Как дожить до закрытия бара?

      Максу не приходится жаловаться на то, что его работа скучная. Ему даже нравится большую часть времени. Но только не тогда, когда тебя выдëргивают с заслуженного выходного, так ещë и в субботу.       Напарник Джорджа на этот адский вечер внезапно решил заболеть и, конечно, Джордж один не справится. Максу вообще кажется, что без него этот бар давно бы сгорел, лишился всех клиентов или обанкротился. К сожалению, так кажется только Максу.       Юноша приходит к пяти вечера, когда в заведении из посетителей только несколько завсегдатаев, обосновавшихся за столиками. Позднее должен быть концерт какой-то локальной группы, исполняющей каверы для пьяной толпы, желающей погорланить. У них такие почти каждую субботу. Макс не по своей воле знает все эти песни наизусть и абсолютно уверен: если после смерти попадëт в ад, там будет вечно играть подобная музыка.       — Как ты? — Ферстаппен залезает под стойку к Джорджу и завязывает ленточки фартука на спине.       Расселл тут с открытия - уже немного уставший, но готовый к вечернему пиздецу. Они перекидываются парой фраз, в которых Макс жалуется, что его обломали с выходными, а Джордж поясняет, что сегодня на стопе и кого из постоянников сегодня видел.       — Ты рано, — смеëтся Расселл, наблюдая, как Макс после быстрой проверки склада, холодильников и рабочего места, ставит перед собой стакан со льдом, смешивая тоник с джином.       — Я планировал сегодня напиться и этот план мне точно никто не испортит, — смеëтся в ответ юноша, уже ловким движением втыкая бумажную трубочку между льдинок.       Первое время вдвоëм даже скучно. Макс успевает залипать в телефон и помогать официантам забирать грязную посуду со стола. Но к заходу солнца все больше людей стекается в бар. Музыку перебивает шум голосов, столики почти заняты и люди уже подтягиваются к барной стойке.       Наконец-то пришел Льюис, чтобы встретить музыкантов и помочь с аппаратурой. Макс не стал устраивать разборок с их управляющим только потому, что каждый раз, когда Хэмильтон подходит к стойке, Джордж ему что-то втирает и времени поговорить просто нет. Но если его ещë раз выдернут на работу, он точно плеснëт Льюису чем-нибудь в лицо.       Макс нон-стопом мешает коктейли, пока Джордж только и успевает, что разливать пиво по стаканам. Они вдвоëм - отличная слаженная команда, даже успевают перекидываться шутками между собой и болтать с гостями, что уже навеселе рады поговорить. Рассела опять пытаются склеить изрядно набравшиеся текилы девчонки.       Да и вообще, если Джорджа не пытаются склеить клиенты на работе, то сегодня у Джорджа выходной.       Льюис носится где-то везде, решая организационные вопросы. Народу в баре становится столько, что на входе выстраивается очередь. Макс успевает прикончить уже второй джин-тоник, но он слишком часто пьëт на работе, чтобы это хоть как-то сказалось. Просто пьяные мужики, хватающие его за руку через стойку, начинают раздражать чуть-чуть меньше, от громкой музыки и жужжания гостей перестает болеть голова и за просранный выходной не так обидно.       Макс надеется, что Джордж не доложит Льюису, когда увидит алкоголь, проходящий мимо кассы.       Очередь принимать заказ доходит до компании парней, которые выглядели пока что вполне трезвыми. Макс заметил их ещë на входе, обернувшись на громкий смех. Один из них выглядит так, будто заплатил фейсеру, чтобы у него не смотрели документы. Остальные два вроде постарше.       Светлое нефильтрованное для малого, мимоза для француза и джин-тоник для симпатяжки в идиотской бандане. Платит последний. И когда Макс протягивает ему терминал, то обращает внимание на дорогие часы. Так контрастно выглядящие рядом с его рукой, увешанной фенечками и памятными браслетами.       