Невозможно

Ода, в целом, нейтрально относился к дождю. Дождливость - это обычное состояние погоды, такое же как солнечность, облачность, ветреность и так далее на -ость. Никак на его жизнь эта погода не влияла. Он не был метеозависимым, и, в принципе, не страдал, как мог бы страдать, если бы был. Леон был, Леон страдал, но Ода сейчас не о Леоне говорит. Дождь даже выделялся некой особой эстетикой. Чаще всего в его мыслях дождь носил меланхолично-романтичный характер, с его тихим статичным стуком и размытием всего окружающего мира. Целая куча мелодрам была завязана в общем-то на дожде - люди считают, что целоваться под дождём романтично и обычно не берут во внимание грядущую простуду. Также дождь имеет сильное значение в философском слове. Иногда дождь мог приносить неприятности. Дороги затапливались, и становилось совершенно невозможным добраться до работы ко времени, что немного раздражало, но в целом, не слишком. Ещё можно было бы привести в пример случаи каких-то масштабных затоплений. Но как-то не хочется думать о грустном. Дождь также приносил счастье. По крайней мере, детям он обычно нравился своими мокрыми последствиями. Правда некоторым детям всё же стоило одевать сапоги, прежде чем прыгать в лужи. Ода имел счастье слушать это детское возмущённое чихание целую неделю, прежде чем Дазай окончательно слёг по причине здоровья. Теперь приходилось слушать всё прибавлявшиеся пункты его завещания. Короче. Ода, в целом, нейтрально относился к дождю. Но не тогда, когда у него нет зонта, весь его транспорт уже давно перевезён в Токио, а такси в ближайших трёх километрах явно не предвидится. Выходя сегодня утром из дома, он, по своему обычаю, уже знал прогноз погоды на ближайшие сутки. И да, он изначально знал, что дождь в итоге пойдёт, но он не знал, что в итоге ему сверху накинут ещё пару заданий, убивающих его возможность попасть домой сухим. И сейчас, оказавшись за чертой города, под чёртовым дождём, без чёртовой связи, он больше не относился к дождю нейтрально. Но лучше он не будет думать о том, как он к дождю сейчас относится. Ода предпочитал всегда иметь спокойное состояние каменного монаха, не зависящего от окружающих его факторов. (Он не будет думать о том, что где-то в глубине него засела травма насчёт этого) «Дыши, — думал Ода и отфыркивался от попадающих в лицо капель, — Главное дыши.» И вот так он и дышал, натянув промокший насквозь пиджак на голову, идя по пустующей тёмной дороге. На часах 03:20 - его рабочий день длился 16 часов, и он уже устал притворяться, что ни капли не устал. Вдалеке замигали смазанные огни. Ода собрался, глубоко вдохнул, откашлялся от воды и припустил в сторону неопознаного пока объекта. Показались контуры здания: то ли мотель, то ли заправка, то ли забегаловка. Оде было не слишком принципиально - главное, чтобы связь имелась, а дальше он сам разберётся. Надежда была только на то, что телефон за всю его смену всё ещё не разрядился. Ну или на то, что в здании ему дадут позвонить. «Это и в самом деле отвратительный день », — смиренно размышлял Дан, глядя в мутное окно уже без признаков какой-либо надежды в сердце. Чёрт его дёрнул понадеяться на ночную смену сегодня. Стоило работать как и положено - при свете дня, но именно в этот день все его запасы продовольствия кончились, и он ну просто вынужден был уехать в город на какое-то время. Он мог и быстро обернуться - за какие-то два часа - и открыть ресторан чуть позже, но в итоге задержался на рынке, споря с каким-то особо наглым рыбаком. В ресторан он вернулся аж к полудню, а затем, поразмыслив немного, решил сейчас отоспаться вдоволь, а затем открыть свои двери ночью. В конце концов, мало ли людей, разъезжающих по дорогам в любое время суток? Может и не мало было бы, но дождь вновь решил напомнить о себе и, конечно же, нарушить все людские планы. Даже если редкие машины и проезжали мимо его «Свободы», никто в здравом уме не захотел бы останавливаться в такое время. Действительно, лучше уж быстрее добраться до места назначения, даже если ты смертельно голоден и устал, чем ещё и останавливаться на пол пути, куда-то выходить, зачем-то мокнуть и всё в таком же духе. Дан раздражённо зевнул и уныло скосил взгляд на шумящий помехами старый экран видавшего войну телека. Голос диктора передавался через раз, и давно уже перестало быть понятным, какая из команд лидирует в матче. Разноцветные пятнышки бегали по зелёному полю, мушкой носился мяч. Понятно не было совершенно, но кто-то вроде забил гол. А может и нет, понятно не было совершенно. Внезапно со стороны двери раздался страшный грохот, будто кто-то на всей своей скорости вырезался в неё. Дан встревоженно вскочил, неловко взмахивая полными руками. Стаканчик чая, стоявший