немаленький размер груди. — В Лондоне ведь тоже влажно? — Влажно, но это скорее сырость, от которой прохладно. В Корее я будто постоянно в бане, настоящая парилка, а ведь сейчас только апрель. Они тихо смеются. Минджон нравится слушать Карину и смотреть в её большие глаза. Колени дрожат от восторга, когда чужой номер сохраняется в её смартфоне, а шлейф парфюма ушедшей работать дальше девушки ещё какое-то время дурманит разум. * В следующий раз они встречаются в парке аттракционов. Минджон аргументирует это тем, что давно не развлекалась таким глупым и тривиальным способом, а Карина ещё не так хорошо знает город. Никто не говорит, но их встреча напоминает свидание: прогулка, обед на поляне, сахарная вата и первые объятия. Минджон внутренне умирает от страха ошибиться, но в Карину хочется влюбиться. — У тебя вайбы мамми, — говорит она девушке, когда та по-деловому расплачивается за их напитки своим дорогим айфоном и поправляет на плечах кожаную куртку. — Сложно перед такой устоять. На это Карина загадочно улыбается и медленно облизывает губы. — Тогда не удивительно, что мне хочется засыпать подарками такую сладкую малышку. Она подмигивает и уходит в сторону свободной скамейки. Именно в этот момент Минджон понимает, что вляпалась по самые гланды, но не может сказать, что ей это не нравится. Она прижимается к боку Карины и позволяет держать чужую руку в своей, наслаждаясь рассказами о жизни в совершенно другом мире. * Работа затягивает с новой силой. Минджон днями не выходит из своей комнаты, от компьютера уже глаза вылазят, а спина будто навсегда приросла к стулу. Но может это и к лучшему, потому что у Карины тоже завал. Больше месяца прошло с их первой встречи, за которые Карина бывала у Минджон дома раза три, но последняя их встреча случилась неделю назад. Этого катастрофически не хватает, на стенку лезть хочется от желания почувствовать дурманящий аромат чужих волос и прижатся в несмелых объятиях. Работа, работа, работа… Сложно сосредоточиться на чём-то, когда все мысли о соблазнительной улыбке и властном взгляде, которым её одаривают в самые неожиданные моменты. "Ты слишком легко ей доверилась," — сказала ей НинНин (коллега и подруга), когда Минджон поделилась новостями о своей личной жизни. Может и так, размышляла Минджон, но Карина не похожа на плохого человека. Они вместе плакали над "Хатико" и учились печь шоколадные печеньки, Карина обожает мемы с котами и достала билеты на допремьерный показ диснеевского мультфильма. Нет, она не похожа на маньячку-извращенку. — Хочу её увидеть, — капризно тянет Минджон, проверяя телефон на наличие сообщений. Пусто. На неё скинули новую скучную работу, поэтому девушка устало возвращается к компьютеру и буквально заставляет себя погрузиться в мир технологий и цифр. Время тянется незаметно, когда мысли очищаются от навязчивых и почти нездоровых идей. В какой-то миг плечи начинают болеть от усталости, Минджон поднимает взгляд на окно. Уже стемнело. На часах без четверти десять вечера, желудок подаёт сигналы голода и девушка решает на сегодня закругляться. “Может, созвонимся?” Окошко заветного диалога молчит со вчерашнего дня и заставляет нервничать. Минджон отправляет сообщение и с телефоном плетётся в сторону кухни. Готовить что-то нет сил, но попить чая и заказать макдональдс ей ничто не мешает. Количество немытой посуды в раковине почти пугает, а отсутствие чистых чашек в шкафчике сбивает с толку. Иногда Минджон забывает об элементарных потребностях, поэтому такие ситуации не новость. “Прости, всё ещё на работе. Не знаю, когда закончу. Завтра мы точно поговорим! Целую!” Сердце замирает, падает и сжимается одновременно. Карина наконец-то ей ответила! Но отказала… И это “целую” в конце. Минджон опирается бедром о край стола и кусает губы. Такие приписки иногда мелькают в их чате, но ещё ни разу не воплотились в жизнь. И не то, чтобы она как-либо способствовала такого рода занятиям, но… Этого хотелось. В груди бушевал тайфун, стоило