Стоило отдать напитки, как парни уходят, а Макс благополучно переключается на новых гостей. Через несколько минут начинает играть эта дурацкая группа и уши закладывает от барабанов и гитар. Теперь пьяные посетители вынуждены чуть ли не орать ему на ухо. Количество людей в баре уже превышает допустимое и дышать становится нечем.       Джордж успевает дурачиться, опуская руки в ледогенератор и трогая Макса за шею.       Макс успевает делать пять коктейлей одновременно и пробивать чеки на кухню. Льюис успевает везде и сразу, отсвечивая то в зале, то в служебках. В общем, даже в такой вакханалии их небольшая команда отлично справляется.       Та компания парней ещë несколько раз посылает одного из своих за напитками. То малой пытается унести три коктейля одновременно, то француз не может отлипнуть от стойки, потому что заболтался с какой-то девушкой. Симпатяжке в бандане пришлось его оттаскивать.       Они возвращаются все втроëм, когда у группы перерыв, а барабанные перепонки Макса наконец-то перестают испытывать космические перегрузки.       — Пьер, да подожди, — смеëтся малой, вырывая потрëпанное ламинированное меню из рук француза, хотя вокруг ещë парочка таких же валялась, — Давай вместе посмотрим.       — Не на что смотреть, Ландо, — ещë громче ржëт Пьер и хлопает по плечу симпатяжку, — Шарль, просто бери самое дорогое.       Макс бы честно не вслушивался, если бы они не орали возле него.       А симпатяжку в идиотской бандане, кажется, раздевают на деньги.       — Нам, пожалуйста, — Шарль дожидается, когда бармен обратит на него внимание. По блестящим глазам и улыбке сразу видно, что он поддатый, но ещë понимает, что делает. Просто компания друзей веселится. И этот симпатяжка в бандане сейчас усмехается после каждой фразы, будто ему неловко за друзей-придурков, — Самое дорогое шампанское, что у вас есть.       Его друзья точно идиоты, потому что кто вообще в здравом уме будет хлестать дорогое шампанское в подвальном баре с гаражной группой с тупыми каверами?       В любом случае, клиент всегда прав. В голове это всегда звучит мелодичным голосом Льюиса.       Джордж рядышком присвистывает, улыбаясь парням. Да и Макс только рад выручке, и парни эти обаятельные, тут встречаются кадры в тысячу раз хуже. Поэтому он удивлëнно поднимает брови и улыбается Шарлю, не стесняясь заглянуть юноше в глаза.       Ферстаппен отдает парню терминал, где уже введена кругленькая сумма, а сам ловко набирает в ведëрко лед и снимает за ножки фужеры для шампанского.       — Празднуете что-то? — на Макса то ли подействовали джин-тоники, то ли он из любопытства интересуется. Ну правда, какое шампанское в баре?       — Просто отдыхаем, — громко отвечает малой, которого Макс запомнил как Ландо. Он себе сразу выхватил фужер, а вот жестяное ведëрко со льдом себе успел отжать француз.       — Неплохо отдыхаете, — усмехается Ферстаппен, отрывая чек от терминала. Остаëтся только вручить Шарлю бутылку самого дорогого в наличии (но явно средненького в целом) игристого.       Симпатяжка благодарит его вежливым и милым «спасибо». Макс забирает терминал и находит под ним купюру в сто евро.       — Я бы даже сказал «нихуëво», — это Макс уже адресует Джорджу, что попытался сделать завистливую гримасу, но в итоге засмеялся.       Ферстаппен убирает одни из самых щедрых чаевых в своей жизни в задний карман потëртых синих джинс и думает что, может быть, эта суббота не так уж и испорчена.       