I'm sorry. . .
Pov: Итачи.
В тот день мы с Кисаме возвращались после очередной миссии. Обычный день, ничем не отличавшийся от предыдущих: Скрытый Камень заказал убийство противника и Пейн поручил это нам. Еще не успев войти в логово, я сразу почувствовал незнакомую мне прежде чакру. Это точно был не хвостатый или кто – либо из Акацуки, что определенно вызвало мою заинтересованность. Краем глаза я заметил, как Кисаме в усмешке показал свои клыки, кажется, он тоже почувствовал в логове не званного гостя. Предположив, что это может быть очередной заказчик, желающий нанять Акацуки, я поумерил свой интерес, однако, он вновь вспыхнул, когда, войдя в главную комнату, я услышал твой разговор с лидером: «– Особого интереса у меня нет – произнесла ты, – я буду помогать вам, предоставляя информацию. Словно беря время для того, чтобы тщательно обдумать и подобрать следующие слова, девушка ненадолго замолчала. –Мне интересен лишь Учиха. –Учиха? – спросил Пейн. –Да. Учиха Итачи.». Конечно, это меня насторожило: кто ты и зачем ищешь меня? « – Зачем тебе я?». Ты сказала, что нам нужно поговорить где-то наедине и назвала какой-то адрес, как я понял потом, это место было твоим домом. Конечно, изначально я подозрительно отнесся к тебе и не поверил. В этом мире достаточно тех, кто охотится за мной. «–Откуда мне знать, что это не подстроенная ловушка? – Прошу, просто доверься мне.» Довериться тебе. . . В тех реалиях, что я живу о доверии не может быть и речи. «– Прости, но одних твоих слов недостаточно, если это все, мне надо идти.» Но потом ты сказала, что все знаешь и это касается Саске. « – Саске?». Ты смогла заинтересовать меня, хоть я и не был уверен в твоих словах. Я не мог проигнорировать сказанное тобой, поэтому пришел к твоему дому, спустя несколько дней. Ты сказала, что знаешь о тайне смерти клана Учиха. Это меня очень удивило, неужели Коноха не сдержала обещание и раскрыла все? Или же Данзо . . .Определенно Данзо подослал тебя, иначе откуда бы ты узнала? Но твои слова о Шисуи. . . О том, что он хотел остановить восстание, применив на отце котоамацуками или, что перед тем, как прыгнуть в обрыв он отдал мне свой шаринган и его смерть – его решение. Твои слова заставляли задуматься. Особенно последнее. Это знали только он и я. Но Шисуи мертв. Откуда ты знала наш с ним секрет? Это вызывало во мне все больше и больше заинтересованности. Наши последующие встречи и совместные миссии – я стал узнавать тебя все лучше, но все же был начеку. Я не знал твои мотивы и что ожидать от тебя. Меня это настораживало. Я тебя совсем не знал, но ты, казалось, знала обо мне все. Ты говорила о нас с Саске. . .Говорила, что я иду по неправильному пути. Что хочешь спасти меня. Но что значили твои слова? Почему ты хотела сделать это? Я не понимал. . . От тебя я узнал, что Саске поглотит Орочимару. Конечно, у меня были свои догадки на этот счет, но после твоих слов я был уверен. Ты сказала, что Саске узнает правду, примкнет к Акацуки после нашей с ним битвы и попадет под влияние Учихи Обито. Определенно не таким я видел его будущее. Саске должен вернуться в Коноху, что убил предателя, – меня. Но ты твердила об обратном. . .Мог ли я полностью верить твоим словам? С каждой нашей встречей ты все больше открывалась мне, и я стал лучше понимать тебя. Но все же, никак не мог понять, что двигало тобой? «– Я … – негромко, но уверенно начала ты. – хочу поддержать тебя. …Хочу, чтобы ты знал, что тот дом в лесу – место, где ты можешь найти покой от всего…даже от самого себя и своих мыслей, если потребуется. Та ноша, что ты несешь….Я не собираюсь осуждать тебя, ведь на все были причины, наоборот – позволь..