Цветы на месте твоих ран

      Куникудзуси не был счастливым человеком, ведь его соулмейт был полным придурком. Чуть ли не каждый день на теле Скарамуччи появлялись всё новые и новые цветы, которые причиняли очевидный дискомфорт, ведь те прорастают под кожей. Каждый день он тратит время на то, чтобы выдернуть часть нарциссов из под своей кожи под шипение и выступающие в уголках глаз слезы. А всё из-за одного человека, который, видимо, очень любит подраться. Таких людей, на самом деле, не много, но он всё равно не мог определить кто его соулмейт, ведь он либо прячет свои раны под одеждой, либо он где-то далеко-далеко и Куникудзуси никогда его не увидит. Хотя многие говорят, что соулмейты всегда тянутся к друг другу, у них появляются такие мысли и желания, которые приближают их к встрече, поэтому соулмейты в любом случае оказываются вместе. Но Скарамучча надеется, что это не правда, ведь ему абсолютно не хочется видеться с человеком, который заставляет его испытывать болезненные ощущения, не осознавая своих последствий. Да, будучи маленьким, юноша тоже частенько лез в драки, но со временем он понял, что соулмейту будет больно, а его партнёр видимо не хочет взрослеть. Это невероятно злило. Ему даже хотелось, что его соулмейту пару раз заехали по лицу, а то он видимо им слишком дорожит, поэтому по нему ни разу не попадают, ведь у Скарамуччи никогда не было цветов на лице. А что если его соулмейт самовлюблённый подонок? Ему даже думать об этом не хочется.       С виду можно сказать, что Куникудзуси вовсе не интересует тема соулмейтов и он совсем не ищет своего, но, несмотря на свой чёрствый характер, он порой поглядывает на других людей, надеясь увидеть раны схожие с его цветами. Но его соулмейт видимо слишком скрытен и искусно избегает того, чтобы его замечали. Но во всём остальном, его жизнь была достаточно обычной, если не считать, что Скарамучча, на самом деле, полный ублюдок, который искренне ненавидит других. Он жил обычной школьной жизнью, получал примерные оценки и часто преподносился, как пример для подражания, когда дело касается учёбы, но не поведения, ведь Куникудзуси заноза в заднице. Он часто раздражал учителей, да и не только...       Сегодняшний день не отличался чем-то новым, Скарамучча сидел в классе и болтал со своим единственным другом — Кадзухой. Он был единственным человеком, который принимал его «маленькие» недостатки. Даже грубые слова не обижали Каэдехару, он просто усмехался и продолжал разговор, а Скарамучча каждый раз удивлялся выдержке его друга. Но поэтому он так и ценил его. Болтали они о бытовых и простых вещах, вроде полученной оценки, сделанной домашней работы и многом другом, пока в класс не зашёл Тарталья. Этот парень всегда вызывал у Куникудзуси раздражение, ведь казался ему напыщенным козлом, который только рад встрять в какой-нибудь конфликт. Казалось бы, что таких людей никто не любит, ведь вызывают они одни проблемы, однако рядом с ним часто находились близнецы — Люмин и Итэр. Что как минимум на одного человека больше, если сравнивать с окружением Скарамуччи. И то это было не всё, он всегда находил себе кого-нибудь для разговора и с ним охотно общались, в отличие от Куникудзуси. Нет, он вовсе не завидовал ему, однако было неприятно, ведь его частенько избегали. А этого придурка нет. Где тут справедливость? — Всё нормально? - спрашивает Кадзуха, слегка склонив голову и смотря на своего друга с лёгкой тревогой, ведь тот замолчал слишком резко. — М? - Скарамучча перевёл взгляд на собеседника и тихо вздохнул, кивнув головой, якобы «да, всё нормально». - Просто задумался. — О чём, например? — О рыжем идиоте. — Ого, а он что, тебя интересует? — Вовсе нет, просто раздражает. — Нет ни одного человека, который бы тебя не раздражал. — На это есть свои причины, ты же знаешь. — Знаю. Так... В чем его проблема? Чем он провинился, что тебя раздражает? — У него стрёмная рожа. — Это всё? — Нет, но я не буду говорить.       