Звездочет

Знакомство с Такерами *Через две недели после событий 12 главы* - Шерлок, прекращай дёргаться. Мы всего лишь совершаем дружеский визит, а не спускаемся в преисподнюю. Шерлок закатил глаза. - Ах, ну да, о чем я говорю - в преисподнюю ты бы спустился с куда большим энтузиазмом, да? Столько нового материала для исследования! Шерлок обиженно поджал губы. - И помни, что ты мне обещал: не говори гадостей, не напоминай Молли о Мориарти, не издевайся над Дэном и постарайся не орать от ужаса, когда Эмма будет слишком близко от тебя. Шерлок насупился. Холмс и Уотсон стояли перед квартирой Такеров, где Джон раздавал последние указания. Он хотел сказать что-то еще, но дверь внезапно распахнулась, и материализовавшаяся на пороге Молли воскликнула: - Они пришли! Вообще-то Джон был уверен, что все пройдет хорошо и без дополнительных напоминаний - Шерлок в последние недели демонстрировал сверхвосприимчивость к обучению социальным навыкам. Но все-таки в глубине души Уотсон побаивался… срыва. Однако Шерлок не подвел - он шагнул к Молли, протягивая обе руки и улыбаясь ровно настолько, чтобы не казаться неискренним. - Молли, счастлив видеть тебя. Ты прекрасно выглядишь! - промурлыкал Холмс, слегка обернувшись и сверкнув в сторону Джона глазами, как бы говоря “ты смел усомниться во мне, смертный!”. Молли смотрела на Уотсона как-то по-новому, в ее взгляде смешались нежность и восторг. Ласково обняв Джона, она прошептала: - Я счастлива, что это именно ты. Джон от ее слов немного покраснел. - А уж я-то как! - тихо ответил он. В гостиной на полу сидел Дэн с малышкой Эммой на руках. Та завороженно наблюдала за огромным плюшевым цветком, по которому ползала огромная плюшевая пчела. Молли взяла Шерлока за руку и подвела поближе: - Шерлок, познакомься - это наша Эмма! Шерлок явно заинтересовал Эмму больше пчелы. Слегка запрокинув голову, покрытую светлым рыжеватым пушком, она уставилась на высокого и черного, который пах не как мама и не как папа, но довольно неплохо. Черный издавал приятные, хоть и непонятные звуки, и никак не догадывался, что Эмму надо взять на руки и дать подержать палец. Эмма хорошо умела держать чужой палец, она была в этом деле большим мастером. Черный пальца Эмме не давал, зато второй, невысокий и теплый, что-то проворковал в сторону мамы, она кивнула, и теплый наклонился, подхватил Эмму на руки и ласково провел ладонью по голове. - Шерлок, понюхай, макушка младенцев пахнет совершенно потрясающе. И да, Джон немедленно продемонстрировал, как именно нюхают детские головы и как при этом изображают удовольствие. Пожалуй, такого Шерлок ожидать не мог. Он к разным испытаниям был готов этим вечером: сказать комплимент Молли - сделано, пожать руку Дэну - как только тот помоет ее, похвалить квартиру и ужин - сразу, как накормят, поддерживать светскую трескотню… ну ради Джона на что не пойдешь. Обнюхивание младенческой макушки стояло в этом списке где-то между “игрой в покер на раздевание” и “никогда”. Или даже после “никогда”. - Джон, что ты делаешь, позволь поинтересоваться? - уточнил Шерлок вполголоса, наклоняясь к уху любовника. - Я общаюсь с ребенком, Шерлок, а вот ты почему такой напряженный? - Джон попытался успокаивающе улыбнуться Молли и Дэну, которые стояли чуть поодаль и наблюдали за разворачивающимся действом. - Джон, я уже молчу о том, что невозможно общаться с четырехмесячной девочкой, которая даже на имя свое не реагирует. Но общаться с ней посредством обнюхивания?! Ты шимпанзе? - И очень даже реагирует, правда, Эмма? - Джон сделал “козу”, и Эмма с готовностью ухватилась за его палец. За указательный, потому что он выглядел солиднее. - И вовсе я не шимпанзе, просто ну в самом деле, Шерлок, маленькие детки пахнут совершенно особенно. Шерлок растерянно посмотрел в сторону Молли. Та спасла его от ужасной участи второй раз (за первый можно было посчитать прыжок с крыши) - она подошла и протянула