нет, я хочу разделить ее с тобой… – …Это мой ответ.» Ты хотела. . .поддержать меня? Нукенина S–ранга? Меня, что жестоко расправился со всем кланом Учиха? Заслуживал ли я этого? Того, кто поступил так со своим младшим братом. . . Как-то ты сказала, что я отнимаю у Саске право выбора, держа его в неведении, сказала позволить ему быть рядом, но, как я и ответил тебе тогда, ты говорила о невозможном. Наши с ним пути разошлись в ту ночь, как я покинул Коноху. Я никогда не прощу себя за то, что сделал и, знаю, что Саске никогда не простит. Твое желание спасти меня было по-детски наивным. С самого того раза, как ты сказала мне об этом, я знал, что этому никогда не бывать. Но ты не оставляла свои попытки. Мне нравилось наблюдать за тем, как ты пытаешься, как защищала меня тогда в разговоре с Саске. Наверное, это мое эгоистичное желание быть кому–то нужным. Но имею ли я на это право? Определенно нет. Не имею права даже желать подобного. В один из тех вечеров, что мы провели вместе, я спросил тебя, как бы ты поступила на моем месте? Мне действительно было интересно, что ты ответишь. Но ты все стояла на своем: «Рассказала бы все Саске». Глупая. Разве такое легко рассказать? Мысль о моем спасении слишком застилала тебе глаза. Я собирался лишь использовать твою информацию . . . Но позже я начал замечать то, что не замечал прежде: тебя. Девушку, что наивно верила в успех затеянного. Робкую, но в то же время воинственную, готовую бороться до конца шиноби. Со временем это начало меня увлекать. Ты начала меня увлекать. Я стал по–другому относиться к нашим встречам. В тот вечер перед приходом Саске и наш разговор после его ухода прояснил для меня многое. Я понял, почему ты была так одержима своей идеей. «– Саске спросил тебя о том, почему ты это делаешь, помогаешь мне, – негромко спросил я. – Ты ответила, что делаешь это не потому что тебя интересует шаринган. Так, каковы твои мотивы на самом деле? Ты в немом вопросе посмотрела на меня. О чем же ты думала в этот момент? – Да, ты прав, – так же негромко ответила ты на мой вопрос. – Меня больше интересует его носитель.». У нас были схожие к друг другу чувства. Это ярко проявилось позже. Но подобное так противоестественно для нас. Для такого, как я особенно. Что ты пытаешься отыскать во мне? Сколько бы я не думал об этом, трудно представить, что кто–то будет испытывать ко мне подобные чувства. Я до сих пор не знаю точно, что именно толкало тебя на поступки, что ты совершала, но если это правда любовь, то я. . .После всего, что я сделал любви в моей жизни не было места. Пока ты разговаривала с Саске, я видел твои отчаянные попытки сказать ему правду, но ты тогда еще не знала о наложенной мной печати, а я уже знал, что ты не сможешь. Прости, но таков мой путь. Ты меня не спасешь. Я тебя не виню. Люди в своей жизни крепко связаны с тем, что они принимают за правду. . .Вот как они определяют «реальность» . . . Но, что значит «правда»? Неопределенное понятие. А это значит, что их «реальность», может быть, лишь мираж. . . Твоя реальность была миражом и ты так сильно уверовала в него, что напрочь отказывалась принимать мою. А я так и не смог привыкнуть к тому, что ты можешь любить меня. Я видел, как ты постепенно сжигала себя чувствами, в то время, пока я считал эту любовь неправильной. Эти чувства между нами давали мне непонятную надежду. Это неправильно. Моя любовь не принесет ничего хорошего. Поэтому. . . Прости. У меня не было другого выбора. Я должен был оставить тебя в покое и просто уйти. Уйти со всеми чувствами и воспоминаниями. Так как я знал, что у нас нет будущего и, думаю, глубоко