Он даже высматривает столик парней через головы навалившихся на стойку посетителей, пока взбалтывает в шейкере очередной коктейль. В голове окончательно складывается образ богатеньких студентов, прожигающих деньги родителей всë лето. И, на удивление, это не отталкивает.       Макс только замечает, как Ландо ударяет коленом по дну бутылки, и из горлышка бьëт фонтан из пены. Потом приходится прерваться на работу — количество людей желающих выпить и не думает уменьшаться. Ещë и Джордж сваливает на перерыв подышать (ага, постоять поточить лясы с Льюисом), а ебучие музыканты снова приветствуют пьяную толпу.       Теперь Макс один и на коктейлях, и на шотах, и на пиве. Ничего не слышно, приходится терпеть и не вдыхать пары алкоголя изо рта наклоняющихся к нему людей. Тут протри, там подожги шот, здесь добавь льда, тут выслушай оскорбления за то, что долго подходил.       Обычная суббота.       Благо, Джордж снова на месте, и Максу из вредности хочется сейчас свалить и дать напарнику понять, как долго могут длиться жалкие десять минут. Но Расселл словно в качестве извинений начинает набирать в два раза больше заказов, позволяя хоть немного выдохнуть.       За стойкой опять нарисовался симпатяжка, но уже без банданы. Без нее Шарль не стал хуже или лучше, но точно солиднее. А то со светлой повязкой выглядел так, будто только что вышел из раздевалки после физ-ры в университете.       Макс бы в шутку спросил «Ещë бутылку шампанского?», но его банально будет не слышно. Шарль что-то говорит, но все слова сливаются в кашу из-за очередного завывания вокалиста и гитарных запилов.       Ферстаппен выразительно щурится и наклоняет голову, давая понять, что не расслышал. Шарль фыркает, сдувая упавшую на лоб челку. Кажется, эта кавер-группа его тоже доканала уже своим шумом. В итоге они оба обмениваются улыбками.       Макс наклоняется, упираясь локтем в липкую от пива стойку, Шарль привстаëт на носочки.       — Привет! — Леклер сам не понял, почему поздоровался, но они весь вечер ходят только к этому парню и успели переброситься парой слов, так что это было бы вежливо, — Джин-тоник, отвëртка и апероль.       Макс только по губам прочитал джин-тоник. Ебучие музыканты.       — Повтори! — юноша наклоняется ещë сильнее. Теперь они буквально орут друг другу на ухо.       От Шарля даже пахнет роскошью. Макс сегодня уже нанюхался перегара, пота, сигаретного дыма, приторно сладких женских духов и выветрившего пива, а запах крепкого уже давно не воспринимается обонянием вовсе. Поэтому запах дорогого парфюма сейчас равносилен свежему утреннему воздуху. Напоминает дорогу до дома после работы, когда идëшь по тротуарам в рассветном солнце и пытаешься надышаться кислородом после долгих часов в душном подвале.       Точно, джин-тоник…       — …апероль и отвëртка, — Шарль даже сейчас просто говорит громко, а не орëт, срывая связки. Макс дëргается, потому что ему щекотно выдохнули в ухо. А ещë Леклера толкает какой-то мужик, который хочет сделать заказ, и приходится придержать бармена за руку.       — Джин-тоник, апероль и отвëртка, — повторяет Макс и чувствует, как собеседник кивает.       Ферстаппен отстраняется, быстро забивая чек. И за эти несколько секунд впервые думает о том, что в этот раз, наверное, разило потом от него. Юноша аж неловко проводит по шее ладонью и чувствует, насколько она влажная.       Шарль оплачивает заказ и остаëтся наблюдать. Макс, судя по бейджику, даже не красуется, а просто готовит коктейли быстрыми отточенными движениями. Только стакана почему-то стоит четыре. Вокруг все ещë слишком шумно, чтобы спрашивать у бармена причину.       Макс просто подумал, что ему тоже нужен ещë один джин-тоник. Он отдает три напитка и закусывает трубочку от своего. Какой это уже по счету? Четвертый?       