Разбирая себя по кусочкам, вновь и вновь отвергая ответ
Аи медленно открыла глаза и еще сонный взгляд наткнулся на знакомый бежевый потолок ее гостиной. С секунду-две девушка приходила в себя, пытаясь осознать обстановку. Она медленно поднялась и приняла сидячее положение, к удивлению для себя заметив на себе мягкое покрывало. Тело ломило от непонятной слабости, а ясность ума еще не вернулась полностью, словно пелена на глазах. Откуда-то с правой стороны донесся шум. Аи рефлекторно обернулась на него и заметила Тайдо, стоявшего к ней спиной. Мужчина был занят чем-то на кухне и не заметил, что она проснулась. Девушка смотрела на спину своего друга и не могла понять, каким образом он тут оказался? Ведь вчера ночью . . . «Вчера . . .» – Сколько сейчас времени? – несдержанно спросила Аи. Тайдо обернулся на нее, отвлекшись от своего дела. – Аи, что произошло? – с беспокойством в голосе ответно спросил он. – Почему ты лежала на полу без сознания, а дверь была открыта? – друг направился к ней. – Я пришел проверить, как обстоят дела с поиском Учихи Саске и обнаружил тебя вот так . . . Это имя с болью отозвалось внутри. – Сколько сейчас времени? – Аи вмиг осеклась. Воспоминания о вчерашних событиях вернулись в памяти: его холодный голос, пустота во взгляде и отдаляющаяся спина . . . И то, как она не смогла остановить его. Все вспомнилось. Девушка резко отдернула покрывало и намеревалась встать, но Тайдо не позволил ей сделать это, сев рядом. – Я должна остановить его, – словно в бреду проговорила Аи. – Я должна . . . должна, – повторяла она, судорожно пытаясь отдернуть покрывало и встать. – Сейчас полвторого дня, – непонимающе ответил он, останавливая девушку. Аи осеклась, застыв в движении. Ответ друга эхом пронесся в ушах и осознание пришло намного быстрее, чем принятие: она всю ночь была без сознания. Она бездействовала, пока он . . . Это драгоценное время, когда еще можно было что-то сделать, потеряно впустую. Она ведь могла остановить Итачи, если бы только не собственное тело. Если бы только оно ее послушало тогда . . . Аи, с глазами полными ужаса, посмотрела на Тайдо. Навернулись слезы, а в горле больно сжало. Неужели все действительно так? Одна слезинка за другой вырвались наружу, горячими дорожками сползая вниз по лицу. Внутри все горело от горечи, а в мыслях лишь одно: она опоздала. Итачи ушел. Он ушел, а она ничего не смогла с этим поделать. Лишь бессилие и чувство собственного разочарования беспощадно осколками внутри впивались острием прямо в душу. Тайдо в попытке успокоить Аи, обнял ее. Тепло его тела ощутилось девушкой, но это было не то, что ей сейчас нужно. Ей хотелось вырваться и бежать скорее в Убежище Учиха. Бежать, что есть силы. Как можно быстрее, чтобы остановить Итачи. Но разум, развевая все иллюзии, твердил о невозможности остановить то, что уже произошло. Вместе со слезами, казалось, уходили и силы. Сопротивляться объятиям друга их попросту не было. Тайдо, ни о чем не спрашивая, мягко поглаживал Аи по волосам, другой рукой успокаивающе обнимая. Тяжелые веки, не встретив сопротивления, медленно опустились, погружая девушку в сон, отправляя ее подальше от этой реальности и от этих чувств.~***~
Придя в себя через некоторое время, Аи устало открыла глаза. С усилием встав и оглядев вокруг, в этот раз она не обнаружила в доме присутствие Тайдо, а посмотрев в окно, поняла, что уже ночь. Взгляд невольно упал на столик, что был перед диваном. На нем лежал листок, где красовалась аккуратно выведенная надпись «Ушел на миссию, расскажешь потом, что произошло». Вероятно, от Тайдо. Небрежно бросив записку обратно, девушка застыла на месте, потупив взгляд. Глухая тишина в пространстве давила. Произошедшее вновь и вновь проигрывалось в памяти. Аи не верила, что то, чего она так опасалась, произошло. Она отказывалась принимать смерть Итачи. После всех ее усилий, после всего произошедшего, Аи не думала, что все действительно обернется так. Предательские слезы вновь выступили из глаз, а губы тонкой линией сжались, стараясь не пускать их наружу. Девушка со стоном выдохнула, присаживаясь на пол между столом и диваном. Поджав под себя ноги, она спрятала в них лицо, безмолвно всхлипывая. В груди чувствовалась обида. Аи злилась на себя, что ей не хватило сил остановить Учиху. Злилась, что все, что она сейчас может – это сидеть здесь и плакать. Ей казалось, что она сделала недостаточно. Недостаточно старалась. Она ведь обещала, что не позволит ему умереть. Ни за что не позволит . . . Обещала, что будет рядом. А что сейчас? Маленький