увидеть Карину с её привычной помадой винного оттенка на губах. Или когда девушка наклонялась ближе к Минджон, чтобы поправить заколку на её волосах, или медленно облизывалась после ужина. У Карины красивые аккуратные губы, они идеальной формы и часто соблазнительно приоткрыты. Это сводит с ума. В общем, да, мысли об этом “целую” часто не дают покоя светлой голове. В шкафу Минджон находит чистую футболку и джинсы, благодарит бога, что вчера вечером помыла голову и отправляется навстречу своей удачи. По дороге в арт-центр заходит в макдональдс и уже почти в одиннадцать оказывается около нужного здания. Знакомый охранник приветливо улыбается и пропускает её внутрь. За прошедший месяц Минджон ни разу не была у Карины дома, но провела достаточно времени в мастерской. Здесь творится что-то волшебное и даже дышать иногда страшно на экспонаты, а её сюда пускают без проблем. Карина за работой — самое интимное и трогательное в её жизни. — Я уверена, что ты даже не планировала сегодня ужин, но я пришла, чтобы спасти тебя от голодной смерти, — с порога начинает Минджон и широко улыбается. В мастерской горит много света, но Карина там одна. — У меня свежая картошка и бургеры от ближайшего мака только для тебя одной. Взгляд Карины сначала непонимающий, но когда до неё доходит, кто перед ней и что ей говорят, глаза наполняются уже знакомыми искрами. — Минджон-и, не ожидала тебя увидеть, — она расплывается в ответной улыбке и поднимается с места. На ней старый рабочий комбинезон, но даже в этом красивая фигура не может скрыться. — Почему так поздно не спишь? На полпути они встречаются и крепко обнимаются. Просто чтобы почувствовать друг друга и поделится всепоглощающей нежностью. Минджон хочет прикасаться к девушке каждую минуту своей жизни. — Я безумно соскучилась и просто не могла уже ждать, — бормочет она ответ куда-то в ключицу. — К тому же ты обожаешь есть посреди ночи на работе, я тебя знаю. Карина обиженно дует губы и щипает Минджон за бедро. Они усаживаются за более-менее свободный стол, принимаясь за еду. — Над чем работаешь? — спрашивает Минджон и запихивает в рот картошку. — Реставрирую картину, — устало тянет Карина. — Мы можем поговорить о чём-то другом, не хочу грузить тебя своей работой. — Но мне правда интересно! Что за картина? — Минджон придвигается ближе к девушке и искренне интересуется. Ей хочется знать всё о Карине. Ночь пролетает незаметно за разговорами о реставрации и поеданием вкуснейшего фаст-фуда. * Впервые за несколько лет Карина так сильно нервничает. Её ладони влажные от волнения, но от холода всё тело дрожит. Сложно определить — это из-за полностью голой спины в этом праздничном платье или из-за нервов, но она предпочитает не углубляться. Сегодня открытие новой выставки, в честь которой организовали роскошную вечеринку; будут богатые и влиятельные люди, шампанское и закуски здесь стоят больше, чем девушка тратит на еду в месяц, а журналисты начали толпиться возле входа ещё за полчаса до начала. Очень важный и волнительный вечер. Перед выходом в зал она ещё раз осматривает себя в зеркало в кабинете, поправляет шпильку в волосах и подрисовывает губы любимой тёмной помадой. Всё будет хорошо. Разговоры с меценатами, приветственная речь, общение с художниками и вот — напряжение уходит. Вскоре пара глотков шампанского делает своё дело, становится почти весело и тогда Карина замечает её. Минджон предупреждала, что опоздает, и наконец-то она появляется в поле зрения. — Простите, я отойду, — вежливо говорит Карина своим собеседникам и направляется в сторону подруги, громко стуча каблуками. — Я безумно рада тебя видеть, не представляешь, как соскучилась по тебе. — Представляю, потому что соскучилась так же, — с нежной улыбкой отвечает Минджон. На ней брючный костюм: штаны не достают до косточки, а пиджак плотно обхватывает верх, массивный ремень стягивает талию. Карина не уверена, но кажется, что под пиджаком нет блузки, и эта догадка заставляет её нервно