Прежде чем уйти к друзьям Шарль берëт свой коктейль, вытягивает руку и чокается с Максом стаканами. Ферстаппен в ответ успевает только удивлëнно улыбнуться, прежде чем его отвлекает очередной тип, которому срочно нужна дозаправка алкоголем.       Макс выпивает пятый джин-тоник, вливает в Джорджа виски-колу, чувствует себя приятно поддатым и продолжает работать, так ни секунды и не присев. За стойкой ещë появлялись Пьер с Ландо и по их состоянию легко можно было отследить, как вся компания постепенно продолжала напиваться.       Когда музыка заканчивается, а мимо стойки проносится Льюис с музыкантами, Максу хочется аплодировать. Теперь рок из колонок и шум голосов звучали как вакуумная тишина. Юноша спрашивает у Джорджа, как скоро они оглохнут с этой работой. Джордж говорит, что Макс сопьëтся быстрее.       Макс в ответ смеëтся и кидает в напарника льдом.       Прайм-тайм окончен, людей становится меньше. У Макса даже есть время выйти на улицу, подышать воздухом и хоть немного унять загудевшие ноги. Но даже снаружи кругом доносится музыка, гуляют пьяные люди, носятся промоутеры и сияют огни. Барные улицы Амстердама восхищают Макса так же сильно, как и утомляют.       Работа убивает романтику в чëм угодно.       Макс возвращается, замечая, что троица богатеньких студентов перебралась за барную стойку. Он бы даже поболтал с ними, но тут снова ужасно громко. Кажется, у кого-то день рождения, и теперь все присутствующие горланили «Happy Birthday», даже Джордж подпевал, развеселившись с виски с энергетиком. А компания парней вполне успешно болтала между собой, игнорируя всеобщий сеанс караоке.       С кухни приносят поднос с мытыми бокалами. Ферстаппен берет сухое полотенце, прислоняется спиной к холодильнику и начинает натирать один за другим, наблюдая за происходящим в баре.       За дальним столиком именинник задувает свечки, торчащие из дешëвого чизкейка из меню. Все вокруг протягивают последнюю гласную из праздничной песни, чокаясь бокалами и стаканами. Льюис, походу, для атмосферы даже музыку убавил.       Бар затихает буквально на несколько секунд.       — Боже, хотел бы я быть этим бокалом, — громко слышно с дальней стороны барной стойки.       Макс оборачивается и встречается взглядом с Шарлем.       Пьер и Ландо одновременно начинают смеяться так громко, что на них оборачиваются. Джордж, который с этой компанией познакомился только на перерыве напарника, растерянно мотает головой.       Шарль выдыхает «о мой бог» и роняет голову на сложенные руки. Но, судя по вздрагивающим плечам, ему тоже смешно.       Серьезно, Максу бы стоило увидеть себя со стороны. Рельефные руки, широкие плечи, обтянутые тканью простой белой футболки. Шарль успел залипнуть ещë когда их бармен готовил коктейли, делая это так легко, будто это полная мышечная память. А тут расслабленно стоит, протирает бокалы изнутри уверенными движениями всего двух пальцев.       Это просто шутка, предназначавшаяся для двух друзей, которые уже половину вечера подстëбывают его за то, что он слишком долго шептался на ушко с барменом. Но вышло совсем не по плану.       Макс, конечно, не высокий и стройный красавчик с глазами оленëнка, как Джордж. Но это одна из особенностей его работы. И за зад хватали, и поцеловать пытались, и предложение делали. Но от таких симпатяжек в идиотских банданах (и без них) юноша внимания ещë не получал.       — Чтобы в тебе оказалось ещë джин-тоника, видимо? — Ферстаппена просто умиляет, как сильно смутился пьяный Шарль, поэтому он решает сгладить ситуацию.       — Кажется, он хочет, чтобы в нем оказалось что-то другое, — Ландо своим гоготом ситуацию сгладить не помогает, а Пьер чуть не выплëвывает весь коктейль обратно на стойку.       