внутри ты тоже это понимала. Не получив то, что хочешь, ты страдаешь, а если и получаешь, то все равно страдаешь, потому что не можешь удержать это вечно. Я не хотел, чтобы ты испытывала подобное, поэтому тебе нужно отпустить меня. Отпустить и жить дальше новой жизнью, в которой не будет меня. Встреться мы при иных обстоятельствах, может быть, все сложилось бы по – другому, однако. . . Я ухожу. Ухожу, потому что должен и искренне надеюсь, что ты будешь с Саске. Будешь ему другом. Этого мне достаточно, чтобы знать, что он находится на верном пути. Ты так и не ответила какую сторону он примет во время 4 мировой войны шиноби? Ты сказала, что я сам смогу узнать это. Нет, не смогу. Ты назвала меня эгоистом. Возможно, ты права. Когда смерть приходит, ты понимаешь, кто ты на самом деле. Я же отказывался признавать это, а после понял, что все это время искал возмездия за то, что сделал. Ждал Саске и хотел погибнуть именно от его руки. Потому что он мой младший брат. Потому что он Учиха. Для одного человека два лица не много ли? Нет пути назад. Я с самого начала знал, что не смогу быть счастлив. Разве я имею на это право? И на твою любовь у меня тоже нет прав. Я не заслуживаю ее. Ни твою, ни любовь Саске. Я сделал слишком много плохого, причинил много боли тем, кого любил. Я должен искупить свой поступок. Саске. . . Я уже чувствую твою холодную чакру, слышу твои уверенные шаги, что с каждой секундой становятся громче и отчетливее. В голову невольно лезут воспоминания о нас прежних, ещё невинных, не запачканных жестокостью этого мира. Помню, в детстве как–то сказал тебе, что мы с тобой необычные братья. Думаю, с годами ты понял смысл этих слов. Тогда ты был просто глупым младшим братом, зовущим меня своим «нии–саном», слишком глуп, чтобы понять что–либо. Слишком невинен и горд нашим кланом, мной. Особенно мной. Твой нии–сан защитил тебя. Должен был, пусть даже если цена этому твоя любовь. И вот, спустя столько лет, ты появляешься передо мной. Ты изменился… Смотрю в родные глаза, как же я скучал по ним. Только сейчас я больше не вижу в них ту прежнюю чистую, детскую любовь к себе, лишь ненависть. От наивной любви прежнего Саске не осталось и следа. Да, именно я отказался от неё, вживую вырвав из сердца. Именно я сказал тебе ненавидеть меня, презирать, набраться сил, чтобы потом отомстить. Я знаю, что раскаяние – самая бесполезная вещь на свете: Уже нельзя ничего вернуть. Ничего нельзя исправить. Но все же . . . Мне жаль, Саске. . . Жаль, что все так обернулось. Твой нии–сан подвел тебя. Мой дорогой брат, ты не понимаешь, а я не могу объяснить. Поскольку связан этой ложью, что острыми шипами вонзилась в мое тело. Мне больно. Я тону. Задыхаюсь. Я долго ждал этого дня. Все эти годы мое сердце больше не принадлежало мне – я похоронил его в ту ночь вместе с кланом. Каждый вздох, каждый день, проведённый в ожидании, болезненно сковывал мои лёгкие, не давая свободно вздохнуть. Наконец, я смогу это сделать. Так будет правильнее. Твой хмурый и сосредоточенный взгляд, вижу ты подготовился, но у меня к тебе один вопрос, Саске: – Этот шаринган – медленно произношу я. – Как много ты можешь им увидеть? Делаешь ещё несколько шагов, прежде чем останавливаешься недалеко от меня: – Как много я могу увидеть своим шаринганом? – с пренебрежением в голосе говоришь ты, вкладывая ненависть в каждое слово.– То , что я вижу сейчас, Итачи…. Это твоя смерть. Гробовая тишина, наступившая после твоих слов, была затишьем перед бурей. Точно не предвещала ничего хорошего. – Моя смерть? – прикрываю глаза и откидываю голову назад, собираясь с мыслями.– Что ж… – …Сделай это.