дёрнуться. — Проведёшь для меня небольшую экскурсию, чтобы я не была здесь самой недалёкой? — Я сомневаюсь, что хотя бы половина присутствующих здесь понимает разницу между барокко и классицизмом, но для тебя я всегда свободна. После своих слов Карина замечает лёгкий румянец на щёчках Минджон и только сейчас осознаёт, что стоит к ней намного ближе, чем нужно по правилам приличия. Но их это не заботит, потому что сегодня Минджон на шпильках и их лица теперь почти на одном уровне. Её хочется целовать ещё больше. Медленным шагом они обходят все залы и их руки время от времени сталкиваются, Карина перебаривает желание схватить тонкие пальчики в свои и останавливается возле очередного портрета. Иногда к ним подходят другие гости, но ответы на их вопросы приходят на чистом автоматизме. Все мысли разбегаются в разные стороны от голоса Минджон. Боже, никогда ещё не случалось такого, чтобы кто-то не выходил из головы ни днём, ни ночью, вытесняя заботы о работе и себе самой, но чтобы чужой комфорт был превыше всего. Карина не помнит, сколько раз заказывала доставку на адрес Минджон и приезжала к ней на обед или ужин, и сколько раз она получала такую же заботу в ответ. Теперь у неё есть человек, который стал самым важным, чей взгляд заставляет задыхаться и тонуть без возможности выбраться. Это всё ещё не любовь до гроба, но что-то очень-очень близкое, что-то такое, что приближает её к краю на безумной скорости. Весь вечер проходит в тумане, перед глазами взрыв пудры пастельного розового оттенка, которую девушка наносила на лицо перед выходом из дома. Сумасшествие, но несколько часов пролетают в один миг и вот гости уже разошлись. Карина отмечает, что на коротких ногтях Минджон лак насыщенного малинового цвета и это заставляет её нервно улыбнуться. Ей никогда не надоест рассматривать эту девушку, слушать её рассказы о самых разных вещах и иногда касаться светлой кожи. — Прекрасный вечер! — в тишине зала голос директора звучит оглушающе. Обе девушки поворачиваются в его сторону. Мужчина средних лет слегка хмельной походкой приближается к ним и широко улыбается. — Карина, ты отлично поработала. Не могла бы ты уделить мне ещё немного своего времени? Хочу кое-что обсудить. — Да, конечно, — она немного хмурится от непонимания, что от неё ещё нужно, но соглашается. Перед этим обращается к Минджон: — Подожди меня, пожалуйста, снаружи? Проведём ещё вместе время? — Без проблем, — Минджон легко кивает и оставляет свой бокал с пуншем на столике. — Пойдём в кабинет, — снова привлекает к себе внимание директор и опускает ладонь на спину Карины. Она вздрагивает от неприятного ощущения грубой кожи и спешит уйти от прикосновения. * Вечер был волшебным. Минджон устало выдыхает и разминает ноющие от каблуков ноги, пока волосы развивает ветер. Недавно она обновила цвет и добавила несколько розовых прядей, поэтому краской всё ещё пахнет. Но ей нравится, Карине, вроде бы, тоже. В последнее время мнение девушки волнует всё сильнее и сильнее. Минджон всё ещё не отпускает безумное желание быть рядом с ней во всех смыслах, а сегодня оно просто достигло своего апогея. Целый вечер они были рядом и взгляд то и дело падал на километры открытой спины, а пальцы дрожали (только бы не сорваться). Сердце довольно трепетало от осознания, что несмотря на работу Карина оставалась с ней. Казалось, кто такая Минджон в её огромном мире, где большие деньги и столько прекрасного? Но нет же. Карина держала её рядом, как и каждый раз с момента их знакомства, и не позволяла усомнится в своей важности. Даже когда сегодня к ней подходили мужчины, чьи галстуки стоили больше, чем вся одежда на Минджон. Только вот этот поздний разговор с директором… Минджон очень боится пустить в свой мозг мысль, что она может сейчас помешать чему-то или стать свидетелем неожиданного свидания. Ей не хочется разбивать себе сердце из-за ложных надежд и мечтаний, ведь организм человека способен обманываться и выдавать желаемое за действительность. Карина