руки к дочери: - К сожалению, маленькой сладкой девочке пора спать, поэтому мама пойдет и уложит ее, а гости сядут за стол с папой и начнут ужин. Она забрала Эмму у Джона и строго сказала: - Не ждите меня, приступайте к еде. Я скоро приду. Дэн поцеловал дочку на ночь, и Молли с Эммой удалились. - Что-нибудь выпьете? - спросил Дэн гостей. - Да, пожалуйста! - довольно торопливо ответил Шерлок, чем вызвал изумленный взгляд Джона. Дэн рассмеялся: - Поверь, Шерлок, ко мне на прием регулярно приходят дети куда страшнее Эммы! Холмс застыл как изваяние, а потом процедил: - Я вовсе не испугался. Джон и Дэн переглянулись и улыбнулись. - Конечно, нет, Шерлок, никто так не думает, - ласково подтвердил Джон, усилием воли стерев ухмылку с лица. Разберусь с ним дома, пообещал себе Холмс. - Так, если я вас двоих сейчас не усажу за стол и не начну кормить, Молли устроит мне взбучку, - всплеснул руками Дэн и, как заботливая наседка, погнал гостей в сторону еды. На столе стояли легкие закуски - мясные, из морепродуктов и вегетарианские, гигантская сырная тарелка с медом и грецкими орехами и несколько бутылок с алкогольными напитками, из которых Джон и Шерлок, не сговариваясь, выбрали белое вино. Около двадцати минут прошло за ленивыми разговорами ни о чем и неторопливой дегустацией. Со стороны могло показаться, что это самый обыкновенный вечер троих мужчин, но каждый из них чувствовал растущее напряжение, пока не слишком сильное, но еще чуть-чуть - и игнорировать его стало бы невозможно. Тот факт, что человек, с которым работали все четверо, совершил десять убийств и чуть не совершил одиннадцатое, было нереально замолчать. Джону казалось, что он вполне был готов к такому разговору - все-таки это Молли и Дэн, люди, которым он доверяет. Шерлок отнесся к лояльности Джона без особого понимания. - Ты собираешься потакать их желанию услышать нечто сенсационное из первых уст. Стоит ли поощрять такие слабости в тех, кого ты считаешь друзьями? - раздраженно спросил Шерлок, когда они обговорили с Такерами окончательную дату визита. Это был один из самых спокойных домашних вечеров за последние несколько недель. Шерлок с Джоном устроились на диване: Уотсон читал роман Донны Тарт, а Шерлок - чудовищных размеров книгу об оружии Второй мировой. Холмс закинул ноги на любовника, а тот не возражал, поглаживая их рассеянными движениями. Поэтому звонок Молли и последовавшая за этим вспышка раздражения испортили Шерлоку настроение. Джон недоуменно приподнял брови: - Предлагаешь оставить близких друзей в неведении? - Всё им ведомо. Они знают, что ты был похищен, они знают, что ты был спасен. О чем тут говорить? Примерно минуту Джон сосредоточенно размышлял. Он не собирался соглашаться с Холмсом, а планировал убедить в верности собственной позиции: - Шерлок, во-первых, они переживают за нас обоих, а скудная и неполная информация порождает домыслы, ты же сам понимаешь. Домыслы все запутывают и пугают людей сильнее, чем правда. Во-вторых, ты забываешь, что некоторым людям - с более земными потребностями, чем у тебя, - иногда хочется банально выговориться. - Меня в качестве слушателя тебе недостаточно? - прохладно уточнил Шерлок. - Ты совсем другое дело. Ты был в этом с самого начала, а они - нет. Быть может, они спросят меня о чем-то, о чем бы нам с тобой и в голову не пришло поговорить, ведь мы оба прошли через это. Ты улавливаешь мысль? Снижение остроты стресса посредством проговаривания, все такое. Шерлок выпрямился и придвинулся к Джону, оставляя, впрочем, длинные ноги на месте: - У тебя стресс? Как после Афганистана, когда ты тратил часы и часы на визиты к психологу и слова не мог вымолвить? Джон растерялся: Шерлок выглядел так, будто собирается напасть. - После Афганистана все было иначе, Шерлок. Тогда это была действительно травма, о которой мне было тяжело даже думать - не то что говорить. Холмс сверлил Джона требовательным взглядом: - То