Вкусы в семье

      Пятничный вечер был тих и спокоен – ровно до тех пор, как входная дверь с грохотом не открылась, впуская в дом злобную демоницу. – Мамуля, скажи, чтобы Кац держался подальше от моего Зузу! – закричала демоница – ака его сестра Кэми – прямо с порога.       Кацуки в тот момент сидел себе в гостиной, развалившись на диване и одним глазом смотрел новости, надеясь выцепить выпуск о последней схватке между какими-нибудь злодеем и героем для своих занятий, а вторым – серфил в соц. сетях на телефоне, переписываясь при этом со своим отрядом идиотов. Услышав крики сестры, он скривил лицо в недоуменной гримасе – как раз вовремя, потому что спустя мгновение она фурией влетела в комнату и встала между ним и телевизором, уперев руки в боки. – Стерва, у тебя нет стеклянной причуды и ты не прозрачная, – проворчал он. – Свали от телика! – Ты! – прошипела Кэми раздраженно, указывая на него пальцем. – Почему ты вообще торчишь в это время дома, как какой-нибудь неудачник. Иди уматывай к кому-нибудь из корешей или к какой-нибудь своей телочке! Зузу сегодня придет на ужин, я не хочу, чтобы он тебя видел! – Сука, да с какой стати я должен?! – рявкнул Кацуки в ответ, становясь на дыбы. – Да еще ради твоего тупицы-парня?! – Отродья, заткнитесь оба! – донесся до них еще более громкий ор их матери откуда-то со стороны кухни. – Орёте как резаные!       Где-то на фоне всего это слышалось бормотание их отца, который явно пытался успокоить старую каргу, но Кэми и Кацуки было не до этого – оба были слишком увлечены тем, что уже скандалили во всю глотку. – Во-первых, потому что у тебя гнилой рот! – начала перечислять Кэми. – Как будто у тебя лучше! – не остался в долгу Кацуки. – Во-вторых, ты страшный! – припечатала она. – Сама ты уродина! – возмутился Кацуки. – Да не в этом смысле, дубина! Если ты его напугаешь, и он вообще больше никогда не придет! – заныла Кэми, закатывая глаза. – Мама, говорю тебе, он напугает Зузу! – Да плевать я хотел на твоего Деку! – фыркнул Кацуки, упоминая кличку, которую самолично придумал этому неудачнику, потому что тупое слащавое прозвище сестрицы просто сводило его с ума.       Какое существо, обладающее хотя бы зачатками разума, самоуважения и самосознания, вообще стало бы отзываться на "Зузу"?! У парня явно должен быть мозг с грецкий орех!       При всем при этом, Кацуки отказывался признавать, что вел себя нелогично, хотя самое глупое здесь было то, что ему не особо и хотелось присутствовать на скучном семейном ужине, на который вдобавок его сестра притащит своего скучного лажового парня. Он бы и не остался, если бы Кэми не ввалилась и не потребовала от него убраться – теперь он просто обязан был присутствовать там из принципа, потому что ни одна тупица из Шикецу, даже собственная сестра, не будет указывать ему что делать! Может даже и в самом деле напугает этого неуловимого призрачного Деку достаточно, чтобы он перестал околачиваться вокруг его сестры, которая явно была в него по уши влюблена.       В конце концов, если слабак не способен справиться с небольшим давлением, то ему вообще не место рядом с семейством Бакуго в любом качестве! – Назови его так еще раз, я тебе все глаза выцарапаю! – взвизгнула Кэми почти на ультразвуковой громкости. – Ха, попробуй! – загрохотал Кацуки в ответ, вскакивая с дивана, отводя руку и производя несколько взрывов ради демонстрации. – Кацуки, что я говорила насчет причуды?! – пронесся по дому рев их матери.       Кацуки рад был бы ответить ей, что просто хотел напугать сестру, но Кэми к тому моменту уже висела на нем всеми четырьмя конечностями, пытаясь одновременно пальцами вырвать волосы, а зубами вцепившись в его правое ухо, пока Кацуки с воплями пытался отодрать эту психованную от себя. Их бедный взволнованный отец безрезультатно пытался их успокоить, по новостям что-то возбужденно кричал репортер, а поверх всего этого звучал недовольный злой крик их матери.       Совершенно обычный рядовой вечер в семье Бакуго был в самом разгаре.