А ведь были ещё причины для раздражения. Например, Аякс вечно избегал переодеваться в общей раздевалке. Он либо ждал, когда все переоденутся и выйдут, либо переодевался в туалете, либо выбирал самый угол, откуда его не видно. Казалось бы, что это не его дело, но Скарамучче очень хотелось узнать, как выглядит тело Чайльда. А всё из-за того, что Куникудзуси знал, что Тарталья истинный любитель подраться, даже в шутку. Они с Люмин часто бегали по школьным коридорам или спортивному залу, дабы дать шутливых пинков под зад, а может и попытаться выдрать друг другу волосы. Порой они не рассчитывали силы и били достаточно сильно, а потом целый день обижались друг на друга. А порой он вступал в серьёзные драки. Но Скарамучча никогда не видел его торс, а значит не мог сравнить его раны с цветами на собственном теле. А что если Аякс окажется его соулмейтом? Он не знает. Вероятно, это будет самая большая трагедия в его жизни. — Я ведь твой друг, ты можешь мне рассказать... - начинает Кадзуха, хоть и понимает, что ответ будет отрицательным. — Не хочу. — Ладно.       Взгляд Скарамуччи переходит с Каэдехары на Тарталью. Тот весело болтает с близнецами, смеётся и выглядит вполне себе радостно. Полная противоположность вечно хмурому и грубому Куникудзуси. Парень вновь задумывается, проваливаясь в свои мысли, а взглядом упирается в одну точку — на Чайльда. Тот, конечно же, чувствует этот взгляд и смотрит в ответ. А на Скарамуччу словно проливают ведро холодной воды. Конечно он понимал, что Тарталья не такой дурак, каким он себя показывает и каким его описывает сам Куникудзуси, однако такой внимательный, изучающий и опасный взгляд пробирает парня. Он отводит глаза в сторону, постукивая пальцами по своей парте. Поведение, ему нехарактерное. Он что, нервничает? Быть такого не может. — Хэй, малыш, что-то не так? - слышится голос Тартальи, который издевательски называет его «малыш». А всё из-за роста, которым Скарамучча не мог похвастаться, в отличие от высокого Чайльда.       Куникудзуси злит это «прозвище». — Тебе сейчас этот малыш твой же язык в очко запихает, - предупреждает Люмин, стоящая около парты своего брата, а тот лишь измученно вздыхает. — Да ладно вам, ничего он не сделает. Щенки могут лаять, но больно не укусят. — Ты кого с щенком сравнил, уебок? - уже подаёт голос Скарамучча и поднимается. — Это образно говоря. Да и щенки милые, тебя не устраивает такое сравнение? — Меня устроит, если ты завалишь своё ебало. — Ребят, может не стоит... - говорит Итэр. — Серьёзно, он же ничего плохого не имел ввиду, что же ты такой вспыльчивый... - пытается сказать Кадзуха, но по Куникудзуси видно, что его это не успокаивает. А Чайльд подливает масло в огонь. — Да ладно вам, ребята, он ведь не сделает ничего плохого. Смотрите какой очаровательный мальчик, - Тарталья улыбается, а у Скарамуччи начинает дёргаться глаз.       Аякс запомнил, что парня злят такие «комплименты» и теперь пользовался своим знанием. Кажется, что с того момента, как Куникудзуси начал злиться, парень стал чувствовать азарт возможной драки. Если Скарамучча загорался, как спичка, то Тарталья был азартен и любил новые ощущения. Любил выводить на эмоции. И у него это прекрасно получалось.       Скарамучча нападает первым, а Аякс уворачивается, после хватая нападающего за воротник и с силой прижимая его к стене, выбивая воздух из лёгких парня. Куникудзуси с силой пинает Тарталью ногой в живот, а тот усмехается и вначале хочет загнуться, но устаивает и его рука проносится над головой Скарамуччи. К счастью, тот успевает слегка согнуться, чтобы не получить кулаком. Он руками отталкивает Чайльда, а после локтем бьёт в грудь, вызывая у парня нервный смешок. — Удивительно сильно для такого маленького тела.       Кажется, что Тарталья был недостаточно серьёзен в этой драке, поэтому Скарамучча достаточно быстро ориентируется и бьёт Чайльда по лицу, разбивая ему губу. Аякс пальцами касается губы, стирая выступающую кровь, а у Куникудзуси распахиваются глаза. Он чувствует, что в том же месте, где рана у Тартальи, появляются цветы. Но уже на его лице. — Какого чёрта... - начинает Скарамучча, но звенит звонок и приходится сесть на своё место.       Чайльд бросает что-то про отличную драку, однако по нему видно, что он не менее смущён ситуацией. Люмин и Итэр тихонько перешептывались, а Кадзуха прикрыл рот ладонью, смотря то на Тарталью, то на своего друга. Скарамучча, слегка пошатываясь, проходит к своему месту и опускается на стул. Он тяжело вздыхает и отводит взгляд в окно.       На спине Куникудзуси со временем появились синяки из-за удара об стену, а на спине Аякса расцвели фиалки.       Этот случай обсуждался в школе ещё неделю, пока Чайльд официально не пригласил Скарамуччу на свидание.