Шарль лица не поднимает, но легко умудряется со всей силы толкнуть Норриса в плечо. Придурок.       Кажется, эта неловкая фраза и ещë более неловкая глупая шутка после окончательно расслабили всех присутствующих. Макс решил не усугублять, поэтому все просто дружно посмеялись, компания парней продолжила общаться между собой, а бармены вернулись к работе.       Ферстаппен делает себе новый джин-тоник и теперь наконец-то позволяет себе почувствовать опьянение. Впрочем, ему это никак не мешает продолжать нормально функционировать.       Официантка выносит за барную стойку к парням несколько тарелок, полных разных закусок. Сыры, колбасы, чипсы, фритюр, соусы. Шарль, Пьер и Ландо пьяно и радостно налетают на еду, обсуждая кому чего оставить побольше. Макс косится на это и понимает, что у него болит желудок.       — Жесть, так и не успел ничего поесть, — жалуется он напарнику, надеясь, что Расселл разделит его боль. Может, они даже склянчат что-нибудь с кухни, пока она ещë не успела закрыться.       — А я перекусил, — пожимает плечами Джордж. Предатель, — Мне Льюис принес на перерыве.       — Ох. Тебе принес Льюис. Точно, — безобидно фыркает Макс, закатывая глаза.       — А вас тут разве не кормят? — громко вмешивается Ландо, подслушав диалог. И Пьер с Шарлем отвлекаются на эту фразу, поднимая головы на двух барменов.       — Время от времени, — усмехается Макс.       — Если нагрузка на кухне не слишком большая, — добавляет Джордж.       — И у управляющего хорошее настроение, — не сдерживается Ферстаппен. На самом деле, Льюис и ему бы размутил еды. Но просить у него Макс никогда не станет.       Шарля воспитывали ценить любой труд и относиться ко всем людям с пониманием. Ему нравятся эти два парня, что сегодня сопровождали их вечер в компании друзей. Он достаточно пьян, чтобы легко пойти на контакт с едва знакомыми ему людьми. И следующая его фраза кажется ему самым очевидным решением:       — Вы можете угощаться, если хотите, — мило улыбается юноша, немного отодвигая одну из тарелок от себя.       Макс и Джордж переглядываются, а потом синхронно тянутся к наггетсам.       Расселл действует куда более скромно, просто воруя себе кусочек. А вот Макс спокойно ещë и макает еду в чужой соус. Он правда голоден. И уже достаточно расслабился рядом с этими ребятами.       — Может, заказать вам поесть? — Ландо поднимает одну бровь. Леклер тут при должном желании весь бар целиком может купить, так зачем распинаться?       — Нет, спасибо боль… — Джордж с вежливой улыбкой пытается отказаться.       — Да, конечно, давайте, — уверенно перебивает его Макс, ухмыльнувшись, — Наггетсы.       Ферстаппен искренне не понимает, зачем отказываться от очередных приятных чаевых от этой компании. И всë ещë дуется на Льюиса за сорванный выходной, поэтому готов отрываться на полную.       Наггетсы тоже оплачивает Шарль, заказ уходит на кухню, а Джордж отходит к клиентам, оставляя напарника наедине с этой компанией. Макс замечает, что после той фразы про стакан Шарль старается не смотреть ему в глаза, но они всë равно то и дело встречаются взглядами.       В приглушëнном освещении сложно разобрать цвет глаз юноши, но они красиво блестят от количества выпитого. Максу этого достаточно.       И он сам не понял, как эти три парня ловко втянули его в разговор. Но такова доля бармена — быть хорошим слушателем, удерживать внимание людей и сплавлять им как можно больше напитков. К моменту как им с Джорджем принесли наггетсы, он успел выяснить, что эта троица - действительно богатые студенты, путешествующие по Европе на каникулах. Чуйка Макса никогда не подводит.       