опасно близко, слабо покачнулся и проехался по столешнице, но выстоял, и не смог привнести ещё больше хаоса в эту картину. Медленно, словно проецируя на реальность сцену из клишированного фильма ужасов, дверь начала открываться. В проёме молнией и громом осветило тёмный, угрожающий силуэт. Дан схватился за сердце. «Ну вот и всё, — он зажмурил глаза и запрокинул голову назад. Спина его ударилась о старую кофемашину, что он заметил только где-то на краю сознания, — Ну вот всё.» Он не успел додумать, что там именно имелось ввиду под «всё», как от дверей раздался крайне вежливый, но хриплый и до смерти прокуренный голос. — Хозяин, — пробасил голос, — вы открыты? Дан осторожно, превозмогая все свои мнимые страхи, приоткрыл один глаз. Стоя всё ещё половиной своего тела за порогом, в дверях возвышался промокший насквозь мужчина. Некогда наверняка светлый и опрятный пиджак свисал с его головы, прикрывая лицо. Фигура его выглядела почти что обречённо-напряжённой, что свидетельствовало о том, что он уж точно не хотел бы находиться сейчас там, где он сейчас стоял. Кстати, а что он здесь забыл? И в здравом ли он уме? Потому как он уже ранее упоминал, никто здравомыслящий не остановиться здесь посреди ночи в такую погоду. Но профессионализм оказался сильнее его страхов или доводов разума. А потому он дружелюбно-завлекающе улыбнулся этому мужчине и принял стандартную приветственную позу. — Открыты-открыты! — поспешил весело заверить Дан, — Ну же, чего же вы там стоите? Совсем промокните - заходите же скорее! Мужчина кивнул, снял с головы пиджак и прошёл внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. Несмотря на явно тяжёлую обувь и общую степень сырости гостя, ступал он тихо и почти что бесшумно, сравнимо только с шелестом мокрых листьев. Мягкий свет, стоило ему только пройти чуть ближе к стойке, окружил его лицо. Оно оказалось совершенно статичным, если это можно так назвать, и неуловимо приятным. Чуть мокрые тёмные пряди неопределённого цвета залазили на его глаза. Полосатая рубашка вплотную прилипала к его телу. Гость аккуратно сел на барный стул перед прилавком. Казалась, его мысли были не здесь. Его глаза были направлены куда-то в точку между плечом Дана и кофемашиной за его спиной и не были сосредоточенны на чём-либо определённом. Скованно двинув плечами, он, чуть помедлив, провёл рукой по лбу, убирая прилипшие волосы, и рассеяно похлопал себя по карману брюк. Вытащив оттуда странного вида телефон, он пару секунд безучастно на него взирал, прежде чем предпринял попытку его включить. Заведомо провальную, если судить по каплям, с него стекающим. Мужчина только выдохнул, но в лице ничуть не поменялся. Он повернулся к Дану, чуть расстроенно изогнув брови, почти невидимо. — Можно у вас позвонить? — осведомился мужчина, — Боюсь, что мой телефон больше не действителен. — Конечно можно! — закивал Дан. И с грохотом поставил на прилавок стационарный телефон, вытащенный из под стойки. Гость поблагодарил и незамедлительно застучат по кнопкам аппарата, приложив трубку к уху. На часах было ошеломительное время - 3:25 - время, в которые люди обычно предпочитают спать. Но кому бы там гость не звонил, ему всё же ответили. — Алло, Юкичи. Это Ода, — ровно проговорил мужчина, — Надеюсь, ты спал. Вроде как послышались заверения в обратном. — Очень жаль, — вздохнул мужчина, кажется опечаленный фактом того, что никого он не разбудил, — В любом случае, у меня небольшая проблема. Я задержался на работе и в итоге оказался без транспорта за чертой города. Мне повезло, что совсем рядом с местом, где я находился, стоит придорожный ресторан. Дождь не собирается заканчиваться, и, боюсь, таким темпом домой я доберусь только к позднему утру. Такси по близости не предвидеться, — и, немного подождав, добавил, — Ради Бога, Юкичи, я на ногах почти сутки. Он замолчал, слушая ответ, обеспокоенным тоном доносившимся из телефона. Через некоторое время, гость неожиданно обратился к Дану: — Адрес у вас?.. — и, выслушав, безукоризненно продиктовал тот в трубку, — Тогда жду. Не звони - мой телефон накрылся. Если всё же позвонишь - звони на номер, по которому я сейчас с тобой говорю - это телефон хозяина ресторана, в котором я сейчас, — и безжалостно повторил, — Жду. И повесил трубку. Разобравшись с предметом транспорта, мужчина по-деловому схватил лежащий на краю стойки прайс-лист и внимательно его изучил. Дан встрепенулся. — Чего-нибудь желаете? — и доброжелательно сложил руки. Мужчина окинул его взглядом безнадёжно усталого человека. — Да, — припечатал он и ещё раз просмотрел меню, — Карри. Острый. Хотя нет, — категорично помотал головой гость, только Дан уже собирался идти на кухню, — я слишком давно не ел. Холодную собу, пожалуйста. И