есть теперь у тебя травмы нет? Ты считаешь, что все в порядке, это просто стресс, от которого ты избавишься путем светской болтовни? Уотсон сбросил с колен ноги Шерлока и порывисто вскочил: - Черт возьми, о чем ты вообще? У меня нет никакой травмы, и нет ничего необычного в том, что я хочу обсудить с немногочисленными своими друзьями свои же злоключения! - “Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав”, - тихо и совершенно серьезно сказал Холмс. Джон со стоном вцепился в волосы и прорычал: - Я не понимаю, что происходит, Шерлок! На твой вкус я недостаточно страдаю после этого всего, так получается? Шерлок, прикусив нижнюю губу, смотрел на Джона внимательно и… ласково? Приглядевшись, Уотсон убедился, что от недавней требовательности не осталось и следа, лишь легкая обеспокоенность и нескрываемая нежность, от которой у Джона подкашивались ноги. Он подошел обратно к дивану, сел на пол и устало положил голову на колени Шерлока. Тот легко провел кончиками сухих пальцев по бровям, по краю ушей, помассировал мочки, переместился на затылок, и Джон был готов урчать и тереться, как кот. Но, пока дар речи не покинул его, Уотсон все-таки прошептал: - Что сейчас случилось, Шерлок? - Ничего не случилось, Джон. Ты прав, ты не должен держать друзей в неведении, если разговор о произошедшем не вызывает у тебя боли. Джон с трудом поднял расфокусированный взгляд на мужчину своей жизни: - Ты согласился со мной? Я хочу отметить это редкое событие. С этими словами Уотсон нашел в себе силы перебраться к Шерлоку на колени, и в тот вечер они не возвращались к чтению. Теперь же трое мужчин пили вино и болтали о пустяках, чтобы с приходом Молли перейти к той теме, которая действительно беспокоила всех. Вскоре молодая мать вернулась в комнату и утомленно рухнула на стул. Выпив почти залпом стакан воды, заботливо предложенный мужем, она улыбнулась: - Сегодня еще быстро справились. Обычно Эмма укладывается по часу. Шерлок с плохо замаскированным превосходством в голосе спросил: - Тогда, может, есть смысл укладывать ее на час позже, чтоб она сразу засыпала? Трое собеседников секунду удивленно смотрели на Холмса, а потом дружно рассмеялись. - Что? - возмутился Шерлок. - Это было бы адекватным ответом на очевидные потребности ребенка! Джон постарался объяснить как можно мягче: - Шерлок, нервная система детей функционирует не так, как у взрослых. Они не всегда способны понять, что хотят именно спать, поэтому, если их вовремя не уложить, они устраивают страшные истерики - и тогда часом не обойтись. Шерлок выглядел как всегда, когда выяснял, что ему неизвестен какой-то достаточно распространенный факт - одновременно сердитым и пренебрежительным. Он мог бы сказать какую-нибудь колкость, но тут Джон накрыл его ладонь своей. Запрещенный прием, возмутился Шерлок в глубине души. Глаза Молли увлажнились. Несколько мгновений она улыбалась Джону, а потом лицо ее исказилось и она ожесточенно воткнула вилку в кусок сыра: - Господи, как омерзительно думать, что Далтон чуть все не разрушил! Имя было названо. Джон почувствовал, как напряглась под его пальцами рука Шерлока. - Трентон “Трейси” Джекс, если быть точнее, - на удивление ровным голосом произнес Холмс. Молли, запнувшись, все же спросила: - Джон… Шерлок, почему он это сделал? Почему убил этих людей и похитил Джона? Слухи ходят разные, но никто ничего точно не знает. Кто-то считает, что Джон был приманкой, чтобы убить тебя, но Брюс… Джекс сорвался и не довел дело до конца. - Это не так, - ответил Шерлок. Странно: именно Уотсон требовал права говорить с Такерами об этой истории, но теперь у него в горле разбухли слезы, которые мешали связывать слова в предложения. - Джон никогда не был приманкой, - продолжал Холмс таким же ровным тоном. - Джон всегда был целью. Джекс был одержим им пятнадцать лет - с тех пор, как они случайно встретились в колледже. Джон забыл ту встречу, а Джекс