Пьер оказался самым старшим, а Ландо всего на год младше Макса и Шарля. Они начали путешествие из Франции. И путешествуют они на феррари Шарля.       Макс на этой работе повидал и послушал достаточно людей. И владельцы феррари ему ещë не встречались.       На разговоры о машинах подтягивается и Джордж. И вот они уже все вместе слушают жалобы Ландо о том, как неудобно проводить несколько часов в дороге на заднем сидении. Пьер рассказывает, как иногда люди реагируют на них на улице. Джордж расспрашивает про скорость и характеристики. Макс точит наггетсы, периодически вбрасывая шутки. И только Шарль скромно молчит, улыбаясь и иногда поправляя друзей.       Ландо и Джордж признают друг в друге англичан, а Максу стоит больших усилий не закатывать глаза. Они, блин, в Амстердаме, так какого черта его судьба постоянно сводит с англичанами?       Оба бармена периодически вынуждены отвлекаться на работу, но сейчас посетителей куда меньше, и в свободные минуты они тут же прибиваются обратно к троице студентов. С ними правда оказалось весело, а за этими ненавязчивыми разговорами стаканы пустеют быстрее.       — Выпьете с нами? — Пьер, по экспертной оценке Макса, уже выглядит так, словно через пару коктейлей отключится прямо за стойкой, — Мы заплатим, если что.       — Кажется, вы тут пьëте бесплатно, — оживляется Шарль, наконец-то удостоив Макса взглядом, — Я видел, как ты наливал себе, когда делал нам коктейли.       — Не засмотрелся? — первым смеëтся Пьер, и Ландо его моментально подхватывает.       Шарль изящно изгибает брови и умоляюще вздыхает «О мой бог». Максу кажется, что раз восьмой за вечер, и это смешит его куда больше подъëбов в свою сторону от друзей парня.       — Засмотрелся, — всë же поддерживает шутку Ферстаппен, вызывая новую волну улюлюканья. Даже Джордж весело фыркает, уже наполняя бокалы из шейкера.       — И ты туда же! — сверкает глазами Шарль, но совсем не выглядит недовольным.       Макс только довольно усмехается, но его отвлекает всунутый Джорджем джин-тоник и необходимость чокнуться бокалами со всей компанией.       А дальше русло общения плавно смещается в сторону барменов. Вот уже Джордж рассказывает, как перебрался сюда из Англии, а все трое парней устраивают Максу допрос. Ему рассказывать особо нечего, он родился и вырос в этой стране. Закончил колледж, нужны деньги на аренду, работает в баре. Но хорошая подача, честность и какой-то-там-по-счету джин-тоник легко помогают даже скучную краткую историю своей жизни рассказать так, чтобы внимательно слушали.       Где-то на фоне успел прошмыгнуть Льюис, оставив Джорджу ключи от бара. Макс ему только в спину фыркнул. Но пока ему разрешают наливать себе мимо кассы, даже возмущаться не хочется. Да и дуться на управляющего некогда, потому что разговор внезапно уходит совсем в другое русло.       — Надо купить травы, — Ландо достает телефон, едва не роняя его из рук, чтобы найти поблизости кофешопы, — Мы что, зря в Нидерландах?       Пьер ложится ему на плечо, заглядывая в экран:       — Будете с нами?       — Нет, я не любитель, — отмахивается Джордж, — Это вам к Максу.       — Нам тут ещë два часа до закрытия торчать, — Ферстаппен уже начинает готовиться, так как людей осталось совсем немного. Уже можно прибираться за стойкой и пересчитывать кассу. Парень на секунду замечает экран Ландо и не сдерживается, — Туда не ходите, там не очень.       — Ты знаешь хорошее место? — активизируется Шарль, что до этого не выглядел сильно заинтересованным в затее друзей.       — Ты же местный, наверное и крутить умеешь, — подхватывает Ландо. Макс едва не фыркает, что это глупый стереотип, но он правда умеет. И дело совсем не в том, что он голландец, просто у Макса все хорошо получается, нужна лишь практика. И не находит нужным сообщить, что в продаже есть уже готовые самокрутки, — Погнали с нами?       — Я не выдержу пить ещë два часа, — пьяно заявляет Пьер. Максу кажется, что он и двадцати минут не выдержит.       — Место знаю, крутить умею, — кивает Макс, не совсем уверенный, что хочет вписываться в ночное приключение с тремя незнакомыми людьми. Но он хочет посмотреть на феррари.       А проблема с работой решается сама собой.       — Я тут один справлюсь, если что, — вежливо замечает Джордж, — Тебя и так тут сегодня не должно было быть.       Макс делает это ради феррари. И немного ради Шарля, вздыхающего своë девятое «о мой бог» в сторону воодушевлëнного предстоящей травой Ландо.       Парни оставляют чаевые и Джорджу, а Макс обнимает его на прощание и ловко вылезает из-под стойки. Пьер с Ландо вешаются друг на друга, потому что поодиночке явно не удержатся на ногах. Шарль выглядит чуть менее пьяным, но его выдает легкое пошатывание и прищур на яркий свет.       Если честно, два джин-тоника назад Макс бы на тоже на это не согласился. Его просто работа обязывает нормально функционировать в любой стадии опьянения.       — Это странно, — Шарль первый заговорил с Максом, стоило им оказаться на улице, — Я иду покупать траву с незнакомым барменом в два часа ночи в другой стране.       — Странно покупать в пивных барах дорогое шампанское, — смеëтся Макс, начиная идти в нужном направлении. Пьяная парочка из Ландо и Пьера волочится где-то сзади, смеясь и переговариваясь.       У Шарля красивый смех. А ещë он смеëтся даже с самых дурацких шуток, которыми Макс сыпет по дороге к кофешопу. Наверное, дело в алкоголе, но за весь недолгий путь между ними ни разу не было неловкого молчания. Парень ловко проводит всю компанию по узким улочкам и вдоль набережной. Это его ежедневный маршрут, пешком или на велосипеде, а вот парни то и дело восхищаются и спорят, на какие другие европейские города похожа местная архитектура.       В магазине Ферстаппена узнаëт знакомый продавец и парень уже подумывает над тем, чтобы брать себе процент за то количество клиентов из бара, которых он сюда отправил. Наркотуризм, чтоб его.       Они курят прямо внутри и заказывают убер до апартаментов. Возле апартаментов стоит феррари и это абсолютно точно единственная причина по которой Макс до сих пор не сливается.       И дело не в хихикающем Шарле, который ëжится от ночной прохлады на улице и тесней встает к Максу.       Поездка на такси окончательно убила Пьера, а Ландо так пожадничал в магазине, что теперь только молча осматривался по сторонам. Шарль сидит с друзьями и негромко переговаривается с Максом на переднем.       — Ночью здесь ещë красивее, — Леклер перестает созерцать виды Амстердама и наклоняется вперëд, придерживаясь за сидение.       Макс чувствует чужие пальцы на плече и последние два выпитых джин-тоника подсказывают, что надо накрыть их своей ладонью. Шарль до конца поездки не убирает руку, внимательно слушая краткую экскурсию о местах, которые они проезжают.       К концу поездки они буквально держатся за руки и делают вид, что так и надо.       Макс чуть не успел забыть, что у Шарля есть феррари, пока такси не припарковалось прямо возле изящного черного автомобиля.       — Я думал, она красная, — усмехается Макс уже на улице, пока Ландо шарится по карманам Пьера в поисках ключей.       — Хочешь посидеть за рулем?       Ферстаппену нравится, что Шарль совсем не выглядит так, будто хвастается. И даже вопрос звучит максимально искренне и дружелюбно, а не словно юноша устал от просьб полапать свою дорогущую тачку.       — Хочу прокатиться, — легко отвечает Макс, — Но не в таком состоянии.       — Можно завтра.       Макс глотает шутку про свидание. Он даже в такой кондиции прекрасно понимает, что вот такие случайные пьянки с незнакомцами всегда заканчиваются на «сегодня». Шарль протрезвеет и наверняка скажет своим друзьям «о мой бог» ещë раз десять, когда вспомнит что держался с рандомным барменом за ручку в такси.       — Посмотрим. Пойдем покурим и уложим твоих друзей спать, — беззаботно улыбается юноша. И всë же не сдерживается, утягивая Шарля за запястье. Под пальцами вместо кожи холодный металл дорогих часов.       Но Шарль специально дëргает рукой так, чтобы они снова переплели пальцы.       Макс, кажется, произвëл на парней впечатление сильного и выносливого. Так что путь на нужный этаж он в итоге проводит не за ручку с Шарлем, а придерживая Пьера и отмечая, что у них с другом один парфюм. И что Шарлю он идëт больше.       Аппарты выглядят именно так, как и должно выглядеть жилье в первый день приезда. Неразобраные чемоданы, веер документов на столе, разбросанная одежда, недоеденая еда из доставки. Квартира Макса выглядит примерно так же, когда он работает несколько дней подряд без продыха.       Они курят прямо на кухне, передавая по кругу. Пьер пытается что-то рассказать, но теряет мысль, а стебущий его Ландо ситуацию не спасает. Шарль только хихикает, тыкаясь носом в плечо Макса.       Макс улыбается, сдерживая порыв приобнять юношу и притянуть к себе. Он только сейчас понимает, как сильно устал. Но конец этой странной ночи хочется оттянуть на подольше.       Ландо жизненно необходимо показать Пьеру какой-то смешной видос на ютубе, поэтому они заваливаются на диван, оставляя Шарля и Макса с тлеющим косяком в руке.       — Смотри, — Ферстаппен задевает Шарля за плечо и встаëт к нему вплотную.       И не может сдержать весëлого смешка, видя, как парень аж плечи расправил. Но никаких левых мыслей, Макс просто ловко зажимает между зубов самокрутку типсой наружу. И выдыхает плотную струйку дыма, которую Шарль послушно вдыхает, быстро сообразив.       — Я впечатлëн, — улыбается Шарль, выдыхая дым через нос. Он аккуратно прокашливается, отвернувшись.       Они стоят даже слишком близко друг к другу. Все происходящее Шарль записывает в категорию «приключения в путешествии» и думает о том, что ему нечего терять.       — Смотри, — Шарль возвращает парню его жест с касанием плеча, хотя сейчас это совсем не обязательно. Они и так пялятся друг на друга. Пока Шарль не подаëтся вперëд, осторожно целуя Макса.       Макс не удивлëн, но точно сперва даже растерялся. Может, он просто давно ни с кем не целовался. Но быстро приходит в себя, касаясь языка Шарля своим, даже успешно придерживает парня за талию, немного вжимая в кухонный гарнитур.       Они оба смеются прямо в поцелуй, потому что трава начала действовать.       Ландо укладывает спящего Пьера себе на плечо, наблюдая эту картину с другого конца комнаты, и решает не вмешиваться.       Макс не знает, чем это все кончится. Ещë не окончательно отмерший мозг подсказывает, что их предел - это мило пососаться на кухне, а потом надо будет вызвать убер и поехать домой. Но сейчас ему совсем не хочется заканчивать. Вообще.       — Ты впечатлëн? — у Леклера улыбка, как у озорного ребенка.       Шарль думает, что у него появился любимый бар в Амстердаме. Или, если говорить точно, любимый бармен в Амстердаме. И что туда обязательно нужно прийти завтра. Или лучше... приехать на феррари.       — Нет, — Макс серьëзно поджимает губы, но едва сдерживает смех, — Попробуй ещë раз.