сегодня безумно красивая, а блеск в её глазах, когда она рассказывает о картинах, убеждает, что да-да-да, она захватила сердце Минджон уже давно. — Минджон-и! Из мыслей девушку выводит громкий вскрик Карины. Неожиданно её дёргают в сторону, Минджон почти теряет равновесие и падает в чужие объятия. В нос забивается приятный аромат парфюма Карины — нотки вина и мускуса. Каким-то крайним ощущением она понимает, что совсем рядом промчалась машина. — Тебя чуть не сбила машина, — с придыханием говорит Карина, не отрывая взгляд от глаз напротив. — Как ты могла не услышать сигнал? — П-прости-и, — голос подводит её. Возможно, это подскочивший адреналин, а, может, всего лишь желание не выходить из личного пространства Карины, как можно дольше. — Я задумалась просто… — О чём? — Карина расслабляется, но не отстраняется. — О-о-о, — Минджон снова заикается и на мгновение неловко прикусывает нижнюю губу. Она никогда не признается, что думала о своих чувствах к ней. — О планах на вечер. Думаю, я могу взять такси и ещё немного поработать над новым проектом. — Ты не хочешь больше быть в моей компании? — Хочу, — непонимающе хмурится Минджон. — Но я не хочу мешать тебе провести время с… коллегами. Сегодня такой день, а я не лучший собеседник для тебя. На этом лицо Карины светлеет и она слегка улыбается. Минджон немного подвисает на этой улыбке, видя её совсем близко перед собой. — Об этом можешь не беспокоиться. Ты для меня самый интересный и самый важный человек. Я лучше буду с тобой, чем с этими всеми крысами. Единственное — ты поведёшь машину, потому что я успела до твоего прихода выпить бокал шампанского. Что ж. Минджон заторможено кивает, принимает ключи и садится на водительское место. Она приходит в себя только через десять минут и спокойно следует указаниям, куда ехать. Не хочется думать, что они направляются в какое-то дорогое место, потому что Минджон не готова сегодня побывать на ещё одном таком мероприятии. Не после этого неловкого инцидента, укола ревности и слабости от одного взгляда. Достаточно быстро они въезжают в спальний район и приближаются к жилому дому. Карина просит остановиться в подземном паркинге и Минджон понимает, что они едут на квартиру. Квартиру Карины. — Вау, — она восторженно выдыхает, когда оказывается в просторной прихожей. — Чего-то такого крутого я и ожидала. Квартира и правда соответствует своей хозяйке — выдержана в современном стиле, светлая и просторная с множеством мелких, но очень интересных деталей. Здесь и статуэтки, и сувениры, и картины, и фотографии. Минджон хочет осмотреть тут всё, что только возможно, и готова не выходить из дому хоть неделю. Но Карина зовёт её за собой в спальню. — Это прозвучит немного странно, но больше всего я люблю именно эту комнату. Она открывает дверь и пропускает вперёд гостью. Минджон с первого взгляда понимает, почему здесь лучше всего. Огромные панорамные окна во всю стену, за которыми открывается потрясающий вид на ночной Сеул. — Ничего себе! Это точно ни в какое сравнение не идёт с крохотной квартиркой-студией самой Минджон. Она замирает перед окном и ощущает себя парящей над городом. Будто вся жизнь где-то далеко, а человек лишь незначительная её часть. Яркие огни и вспышки напоминают о скрытых желаниях и мечтах, но все мысли уходят. Хочется стоять и дальше наслаждаться картинкой, которая с рассветом сменится на другую. Интересно, как часто Карина размышляет здесь? Или это её способ утешения и восстановления сил? Легко представить её на этой огромной кровати с распущенными волосами наблюдающей за внешним миром. Насколько реально стать частью такой жизни? Из мыслей её снова возвращает Карина. Только в этот раз это не звук имени или вопрос. Это стон. Протяжный глубокий стон, от которого всё в животе переворачивается и затягивается в плотный узел. Минджон медленно оборачивается и застывает. Карина сидит на краю кровати и разминает пальцы на ногах, рядом с ней на полу стоят туфли. — Невыносимо устала от этой