не смог, даже превратившись в Брюса Далтона. Джон в эту секунду испытывал к Шерлоку всепоглощающую благодарность: тот излагал информацию именно в таком виде, какой бы ее предпочел предоставить слушателям он сам. По существу, но без чересчур интимных подробностей. - Получается, - уточнила Молли, - Брюс любил тебя? Простите, никак не могу привыкнуть называть его Джексом! - Все немного сложнее, - откашлялся Джон. Голос его звучал глухо и невыразительно. - У Джекса были своеобразные отношения с человеком по имени Кори Блэкуэлл. Мы предполагаем, что Джекс любил его, но убил ради совершения побега из психиатрической лечебницы. После этого одержимость мною полностью вырвалась из-под контроля, так что Брюс Далтон появился на свет уже для того, чтобы с чистыми документами и новой историей искать меня. И он нашел. Молли вдруг охнула и закрыла рот руками: - Это же я его с тобой познакомила! Тогда, в Бартсе!.. Джон успокоительно покачал головой: - Нет, Молли, тут нет твоей вины. Далтон к тому моменту знал, что я бываю в Бартсе, он видел меня там. Думаю, он пришел к тебе в моем присутствии абсолютно преднамеренно - скорее всего, хотел убедиться, что я не вспомню его. Дэн почти все время молчал - все-таки среди этих троих, сплоченных общими воспоминаниями и серьезными переживаниями, он был человеком относительно новым. Но наконец он спросил: - Мне кое-что непонятно. Брюс увидел Джона в Бартсе больше трех лет назад. Почему, когда все считали, что Шерлок мертв, он не попытался сблизиться с Джоном? Хотя бы подружиться? Джон уставился на Такера ошарашенно - эта мысль явно не приходила ему в голову раньше. Шерлок тихо фыркнул: - Пффф! Это очевидно. - Вообще-то нет, - немного растерянно сказал Уотсон. - Действительно, у него было столько времени. Почему он не начал… ухаживать? Я бы, конечно, сразу это пресек, но Брюс же не пытался! Шерлок сложил ладони перед собой и обвел слушателей внимательным взглядом, словно проверяя, все ли готовы к очередной порции откровения: - Психическое расстройство, толкнувшее его на убийство, мешало ему заводить обычные отношения, те, которые принято считать здоровыми и полноценными. Даже если бы Джон благосклонно отнесся к ухаживаниям, вряд ли Брюс смог бы преодолеть свою ненависть к геям - она слишком долго в нем произрастала. Боюсь, он бы убил Джона раньше, чем кто-либо понял, что происходит. Реализовав свою одержимость в настоящем, а не иллюзорном мире, Далтону было бы уже сложнее обманывать себя в том, что это какая-то космическая связь, что-то неземное и волшебное. Он бы стал в собственных глазах просто мужчиной, у которого связь с мужчиной. А это, как мы помним, плачевно кончалось для всех его партнеров. Быть может, он даже по-своему боялся за тебя. Боялся убить тебя, если ты ответишь ему взаимностью. - Кстати, - Шерлок развернулся к Уотсону, - думаю, твоя связь с Мэри на время притушила его безумие. Он простил бы тебе любую женщину - отношения с женщиной прекрасно вписывались в идеальный образ, к которому он все эти годы испытывал платонические чувства. Но мужчину он не простил бы тебе... Джон?.. Пальцы Джона безжалостно выкручивали полотняную салфетку, глаза невидяще уставились в пространство. Капельки испарины блестели на висках, дыхание стало прерывистым и поверхностным, а бледностью Джон мог бы соперничать с измятым куском ткани в своих руках. Молли бросила тревожный взгляд на Шерлока. Холмс, нахмурившись, пытался просчитать дальнейшие действия. Джон говорил, что все в порядке. Джон, безусловно, ошибался. Скрипнул стул - Дэн нагнулся к Шерлоку и сказал: - Похоже на паническую атаку. Постарайся уговорить его дышать животом, глубоко и с паузами между вдохами - так мы избежим гипервентиляции. Холмс вздрогнул: он не отдавал себе отчета, что до сих пор воспринимал Такера лишь как рыжеволосое приложение к Молли, а не как врача. - Джон, - Шерлок обхватил одной рукой Уотсона за плечи, а другой