Начинается осень

Саске зябко повел плечами, пытаясь не замечать колких снежинок брошенных в лицо порывом ветра. Первое декабря поистине был первым днем зимы, как бы глупо и банально это не звучало. Припарковаться во дворе вновь не получилось, и ему пришлось оставить машину в паре домов от искомого дома. Казалось, что только избранные могли припарковаться во дворе, особая элита, что здесь же и жила. Это всегда бесило Саске. Тратить время на то, чтобы дойти от машины до подъезда казалось глупо и расточительно. Но выбора не было. Еще не было пропущенных от Наруто. Они были, но прошла уже пара месяцев с последнего звонка и сообщения. Осталась тишина. И Саске она не нравилась. Итачи сказал, что все у Наруто нормально. Но могло ли быть нормально, если Наруто молчал? — А чего ты ждал, брат? Слова Итачи отдавали чем-то кислым и серым. Чего он ждал? Он ждал Наруто. Яростный вихрь, водоворот эмоций и желаний. Громкий, никогда не замолкающий, но определенно не тихий. Он был тихим, молчащим сейчас, и это не нравилось Саске. Наруто делал его жизнь яркой. Поначалу слишком яркой, но постепенно кричащие цвета сменились на более пастельные, но все еще яркие. Сейчас же была серость, и она отчасти пугала Саске. Многое пугало Саске. Точнее все, что ему не нравилось, его пугало. Ему не нравились скандалы родителей в детстве, и они его пугали. Ему не нравилась проницательность Итачи, и она его пугала. Ему не нравилось однообразие, и оно его тоже пугало. Чего он ждал? Он ждал Наруто. С ним было хорошо. Всегда хорошо, но Наруто хотел быта, хотел спокойствия, а Саске быта не хотел. Ему хотелось яркости. Хотелось эмоций и ощущений, что некогда давал ему Наруто. Но перестал, предпочитая быт. Может, это было логично? Они взрослели, становились старше, уставали за день, и к вечеру сил на яркие эмоции не оставалось. Но Саске их хотел. И Наруто их давал. Не так часто как раньше, но давал. После длительного отсутствия, возвращение всегда было окрашено ярко, как и хотел Саске. Последняя интрижка была яркой, но вновь все упиралось в быт. В простую фразу «давай съедемся». Саске отказал в этом Наруто, разумеется, он отказал в этом и последнему любовнику. Если подобного не заслужил даже Наруто, было глупо думать, что кто-то другой заслужил. Пятый этаж встретил знакомой дверью. Саске бесил подъем на пятый этаж, Наруто же смеялся и называл это небольшой тренировкой. Спасибо большое, но Саске предпочитал тренироваться в зале. Ключ тихо провернулся в замке, не издавая лишних звуков. Он всегда был бесшумным, словно лишний щелчок мог кого-то оскорбить. Квартира дыхнула в лицо теплом и переплетением запахов и звуков. Тихий джаз и громкие голоса. -… еда богов, ты ничего не понимаешь, — голос Наруто звучал весело и отдавал подзабытыми Саске эмоциями. Яркими, как любил Саске. — Я познакомлю тебя с другой едой богов, если ты не будешь мне мешать, — низкий голос звучал одновременно знакомо и нет. В нем были похожие яркие эмоции. И Саске это не понравилось. Пара шагов до кухни слились в один удар сердца. Представшая картина была сюрреалистичной. Яркой, теплой, но чужой. Нейджи стоял у плиты, оплетенный руками Наруто, с губами Наруто на своей шее. Тихий кашель, чтобы привлечь внимание, получился сам собой. Саске изо всех сил попытался сдержать свои чувства. Они были темными, и это не понравилось Саске. Наруто и Нейджи обернулись одновременно со странными выражениями на лицах. Словно олени выхваченные внезапным лучом фар из темноты. А потом Наруто улыбнулся. Широко. Ярко. Как раньше. Саске давно не видел этой улыбки. — Ох, Саске, ты занес ключи? Кстати, познакомься, это Нейджи — мой парень, — Нейджи нахмурился за плечом Наруто и обернул того в свои объятия. Но Наруто улыбался. Ярко. Ярко улыбался. Для Саске. Но не как раньше. По-другому. Он для многих так улыбался. Но никогда для Саске. Эта улыбка была для чужих людей. Для Саске была другая. Наверное, теперь эта улыбка была для Нейджи. Или для него была другая? Захотелось спросить, но почему-то сил на это не нашлось. Или ответ ему бы не понравился? Саске пугало все, что ему не нравилось. Испугал бы его ответ? Тишина повисла между ними. Только тишина, разбавленная тихими звуками джаза. Он теперь будет ненавидеть джаз. Всегда. Как и Нейджи. Раньше он казался мелким недоразумением, от которого легко отмахнуться. Был рядом с Наруто, смотрел на него преданными влюбленными глазами, но Саске всегда знал, что это не опасно. Наруто был его. Всегда. Видимо, его всегда закончилось несколько месяцев назад. А чего ты ждал, брат? И правда, чего он ждал? Ярких эмоций? Ему никогда не нравилась пастель. Даже если она была яркой рядом с Наруто. Чего он ждал? Первого дня зимы? Чтобы понять, что всегда не значит вечно. Нельзя ведь вечно ждать? Нельзя же? Саске казалось, что можно. Что Наруто будет вечно его ждать. Желание что-то сказать было сильным. Понравится ли ему ответ? По взгляду Нейджи Саске понял, не понравится. Но все же спросил: — Я тебе теперь не нужен? — Больше нет, — и Саске увидел ее, ту улыбку, что раньше была для него. Улыбку не только на губах, но и в глазах. Почему-то стало больно. Очень больно. Эта улыбка вновь была для него, но Саске больше ее не хотел. Он хотел быть на месте Нейджи. Так же, как он, сильнее сжать Наруто в кольце своих рук, но ему досталась улыбка, а не объятья. До стола было не больше трех шагов, но сделать их казалось слишком сложно. Саске бросил ключи на стол, и они заскользили по его гладкой поверхности, упав с противоположной стороны. Звук их падения показался Саске слишком громким, и почему-то почудилось, что вместе с ним что-то разбилось. Что только не понятно: сердце, надежды, иллюзии? Может, все это вместе и сразу. Уйти, покинуть эту квартиру было больно, но необходимо. И только оказавшись внизу, покинув подъезд, он заметил то, на что не обратил внимания сразу — машину Нейджи. Действительно, чтобы припарковаться во дворе этого дома надо быть избранным. Саске грустно улыбнулся, поднимая голову вверх, позволяя тонким снежинкам бить его в лицо, быстро тая от человеческого тепла. Он мог бы стать избранным, но не захотел. А чего ты ждал, брат? Видимо, этого. Первого дня зимы. Он ждал первого дня зимы, чтобы понять, что всегда не значит вечно. Теперь ему предстоит как-то двигаться вперед. Как-то. Раньше это было несложно. Будет ли так теперь?