обуви, — девушка слабо улыбается, ещё раз стонет и опирается руками позади себя. У Минджон пересыхает в горле. — Что думаешь о выставке? Тебе хотя бы немного понравилось? — Конечно понравилось, — Минджон осторожно подходит ближе, сбрасывает свои туфли и садится рядом, поджав под себя ноги. — Я хорошо провела время. С тобой мне всегда хорошо. Сердце сжимается от собственных слов, но она не будет забирать их обратно или оправдываться. Её симпатия слишком очевидна, чтобы и дальше скрывать. Эта девушка сводит её с ума и от этого никуда не деться. — Как и мне с тобой, — Карина слегка щурится, облизывает тёмные губы и берёт чужую ладонь в свою, подносит к своей шее, чтобы положить на незащищённую кожу. — Помоги снять цепочку. Резко становится жарко, но Минджон придвигается ещё ближе и наклоняется, чтобы расстегнуть нехитрый замок с обратной стороны шеи. Сначала она задерживает дыхание, но быстро сдаётся и глубоко вдыхает. Карина пахнет восхитительно. Запах косметики смешивается с духами и с её собственным ароматом. Их лица буквально в нескольких сантиметрах. Минджон не спешит отстраняться, даже когда цепочка оказывается у неё в руках. На какой-то миг их взгляды пересекаются и кажется, что это тот самый момент, когда последний шанс уйти исчезает. Обе его игнорируют. Столкновение происходит вопреки приближающейся катастрофе. Мягкие губы прижимаются в самом сладком и желанном поцелуе, от помад он становится липким и медленным, и Минджон готова рассыпаться. Её ладони дрожат, когда она прижимает их к тонкой шее, но хватка Карины на талии помогает держаться в сознании. Жар растекается по всему телу, каждая клетка плавится от наслаждения — вот оно, свершилась самая смелая и нереальная мечта. — Сладкая, — хрипло говорит между поцелуями Карина и дерзко улыбается. Минджон чётко осознаёт, что вся покраснела, но не может отказать себе и снова тянется к губам. — И нетерпеливая. Бормотание Карины заглушается, потому что Минджон смелеет и проникает языком в жар её рта. Влажно и терпко, приятно настолько, что всё остальное теряет всякий смысл. Нет ни запретов, ни страхов, ни сомнений. Сейчас они вместе и только это имеет значение. Ладони скользят вниз по оголённой спине, отчего Карина вздрагивает, тихонько стонет и прижимается ещё ближе. Минджон хочет её видеть, поэтому отстраняется от сладких губ, замечает размазанную помаду и ошалевший взгляд. Очень горячо. Руки Карины тянутся к ремню на талии Минджон, быстро справляются с простой пряжкой и пиджак соскальзывает с молочных плечей. Возбуждение начинает тянуть внизу живота и грудь в тонком кружевном топе наливается тяжёлым ощущением, твердеет и приподнимается. Минджон прогибается в спине в ожидании прикосновений, но Карина не спешит. Она проводит сухими ладонями по её ключицам, с нажимом обводит небольшую грудь, опускается к подрагивающему животу и сжимает тонкие бока. Минджон дрожит и глубоко выдыхает от головокружительного желания. — Сделай что-нибудь, — жалобно тянет она и перехватывает проворные ладони, чтобы накрыть ими свою грудь. Этого безумно мало, но ощущение давления распаляет её до сумасшествия. — С удовольствием. Минджон остаётся без топа, и Карина примыкает губами к чувствительной шее, пока пальцы продолжают терзать грудь, оттягивая и массируя твёрдые соски. Дыхание сбивается, а между ног уже почти больно от возбуждения. В голове туман, но Минджон скользит рукой между бёдрами Карины, чтобы прикоснутся к её влажным трусам. Сквозь ткань пальцы нажимают на клитор и слабо поглаживают, но этого достаточно, чтобы сорвать несколько стонов с чужих губ. Кожа плавится от горячего дыхания девушки, но сейчас спасаться не хочется. Тело расслаблено и напряженно одновременно, в крови течёт сплошное желание. Платье Карины легко соскальзывает с её фигуры, открывая безупречные формы — округлая грудь, тонкая талия и плавные изгибы бёдер. Нельзя, просто невозможно не смотреть на эту прекрасную девушку, которая будто бы была создана для соблазнения и разбивания