накрыл судорожно сжимающиеся пальцы. Голос его стал глубоким и низким, проникающим в самое нутро. - Джон, слушай меня. Ты должен дышать медленнее, Джон, вот так, да… - Шерлок придвинулся к Уотсону вплотную, чтобы тот мог чувствовать его дыхание и следовать за ним, как за огнем маяка. - Да, Джон, еще глубже и медленнее… Дыши животом, не грудью. Джон задышал ровнее, и его глаза наконец перестали разглядывать пустоту. По телу прошла дрожь. Он повернулся к Шерлоку - на лице его было написано недоумение. - Все хорошо, Джон, я с тобой, все нормально. Сделай паузу перед следующим вдохом. Джон послушно задержал дыхание, а потом медленно вдохнул. Дэн снова заговорил: - Как бы мне ни хотелось продолжить этот вечер, боюсь, Джону нужно лечь и выспаться. Молли закивала. Джон огорченно развел руками: - Простите, я вовсе не хотел испортить нам ужин. Не представляю, что на меня нашло. Молли ободряюще улыбнулась: - Джон, вам с Шерлоком пришлось многое пережить за последние недели, стоит ли удивляться, что ты еще не совсем пришел в себя? Мы повторим ужин в другой раз, ладно? - последний вопрос был обращен скорее к Холмсу. Он коротко кивнул и подал Джону руку. Квартиру Такеров они покинули быстро. В такси Шерлок крепко держал Уотсона за руки - за обе сразу - но упорно молчал и разглядывал вечерний мокрый Лондон через окно. Джон чувствовал себя так, будто не спал несколько дней. Глаза закрывались, тело наливалось чугунной тяжестью, голова неодолимо склонялась к любовнику на плечо. Уотсон с трудом запомнил, как поднялся по лестнице, как был раздет Шерлоком и как оказался в их постели. Ему не снилось ничего. Когда он проснулся, в комнате было сумрачно. Белье, обмотавшееся вокруг мягкого тела Джона, было горячим, влажным и причиняло дискомфорт. Джон заметил Шерлока - тот сидел в кресле, и лицо его подсвечивалось синеватым мерцанием экрана ноутбука, стоявшего на коленях. - Выспался? - спокойно спросил Холмс. - Как ты себя чувствуешь? - Кажется, неплохо, - хрипло отозвался Джон. - Сильно вспотел. Хочу в душ и есть. Ты не ложился еще? В полумраке Джон не видел выражения лица Шерлока, но почему-то решил, что оно было изучающим. - Ложился. Более того, я спал, дважды поел и прочитал книгу о клинике посттравматических расстройств. Сейчас вечер воскресенья, Джон, ты проспал почти девятнадцать часов. Вот поэтому-то, сам себе сказал Уотсон, я и чувствую себя таким разбитым. Нельзя столько спать! - Я могу приготовить тебе омлет с помидорами, пока ты моешься. Джон, пытавшийся выбраться из постели, чуть не стал жертвой одеяла, в котором запуталась нога. - Почему ты никогда не говорил, что умеешь готовить?! - Быть может, потому, что ты слишком часто демонстрировал свои кулинарные таланты. Я не люблю готовить, но процесс мало чем отличается от химии. Я одолею омлет. Верь в меня, Джон. В любой другой момент Уотсон пришел бы в неописуемый восторг от мысли, что Шерлок Холмс собственноручно приготовит ему еду - любую еду, лишь бы она была номинально съедобна. Но радоваться обещанному омлету мешало странное поведение Холмса. Он не подошел к проснувшемуся Джону, не помог ему встать, его голос был… прохладным. Страшно признавать, но Джон уже привык к тому, насколько Шерлок мог быть заботливым и нежным, не стесняясь проявлять свои чувства. Откат к позициям прошлого был бы для Джона ударом. Сейчас Шерлок был вежливым, но чересчур отстраненным. Уотсон ощутил в груди что-то тоскливое и вязкое, разливающееся как болотная жижа. - Ну… я пойду? - нерешительно уточнил он. - Конечно, - легко кивнул Холмс. - Жду тебя на кухне. Контрастный душ снял остатки томительной усталости, но напряжение не отпускало. Мрачные предчувствия одолевали доктора с каждой минутой все сильнее, поэтому даже изящно сервированный ужин, приготовленный любимым человеком, не поднял настроения Уотсона. Шерлок спокойно разглядывал его, сидя с другой стороны стола, пододвигая то чашку