мир, который она так хотела сохранить с треском рухнул, вдребезги разбившись о жестокую реальность, а осколки впились в нежную душу девушки, крича о том, что она не смогла, раз за разом причиняя боль. Сквозь тихие всхлипы до слуха донеслось ритмичное постукивание дождя. И когда он только начался? Словно само небо бесконечно жалело о случившемся и теперь вместе с ней, дождем оплакивало его смерть. Увы, ни небо, ни Аи не смогли спасти Итачи. Не смогли остановить. И все, что им оставалось – это лишь слезы отчаяния. Единственная её цель ушла в небытие. Да, именно сейчас полностью осознавая свои чувства, Аи понимала, что смысл ее существования теперь в холодных руках шинигами. Все еще не верилось в действительность произошедшего: хотелось вернуть все назад, когда она еще могла многое сказать ему. Оттенки сожаления о невысказанных чувствах и недостаточно приложенных усилиях, вместе со слезами новым приступом вырвались наружу, заставляя перейти на крик. Образ Учихи стоял перед глазами. Весь его равнодушный вид, в коем он предстал в последний раз, и жестокие слова, сказанные в тот вечер мелькали в памяти с каждым разом причиняя нестерпимую боль. «. . . – Я поступлю по-другому. . .» «. . . – У меня есть другой план. . .» «. . . – Многое из того, что ты сказала подтвердилось, так что да, думаю, в твоих словах есть правда. . .» – Зачем. . . зачем ты делал вид, что со мной заодно? – сквозь всхлипы, надрывно и куда-то в пустоту произнесла Аи. Вопрос, увы, остался неотвеченным. Да и если бы стены, свидетели всех их встреч, умели разговаривать, то, чтобы они ей ответили? «. . . – Саске спросил тебя, о том., почему ты делаешь это, помогаешь мне? Ты ответила, что делаешь это не потому что тебя интересует шаринган. Так, каковы твои мотивы на самом деле? . . .» «. . . – Я запечатал все, что ты знаешь о той ночи. Ты никогда не сможешь рассказать об этом кому-либо еще. . .» «. . .- Может, ты думаешь, что заботишься так о Саске, но то, что ты делаешь – никакая это не забота, обыкновенное высокомерие! Ты сказал, что поступишь по-другому. . . – И поступлю, только ты в это вмешиваться не будешь . . .» Аи корила себя, что была так слепа. Что не смогла оценить всю серьезность ситуации и слепо верила, что ей удастся переубедить Учиху. Но Учиха есть Учиха: он всегда делал все по-своему. Такова натура их клана. «. . . – Я не нуждаюсь в твоей помощи. . .» «Я никогда не планировал идти по тому пути, что ты предлагала. . .» «. . . – Акацуки использовали тебя, им нужна была лишь информация. . .» «. . . – Тебе лучше скрыться и начать новую жизнь . . .» Опухшими от слез глазами, Аи смотрела перед собой и задавалась вопросом о какой новой жизни говорил Итачи? О той, что досталась ей ценой ее проигрыша? О той, где не будет его? Мысли беспорядочным ворохом проносились в голове. Где-то между ними проскользнула мысль, что это все глупый сон. Что вот-вот и Аи проснется и в конце концов найдет Итачи, но . . . Его нет. Глухая тишина своим безмолвием, казалось, надсмехалась над трагедией. Как бездушно. Истерика вырывается наружу и девушка дает ей волю. Чувствуя себя такой привязанной к нему, Аи задыхалась от бессилия. Сердце, что так отчаянно отвергало реальность, разрывалось от нанесенной раны. Теперь, реальность ощущалась так, будто вся надежда в мире закончилась. Аи больше не видела сигнального света. Как быть? Куда ей идти? Единственный свет, за который она боролась – навсегда погас.~***~
День неизбежно сменял другой, где-то между мелькала ночь и так по кругу друг за другом, Аи уже потеряла им счет. Наглухо заперев входную дверь и занавесив окна, девушка пребывала в темном доме, в одиночестве блуждая в своей печали. Пару раз захаживал торговец Тацеу и спрашивал о ее пропаже, однако, не слышав ответа, уходил обратно. Не теряя надежды, Тайдо приходил каждый день и пытался завязать разговор, вытащить Аи из дома и скорее отвлечь, но она не хотела никого видеть. Аи не хотела ничего. Ужасная пустота и безразличие поселились в душе. Боль отзывалась в каждом ее вдохе и выдохе. И, казалось, ничто не помогало: Аи лишь беспомощно лежала с открытыми глазами, устремленными в потолок, внутри ощущая, словно она умирает. От целеустремленной и полной сил девушки не осталось и следа – ей на смену пришел человек, который сейчас лежит, смотря пустым взглядом вверх, без единого желания жить. Мир вокруг больше не казался живым и разноцветным, наоборот, его краски куда-то смылись, все стало серым. Аи все время прокручивала в голове все события с самого начала, пытаясь понять, что и где пошло