сердец. Минджон тянет её к себе на колени и по очереди втягивает в рот освободившиеся соски, наслаждаясь ощущением приятной тяжести на себе. Она позволяет себе одной рукой сжимать бедро, а второй возвращается к чужой точке наслаждения. Карина на ней жалобно скулит и зарывается пальцами в длинные волосы, прижимает ещё ближе и раскачивается от нетерпения. — Я так хочу тебя, — простанывает она и кусает губы. — Хочу попробовать тебя. — Что? — опьянённая Минджон отстраняется с непристойным хлюпающим звуком и смотрит в глаза. Карина не отвечает ей, а тянется за очередным поцелуем, кусает пухлые губы и напоследок широко проводит языком по подбородку. Их помады размазались и смешались вокруг ртов и это самое развратное, что когда-нибудь видела Минджон. — Просто невероятно. Собственное тело подводит, но Карина делает всё сама — толкает спиной на кровать и быстро стягивает с неё брюки вместе с бельём. Она прижимается всем своим обжённым телом и от этого бабочки щекочут внутренности Минджон. Ещё прогнуться, чтобы прижаться ближе и навсегда запомнить это ощущение. Обе девушки вздрагивают от каждого движения, будто бы их телами проводят электрический заряд. Поцелуи Карины спускаются телом Минджон ниже, дыхание дразнит самые чувствительные местечка (это буквально каждый миллиметр кожи) и останавливается возле пупка. Минджон понимает всё сама и пытается скрыть смущение, когда раздвигает ноги. Холодок касается мокрой от обильного количества естественной смазки вульвы. От этого ощущения девушка ёрзает, но руки Карины удерживают её на месте. Карине хочется подчиняться беспрекословно, ведь в её руках тепло и безопасно. Сначала прикасается язык. Горячий, мокрый и мягкий. У Минджон вырывается удивлённый вздох, она не отрывает взгляда от картины внизу и замирает. Жар возбуждения волнами охватывает всё её тело, а предвкушение заставляет сжимать пальцами простыни. Губы Карины сжимаются вокруг бугорка клитора и нежно посасывают, и Минджон громко стонет от наслаждения. Голова кружится от обрушившихся эмоций, а глаза не отрываются от Карины. Никогда девушка не позволяла себе даже думать о подобном, но сейчас она буквально умирает от её умелых и настойчивых манипуляций. Стоны беспрерывно покидают горло в соответствии с ощущениями: резкие движения языка — частые и короткие, почти скулёж, всасывание — долгие и глубокие, на грани плача. Потом Минджон будет невероятно стыдно, но сейчас ей просто необходимо показать насколько хорошо она себя чувствует, она просто не может себя сдерживать под Кариной. — Ты такая сладкая даже здесь, — хрипло шепчет Карина. У Минджон просто нет сил ответить что-нибудь. Она откидывается назад, сильно выгибается, закатывает глаза и притягивает рукой голову Карины назад к себе. Она уже на краю, смазки так много, что та стекает к ягодицам, и всё это грязно и мокро. Пальцы на ногах поджимаются от слабости, всё внутри горит и почти болит. Минджон не выдержит больше. Она кончает, когда один палец Карины проникает в неё лишь на первую фалангу. Её всю подбрасывает, дрожь пробивает тело, а перед глазами розовый туман. Розовый, как и цвет простыней на кровати. — Волшебная, — шёпот Карины долетает будто с другой комнаты. — Это было невероятно красиво. Она поднимается выше и начинает покрывать мягкими поцелуями ключицы, шею, лицо и невесомо целует в губы. Её рот терпко-кислый и Минджон вновь простреливает возбуждение, хотя оргазм не отпускает её уже несколько минут. Это намного, намного сильнее, чем всё, что она испытывала когда-нибудь в своей не такой уж долгой жизни. А всё из-за чувств в душе. Она гладит руками напряжённое тело Карины, ощущает, как та прогибается и тяжело дышит от своего неудовлетворения. — Я хочу тебя у себя на лице, — говорит Минджон и медленно облизывается. Карина выглядит слегка удивлённой и сомневающейся. — Пожалуйста, я хочу сделать тебе так же приятно. — Ох… На непослушных коленях Карина приближается к голове Минджон, нерешительно перебрасывает через неё