с чаем, то тарелку с тостами. Джон бы наслаждался этой почти семейной идиллией, если бы Шерлок не смотрел на него как на любопытный незавершенный эксперимент. Наконец Джон не выдержал: - Шерлок, в чем дело? Ты пугаешь меня. - Разве я сделал что-то страшное? Неприятное? - осведомился Холмс тем особенно бархатистым тоном голоса, от которого - он знал наверняка - Джон чувствовал возбуждение. - На первый взгляд будто бы нет… - с подозрением ответил Уотсон, понимая, что пока еще слабое, но вполне определенное желание растекается по телу как горячий шоколад. - Джон, я бы хотел кое-что проверить. Ты позволишь мне? - слова отдавали чем-то опасным, связанным с научными опытами, но голос по-прежнему сигнализировал о сексе. Это же Шерлок. Джон постарался максимально расслабиться. В последние недели они через многое прошли - прошли вместе, и Джон знал, что если не сможет доверять Шерлоку, то не сможет уже никому. - Делай, что считаешь нужным. Шерлок встал со своего места, медленно обошел стол и наклонился к сидящему Уотсону. - Я не причиню тебе вреда, Джон. Никогда. Джон почти ощутил поцелуй на своих губах, но Шерлок выпрямился и потянул Уотсона за собой. В гостиной он усадил Джона в кресло, встал перед ним на колени и наконец поцеловал - впервые с момента пробуждения. Ничего дразнящего и легкого в поцелуе не было - он сразу стал слишком глубоким, чтобы Джон мог связно размышлять. Шерлок словно возвращал себе захваченную территорию, только Уотсон не мог понять, с кем воюет его любовник, - ведь сам Джон капитулировал уже тысячи и тысячи лет назад. Шерлок потянул футболку Джона вверх, тот с готовностью выпрямился и помог освободить себя от одежды. Шерлок обхватил запястья Джона и прижал их подлокотникам кресла, лишая любовника возможности прикасаться и трогать. Джон от такого ограничения недовольно выгнулся, но Шерлок выбрал именно этот момент, чтобы начать покрывать шею и грудь Уотсона обжигающими влажными поцелуями, от которых тот застонал сильнее. Никакой томительной прелюдии - легко различимая атака. - Господи, Шерлок… - прошипел Джон. - Дааааа, сильнее! Холмс ощутимо прихватывал кожу зубами, отчего Джон стонал еще громче. Голова сама собой опустилась на спинку кресла, глаза закрылись, и Джон постарался сосредоточиться только на чутких пальцах, уже поглаживающих член через ткань домашних штанов, и на губах, точно знающих, где их поцелуй-укус нужнее всего. Все тело Джона словно было одной огромной жаждой, и Шерлок насыщал, напитывал его живительной влагой, парадоксальным образом умудряясь делать это не только на поверхности кожи, но и под ней, в самой глубине уотсоновского существа. Сквозь марево желания Джон не сразу понял, что Шерлок просит его приподняться, чтобы удобнее было снять одежду. Стащив штаны и отбросив их в сторону, Шерлок посмотрел на Уотсона снизу, и Джона поразило выражение неуверенности, проскользнувшее в глазах любимого. Он хотел уточнить, все ли в порядке, но в этот момент Шерлок спросил: - Ты веришь? И пальцы его сжали член теплым кольцом. Джон смог только кивнуть, а потом вновь откинул голову назад. Если какая-то часть Джона разумного и удивилась, что Шерлок все еще в одежде - секс последних двух недель был очень жадным, и они оба раздевались с пугающей скоростью - то это слабое недоумение испарилось со всхлипыванием, когда Шерлок вобрал в рот истекающий смазкой член Джона. Таланты Шерлока в области орального секса изумляли Джона необычайно: сложно поверить, что такой минет не является результатом многочасовых ежедневных тренировок. Джон тоже кое-что умел в этом плане, но когда Шерлок брал в рот - Уотсон готов был расписаться в том, что он полный профан. - Шерлок, я сейчас… Черт-черт-черт… ещёёё… что ты делаешь, не останавливайся! Аггрррхх! - зарычал Джон, почувствовав, что Шерлок поднял голову, а член сжал пальцами у основания. - Что?.. Я уже почти…- пытался что-то выдавить Джон, глядя в