стакан воды с лимоном, — и лицо мужчины как-то неуловимо скисло. «Видимо, он действительно хотел острый карри, — задумался Дан, ставя перед гостем его заказ и наблюдая его равнодушно-огорчённое лицо. Судя по тому, как он бессмысленно ковырял палочками по тарелке, аппетита у него не было вообще, — Но ослабевшему организму что-то острое и тяжёлое категорически нельзя! В этом он поступил правильно. Редко увидишь у молодых людей такое здравомыслие!» Молчание затянулось. Только изредка раздавался стук палочек, да тикали часы. Дождь всё так же шумел за окном. В конце-концов, Дан решил завязать разговор с человеком, с которым ему придётся находиться наедине в данном пространстве какое-то неопределённое время. — Что же вы делаете здесь в такое время? Отчего домой не спешите? — поинтересовался он. Синие глаза окинули его непонятным взглядом. — Я спешу домой, — мужчина решительно постучал палочками, — Но у меня нет транспорта. Так что сейчас это зависит не от меня. — Но как вы оказались на этой дороге в так далеко от города? Без транспорта-то! — изумился Дан, — Дождь идёт уже три часа к ряду! И вы всё это время находились там? — Я был по работе недалеко отсюда. Приехал на служебной машине. А насчёт обратного пути начальство не озаботилось. — Да что же это за работа такая, в ночное время, в такую погоду! — Дан почесал голову и прищёлкнул пальцами, — Быть может, вы курьер? Мужчина медленно наклонил голову набок. Выражение его глаз мешало понять то, что взгляд его направлен был на плавающий в бульоне бекон. Он задумчиво постучал по столику, кажется рассматривая свою возможность бытия курьером. — Иногда, — в итоге ёмко высказался гость и молча продолжил есть. «Ну как это «иногда», — нахмурился Дан, — Что-то вроде подработки, быть может?» Но эти его мысли прервало то, что именно в этот момент основное освещение в ресторане вдруг отказалось от своего прежнего бойкота и само-собой включилось. Что, собственно, позволило повнимательнее рассмотреть ночного гостя. У Дана чуть не случился инфаркт - такое шокирующее ощущение он в себе чувствовал. «Да это же он! — мысли в голове заметались. Перед глазами стали быстро прокручиваться моменты, где, возможно, он был не слишком корректен с его гостем, — Да как же это я так...!» Ночной гость до отвратительного напоминал того мафиози, которому Дан, не далее как дня два назад, платил за «крышу». Его ресторан находился в очень стратегически выгодном положении. Близко к Йокогаме, но не слишком - он идеально подходил для остановки посреди пути. Единственное что - по дороге, проходившей совсем рядом, можно было очень легко добраться до порта. А порт - это территория Портовой Мафии, которая никогда бы не упустила возможность получить свою выгоду. Не при нынешнем Боссе и его ручном Демоне. Так что ты либо платишь им кровно заработанные, либо ты платишь им свою жизнь - в зависимости от личных предпочтений. «Крыша» не особо кусалась в цене, так что претензий Дан не имел - слишком уж выгодным было его положение, и слишком уж он ценил свою жизнь. Но, всё равно, немного нервировал факт периодической миграции бравых ребят в чёрных костюмах мимо его скромного ресторанчика. Его гость не был в чёрном костюме, но именно конкретно он забирал у него деньги не так давно с видом, что так и надо. Так и надо, но вот то, что он сюда вернулся, а до следующих выплат ещё далеко - вот так не надо. Дан поспешил выставить себя перед гостем в более выгодном свете. — Погода сегодня отвратительная, не согласитесь? — Соглашусь. — Дождь вот уже три часа льёт... — Это да. — Клиентов нет совершенно! Вот только один вы осчастливили меня своим присутствием. — ... Разговор зашёл в тупик. — Вот знаете, — вновь начал Дан, — а ведь несмотря на всякие мелкие неприятности - вот как этот дождик - мы с вами хорошо живём! Тихо, спокойно - так сильно иногда я поражаюсь, когда вспоминаю годы Войны! Да, Великая Война принесла много горя... И даже после окончания боевых действий людям пришлось нелегко!Помните, гражданка совсем недавно прошла? — Я в ней учавствовал. — О... — Дан не нашёлся в словах. Его-то по причине здоровья - лишний вес никогда не прибавлял ему плюсов в жизни - никуда призвать не могли.А тут мафиози - и тот учавствовал... — А вы за кого были? —не удержался он, но тут же прикусил себе язык. Страшно это - спрашивать у таких особ о политических взглядах, — Врочем, что было - то прошло. Сейчас же мы живём тихо, спокойно, совсем без войн… В общем - хорошо живём! — Крайне, — согласился гость. Кажется, они достигли некого уровня понимания. А через недельку выяснилось, что жили они действительно хорошо. Потому что через недельку началась новая война, в народе позже получившая наименование «Конфликт Голова Дракона».