одну ногу и лицо Минджон оказывается между бёдрами. Она видит красную вульву и почти белое от смазки влагалище, её руки хватают таз и тянут на себя. Подбородок, губы, нос, даже щёки — всё вымазывается в выделениях. Уникальный запах Карины вновь кружит голову, и рот Минджон сам начинает двигаться. Она старается спрятать зубы и использовать больше языка. Сверху доносятся стоны, которые вселяют уверенность. Взгляд скользит вверх: грудь Карины пружно подпрыгивает от движений извивающейся девушки, веки полуопущены, но глаза направлены вниз. Карина руками опирается о стену и нетерпеливо двигается, чтобы получить больше удовольствия. У Минджон перехватывает дыхание от такой картины, она крепче хватается за её таз и толкается языком во влагалище. Карина вскрикивает и замирает, стенки вагины сокращаются вокруг языка Минджон. Во рту слюна смешивается с вязкой смазкой, а смущающий хлюпающий звук не прекращается. — Погоди, — Карина отстраняется. — Тебе тоже нужно… Она меняет позу: становится на четвереньки и возвращается пальцами к промежности Минджон. Сначала надавливает круговыми движениями на клитор, а затем скользит средним внутрь. Минджон не ощущала, что возбудилась так сильно вылизывая кого-то, но ей и правда было необходимо почувствовать что-то внутри. Ртом она возвращается к Карине и давит в себе стоны. Её движения теряют систематичность, бёдра неконтролируемо толкаются навстречу пальцам и новый оргазм взрывается в эпицентре жара. Она снова кончает с протяжным скулежом, ощущение захватывает её полностью и связь с реальностью теряется. Несколько секунд уходит на то, чтобы хотя бы немного осознать себя в реальности. Минджон хочет довести своё дело до конца, но замечает, что Карина сильнее прогибается в спине, стонет от своего же действия и сжимается от оргазма. Её стон скатывается в мычание, а тело становится слабым. Боже, она кончила без посторонней помощи. — В тумбочке есть салфетки, — тяжело говорит Карина и обессиленно ложится рядом, но не поворачивается головой к подушкам. Её рука опускается на чужую лодыжку. Дыхание слишком тяжёлое, но Минджон тянется рукой за салфетками, вытирает своё лицо, пальцы, внизу, помогает Карине, которая измученно, но благодарно ей улыбается. Они все перемазаны помадой (нужно купить более стойкую), волосы Минджон сильно спутались и взмокли от пота, но это того стоило. Мышцы и челюсть болит, между ног всё ноет и горит от сокрушительных ощущений. Карина выглядит не лучше, чем Минджон себя ощущает, но эта усталость ей к лицу. — Надеюсь, ты не будешь жалеть об этом? — Минджон не видит её, потому что снова легла на спину. Собственные щёки горят после секса и от неловкости, а кожа покрывается мурашками от холода. — Как я могу жалеть о лучшей ночи в моей жизни? — лениво тянет Карина, а в её голосе слышна улыбка. — Я так долго мечтала тебя завалить и заставить видеть звёзды от оргазма, что сейчас не могу в это поверить. До Минджон смысл слов доходит очень медленно. Она хмурится, но её брови снова взлетают вверх, когда она ощущает нежный поцелуй на лобке, между грудями, на шее и наконец-то видит улыбку Карины прямо перед собой. — Нам нужно в душ, малышка. Приходи ко мне, когда уложишь всю информацию в своей умной головке. Она крепко целует в усталые губы, быстро отстраняется и исчезает в коридоре. У Минджон вырывается судорожный выдох. В комнате пахнет сексом, постель смятая, простынь с несколькими пятнами сползает на пол, их одежда валяется комками вокруг кровати. Это была война, самая настоящая борьба за возможность дышать, а трофей сейчас в соседней комнате поёт под струями воды. Минджон садится на край кровати и смотрит на вид за окном. Вдалеке взрывается салют — яркий цветок оттенка фуксии. Плечи дрожат от холода, сердцебиение пришло в норму и решение не нуждается в аргументах и доводах. Ванная встречает её горячим паром и влажной спиной Карины. У них есть всё время мира, а силы не иссякнут до тех пор, пока небо не порозовеет от света первой зари.