удивительно спокойные глаза Шерлока. Рука на члене слегка двигалась, Джону казалось, что не хватает самой малости, чтобы кончить, но вместо того, чтобы вернуться к минету, Холмс сказал: - Джон, ты принадлежишь мне, ты помнишь? - Шерлок… я не понимаю… - Джон. Ты мой. Ты знаешь это? - и большой палец скользнул по уздечке, вызывая сдавленное шипение. - Да, Шерлок, да, я твой. Джон готов был закрыть глаза снова, но голос Шерлока, отчетливый и тихий, приказал: - Посмотри сюда, Джон. Уотсон опустил глаза, чтобы увидеть, как указательный палец левой руки Холмса проводит по ковшу Большой медведицы на бедре. Джон невольно скривился и облизал губы: - Не надо, Шерлок, просто… не трогай это. Правая рука сделала движение по члену, привлекая к нему внимание. - Джон, ты мой. Полностью. Целиком. Движение по изнывающему члену. - Ты принадлежишь мне с каждой своей родинкой. Ты понимаешь? Давление указательного пальца усилилось, вызывая у Джона смешанные чувства. - Шерлок, прекрати, пожалуйста! Движение пальцев по влажной головке члена. Стон. - Я хочу, чтобы ты запомнил навсегда, Джон. Ты не можешь ненавидеть то, что принадлежит мне. Движение по члену становится сильнее. - Ты не можешь ненавидеть себя. Рука на члене уже не останавливается, а Джон не может оторвать взгляд от широко раскрытых глаз Шерлока и ощущает, как слезы собираются под веками. - Я люблю тебя, Джон. Ты веришь мне? Джон слабо кивает, чувствуя, как оргазм приближается, несмотря на указательный палец, оставляющий болезненные метки вдоль бедра. - Я так люблю тебя, Джон. Джон задыхается, выгибается, умелая рука Шерлока ведет его к самому краю: - Ты не виноват, Джон. И Уотсон взрывается одновременно оргазмом и слезами, захлебываясь, крича, прижимая кулаки к глазам, всхлипывая от раздирающего напряжения последних недель, ошметки которого, как шрапнель, впиваются в тело изнутри, отделяя плоть от костей. Он не пытается сдерживаться, рыдания вырываются из него толчками, слезы стекают по шее, остывающая сперма стекает по животу, а рука Шерлока почти неощутимо поглаживает бедро, не давая полностью выпасть из реальности. Потом становится тепло - Шерлок садится поудобнее, оперевшись спиной о кресло, а Уотсона стягивает к себе в объятья, обхватив длинными руками, прижимая к груди и покрывая невесомыми поцелуями лоб. Джон продолжает всхлипывать, не чувствуя неловкости, оплакивая девятерых мертвых незнакомцев и одного почти коллегу. - Ты не виноват, - шепчет Шерлок ему в волосы. - Не виноват, Джон, помни это всегда. Джон кивает, зная, что Шерлок этого не увидит, но почувствует, и они сидят на полу, пока мышцы не начинают протестовать болезненными прострелами. Шерлок помогает Джону встать, и они идут в спальню, потому что девятнадцать часов сна явно недостаточны для такой встряски. Уже лежа в постели, лицом к Шерлоку, Джон находит в себе силы улыбнуться: - Ты рисковал, ты знаешь? Могла появиться другая связь в мозгу, и это сильно бы осложнило нам секс. Голос Джона все еще подрагивает от недавних слез, а глаза припухли и болят. - Знаю, - серьезно отвечает Шерлок. - Но ты своим упорным отрицанием проблемы не оставил мне выбора. - Предпочитаешь радикальные меры, да, Шерлок? - Джон улыбается шире от распирающего грудь облегчения, словно со слезами вышел весь яд, впрыснутый под кожу Джексом. Холмс долго молчит, разглядывая лицо Джона, потом медленно приближается и целует мягкий рот. Они соприкасаются губами, почти не шевелясь, и Шерлок думает, что, возможно, он совсем чуть-чуть вернул долг за застреленного таксиста. Джон словно читает его мысли: - Получается, в этот раз ты меня спас. Для разнообразия. - Постарайся не привыкать к этому, - ворчит Шерлок, устраиваясь поудобнее. - Я к этому никогда не привыкну, - шепотом отвечает Джон после долгой паузы. Шерлок сжимает его в объятьях сильнее, понимая, что слова Джона относились вовсе не к сегодняшнему вечеру. И это восхитительно.