не так? Она не знала, как ей справиться с ужасным чувством в груди, когда она четко осознавала, что ей нужно отпустить его, но попросту не могла сделать этого, потому что все еще ждала невозможного. Аи винила себя за то, что недостаточно постаралась, за то, что не успела. За его смерть. . . Вряд ли ей когда-нибудь удастся простить себя за это. Она понимала, что хотела спасти его израненное сердце. Что была влюблена в мужчину с разбитым сердцем. Но увы, эти чувства вмиг сожгли ее, разбив сердце самой девушке. Мысли Аи разрушали ее, но и не думать не получалось – тишина тоже убивала. Слов больше нет, лишь внутри все перемешалось и девушка погрузилась в пустоту и опустошение самой себя. Она не смогла его спасти, но и отпустить не может. Глаза, темнее ночи и глубокий баритон Учихи без предупреждения мелькали в памяти. Стены этого дома сводили Аи с ума: они помнили все, его голос, алый шаринган и их разговоры. Они были свидетелями ее отчаянных попыток и сокрушительного проигрыша. С той ночи Аи не поменяла в доме ничего: кровать так же была не застелена, на кухне лежала посуда, которой пользовался тогда Тайдо, пару кружек так же ожидали своего часа в раковине, а на столе в гостиной все так же беспорядочно лежали книги и разные свитки с информацией о поисковых печатях. У девушки внутри было ощущение, что в некогда родном месте, она теперь лишь призрак. Собственная память обернулась врагом и приходила каждую ночь, втаптывая Аи в грязь своих же чувств и не позволяя глазам просохнуть. С ней что-то случилось, в этом не было никаких сомнений. Смерть Учихи выявилась не так, как выявляется нечто бесспорное, очевидное, а как болезнь. Она проникла в нее внезапно, ударив поддых и забрав весь воздух из легких. Однажды станет легче, ведь станет? Разум все еще полон им. Аи вновь и вновь прокручивала в голове произошедшее и не могла понять: она оглянуться не успела, как Учиха пустил в нее корни, проник в каждую трещину души, заполнил все пустоты, заставив ее сад цвести, каждый цветок благоухать, позволил вручить ему свое сердце, а после ушел, забрав его с собой. . . Но однажды станет легче, ведь станет? Осознание собственной глупости больной пощечиной прошлось по лицу. Она действительно думала, что сможет изменить правила этого мира? Аи корила себя за свою наивность. Теперь же вселенная надсмехается над ней, дразняще оглашая счет «1:0», увы, не в ее пользу. Да, правила этой вселенной победили и ей пришлось склониться перед ними. Как что-то хрупкое сломаться под их натиском. Не давал покоя вопрос и о смысле ее пребывания в этом мире? Неужели в этом всем не было никакого смысла, а она схватилась за этот мираж, как за единственную реальность внутри? Все слишком запутано. Мысли беспорядочно сменяли друг друга. Одна за другой . . . Девушка не понимала, как жить дальше, когда душу разъедает боль воспоминаний? Аи осталась со всеми этими чувствами наедине с тишиной, что душила своим бездушием. Так же бездушно поступил с ней и Учиха. Сначала подпустив к себе, использовав ради информации, а после оставив ее одну в этой тьме, где молчание звучало громом. Аи ненавидела позицию Учихи о жертвенности шиноби. Ненавидела то, что он так сильно уверовал в нее, что пожертвовал всем, даже собственной жизнью. И ею . . . Она ненавидела правила этого мира – они отобрали его у нее. Аи ненавидела и Учиху, что так поступил с ней, что он так отчаянно желал получить искупление за то, что сделал с кланом. Ненавидела себя за свою слабость и его, потому что все, что она сейчас чувствует – это из-за него. Смерть Итачи словно ошеломительная, сбивающая с толку, внезапная и необоснованная стихия, смела все на своем пути, в том числе и Аи. Она ненавидела себя, за то, что не смотря на предательство Учихи, ее сердце все еще питало чувства к нему. Девушке хотелось вырвать их с корнем, чтобы не чувствовать нестерпимую боль и нескончаемую вину за то, что она не смогла. Да, любовь к Учихе пронеслась смерчем и разнесла ее в щепки. Ненависть к Итачи сменялась немыми молитвами вернуть все назад. Задыхаясь от накатывающих периодически истерик, Аи мысленно просила его не уходить, внутренне понимая, что ее мольба обращена в пустоту. Сейчас уже нет пути назад. С этого момента девушка знала, что не сможет быть счастливой. Теперь от любой мысли об Учихе ее сердце готово гореть. Средь этого полумрака, что был в комнате, Аи лежала, уставившись в потолок глазами, не выражавшими никаких чувств, и, охваченная волной печали и любви, ненавидела себя за свое бессилие и любовь к нему. Она ненавидела Учиху.