***

      К тому моменту, когда должен начаться запланированный ужин с дерьмовым бойфрендом его сестрицы, всё немного успело успокоиться. Голова и волосы Кацуки немного побаливали, он был почти уверен, что эта фурия успела выдрать ему клок волос, если не два, на его ухе почти наверняка оставались следы её зубов, но в целом он даже приложил усилия и постарался одеться с иголочки.       Не ради Деку, конечно. По крайней мере, не для того чтобы показаться ему хорошим вежливым братом его подружки – а для того чтобы неудачник взглянул на него и поджал хвост, потому что одно дело быть угрожающим, и совсем другое – быть угрожающим И при этом чертовски стильным и привлекательным в то же самое время.       Кэми, которая успела к тому моменту тоже принарядиться, смотрела на него кинжалами с кресла, в котором сидела, нетерпеливо покачивая ногой. Кацуки ухмыльнулся ей, незаметно для родителей показывая средний палец, а та в ответ демонстративно дернула слегка свои волосы, а потом сверкнула ехидной улыбкой.       Да, решил Кацуки, Деку сегодня не жить. Судьба бедняги была решена, потому что его подруга – злобная стерва, которая не уважает своего брата и учится в дерьмовой школе-конкуренте его собственной!       Его отец в тот момент как раз помогал матери накрывать стол, пока сама старая карга прихорашивалась в своей комнате. Кацуки хотелось от всего этого тошнить: да кто такой был этот парень, что все так взволновались? Кэми небось наврала про него с три короба, представив обыкновенное скучное ничтожество как ангела во плоти, так что их старик и старуха заочно влюбились в него вместе с его идиоткой-сестрой.       Его мысли прервал звонок в дверь, и Кэми тут же вскочила на ноги и понеслась к генкану. Из глубины дома слышались торопливые шаги матери, и даже его старик пошел поприветствовать гостя, и только Кацуки упрямо остался сидеть на месте – слишком много чести для одного парня!       Он так и сидел, прислушиваясь к голосам и раздражаясь всё больше от всего, что ему приходилось слышать. Старая карга явно пыталась казаться очаровательной милой матроной (что за цирк!), его фурия-сестра – источала сплошной мед и сахар, и, кажется, впервые за долгое время среди всех них можно различить спокойный голос его отца, которому в кои-то веки не нужно никого пытаться перекрикивать.       Незнакомый четвертый голос, очевидно, и был тем самым голос Деку, и Кацуки невольно поймал себя на мысли, что он звучит приятно. Размеренно, негромко, вежливо, но не заискивающе.       Кацуки едва не вздрогнул даже, когда осознал, что думает что-то хорошее о дерьмовом парне сестры, и решил, что пора разбавить этот балаган собственным присутствием и познакомить несчастного с тем, чем на самом деле является их адская семейка. Так сказать, представить своих родичей и себя всей красе!       Кацуки вскочил на ноги, слегка разминая на ходу плечи, и уверенно зашагал в сторону прихожей – чтобы едва не столкнуться лоб в лоб с человеком, который входил внутрь и которого он как раз собирался напугать сегодня до чертиков. – Ой, – произнес незнакомец спокойным, слегка удивленным голосом. – Я тебя не видел! Ты должно быть… брат Кэми, так?       Кацуки не ответил, вдруг ощутив себя совершенно завороженным, когда самые яркие зеленые глаза, что ему когда-либо доводилось видеть, остановились на нем. Приятное лицо, щедрая россыпь веснушек на слегка покрасневших щеках и эта немного застенчивая улыбка мгновенно обезоружили Кацуки, заставив его позабыть, почему он вообще хотел быть враждебным к кому-то настолько симпатичному.       Черт, может Кэми и правда нашла кого-то сносного на этот раз.       Деку… Изуку Мидория был немного ниже его (ровно того роста, который нравился Кацуки), обладал непослушными кудрявыми темно-зелеными волосами, довольно причудливым вкусом в одежде, если судить по футболке с бабочкой и надписью "Парадная футболка для важных случаев", которая не скрывала его подтянутой – с широкими плечами и мускулистыми, туго обтянутыми джинсами бедрами – фигуры, указывавшей на то, что парень явно не был чужд занятиям спортом.       Теперь по крайней мере причина, по которой Кэми держала Деку подальше от семьи и сегодняшние настойчивые попытки сплавить Кацуки из дома становились более чем понятными. В конце концов, у брата и сестры были чертовски схожие вкусы, когда дело доходило до парней или девушек.       "Хочу," – вдруг ясно и отчетливо подумал Кацуки, пока его взгляд неторопливо и медленно скользил вверх по телу Изуку, прикидывая и оценивая.       К сожалению, когда он наконец достиг лица Деку, внимание Кацуки привлекла его надоедливая сестра, внезапно объявившаяся прямо за спиной Изуку – и судя по недоверчиво расширившиеся глазам и возмущенно открытому рту, даже если её парень и не осознал еще чем грозит ему такое пристальное внимание со стороны брата его подружки, Кэми мгновенно просекла, к чему всё идет.       "Не смей, подонок! – произнесла она ему одними губами. – Он мой!"       Ухмылка Кацуки стала опасной, а глаза зажглись от предвкушения. Лучше вызова для него могла быть только возможность поставить свою надоедливую наглую – выбравшую не ту школу! – сестренку на место.       Он резко выпрямился, неторопливо засучив рукава своей рубашки, прекрасно зная, насколько хорошо выглядят при этом его руки, и шагнул к слегка сбитому с толку Деку, который, вероятно, всё еще пытался понять, чего ожидать от брата своей девушки.       Ну, или скорее, брата своей будущей бывшей девушки, если Кацуки будет что об этом сказать.       Натянув на губы свою самую очаровательную улыбку, Кацуки протянул Изуку руку, машинально отмечая замысловатые шрамы на его ладонях и обещая себе выяснить их историю потом – когда они познакомятся поближе. – Меня зовут Кацуки, – произнес он, крепко сжимая чужую ладонь в своей и радуюсь тому, что ответное рукопожатие было таким же уверенным и крепким. – Но ты можешь звать меня Каччан.       Потому что будь Кацуки проклят, если в ближайшее время не заберет этого парня себе – Деку уже сейчас может начать привыкать обращаться к нему по интимному милому прозвищу.